Мысли вслух на13 Июня 2019

Как понимать слова Павла об имени Божьем, которое пребывает в поношении среди язычников из-за недостойного поведения тех, кто считают себя верующими? Самый простой и понятный ответ известен каждому и в комментариях не нуждается. Понятно, что, глядя на поведение верующих и соотнося его с декларациями тех же верующих, окружающие делают соответствующие выводы. Конечно, умные люди в таком случае понимают обычно, что в каждой религиозной общине могут оказаться самые разные люди и судить надо по лучшим, а не по худшим образцам.

Но каждый плохой пример всё равно становится своего рода антирекламой той религии и той общине, к которым принадлежит его являющий. И если бы христианство было просто ещё одной новой религией, больше сказать на эту тему было бы, наверное, нечего. Но христианство — не новая религия, а новая жизнь.

Она требует от человека перемены. Изменения качества жизни. И вопрос о священных именах приобретает в этом контексте новый смысл. В самом деле: ещё в дохристианские времена со священными именами связывалась особая молитвенная практика, практика непрерывного внутреннего призывания Бога. Молясь таким образом, человек актуализировал в себе то внутреннее Божье присутствие, без которого полноценное богообщение невозможно. Он искал более близких и глубоких отношений с Богом. Но такие отношения накладывали на ищущего определённую ответственность.

И прежде всего в том, что касается соблюдения заповедей. А с приходом Христа ситуация стала ещё более напряжённой. Теперь человеку открылась жизнь Царства, к которой он может приобщиться через Христа. Теперь в сердце христианина может пребывать дыхание Царства. Это намного больше того, что мог получить человек от Бога в дохристианские времена. Но и ответственность тоже оказывается более серьёзной. Вопрос ведь теперь идёт о чистоте Царства.

Не случайно Иисус в Нагорной проповеди настаивает на безусловной обязательности не только внешнего соблюдения заповедей, но и хранения сердца от тех мыслей и интенций, которые могут привести к их нарушению. Мысли и интенции становятся теперь так же важны, как и вытекающие из них поступки. Иначе, оставаясь христианином, человек может привнести в жизнь Царства то, чего там быть не может и не должно. И потерять таким образом и Царство, и самого себя.

В сегодняшнем евангельском отрывке мы читаем о том, что апостолы с чего-то вдруг решили, что верят, что Иисус исшел от Бога. Они сообщают Христу о том, что их наконец-то удовлетворили Его слова, показавшиеся им вразумительными и убедительными. И апостолы решили, что верят. Но, как скажет позже апостол Павел, «благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар» (Еф 2:8). Поэтому Христу приходится охладить немного пыл учеников — впрямую предсказать им, что они скоро предадут Его. Но, как Сам Христос и объясняет, это пророчество не для обличения, но чтобы утешить. Чтобы потом ученики поняли, что Учитель шел на крест несмотря на то, что знал все. Чтобы была у них надежда на Его прощение. Чтобы их сердце могло обрести утерянный мир (см. Ин 16:33).

Почему, если я живу не в мире, я недостоин предстать пред Господом? Разве мир достижим в этом суетном и страстном мире? Разве нет молитв за врагов, а, значит, есть и враги? Разве не исполнена вся Псалтирь проклятиями нечестивых («да приидет же смерть на ня», «Ты же, Боже, низведеши я в студенец истления», «блажен иже имет и разбиет младенцы твоя» и другие)? И ведь Сам Спаситель говорит: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф 10:34). Как соотнести все это, мир и меч? В современном нам православном каждодневии, во многом не избежавшем, да и не могшем избежать, влияния советского мировосприятия, которое как в самом главном нуждалось в образе врага, которое просто рушилось без этого образа, очень многие хватаются за этот дуализм с удобного им конца. Но всякий истинный дуализм неслиянно неразделен. Впрочем, что советское время? Это старо как мир. А охота на ведьм и в целом такое явление как инквизиция? А преследование евреев во все времена? Сергей Сергеевич Аверинцев так написал:

От всего моего смертного сердца
согласного на истление прощаю обидевших
Только кто же меня обидел

Эта женщина которой мнилось будто ей мнится
Что её трясет от звука моего голоса

…………
Этот мужчина которому мнилось будто ему мнится
что он топчет мое лицо

…………
Боже утешь лаской тех, кто меня обидел
Я не знаю Ты знаешь кто же они
(«Духовные стихи/ Недоумение»)

Только так и возможно понять, только так и возможно избежать этого самого страшного, что противостоит Богу – ненависти, пусть и прикрывающейся праведным гневом. «Ты знаешь», а «я не знаю».

