Новость дня на 11 Мая 2005

В сегодняшнем евангельском чтении Иоанн Креститель в применении к себе цитирует пророчество Исайи (точнее — Второго Исайи), призывавшего к выходу из вавилонского плена. «Приготовьте путь Господу», - говорят оба пророка. Это — ключевые слова сегодняшнего дня, потому что мы являемся свидетелями великих и славных дел Божиих, которые Он совершает для спасения людей. Некогда это было избавление от вавилонского плена и возвращение в Землю Обетованную — христианские мыслители почти всегда рассматривали это историческое событие как икону, прообраз избавления нас от плена нашей греховности и духовной немощи и возвращения нас на духовную родину — в Царство Небесное. Во времена Иоанна Крестителя Господь пришел к нам Сам, воплотившись от Непорочной Девы, и, наконец, в последние времена мы стали свидетелями Его Распятия и Воскресения.

О втором пришествии Своем во славе Он говорит, что оно будет как молния от края неба и до края, так что его невозможно будет не увидеть и не узнать. Но Смерть и Воскресение Его происходят в удивительной тишине и малости. И поэтому, для того, чтобы эти события стали частью не просто истории мироздания, но твоей личной духовной жизни, духовной биографии, необходимо открыть Богу дорогу к твоему сердцу, прямыми сделать стези Ему.

Иоанн Креститель, говоря (как подчеркивает евангелист Иоанн Богослов) с хорошо знающими Писание фарисеями, только кратко называет это пророчество. Нам же не лишне будет вспомнить, что говорит пророк: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие».

Евангелие от Иоанна, как и Ветхий Завет, начинается с рассказа о Творении, и это задаёт тон, помогающий не только увидеть дни земной жизни Христа на историческом и этнокультурном фоне, но и понять их соотношение с вечностью. Свет, принесённый в мир Христом - не только метафора учения, но это именно тот свет, с которого началось Творение. Сходным образом Слово, бывшее в начале, не было тем словом, что служит единицей речи. (Как часто выражение “в начале было Слово” употребляется всуе, в отрыве от его подлинного значения!). Но человеческие словеса не могут спасти от греха и смерти.

Рассказ о Слове, обитавшем среди людей, переплетается с повествованием о человеке по имени Иоанн. Мы ещё раз можем ощутить таинственную взаимосвязь вечного и временного, на стыке которых только и можно понять раскрываемый Библией смысл нашего существования. Сам Господь, причастный вечности, войдя во временный мир, показал его важность.

Христианство не презирает временное во имя вечного, но преображает его через приобщение к вечному.

Что мы можем знать о Боге? Разве могут человеческие слова выразить то, что превыше слов и мысли? Какие книги и мудрые наставления могут адекватно описать Бога, Которого не видел никто никогда? Первая и центральная весть Евангелия от Иоанна говорит нам о Слове, Которым Сам Невыразимый выразил Себя до конца, ибо это Слово — единоприродно Богу. Это Слово не написано в книге: Оно стало плотью — Человеком, одним из нас. Если Моисей мог услышать лишь о неизреченности Имени (Бог, по сути, сказал ему: «Я — это Я, ни одно имя не может выразить Мою сущность»), то автор Евангелия видел Человека, Который мог сказать: «Я и Отец — одно», «Кто видел Меня, видел Отца». О Боге теперь можно не только услышать через слово закона, лишь ограниченно выражающего Божью волю: человек, написавший Евангелие, видел Бога, слышал Его собственные слова, ощущал тепло Его тела, стал Его учеником. Он пишет для свидетельства о том, что видел, о том, как Сын явил Того, Кого не видел никто и никогда.