Мысли вслух на6 Октября 2015

Что называет апостол «делами Торы» («делами Закона»)? Поступки праведника? Следование Торе и исполнение данных Богом заповедей? И почему он противопоставляет их «свидетельству верности» (буквально соответствующий греческий текст звучит, как «слышание верности» или «слышание веры»)? Для ответа на вопрос важно знать, что подразумевалось во времена Павла под «делами Торы». Изначально речь шла о соблюдении заповедей и о делах праведности. Но с течением времени и в процессе некоторой формализации религиозной жизни так стали называть то, что сегодня мы определили бы, как религиозные обязанности. Вот эти религиозные обязанности и противопоставляет Павел свидетельству веры (или верности, имея в виду другое значение соответствующего греческого слова). В таком контексте ситуация становится понятнее: с одной стороны, свидетельство, с другой — религиозные обязанности. А вместе с тем понятнее становятся и слова апостола, обращённые им к церкви Галатии. В самом деле, какое отношение исполнение или неисполнение религиозных обязанностей может иметь к Царству? Наверное, такое же, как и религия как таковая. А в этом отношении тот же Павел всегда занимал вполне определённую позицию. Он, разумеется, не выступал против религии в принципе: в конце концов, он и сам был человеком религиозным, как всякий еврей его эпохи. Но он всегда был резко против каких бы то ни было попыток навязать религию Церкви и отдельным её членам. Церковь для него была, по собственным его словам, «телом Христовым», а не религиозной организацией. Она состояла не из людей, исповедующих ту или иную религию, а из людей, живущих в Царстве. А Царство открыто каждому, независимо от религии, чтобы войти туда, нужна не религия, а верность Христу, Который принёс Царство в мир. Это необходимо, и этого достаточно. И вот теперь в церкви, судя по смыслу написанного апостолом, появились люди, которые на первое место стали ставить именно религию, религиозные обязанности, как будто религиозность сама по себе могла кого-то спасти! И Павел задаёт своим единоверцам вполне закономерный в такой ситуации вопрос: когда вы ощутили на себе то дыхание Царства, которое сделало вас другими, новыми людьми, с чем для вас было связано это дыхание: со свидетельством о Христе и о том, что Он сделал для нашего спасения, или с какой-то религией? И если всё так, то почему же вы ставите религию на первое место? Вопрос риторический. И актуальный. На все времена.

Почему нам так важна родословная Спасителя? Ведь Он рожден был от Духа Святого, но, тем не менее, евангелист помещает ее в свой текст, хотя мог бы этого не делать. Причем начинает со слов: «Он, как думали (!), был сын Иосифа». Если это просто заблуждение, бытовавшее среди людей, зачем об этом писать? Но мы знаем, что ни одной случайной буквы в Слове Божьем нет. Значит, мы должны понять, что именно говорит нам Господь через это. Может быть, Ему нужно показать, что Своим приходом в мир Он пришел к человеку не как вышний к нижнему, а как свой, родной, чтобы стереть последнюю грань, мешающую любви человека к Богу и Бога к человеку. Ведь кто был Иосиф? Один из рода, возводимого к Адаму. Но ему доверена забота о Боге. В образе Иосифа, прижимающего к своей груди младенца Иисуса, все люди через родословную обретают полноту богообщения.

Но ведь не просто к Адаму возводится этот род: «…Сифа, Адама, Бога», пишет евангелист. Бог в начале и Бог в конце. Он альфа и омега этой родословной. А эта родословная становится прообразом родословной всего человечества. Последняя точка этой родословной становится вершиной родословной человечества, к своему концу еще не пришедшей. «Христос глава Церкви», говорит нам Апостол. Глава, вершина… это есть нечто имеющее глубокую связь со всем прочим, это есть его завершение, исполнение, а не что-то отдельное, данное извне. Вот именно это и призвана напомнить нам родословная Спасителя.

Сколько причин для разделения людей. Евангелие от Луки говорит о двух сестрах, Марфе и Марии, принимающих Христа в своем доме. Их обеих любит Христос, они обе дороги Ему (ср. Ин., гл. 11-12). Но даже между ними возникает разделение, и Иисусу приходится вмешиваться, чтобы примирить их. Только Христос дарует единение людям. В этом состоит и тайна, о которой пишет Колоссянам апостол Павел, — всякий человек достигает совершенства в единении с Иисусом Христом, а через Него — в таком единстве со всеми, где нет ни Еллина, ни Иудея, где все небесное и земное соединено под главою Христом (Еф. 2:10).

