Мысли вслух на Лк 12:22-34

В Нагорной проповеди Спаситель довольно подробно говорит о том, что в русском переводе называют обычно «заботой». Соответствующее греческое слово обозначает не просто заботу как нечто такое, о чём приходится думать по жизни, а как нечто такое, что висит над человеком, отравляя всё его существование.

Тут уже не просто что-то, о чём надо подумать и чем в свой черёд придётся заняться, а именно тяжкая, всё собой заслоняющая проблема, которую не решить так просто, а может быть, и не решить вообще, но которая, оставаясь нерешённой, не даёт человеку жить и всё время переключает его внимание на себя. В результате оказывается, что все мысли человека вертятся вокруг этой нерешённой, а может быть, и неразрешимой проблемы, между тем, как жизнь проходит мимо. Часто так случается потому, что человек не различает того, что ему подвластно, от того, над чем он не властен. Понятно, что росту себе человек не прибавит, как бы он того ни хотел и сколько бы времени ни уделял этой «проблеме».

Но самое интересное в том и заключается, что «проблема»-то «проблемой» оказывается именно в кавычках. По крайней мере, в подавляющем большинстве случаев. Бывает, конечно, у людей маниакальное желание стать выше, но тут всё-таки надо скорее говорить о некоторого рода отклонении и проблеме если не психической, то психологической. А возникают такие проблемы обычно там, где человек хочет контролировать всё и вся.

Собственно, с этого и началось когда-то грехопадение: человек решил стать богом в своём (пусть и небольшом) мире, а чтобы стать в нём богом, его надо было контролировать полностью, ничего не отпуская на самотёк. И наше стремление быть богом своего, пусть маленького, мирка и своей собственной жизни до сих пор доставляет нам множество проблем. Есть вещи, которые по определению должен определять в нашей жизни Бог, а не мы сами, но в падшем состоянии нам очень сложно с этим смириться.

Нам кажется, что даже наш рост — дело не Божье, Который нас сотворил такого роста, который мы имеем, а наше. Может быть, приведённый Иисусом пример чуть-чуть утрирует ситуацию, но… похоже, именно совсем чуть-чуть. И вот это желание стать богом собственной жизни убивает нас — духовно, психически, а порой и физически. А единственный выход из такой ситуации — впустить Бога в свою жизнь. И положиться на Христа — Он ведь не случайно зовёт к Себе всех «труждающихся и обременённых».

Информационная плотность этой фразы требует подробного разбора:
1) «Не бойся!» Десятки раз Бог, обращаясь к людям, произносит эти слова. В присутствии Бога нет места страху (см. 1 Ин. 4:18).
2) «Стадо». Обидно слышать, не правда ли? Но мы можем вспомнить все отрывки, где Господь говорит о Себе, как добром Пастыре для овец.
3) «Малое». Похоже, что христиане всегда в меньшинстве. На это указывают и слова Христа о соли земли и свете мира (Мф. 5:13-14).
4) «Отец ваш». Божье отцовство и наше сыновство — одно из самых радостных откровений в Библии.
5) «Благоволил дать». Благость воли Божией — сердцевина нашей веры, нашего доверия Ему. И действительно, Его воля в том, чтобы нам ДАТЬ, а не от нас взять.
6) «Вам Царство». Это значит, что и мы можем стать причастными этому царствованию, ответственному руководству этим миром. Отметим многоразличную внутреннюю парадоксальность всей фразы: «Не бойся», — хоть и «малое»; «стадо» — но «Отец ваш»; «малое стадо» — но «Царство».

В сегодняшнем евангельском чтении, говоря о бодрствовании, Господь открывает очень важную вещь о цели человеческой жизни. Он говорит о том, что человек сам ставит себе эту цель и мы сами ответственны за то, чтобы ради нее стоило жить. Если цель всей нашей деятельности — сугубо земное благополучие, то и результат будет плачевный. Но, говорит Господь, Сам Небесный Отец благоволил дать нам не что иное, как Царство Небесное. И потому мы можем избрать целью своей жизни именно его. Такая цель требует от нас готовности и бодрствования, потому что мы ставим и стремимся достичь ее не сами по себе, а как служители Единого Владыки. Вот такой выбор предоставлен человеку: замкнутость на себе и своих мелких интересах или участие в замысле Творца. Сделать этот выбор трудно, это требует изрядных духовных усилий, но какая из предложенных альтернатив низка и бессмысленна, а какая — возвышенна и прекрасна, вообще говоря, очевидно.

Спаситель нередко говорит о возвращении господина (имея в виду, как нетрудно догадаться, Себя Самого) как о событии неожиданном. И хотя эту неожиданность можно считать ожидаемой, судя по словам Иисуса, вполне может оказаться, что ожидающие могут оказаться неподготовленными к встрече с Тем, Кого ожидают. В чём же тут дело? Конечно, многое можно объяснить неопределённостью сроков: непросто постоянно поддерживать себя в состоянии готовности, слишком большого внутреннего напряжения это требует.

Сам Иисус не считает такой аргумент оправданием: Он прямо говорит, что, знай хозяин, когда вор попытается влезть к нему в дом, жизнь его была бы куда проще, но так, увы, не бывает. И, тем не менее, хозяин, если он хочет сохранить дом, должен быть начеку всегда, так же, как и ожидающие хозяина слуги, если, конечно, они не хотят неприятностей от своего неожиданно вернувшегося господина. Как видно, духовная жизнь христианина предполагает поддержание постоянного духовного тонуса, без которого в Царстве не удержаться. Конечно, можно было бы сказать, что того же требует от своих адептов любая серьёзная духовная или аскетическая система. Иначе и быть не может: ведь речь идёт о духовном пути, на котором возможны всякие неожиданности.

