Мысли вслух на Быт 27:1-29

Благословение первородства, на котором будет основан народ Божий, получено с помощью обмана, подлога, предательства. Казалось бы, что может вырасти на такой земле, из такого семени? Но самые неприглядные наши поступки Бог превращает в благо. И в результате благословение получил человек, который жаждал его больше всего на свете, который был готов к проклятию, если его поступок раскроется. Был лишен благословения тот, кто уже продал его за миску чечевичной похлебки. Готовы ли мы так жаждать благословения, как Иаков? Откажемся ли от духа рабства, от постоянного перевода всего происходящего по курсу «первородство равно одной миске чечевичной похлебки»? И жаждем ли Духа, Который незаслуженно щедр к нам, потому что позволяет говорить Богу и нашему Творцу, как говорили арамейские дети своим отцам: Авва, дорогой папа. Эта близость никогда не может быть получена ценой наших странных, а порой и отвратительных попыток заработать ее, но она уже дарована нам Тем, Кто все претворяет в благо.

История с благословением, полученным обманом, вызывает, как минимум, недоумение. В самом деле, даже если оставить в стороне моральную сторону дела: какой смысл в благословении, которое, по сути, предназначено другому человеку? Ведь, даже выдавая себя за него, того отношения, которое предназначено этому другому, не получишь! Но в те времена, о которых идёт речь в рассказе, на благословение смотрели не совсем так, как мы смотрим на него сегодня. Тогда под благословением понимали просто передачу одним человеком другому некой сверхъестественной силы, которой обладали некоторые люди, и, в частности, вожди племени. А вместе с этой силой вождь отдавал благословляемому им преемнику и власть. Неудивительно, что Исаак, узнав об обмане, всё же говорит Исаву, что другого благословения у него для него нет: ведь силу вождя можно было отдать лишь один раз, что сделано, то сделано, назад ситуацию уже не отыграть. Но тогда встаёт естественный вопрос: а что же Бог? Конечно, во всей этой истории положительного героя отыскать трудно, каждый из участвующих персонажей отказывается скорее антигероем, чем героем. Но ведь один из этих антигероев должен был стать вождём народа Божия! Конечно, так. Но ведь и Богу приходится иметь дело с теми людьми, которые есть в наличии. Других нет. И вождя Своего народа Ему приходится воспитывать. А для этого нужны исходные качества, с которыми можно работать. У Иакова было, пожалуй, лишь одно: для него стать вождём было целью и смыслом жизни. Конечно, он хотел стать лишь вождём своего племени, о том, чтобы быть вождём народа Божия, он вначале, по-видимому, не думал вообще и даже не представлял себе, что это значит. Но Бог, опираясь на стремление, столь важное для Иакова, сделает остальное. И Иаков станет вождём. Не только своего племени, но и народа Божия.

Сегодня мы читаем весьма хорошо известную историю о том, как Иаков хитростью выманил у своего отца Исаака благословение, по человеческим законам «полагавшееся» старшему сыну, Исаву. Она продолжает еще более известный рассказ бытописателя о продаже первородства за чечевичную похлебку. Иаков обманывает своего отца, чтобы получить его благословение, чтобы стать наследником завета с Богом. Обращаясь к Моисею, Господь называет Себя: «Я — Бог Авраама, Исаака и Иакова». Но по законам, по крайней мере — по человеческим законам, должно было бы звучать: «Бог Авраама, Исаака и Исава».. В чем же дело? Неужели Бог одобряет обман собственного старого полуслепого отца, в результате которого Иаков становится наследником завета? Неужели?..

