Мысли вслух на12 Мая 2024

Слова Павла о христианах, как о Храме, где пребывает дыхание Божие, могут на первый взгляд показаться или преувеличением, или аллегорией. Конечно, и до прихода в мир Христа у человека была возможность прийти в Храм, подойти к алтарю и освятиться, без такого освящения народ Божий не был бы народом Божиим. И до прихода в мир Христа пророки совершенно реально ощущали в своём сердце дыхание («дух») Бога, которое открывало им то, о чём они потом свидетельствовали своим современникам. И всё же никто до прихода Христа не сравнивал человека с Храмом: ведь человек мог лишь приобщиться тому присутствию Божию, которое открывалось народу в Храме, но никак не вместить его.

Но, как видно, после прихода в мир Христа всё изменилось, и прежде всего потому, что Он принёс в мир Царство. То самое Царство, путь в которое теперь открыт каждому, кто готов довериться Христу и пойти за Ним. Но ведь Царство и есть не что иное, как священное пространство, которое прежде, до прихода в мир Христа, было ограничено тем физическим пространством, на которое Бог Сам указывал, как на место Своего присутствия. Теперь же, по слову Самого Спасителя, все ограничения сняты: «та» или «эта» «гора» — уже не важно, ведь дыхание Божие в день Пятидесятницы врывается в мир, как вихрь, охватывая его целиком. А каждый обитатель Царства оказывается не просто человеком, подошедшим к алтарю, вошедшим в священное пространство, но и носителем этого дыхания, подобно пророкам, которые ощущали его, как нечто внутреннее.

Но пророки ощущали дыхание Божие лишь иногда, временами, в моменты духовного экстаза, а для обитателя Царства такое состояние является, в сущности, нормой духовной жизни: ведь быть в Царстве и не быть причастным этому дыханию невозможно. Но тогда и оказывается, что каждый христианин становится сам подобием Храма: ведь теперь он становится вместилищем того присутствия Божия, которое прежде связывалось с Храмом, с алтарём.

Особенно важным этот факт оказывается в контексте той миссии, которую несёт Церковь в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире: быть не только свидетелем, но и носителем Царства, так, чтобы оно, оставаясь реальностью «не от мира сего», всё же соприкасалась бы с непреображённым миром, преображая его.

В такой ситуации каждый христианин, не отгораживаясь от мира, тем не менее должен оставаться для него в известном смысле чужим: ведь жить он должен по законам Царства, и то дыхание Божие, которому он, как житель Царства, причастен, он должен оберегать от профанации так же тщательно, как оберегали от неё алтарь Божий служители Храма. Иначе христианин, по сути, перестанет быть христианином и частью Церкви, как «тела Христова». И апостол, разумеется, прекрасно это понимает.

Нам известно не все, что было между Христом и Его учениками после Его Воскресения. И, с одной стороны, очень обидно, так хочется подглядеть туда, узнать, что Он им говорил о Своей смерти, о сошествии во ад, о Воскресении. Увидеть, как Он совершал какие-то новые чудеса. Ведь Он мог сказать им столько важного и интересного. Но нет, увы. Евангелисты очень целомудренно хранят тайну — они показывают лишь только то, чего достаточно для того, чтобы мы «уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20:31). Дух Святой, которым движимы евангелисты, явно хочет оставить все, что было в этот период, втайне. Как и все то, что происходило с Иисусом в Его детстве. И не потому, что это какое-то сокровенное, особое знание, которое доступно только избранным. А потому, что все, что необходимо и достаточно для нашего спасения, нам уже сказано. Можно даже сказать, что эти стихи в Евангелии — особое место для нас - место, в котором рассказано о каждом из нас — о том, как Воскресший Господь являлся уже нам. Может, Господь по милости Своей явит нам потом, в Новом Иерусалиме, все, чего мы не видели, но это потом. А пока нам радоваться надо, что мы не видим, как Господь являлся апостолам, потому что «блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20:29).

В этом отрывке Иисус очередной раз говорит о том, что Его последователи, как и Он сам, «не от мира». Христиане призваны жить согласно заповедям блаженств, которые совсем не вписываются в привычные представления о земном успехе. То, к чему призывает Господь, не гарантирует всеобщего признания, богатства и благополучия. Он говорит здесь о совсем другой награде – о своей «совершенной радости», ради чего Господь «посвящает себя». Он идет на крестную жертву, чтобы мы были носителями радости в этом мире, который отвергает Его.

Ученики Иисуса призваны жить в этом сложном мире, не пытаясь избегать того, что не соответствует их представлениям о правильном. Как часто, сталкиваясь с чем-то нехристианским, мы пытаемся этого не видеть, просим, чтобы Бог убрал это из поля нашего зрения. Но Христос ясно молил Отца не о том, чтобы Он забрал нас из мира, но чтобы «сохранил от зла».