Мысли вслух на17 Ноября 2018

О всеобщем воскресении верующие евреи знали задолго до прихода Христа. Они знали, что настанет день Суда, и все, когда-либо жившие на земле, должны будут вернуться к жизни с тем, чтобы встать перед Богом и дать ответ за прожитую ими жизнь. Знали они и о мессианском Царстве, где воскресшие станут соседями тем, кто застанет приход Мессии при жизни: на мессианское Царство во времена Павла смотрели, как на Царство Божие, где земное и небесное соединены, так, что воскресшие, чудесным образом возвращённые Богом к жизни праведники станут в нём соседями тех, кто войдёт туда, не успев умереть.

Но на Мессию в те времена не смотрели, как на носителя Царства. Он был лишь его Царём, а само Царство устанавливалось Богом по Своей воле. Мессия же считался по природе обычным человеком, Которому дано особое призвание — мессианское служение. Мессией не обязательно было родиться, Им можно было стать так же, как другие становились пророками: Бог призывал на служение, и пророк становился тем, кем и должен был стать.

Павел же говорит о другом Мессии, о Том, Кто открылся ему на дамасской дороге. Этот Мессия был не просто Царём установленного Богом Царства, Он Сам нёс это Царство в Себе, нёс с самого рождения, которое тоже было необычным. Мессия, вмещающий в Себе всю полноту Царства, — образ новый, в традиционном иудаизме евангельской эпохи ничего подобного не было.

Образ такого Мессии и такого Царства заставлял иначе посмотреть на знакомые вещи. Царство входило в мир не просто как внешняя сила, как дыхание Бога, изначально чуждое и падшему миру, и падшей человеческой природе. Оно входило в мир через Человека, от каждого из нас отличающегося лишь тем, что Его человечность совершенно свободна от власти греха.

И отношения любви, установившиеся с этим Человеком, открывают полноту Царства каждому из нас, открывают по-человечески, так же, как по-человечески связывают нас с Ним отношения любви. Именно человеческие отношения становятся духовной основой Царства, и Бог входит в них, делая их богочеловеческими. Так жизнь Царства становится нашей жизнью, его история — фактом нашей духовной биографии, а его торжество — нашим спасением.

Иисус — действительно Учитель, Он чередует «теоретические наставления» Своих учеников с «практическими занятиями». В самом деле, только три года они проводят со своим Наставником, перенимая от Него все, что они способны принять, а затем им предстоит нести Евангелие, проповедовать Царство Божие по всему миру. Они должны еще в процессе учения почувствовать вкус миссии, увидеть, как слово Божие действует в мире, как отступает зло, как загораются глаза людей, принимающих Благую Весть. Потом, после Вознесения Христова, они получат дар Духа Святого, примут особую силу для свидетельства о Христе, но уже сейчас Иисус снабжает их всем, что нужно для проповеди: наставлениями и «силой и властью над всеми бесами и врачевать от болезней». Миссия — это служение, поэтому вестники не должны являть мирскую силу, богатство, они призваны во всем полагаться на Бога. Их задача — принести весть, а не убедить и не заставить ее принять, и исцеление больных — это не яркое шоу для привлечения неверующих, а просто невербальное свидетельство о том, что Царство Божие приблизилось.

Сегодня апостол Иоанн говорит о добродетели странноприимства – он призывает Гаия, а с ним и всех нас, принимать братьев и странников во имя Бога. Здесь речь идёт о тех, кто отправляется в путь во имя Его, но, в сущности, принять любого человека ради Христа – означает принять Его Самого. Почему, собственно говоря, это важно? И о том ли речь, чтобы просто «накормить, напоить и спать уложить»? Наверное, не только в этом дело. Принять во имя Бога – означает впустить не только в дом, но и в сердце. И вот это особенно важно и для хозяина, и для гостя. Через это создаются особые и важные отношения, и таким образом тоже созидается единство Церкви.

Книга Деяний выглядит как бы незаконченной. Мы не знаем, чем закончился последний разговор Павла с иудеями, а о судьбе самого Павла мы знаем лишь из позднейшего предания (ранние христианские писатели сообщают, что он был казнен при императоре Нероне — около 64 года). Но могла ли быть закончена эта книга? В составе Библии, охватывающей всю историю мира от сотворения (в Бытии) до последних времен (в Откровении), Книга Деяний описывает события, предшествующие нашему времени, за которым должно последовать Второе пришествие Христа. Поэтому последней исторической книге Нового Завета, приходится ограничиться лишь определенным, самым начальным отрезком христианской истории. Поэтому продолжение Деяний — это вся история мира от первого века и до самого конца. Эту книгу пишем мы с вами, и в ней, как и в любой книге Библии описываются грехи и ошибки и — победы Святого Духа, ее герои — современные ироды и апостолы. Нам тоже придется занять место в этой повести — какую роль мы изберем?

Слова «прими его, как меня» перекликаются с притчей Иисуса (Мф 25:34-46) о том, как надо принимать нищих, больных и просто тех, кто встречается на пути. «Я был болен, и вы посетили Меня». Местоимения «я», сравнение «как меня» кажутся излишне личными, потому что невозможно постоянно упражняться в том, чтобы видеть в каждом человеке черты Спасителя. Часто вера в Бога и вера Богу не могут помочь нам в этом. И тогда на помощь нам приходит рациональное, идущее от разума обоснование Павла. Если ты не можешь этого понять и объяснить, если ты не хочешь так жить, вспомни, сколько ты лично должен Богу за свое спасение. И этот долг ты можешь выплатить только одним способом – принимая другого, иного, отличающегося от тебя всем.

Господь обращается к пророку не только для того, чтобы сообщить ему о том, что предстоит испытать народу. Он обращается к Иезекиилю ещё и как к одному из тех, кто принадлежит к народу и в его лице обличает всех грешников народа. Сам пророк не совершал тех грехов, о которых идёт речь, но он выслушивает Господа и не возражает Ему, поскольку не отделяет себя от других людей и готов разделить чужую вину. Так часто совестливые люди, будучи невиновными, не возражают против бросаемых им обвинений, относящихся к группе людей, от которой не отделяют себя, ведь им стыдно даже за чужие дела. А между тем эта черта помогает нам хотя бы в очень малой степени приоткрыть тайну принятия Безгрешным Христом наших грехов на Себя. Мы привыкли к тому, что за чужие грехи часто приходится страдать невинному, но слишком часто невинные страдания мы видим только лишь в расплате за чужие грехи. Но очень часто невиновный страдает от самого факта чужого греха, и для него мучительно то, чего до поры до времени не чувствуют сами грешники.