Мысли вслух на Лк 19:26-27

Каждому из нас в первый момент невероятно трудно принять, что "всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет". Они кажутся сначала какой-то нелепой несправедливостью. На самом деле, эти слова полны глубочайшего смысла. Имеющий, обладающий чем-то обладает этим потому, что приобрел он это ценой труда. Это в особенности относится к плодам труда духовного. Если в том, что касается материальных вещей, кто-то может обладать тем, что не является плодом его труда, то в сфере духовной это невозможно. И Господь промыслительно устроил все так, что если мы, невзирая на то, что нечто, скажем, какое-нибудь понимание, кажется нам невозможным, бесконечно сложным, неправильным, все же прикладываем усилия, чтобы духовно этим овладеть, Господь прибавляет нам сил сверх того. Если же Он видит, что ничего не делаем, продолжая оставаться в своем неверии, нежелании понять или принять что-то, то Господь отнимает у нас и последнюю надежду. Иными словами, нельзя быть верующим до некоторой степени. Если мы только отваживаемся на какие-то попытки верить, то Господь очень быстро делает из нас глубоко верующих людей, давая сил преодолеть в себе все, что этому противоречит. Если же мы вроде и не против веры, но не прикладываем никаких усилий к тому, чтобы соединиться с Богом, Господь лишит нас и остатков нашей слабой веры.

Опыт показывает, что эта притча весьма трудна даже для утвердившихся христиан. Образ царя, как он описан в притче, указывает явно по знакомой нам уже мессианской библейской символике на Всевышнего Судию, а сама ситуация очень похожа на Последний Суд. Но сам этот образ ничего, кроме неприятия, отторжения и животного страха вызвать не может: жестокий, нелюбимый народом, алчный... и все это он подтверждает своими собственными словами и делами. Но так ли это в действительности, что это за образ на самом деле, кто есть его истинный прообраз, и если это всего лишь образ, то на чьем сознании он отпечатан? Обратим внимание на слова: «Твоими устами буду судить тебя, лукавый раб». Мы должны надолго задержать здесь свое внимание, чтобы правильно прочесть идущие следом слова: «Ты знал, что я человек жестокий, беру, чего не клал, и жну, чего не сеял». Когда мы прочитываем эти слова в обычном темпе, мы, как правило видим в них всего лишь подтверждение тому, что мы и так видим: что царь этот алчен, что народ его не любит, что несогласных он велит казнить пред его лицом. Так вот все это вписывается в один образ и затвердевает в мозгу, а слова «твоими устами» по-настоящему оказываются незамеченными. А вот если прислушаться к ним, то картина мгновенно кардинально меняется. Это всего лишь представление одного нерадивого раба о царе, причем представление, которое ничего хорошего сделать ему не помогло. Нам скажут, а как же представление всех «граждан», посылавших посольство и не желавших иметь такого царя? Но ведь это тоже только их представление. И наконец, но он сам говорит: «избейте их пред лицом моим». Однако подумаем, может быть, это всего лишь указание на известные слова псалма: Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих (Пс 109:1) или на слова другого псалма: «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею; возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя; проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе; Ты поразишь их жезлом железным; сокрушишь их, как сосуд горшечника» (Пс 2:6-9)? Тогда это действительно лишь указание на Судный день. На самом деле, здесь очень важный момент. Что часто подтачивает нашу веру, что заставляет нас страдать в смущении и сомнении? Часто мы видим, как люди, которые лучше всех, казалось бы, должны знать Бога, говорят нечто, что нам кажется полной дичью. И нас это смущает. Но мы не должны забывать, что это всего лишь их о Нем представление, хотя нам порой кажется, как и при чтении этой притчи, что оно такое очевидно соответствующее действительности. Заметим, наконец, что представление некоторых людей, упомянутых в притче, о царе мы так и не узнали. Представление людей, которые просто взяли и заработали деньги. Что они думают о царе? Этого мы не знаем.

Рассматривая притчу о серебре, доверенном рабам, и мы, и первоначальные слушатели могли бы задать вопрос: хорошо, одни из вложивших серебро в дело получили прибыль, тот раб, который не захотел рискнуть, ничего не добавил к стартовому капиталу, а вот почему не рассматривается такая ситуация, когда человек неудачно вложил капитал и потерпел убытки? Разве так не бывает?

Конечно же, бывает, от неудач при деловом риске никто не застрахован. Но то, что доверил нам Отец Небесный, тем и отличается от земных денег, что не может принести убытков. Наши способности и возможности различны, поэтому мы не в одинаковой степени способны позаботиться о том, какой окажется прибыль от вложения полученных от Него даров. Но успех в благословляемых Им делах будет обязательно, поэтому возможность банкротства как следствия деловой активности в притче и не рассматривается. Уклонение же от применения полученных способностей ведёт к краху, да оно уже и является крахом. До поры до времени из состояния краха можно выйти, но затягивать выход не стоит...