Сегодняшнее чтение возвращает нас к одной из центральных тем и Ветхого, и Нового Завета — к теме праведности. Для понимания смысла предложенной нам сегодня главы важно помнить, что традиционное понятие о праведности в еврейской общине и в допленные, и отчасти в послепленные времена формировалось в контексте традиционных же религиозных представлений. А всякая религия предполагает, что праведность принципиально достижима при условии соблюдения определённых религиозных норм. Иначе говоря, праведность достигается человеком с помощью Бога, но собственными, человеческими усилиями. А Бог поощряет праведника за его усилия, облегчая и упрощая ему внешние обстоятельства жизни с тем, чтобы праведник мог больше времени и внимания уделять своей религиозной жизни: ведь чем больше времени останется у него на исполнение своих религиозных обязанностей, тем больше добрых дел успеет он сделать для Бога, достигнув ещё большей степени праведности. Пророк же говорит о другом. Он прекрасно понимает, что праведность человека без поддержки Божией ничего не стоит: достаточно Богу отвернуться, «скрыть лицо», и вся праведность человека рассеивается, как дым (ст. 6 – 7). Еврейский текст ст. 7 предполагает именно такой смысл: на месте русского «поэтому» в еврейском тексте стоит «потому, что». Такое понимание праведности шло вразрез с устоявшимися представлениями. Оно делало человеческую праведность всего лишь тенью праведности Божией. Но, с другой стороны, именно при таком понимании праведности становилось понятной судьба народа Божия. Бог хотел, чтобы Его народ в Его руках был подобен глине в руках гончара (ст. 8). Однако добиться такого полного послушания народа было далеко не просто, нужно было пройти через историческую катастрофу, чтобы не только понять на словах, но и на деле почувствовать абсолютную зависимость от Бога. И лишь теперь, когда урок был преподан и усвоен, можно было просить Бога о вмешательстве (ст. 9 – 12): ведь народ действительно стал другим, и просьба о помощи предполагала помощь этому другому, новому народу. Народу, который готов был сделать следующий шаг по пути к Царству.

Сегодняшний текст довольно прост. Простой не потому, что их легко принять, а потому, что родители есть у каждого, у многих есть жены, мужья и дети. Следовательно, нам очень просто увидеть, как часто мы далеки от того, что читаем. Если не с родителями, то с детьми, если не с детьми, то с женами-мужьями, где-то у нас что-то не так. Но существует прецедент, когда люди смогли реализовать подобные отношения внутри семьи, когда неистощимый запас доброй воли позволил жить в мире и любви, а когда надо, — и в прощении. В Святом Семействе мы видим, что для человека реально так жить. Кто-то скажет: «Еще бы, Мария и Иосиф воспитывали Иисуса, Совершенного Человека, а мои дети вовсе таковыми не являются». Однако, это скорее дополнительная трудность прожить жизнь святой семьи, когда несешь ответственность за Спасителя. Для родителей, обычно, сложнее всего принять тот факт, что их собственный ребенок идет своим собственным путем, выбирает его сам. В данном случае родителям пришлось принять крестный путь Иисуса и помогать Ему на этом пути.

Говоря о новом, мессианском союзе-завете, автор послания подчёркивает решающую роль в нём личности Самого Мессии как Первосвященника, который может очистить доверившихся Ему так, как не могли их очистить никакие очистительные жертвоприношения прежних времён. В самом деле: яхвистские очистительные жертвоприношения действительно могли избавить грешника от последствий совершённого им греха, если грех был совершён ненамеренно, но… лишь до следующего греха. Со своим грехом человек оставался перед Богом наедине, и сам должен был думать, что делать со своей греховностью. Не то со Христом: Он не оставляет грешника, Ему доверившегося, одного с его грехом перед Богом.

Он Сам берёт на Себя последствия совершённого человеком греха, если только человек согласен на это и если он в своём грехе раскаивается. Он не только принёс в мир Царство — Он ещё помогает каждому ищущему в него войти, невзирая на прошлое, на те грехи, которые могли бы помешать человеку на его пути.

Прежде человек мог на время очищаться, на время возвращаться в то состояние, когда он мог подойти к алтарю и освятиться. Но такое состояние не могло быть постоянным, человек освящался, а затем вновь откатывался назад, снова грешил, снова раскаивался и совершал очистительные жертвоприношения и снова шёл к алтарю с тем, чтобы, освятившись, затем опять откатиться назад. Откат был неизбежен: ведь грех держал человека в своей власти, никогда не отпуская его на свободу до конца.

Иногда цепь становилась длиннее, и тогда возникала иллюзия освобождения, но раньше или позже человек вновь обнаруживал её конец, понимая, что настоящей свободы у него по-прежнему нет. Со Христом не так: Он разрывает связывающие нас цепи полностью — ценой Собственной жизни, которую отдаёт ради возможности освободить от власти греха каждого, кто готов Ему это позволить и кто готов Его об этом попросить. Тут уже освобождение не на время, а навсегда. И возможность настоящей, полноценной жизни в Царстве, которой без Него у нас не было бы не только потому, что в мире не было бы Царства, но и потому, что мы никогда бы не смогли вместить его жизнь.