В Евангелии слова «трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие» также повторяются в Евангелии от Марка в форме «трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие». Это важное дополнение, помогающее понять мысль Господа Иисуса Христа. В деньгах самих по себе ничего особенно плохого нет; плохо то, что...
В Евангелии слова «трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие» также повторяются в
Евангелии от Марка в форме «трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие». Это важное
дополнение, помогающее понять мысль Господа Иисуса Христа. В деньгах самих по себе ничего
особенно плохого нет; плохо то, что мы с большой легкостью становимся их рабами. Мы начинаем
думать, как бы их получить еще и еще, это запросто становится страстью, своего рода азартом. И
тогда человек живет для себя и своих денег, а это слишком мало, чтобы жизнь была полноценной.
Кроме того, зарабатывание денег постепенно занимает все время и силы, так что их не остается
ни на Бога, ни на любовь, ни на людей, ни на что… Ну и, кроме того, человек незаметно для
самого себя сосредотачивается на том, что можно себе сделать при помощи своих денег: вот, я
куплю еще одно, другое… Однако, всего этого в могилу не унесешь. В нескольких местах в
Евангелии говорится о том, что деньги хороши как средство делать что-то хорошее, причем не
только для себя. Коротко говоря, иметь столько денег, чтобы жить достойно самому и делать
что-то хорошее для других – совсем не плохо. Но при этом важно, чтобы деньги не становились
смыслом и целью жизни. А как средство – почему бы и нет.
Понятно, что если денег совсем мало, то такие духовные проблемы, если и возникают, то в
гораздо меньшем масштабе. Надо признать, что можно быть нищим, и при этом думать только о
деньгах (обычно это еще осложняется ропотом: «мне, такому хорошему, чего-то недодали»). Это,
очевидно, не лучше ничем. Счастье не в деньгах (и не в их количестве), а в том, чтобы без
ропота быть щедрым. Пожалуй, именно щедрость – ключевое слово в определении христианского
отношения к богатству. Щедрость освящает имеющего деньги, а жадность оскверняет и бедного.
У бедности, не зацикленной на себе и своих скудных средствах есть, пожалуй, одно
существенное преимущество: можно по-настоящему твердо уповать на Бога. В достатке это упование
уступает место благодарности Богу за то, что Он дал тебе силы и возможность зарабатывать.
Благодарность Богу («в комплекте», так сказать, с щедростью) тоже лишает богатство привкуса
греха. А быть благодарным в бедности – это уже высший пилотаж.
Несомненно, бедность – тяжелая вещь. А всякая жизненная тяжесть может быть для человека
возможностью приблизиться ко Христу, добровольно ради нас обнищавшему и ставшему бедным
человеком.
Наконец, для христианина любое жизненное состояние ценно, лишь когда его к нему призывает
Сам Бог. Одних (и их большинство) Он призывает быть бедными и нести все тяготы жизни с
благодарностью и щедростью (пусть и при малых средствах). Иным Господь прямо говорит: «раздай
все, и следуй за Мной». А третьи призваны зарабатывать много денег, и помогать первым и
вторым… Важно «попасть», ответить именно на твой призыв. Иначе и бедность, и богатство не
принесут пользы.
Что же касается коммерции… Слово Божие положительно относится к любому честному занятию
человека, не сопряженному с грехом, приносящему другим людям пользу и не приносящему вреда
никому. Так что круг запрещенных занятий весьма ограничен: бандитизм, проституция… Конечно,
коммерция, как и политика, с трудом может быть честной (особенно в некоторых «экзотических»
странах, вроде нашей). Но трудно – не значит невозможно. Приходилось сталкиваться даже с
честными и верующими гаишниками (правда, в глухой провинции и давно, но на дорогах там было
здорово).
1 В 161 г. Димитрий I Сотер, сын Селевка IV, взятый заложником в Рим вместо Антиоха Епифана, бежал оттуда с помощью Полибия, описавшего этот эпизод. Он высадился в Триполи, в затем овладел Антиохией (ст 1 Макк 7:2).
