Мысли вслух на1 Декабря 2021

Церковь в Фессалониках подвергалась достаточно серьёзным гонениям, о которых стало известно и другим церквям. Именно поэтому Павел спешит поддержать фессалоникийских братьев, напоминая им о том, что для христианина в падшем мире преследования — вещь неизбежная и, в общем-то, нормальная. Конечно, не всегда речь идёт о гонениях в буквальном смысле, как, судя по словам апостола, было в Фессалониках, но неприятие имеет место всегда, причём со стороны как светских людей («язычников»), так и людей религиозных («иудеев»). Об этом предупреждал Своих последователей ещё Сам Спаситель во время Своего земного служения.

И дело тут часто не в какой-то особенной злонамеренности гонителей (хотя случается и такое), а просто в несоизмеримости и в несопоставимости Царства и падшего мира. Причём не потому, что этот мир природный, а потому, что он падший. Дело не в природе как таковой, а в том, что люди, которым Бог предложил иной закон и иной способ существования в Своём мире, выбрали жизнь по закону природы, по закону, который был предназначен не человеку, а животному царству.

Но нормальным животным человек не может стать по определению, он может стать лишь не отвечающим собственному Божьему призванию и Божьему определению человеком, что гораздо хуже. А в таком состоянии всякое явление Царства объективно становится для него разрушительным — если не для его внешней жизни, то для жизни внутренней точно. Сам факт того, что в мире существует некая альтернатива законам природного мира, который падший человек считает своим потому, что и самого себя ощущает животным по преимуществу, уже лишает человека покоя.

Мир должен быть единым, он должен жить по одним законам, существующему порядку нет и не должно быть альтернативы — так осознаёт человек ту естественную тотальность природного мира, которую животные ощущают инстинктивно и внутри которой живут — без всякой, разумеется, рефлексии и без всякого дискомфорта, от которых человек не может избавиться, как бы того ни хотел.

Конечно, задумываться о существующем порядке вещей само по себе чисто человеческое свойство, связанное с его духовным началом, но падший человек не очень-то любит это делать как раз потому, что он совсем не хочет вспоминать о себе как о существе духовном. Культура и особенно религия порой могут ему напомнить о том, кто он такой на самом деле, но тут всё ещё не так однозначно, что-то можно понять по-своему, что-то просто проигнорировать: ведь вся культура и даже религия принадлежат всё-таки падшему миру. А вот явление Царства — совсем другое дело. Оно ярко и отчётливо являет свою неотмирность.

Альтернатива становится очевидной, усиливая беспокойство и стремление сделать так, чтобы её или не было совсем, или, по крайней мере, чтобы она была не так заметна. Отсюда и неизбежность неприятия Христа и Царства, а значит, и христиан, если они остаются христианами не только по названию. Иногда такое неприятие остаётся в рамках приличия, но может и выйти за их пределы, особенно тогда, когда свидетелей много, а свет Царства светит ярче обычного. Вот в такой ситуации и оказалась Фессалоникийская церковь, которую Павел поддерживает в своём послании: ведь гонения как раз и говорят о том, что со свидетельством у фессалоникийских христиан всё в порядке.

Господь говорит, что никогда не оставит и не покинет нас. Понять это с обычной человеческой точки зрения очень непросто. Мирской ум, привыкший жить в благополучии, рассуждает совсем иначе. И поступает он совсем наоборот. Если малая часть (1% как говорится в притче, если посмотреть на нее строго математически) пропадает, то он никогда не бросит все, чтобы вернуть себе этот 1%. Потому что он понимает, что 99% ценнее, чем 1%, и можно в поисках одного процента потерять 99%. А потери ведь неизбежны, так учит нас современная экономическая теория. На то ведь и амортизационный фонд есть. Если потеряно что-то несущественно малое, то только нищий бросится это искать, потому что у него так мало всего, что ему каждое малое важно. Но это, опять-таки, означает, что - хоть он и потерял нечто малое, копейку какую-нибудь - все-таки эта копейка составляет большой процент того, что у него есть. А здесь вот эта святая логика абсурда: Господь так богат нами, нас у Него так много, причем разных, замечательных, талантливых, добрых, умных - так много нас у Него, но Он, будто нищий, идет за каждым пропащим, жалким человечишкой. Он богат, но Он нищ. Это что-то очень важное для нашей веры. Апостол говорит: «Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою» (2 Кор 8:9). Смотрите, какие смысловые переливы богатства в нищету и обратно. Это очень важно понять, а точнее - почувствовать: никакая нищета не имеет смысла, если нет внутреннего богатства, никакое богатство не имеет смысла, если нет внутренней нищеты. Именно этому учит нас сегодня Господь Своим святым примером. Примером любви, для которой не имеют значения все метрические науки, ибо она неземного происхождения.