Как и все притчи Спасителя, притча о десяти минах (как её обычно называют) — о Царстве. Иногда её интерпретируют в том смысле, что рабы — это те вожди, те духовные лидеры народа Божия, которым Бог поручал Свой народ на протяжении его долгой дохристианской истории, а Царь — пришедший спросить отчёта Мессия. Но такое «историческое» толкование, даже если и можно считать его отчасти верным, никак нельзя назвать исчерпывающим.

В притче присутствует ещё один аспект, связанный именно с Царством, и его, наверное, всё же нужно считать основным. Образ Царя, временно отлучившегося с тем, чтобы вернуться коронованным, очевидно, связан эпохой наступающего Царства, в которую мы живём. Спаситель действительно как бы оставляет нас и наш мир в день Своего вознесения с тем, чтобы однажды вернуться торжествующим Царём победившего Царства. В Его отсутствие Его служители заняты тем, что умножают доходы Его Царства.

Деньги и денежный оборот в данном случае — лишь символ. Дело не в каких-то накоплениях (пускай и «духовных»), а в самой природе Царства, в том дыхании Бога, которым оно пронизано. Дыхание — это процесс, его нельзя остановить, остановившееся дыхание исчезает, так же, как незаметно исчезают деньги, если их не пустить в оборот.

Дар Царя, плоть от плоти Его Царства, тоже исчезает, теряется, если нет доверия к Дающему и нет готовности действовать с тем, чтобы дар раскрылся, умножая полноту Царства и раздвигая его границы в нашем мире. Царство динамично, жизнь в нём — духовный процесс, который нельзя остановить. Он может остановиться, но от недоверия к Дающему дары, когда получивший дар смотрит на полученное как на обузу, которую ему навязали для того, чтобы потом подловить и наказать, а не как на возможность поучаствовать в событии уникальном и неповторимом — духовном становлении и раскрытии Царства в мире, который его одновременно ждёт и боится. Но если остановка всё же происходит, остановившийся и выпавший из жизни Царства в конце не получает ничего.

Конечно, Спаситель не такой, каким представлял Его себе хитрый раб, сделавший всё возможное, чтобы к нему нельзя было придраться. Но «твоими устами буду тебя судить», говорит ему Иисус: ты считал Меня таким, каким Я тебе казался, ты никогда не знал Меня настоящего, потому, что не хотел знать Меня; что ж, для тебя Я буду таким, каким ты ожидал Меня увидеть. Я не хотел быть тебе строгим и немилосердным судьёй. Но если ты не знаешь и не принимаешь никаких других отношений, кроме формально-юридических, если в ответ на Мою любовь ты можешь ответить лишь: «Возьми Свои деньги и оставь меня в покое, я больше Тебе ничего не должен», - то и Я не должен тебе ничего. Моё Царство не для тебя. Оно для тех, кто умеет принимать, не считая полученного, и отдавать, не считая отданного.

Такое отношение Спасителя к тем, кто возвращает Ему полученное без всяких попыток сделать для Него хоть что-нибудь, неудивительно. Ведь в Царстве действительно нечего считать и не с кем сводить счёты. Здесь получают всё, в полноте, сколько могут вместить. И отдают взамен всего себя. Целиком. Без остатка.

Притча о минах большинством христиан воспринимается обычно именно как притча о минах. Может быть, конечно, и не о деньгах в собственном смысле, но уж точно как притча о данных Богом человеку дарах. О том, что данные Богом таланты нельзя не развивать: ведь в день Суда надо будет вернуть Ему всё с прибылью. Но это лишь одна, внешняя сторона той ситуации, которую описывает притча. Есть в ней и более глубокий смысловой пласт. И не случайно Спаситель в качестве центрального образа Своей притчи использует именно деньги, данные разным людям в распоряжение с тем, чтобы те пустили их в оборот. Всем известно, что деньги должны работать. Должны быть в обороте. В постоянном движении. Иначе они так или иначе обесцениваются.

Ценность денег поддерживает динамика их обращения. И именно этим они, как ни покажется парадоксальным, больше всего напоминают то дыхание Царства, которое мы называем благодатью. А общее тут именно динамика. Как деньги могут нормально функционировать лишь будучи в обороте, так и дыхание Царства, благодать может существовать лишь в постоянной динамике. Это дыхание человек получает от Бога даром, но вот дальнейшее его существование определяется столько же Богом, сколько и человеком. Оно и понятно: дыхание ведь именно процесс, одни вдохом-выдохом оно ограничиться не может. А поддерживать этот процесс без участия человека невозможно.

Между тем, от его, этого процесса, интенсивности зависит духовная жизнь человека. Или, вернее, сам он и есть духовная жизнь. А участие в нём человека постепенно превращает участвующего в носителя дыхания Царства, превращает его сердце в сосуд, это дыхание вмещающий. И определяет, с чем придёт человек к Богу в день Суда. Неудивительно, что вернувший хозяину всю сумму без прибыли потерял то, что было ему дано. Он ведь не изменился. Остался прежним. В том дыхании Царства, которое дышало в нём, никакой его заслуги не было: он ведь получил его даром. И ничего не сделал для того, чтобы оно хоть сколько-нибудь затронуло его самого. Хоть как-то изменило его собственную жизнь. К концу пути человек этот остался таким же, каким был в начале. И остался ни с чем. Печальный, но закономерный итог.