Повествование 1 кн Маккавейской охватывает 40 лет — от воцарения Селевкида Антиоха Епифана в 175 г до смерти Симона Маккавея, происшедшей в 134 г до Р.Х. Книга была написана по-еврейски, но сохранилась только в греч переводе. Автор ее по всем имеющимся данным — палестинский еврей, писавший не раньше 134 г, но до 63 г — года взятия Иерусалима Помпеем. Книга представляет определенную ценность для изучения истории того времени, однако следует иметь в виду, что свящ писатель, подражая форме древних израильских летописей, считает своей главной целью чисто религиозную интерпретацию событий. Несчастья своего народа он рассматривает как наказание за грехи, а успехи объясняет помощью Божией. Перед нами — иудей, ревнующий о вере в Бога Израилева и знающий, что борьба между языч. влиянием и отеческими обычаями ведется за торжество истинного богопочитания. Поэтому он выступает как решительный противник эллинизации и восхищается героями, боровшимися за Закон и за Храм, отвоевавшими народу религиозную свободу, и затем — национальную независимость. Он — летописец борьбы, спасшей иудейство, миссией которого было передать человечеству Откровение.
Книги Маккавейские (1 и 2) не вошли в евр канон Писания, но они находятся в LXX и Западная Церковь признала их богодухновенными (второканоническими). В них описывается борьба евр народа против Селевкидов за религиозную и политическую независимость. Название книг происходит от прозвища Маккавей (евр «мак-кави» — молот), данного Иуде, герою этой борьбы (Maccabei 1 2:4), и затем распространенного на его братьев. Последние строки книги (Maccabei 1 16:23-24) указывают, что она была написана не раньше конца царствования Иоанна Гиркана, вернее вскоре после его смерти, около 100 до Р.Х.
1 В 151 г., т. е. э. Сел. = 161 г. до Р. Х.
Сын Селевка, т. е. IV-го с этим именем — Филопатора, старшего сына Антиоха Великого (см. к 1:10).
По смерти этого Селевка, сын его — Димитрий — тогда же должен был бы наследовать его трон. Но так как он был тогда заложником в Риме, то правление царством взял на себя его дядя — Антиох Епифан, который пред своею смертью предоставил царство своему несовершеннолетнему сыну Антиоху Евпатору под регентством Филиппа (6:14 и далее). Но Димитрий, узнав о смерти Антиоха Епифана, предъявил пред римским сенатом свои права на сирийский трон, — впрочем, безрезультатно, — вероятно потому, что сенат, в интересах Римского государства, нашел более выгодным, чтобы в Сирии правил мальчик, а не самостоятельный муж 22 лет, каким был тогда Димитрий. Однако, спустя некоторое время, Димитрий все-таки нашел случай уплыть из Рима в Сирию на одном из карфагенских кораблей (ср. Полибий XXXI, 19-23; Аппиан. Syriaca. С. 47; Ливий. Epit. XLVI; и Иустин XXXIV, 3, 4-9).
Приморский город, в котором Димитрий воцарился, был по 2 Макк 14:1 — Триполис.
С немногими людьми — по Полибию XXXI, 22, 11 — с 8 друзьями, 5 слугами и 3 мальчиками. Это показание не станет в противоречие с 2 Макк 14:1, где говорится, что Димитрий приплыл с сильным сухопутным и морским войском — μετὰ πλήθους ἰσχυρου̃ καὶ στόλου, если допустить, что в первом случае говорится собственно о первоначальной высадке Димитрия в Триполисе, а во втором — о посадке на корабли в гавани этого города с целью овладения царством.
Стройное хронологическое течение священного кодекса и более или менее связное, исторически-последовательное содержание его книг — после книг Неемии и пророка Малахии — внезапно нарушается крупным пробелом в несколько столетий (440-175 г. до Р. Х.), не нашедших себе достойного увековечения в священных книгах. С 175 года книги Маккавейские1 снова продолжают изложение событий священного характера для ветхозаветного человечества и доводят его до 135 г. до Р. Х., после чего ветхозаветный кодекс вновь обрывается совершенно, уступая место священным книгам кодекса новозаветного, начинающегося евангельскими повествованиями о рождестве Спасителя мира.