Как мало похоже то, о чем пишет Исаия, на то, что происходит у Матфея... Насколько исцеление больных и умножение хлебов в пустыне не соответствует видению пророка. Какой стих ни возьми, все не так! И в то же время то, что происходит в пустыне, когда слепые прозревают, прокаженные очищаются, когда Спаситель насыщает всех страждущих, это и есть свершение пророчеств в жизни. Когда слова с большим трудом пытаются выразить невыразимое, человек пытается как-то уложить их в себе. Потом, ему уже трудно признать, что они воплощаются в жизнь не так, как представлялось. Но это не мешает Богу исполнять свои обещания и оттирать слезы со всех лиц.

Сегодняшнее чтение позволяет нам лучше понять то, что называют обычно «мессианской тайной» Иисуса. Говоря о ней, имеют в виду тот факт, что Сам Иисус до последних дней Своего земного служения почти не говорил прямо о Своём мессианстве, по крайней мере, не говорил открыто. Рассказ евангелиста возвращает нас к чуду умножения хлебов (ст. 1 – 14). А реакцией на него стала, как видно, попытка провозгласить Иисуса «царём», сделать Его вождём нового мессианского движения (ст. 15). И неудивительно: ведь, согласно общепринятым в те времена представлениям, Мессия и должен был стать царём, восстановив независимое еврейское государство и введя в нём законы, соответствующие Торе. А Иисус, разумеется, не собирался становиться никаким вождём никакого религиозно-политического движения.

Но у Иисуса была и другая, более важная причина скрывать Своё мессианство. И Он Сам прямо говорит о ней тем, кто отправился искать Его в Галилею: большинство из тех, кто искал встречи с Ним, искали её не потому, что жаждали Царства, а потому, что хотели бы в случае нужды всегда иметь возможность получить даровой хлеб (ст. 26). Иисус говорит с пришедшими к Нему о вечной жизни и о том главном, без чего к ней не приобщиться: о доверии к Тому, Кого Бог послал в мир с тем, чтобы дать людям Царство (ст. 27 – 29).

Но Его не понимают. Его спрашивают: а где доказательства истинности Твоих слов (ст. 30)? И тут же приводят пример того, какие доказательства были бы для них убедительными: манна с неба, как было в пустыне во времена Моисея (ст. 31). А Иисус снова говорит им о том, что Царство больше любого чуда, что хлеб Царства больше манны (ст. 32 – 33). Но Его снова не понимают.

Его слушатели никак не могут уяснить, что с приходом в мир Спасителя наступила новая эпоха, и то, что произошло с ними на берегу Генисаретского озера, не было чудом в том смысле, в каком им была та же манна. Просто, общаясь с Иисусом, они оказались в Царстве и пожили некоторое время по законам Царства, но, как видно, так до конца и не поняли, что с ними произошло. Потому-то и просят они у Иисуса хлеба и ожидают получить его так же, как когда-то их отцы получали от Бога манну (ст. 34). А Иисус вновь и вновь пытается объяснить им, что дело не в хлебе, а в Царстве и в той полноте жизни Божией, которая в Царстве даётся каждому, так что там не нужна уже будет никакая манна.

Чудо — это вторжение в мир Царства, проявление его законов там, где обычно действуют совсем другие законы. Но теперь Царство входит в мир, преображая его, и времена чудес проходят. Наступает время Царства. Царства, открытого каждому, кто ищет его и хочет войти.

Очень часто возникает вопрос: следует ли читать псалмы, проклинающие врагов, когда есть уже Новый Завет, поставивший перед нами совсем другие задачи? Ведь даже в самом хвалебном и славословящем Бога псалме можно найти проклятия и жажду всевозможных наказаний на врагов. Кажется, что ничто так не противоречит евангельскому духу. Разрешается это кажущееся противоречие довольно просто: враги эти — не наши враги, а враги Бога и Христа, простившего своим палачам и Петру, но со строгостью обличавшего фарисеев и «мир». Эти враги Божии находятся не только вовне, где-то далеко, но и в нас самих — это наши грехи. И тогда чтение псалмов может охранить от теплохлодности, возбуждая нашу ненависть не против грешников, но против зла и греха.

Воспевая победу над врагами, Девора сложила не просто памятную песнь, но псалом, где события осмыслены с точки зрения водительства народа Господом. Одно из ключевых мест гимна — «Избрали новых богов, оттого война у ворот», отражает понимание смысла происшедших событий. Эта мысль не была новой, хотя и постоянно забывалась. Но другое важное место — «Попирай, душа моя, силу!» — содержит мысль, ещё вряд ли в то время утвердившуюся в народном сознании. В этих словах заключено прозрение Деворы: не оружием одержана победа, не физической силой, но силой веры. Это одно из тех мест в Ветхом Завете, где говорится не только о могуществе Господа, заступающегося за Свой народ, но и о силе веры, позволяюшей опереться на заступничество свыше.