Бог раскрывает Свое сердце: «Милости хочу, а не жертвы». Возможно, это вершина откровения, данного через пророка Осию. Жертвоприношения, добрые дела, исполнение заповедей — все это имеет смысл, только если за этим стоит наша любовь не к себе, а к другому — Богу, человеку... Не «стремление к высоким достижениям», не «исполнение долга», а любовь, которая «не ищет своего» (1 Кор. 13:5) и которая не оставляет места для беззакония.

По указанию Господа пророк выкупает блудницу, изменяющую мужу. Выкупает недорого, всего за половину той цены, которая будет выплачена за Спасителя. Выкупает для того, чтобы она прекратила прежний образ жизни, освободилась от него. Здесь перед нами ещё один прообраз действий Спасителя, искупившего нас из рабства греху. Выкуп, казалось бы, означает превращение в собственность выкупившего. Но именно этот выкуп и делает свободным, ведь Искупитель, избавив нас от власти зла, хочет видеть не рабами, но друзьями.

Горькое пророчество о том, что народ останется без царя и без богослужения, как мы знаем, вскоре сбылось буквально. Как и многие пророческие предупреждения, оно не раз оправдывалось на протяжении тысячелетий. Увы, народ часто сам накликает на себя тяжкие беды. Но предупреждение о том, что в результате человеческого нечестия и рыбы морские погибнут, даёт понять, что возмездие за грех может оказаться грознее потопа, рыбам не повредившего. Очень актуально звучит такое предупреждение в наши дни, когда и уничтожать люди умеют в огромных масштабах, и от грехов не очень-то хотят отказываться.

Не менее актуально звучит и призыв не обличать другого (излюбленное многими и многими занятие во все времена). Но особенно серьёзно звучит предупреждение о том, что народ будет истреблён за недостаток ведения, то есть за его отвержение. Видимо, здесь речь о том, что недостаточно принять то, что Господь нам открывает, на минимальном и формальном уровне, Его мудрость, открываемая нам, требует постоянного и углублённого обращения к ней. Но из этого может последовать необходимость изменения не только привычныз представлений, но и привычного образа жизни, а это так хлопотно... В результате мелкие прегрешения, накапливаясь приводят к чудовищным греховным завалам.

Сквозь повествование прорывается прямой голос евангелиста, делящегося с нами собственными мыслями и переживаниями по поводу увиденного. Он сожалеет о том, что видевшие дела Христа не уверовали в Него, хотя и помнит, что пророки об этом давно уже предупреждали, потому и ссылается на Исаию. Но тут же Иоанн отмечает, что даже из начальников многие уверовали, и здесь стоит трудный вопрос о том, что многие обратившиеся боялись открыто исповедовать Христа. Иоанн упрекает таких людей, но заметим, что он говорит о начальниках, имевших более прочное положение, нежели люди "простого" происхождения, среди которых также не все отличались смелостью. Таких людей евангелист явно не упрекает, с "начальников" он спрашивает строже, но упрёк звучит предупреждением не только для образованных и влиятельных людей: если вера и в самом деле унижается перед человеческой славой, то бесследно для души это не проходит. Господь милостив и не отвергает слабых и оступившихся, но своим маловерием такие люди сами себе наносят ущерб.

И именно здесь, уже не в тайном разговоре с Никодимом, одним из таких "начальников", а обращаясь ко всем, способным услышать, Христос открывает, что Он - свет, и суд Его не будет таким, каковы привычные и потому ожидаемые людьми судебные расправы. Нет, так Он не судит, но Его Слово и свет делают явными всё тёмное в наших сердцах и тем дают нам возможность освободиться от тьмы.