Такого рода смутительные вопросы появляются у большинства людей, читающих эту историю. Но Бог не может одобрять неправды, и, надо полагать, не обман находит в действиях Иакова Божье благословение. Наиболее разумным представляется предположение о том, что есть главное качество Иакова, отличающее его от Исава: ему, Иакову, этот завет нужен позарез. Исаву же, насколько можно судить по рассказу бытописателя, Бог и завет, в сущности, безразличны. Блага, причитающиеся по завету, еще могут заинтересовать его, он подходит к завету прагматически. Иаков же решается даже на обман, лишь бы не быть отторгнутым от завета с Богом. Возможно, мы призваны подражать не тому, как Иаков добивается благословения, а тому, насколько сильно оно ему нужно.

Ведь «по праву» мы, конечно, должны считаться участниками Нового завета: по праву крещения, еще по какому-нибудь праву.Но, включая этот отрывок в число чтений Великого Поста, Церковь, возможно, предлагает нам простую мысль о том, что, если полагаться на то, что принадлежит по человеческому праву, можно лишиться всего. Бог приветствует не таких, как Исав! Ему нравится Иаков (конечно, с поправкой на то, что ложь противна Ему)! Потребность в Боге — вот главное, чему мы здесь могли бы поучиться.

И еще обращает на себя внимание некоторая странность в логике бытописателя. Разве не могли бы оба брата наследовать благословение? Разве на мог бы Исаак благословить обоих? В конце концов, разве не мог бы Бог через Исаака благословить обоих? Вероятно, на все эти вопросы можно было бы ответить утвердительно. Но Исаак не робот. Его представления о завете и наследовании благословения не могут быть изменены «мановением руки». Он не пассивное звено в передаче благословения, и Бог нисходит до того, чтобы обращать на это внимание. Возможно, с иной точки зрения позиция Исаака покажется «слишком узкой». Но Бог применяется к ней настолько, насколько это возможно. Это поразительный факт, о котором необходимо помнить, чтобы не преувеличивать роль своих представлений.

История с благословением Иакова может показаться современному читателю как минимум странной. Какой вообще может быть смысл в украденном благословении? Об обмане как таковом и речи нет: с этим всё ясно. Хотя для Иакова скорее всего тут речь об обмане не шла: он ведь отнёсся к продаже ему Исавом своего права первенца («первородства») совершенно серьёзно, а значит, мог считать себя вправе и получить благословение от отца.

В те времена такое благословение означало выбор преемника, к которому в перспективе должна будет перейти власть вождя. Благословив Иакова, Исаак тем самым передавал ему как раз именно то, что предполагало право первенца — место вождя племени после своей смерти. В таком случае встаёт закономерный вопрос: почему Исаак не мог изменить своего решения после того, как узнал, что был обманут?

Для ответа на этот вопрос важно иметь в виду, как понималось в те времена благословение. Речь шла не только о санкции на передачу власти. Благословение не было чисто ритуальным моментом, простой формальностью с религиозным оттенком. На него смотрели в первую очередь как н акт передачи силы, той самой силы, о которой знали в те времена все, силы, лежащей в основе мироздания, источником которой Исаак и его соплеменники считали Бога Авраама.

О силе знали, что она особым образом проявляет себя в определённых местах, как знали и то, что ею обладают боги и духи — именно она наделяет их сверхчеловеческими способностями и свойствами. Этой же силой обладали и некоторые избранные люди — богами или духами они, конечно, не становились, но сила придавала им определённые способности или какие-то необычные свойства. Она могла, например, помочь человеку стать великим воином, сильным не только физически, но владеющим также специальными приёмами боевой магии. Могла позволить ему общаться с духами и видеть духовный мир — разумеется, падший.

Она же была нужна, чтобы быть вождём — вождю нужны были особые качества, которые, не обладая силой, приобрести было невозможно. Человек, обладающий силой, мог отдать её другому — но только один раз, ведь забрать её назад было уже нельзя. Такая передача силы и называлась благословением — а проклятие было, наоборот, действием, направленным на лишение человека силы. Таким благословением Исаак и благословил Иакова, поэтому, узнав об обмане, он уже ничего не мог изменить. Иаков же был уверен: теперь власть у него в руках, ведь Исав продал ему своё право первенца, а отец отдал свою силу вождя.