Что подразумевается под минами серебра (или талантами в другом варианте) в этой притче? Это не просто «таланты», вроде умения играть на скрипке или перемножать в уме четырехзначные числа. Очевидно, это вообще всё, что нам дано. (А что нам не было дано?) Всякое благо, которое хоть изредка встречается в нашей жизни, может послужить подходящей валютой для приобретения Царства Божьего. Не то что бы его можно было купить, но в него можно «инвестировать». Вот Закхей, например, не пожалел своих денег и репутации уважаемого, как сейчас принято говорить, «бандита». Много кто не пожалел своей жизни, или по крайней мере, комфорта, «житейского счастья». А нам часто жалко улыбнуться встречному. Жалко сил помочь своим близким, жалко времени, чтобы остановиться от суеты, подумать о вечном. А духовная скупость ведет к банкротству еще быстрее, чем материальная. Все потому, что во-первых, процент с духовных операций гораздо выше, а во-вторых, духовные ценности нельзя хранить наличными — они быстро девальвируются. Итак, евангелие зовет нас как можно быстрее пускать в оборот чужие «средства», тем более, что своего-то у нас ничего нет.

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу о том, кто и как входит в Царство. А главной темой его оказывается решимость, без которой в Царство не войти. Демонстрацией такой решимости становится поступок Закхея, который, занимая немалый пост, тем не менее не постеснялся залезть на дерево с тем, чтобы иметь возможность увидеть Иисуса (ст. 1–4). А решимость Закхею требовалась немалая: ведь, по религиозным понятиям того времени, он, как и все мытари, совершил грех, очиститься от которого было невозможно.

Иисус оценил его решимость, дав ему, как и каждому, возможность начать новую жизнь, которой Закхей незамедлительно воспользовался (ст. 5–10). О решимости же говорит и рассказанная Иисусом притча (ст. 12–27). Очевидно, для того, чтобы вести коммерческие операции с деньгами, взятыми в долг, нужна смелость и решительность, ведь в случае неудачи отвечать перед кредитором придётся собственным имуществом, особенно если кредитор этот действительно «человек жестокий» (ст. 21). И тем не менее вложить взятые в долг деньги в прибыльный бизнес оказывается единственно возможным выходом, иначе получивший кредит теряет всё, подобно рабу, вернувшему хозяину взятую в долг сумму без прибыли (ст. 24–27).

Рассуждая применительно к нашему миру, можно было бы сказать, что хозяину не нужны рабы, не приносящие дохода. Но то же самое, в известном смысле, можно было бы сказать и о Том, Кто правит в Царстве: Ему тоже надо, чтобы каждый, получивший полноту от полноты Царства, затем эту полноту приумножил, иначе Царство не будет распространяться в мире, который оно должно преобразить и включить в себя. И потому Царство невозможно принять с тем, чтобы затем хранить его в укромном месте, как нерешительный раб данные в долг деньги, с тем, чтобы в день возвращения Спасителя предоставить Ему сбережённое, как доказательство верности. Ведь это не мы получаем Царство, а оно принимает нас, и мы лишь до тех пор остаёмся его частью, пока оно живёт в нас. Но в нашем, ещё не преображённом, мире жизнь Царства означает его распространение, и если мы не участвуем в этом процессе, то очень скоро выпадаем из Царства, теряя его. И неудивительно: ведь жизнь Царства предполагает, прежде всего, отношения с Богом и с людьми, а здесь не может быть остановки, любые отношения существуют только в динамике, если же динамики нет, они умирают. Но динамика и означает изменения, если отказаться от изменений в стремлении сохранить всё так, как было в самом начале, когда отношения только установились, они умрут. А вместе с ними умрём для Царства и мы, если не решимся на предложение Спасителя, зовущего нас за Собой по пути к полноте жизни.

Если раньше Иисус вызывал неудовольствие благочестивых людей Своим общением с мытарями (откупщиками) и грешниками (теми, кто открыто не соблюдал закон), то теперь Он переходит все границы: Он входит в дом главного душегуба и объявляет ему прощение грехов только за то, что он пообещал исправиться. Он мотивирует это тем, что Закхей, дескать, тоже «сын Авраама». На том языке это означает, что он — тоже человек, что Бог сотворил его для Себя, для жизни и радости. Теоретически, мы тоже знаем, что «человек создан для счастья», но для нас человечество все равно делится на тех, что это счастье заслужил и кто его не заслужил, на достойных и недостойных. Мы-то сами, конечно оказываемся среди «лучшей части», вот почему фарисеи, как и все нормальные люди «начали роптать», когда Христос оказался в доме «грешного человека». Господь умеет видеть человека в каждом, и этому умению следует учиться.