Наименование свое Маккавейские книги заимствовали от прозвания, первоначально усвоенного 3-му сыну священника Маттафии — Иуде — Маккавей, что значит молот (בֽקוַמ), за его выдающееся геройство и успехи в борьбе с врагами иудеев (1 Макк 2:4 — Ιουδας ὁ καλούμενος Μακκαβαι̃ος; ср. Ιουδας Μακκαβαι̃ος — 66 ст.; 1 Макк 3:1; 1 Макк 5:24; 1 Макк 8:20 и др. Во 2-ой Маккавейской книге во многих местах (1 Макк 8:5.16) прямо ὁ Μακκαβαι̃ος, и даже просто Μακκαβαι̃ος — 1 Макк 10:1, как встречается и в 1 Макк 5:34). — От этого прозвища Иуды получило такое наименование «Маккавеев» и все семейство братьев Иуды, и само движение, вызванное и руководимое ими, стало известно под названием борьбы или эпохи «Маккавеев».
Под именем «Маккавейских» в Библии имеются три книги, признаваемые неканоническими.
Первая книга Маккавейская, передав вкратце обстоятельства воцарения Антиоха Епифана на сирийском престоле, повествует о тяжких гонениях этого безбожника на верное Богу иудейство и о геройской борьбе за свою веру и свободу последовательно всего семейства Маккавеев, начиная Маттафиею, родоначальником этой фамилии, и кончая Симоном, т. е. от 175-135 г. до Р. Х. (Маттафия, 1 Макк 1-2; Иуда, 1 Макк 3:1-9:22; Ионафан, 1 Макк 9:23-12:53; Симон, 1 Макк 13-16).
По свидетельству Оригена и блаж. Иеронима, эта книга написана первоначально на еврейском наречии. Свидетельство первого (у Евсевия, Церк. истор. VI, 25) таково: «ἔξω τούτοω (т. е. кроме этих, канонических книг Ветхого Завета) ἐστὶ τὰ Μακκαβαικά 2 , ἅπερ ἐπιγέγραπται Σαρβὴθ Σαρβανὲ ἔλ» — (евр. לא ינב ךֹש טיברׁש, т. е. «владычество», или «История князей сынов Божиих»). — Блаж. Иероним в своем свидетельстве (prolog. galeat.) называет в числе книг, не принадлежащих к канону, только две Маккавейские книги, и при этом замечает: Machabaeorum primum librum hebraicum reperi; secundus graecus est, quod ex ipsa quoque phrasi probari potest. — Обе книги находятся уже в Италийском кодексе, и из него перешли в Вульгату, так что блаж. Иероним не переводил их вновь.
Время написания книги. Время написания книги приблизительно может быть указано — в конце жизни первосвященника Иоанна, преемника Симона. Это следует из пометки самого писателя в конце книги, где он, дойдя до истории Иоанна, отсылает читателя к книге дней первосвященства его, не упоминая о его смерти, но перечисляя — «и войны его, и мужественные подвиги его, славно совершенные, и сооружение стен, им воздвигнутых, и другие деяния его... с того времени, как сделался он первосвященником после отца своего» — (1 Макк 16:23-24).
Перевод на греческий язык еврейского оригинала, несомненно, был сделан вскоре же после появления оригинала. Сделанный довольно вольно от оригинала и по-видимому столь же авторитетным лицом, этот перевод вытеснил собою даже оригинал, войдя вместо него и в греческий канон. Иосиф Флавий, известный иудейский историк, пользовался для своего классического труда исключительно переводным текстом.
Писатель книги (как и переводчик) точно неизвестен. Вероятно, это был палестинский иудей, близко стоявший к описываемым лицам и событиям, имевший возможность при написании книги пользоваться не только личными впечатлениями и воспоминаниями, но и официальными документами того времени. Это самое — ставит подлинность и историческую достоверность описываемых событий вне всякого сомнения, тем более, что обо всем том и совершенно согласно повествуют и другие — сирийские и греческие историки (особенно — Полибий), излагая события времен царей сирийских.