К тому же, если не поддерживать духовный тонус, о движении вперёд придётся забыть: ведь каждый шаг на духовном пути предполагает усилие, так же, как и сама возможность удержаться на новом, достигнутом очередным усилием, рубеже: иначе, если человек духовно расслабится, он легко скатится вниз, к своему прежнему состоянию. Но для жизни Царства духовный тонус имеет особое значение: ведь в эпоху наступающего Царства каждый его обитатель неизбежно оказывается на границе двух миров, и, если не прилагать соответствующих усилий, можно легко выпасть из духовного пространства Царства, оказавшись целиком и полностью под властью того зла, в котором пребывает непреображённый мир.

Тогда ни о какой готовности к встрече с Воскресшим речи идти уже не может: ведь к ней нельзя подготовиться одномоментно, тут необходим духовный процесс, связанный с преображением человеческой природы, на который нам и отпущено время, отделяющее приход в мир Спасителя от Его грядущего возвращения во славе. И от того, как мы используем это время, зависит, какой будет встреча.

«Не бойся, малое стадо!» Мы приведем фрагмент выступления в общественной печати о. Георгия Чистякова, которое так и называлось: «Не бойся, малое стадо!» «Если анализировать Священное Писание на основании, как говорят лингвисты, «частотности» употребления того или иного слова, то мы обнаружим -- почти 370 раз в нем встречается призыв: «Не бойся!». Адресован он то к Аврааму, то к Иакову, то к Гедеону в Ветхом Завете, то к апостолам и женам-мироносицам в Евангелии. Этот призыв постоянен и настойчив. Бог не говорит: не бойтесь того или иного. Он обращается к нам предельно просто: не бойтесь. Никогда и ничего! Конечно, в нашей природе страх заложен изначально -- как и много чего другого. Но одни природные особенности надо развивать, а другие -- перерастать. Преодолевать. Бог адресуется именно к звериной нашей памяти: «Не бойся, малое стадо!» -- и даже еще резче: «Я посылаю вас овцами среди волков»» («Огонек», 1999). Здесь предельно точно и слитно все сказано. И нам трудно что-то добавлять. Но все-таки мы призовем вас вспомнить эти такие известные слова евангелиста: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви» (1 Ин 4:18). Для нас это парадоксально, у нас все как правило наоборот, чем больше мы любим, тем больше боимся за любимого, но это только начало любви. Ведь если Господь всеблаг, а конечной «станцией» будет состояние, когда «Бог все во всем», то чего же нам бояться? Только терпеть и ждать остается, терпеть и ждать – значит, верить. Но вот страшное предстоит нашим очам явно, а ангельский мир сокрыт. Как можно не бояться? Как можно не хотеть есть, не хотеть спать и так далее, это невозможно. И именно в силу этой невозможности это что-то предельно истинное. Нам хотелось процитировать сегодня замечательное стихотворение Юлия Шрейдера:

Все приму, все возьму, что ни дашь,
Что ни дашь, что Ты мне ни пошлешь.
Пусть исполнится дикая блажь,
Пусть окутает темная ложь.
Дай услышать Тебя среди лжи
И не спутать Твой голос с другим.
Помоги, укрепи, поддержи
Осторожным дыханьем Твоим.

«Пусть исполнится дикая блажь», как-то действительно страшно от этих слов. Но все-таки, как сказал еще один поэт «Нам не нужно этой темени бояться, а счастливыми не будем притворяться» (Окуджава).

Сегодняшнее чтение продолжает тему Царства и религиозности. Начинается оно предупреждением Иисуса о «закваске фарисейской и саддукейской» (ст. 1). И, конечно же, не случайно Лука помещает это известное высказывание Иисуса в контекст другого Его высказывания о том, что в мире нет ничего тайного, что не открылось бы (ст. 2). Ведь религия меняет человека лишь внешне, внутренне он остаётся прежним, и, входя в Царство, такой человек не сможет скрыть религиозностью свою сущность.

Но отказ от «фарисейской закваски» неизбежно ведёт к конфликту и к гонениям, о которых Иисус тут же предупреждает Своих учеников (ст. 4–5). И тут Спаситель вновь обращается к теме бедности как духовного состояния. С одной стороны, она, конечно же, никак не совместима с погоней за наживой и за имуществом. Потому-то, как видно, Иисус и не собирается разбирать спор о наследстве, в который Его просят вмешаться (ст. 13–15). Более того, Он тут же рассказывает притчу о человеке, накопившем запасы на годы вперёд, которыми, по смыслу притчи, ему не придётся воспользоваться (ст. 16–21). И здесь перед нами не просто осуждение жадности, здесь указание на неверно расставленные приоритеты, искажающие духовную жизнь человека и делающие её бессмысленной. При этом Иисус объясняет и то, как расставить их правильно (ст. 6–7, 22–34).

Здесь нет речи о том, чтобы жить в нищете, здесь есть лишь напоминание о Царстве, которое во всяком случае должно быть на первом месте, и тогда всё остальное Бог даст ищущим Царства, даст столько, чтобы этого хватило на жизнь, а запасы ищущим Царства не нужны. И тогда происходит главное: человек начинает жить уже не своей жизнью, а жизнью Царства (ст. 32). Той жизнью, которой никто не может у него отнять, если только живущий ею сам от неё не откажется. И только тот, кто живёт жизнью Царства, может быть верным свидетелем Христовым: ведь он знает, что он живёт не своей жизнью, ограниченной и конечной, которую легко может отнять каждый, а жизнью Царства, которую можно потерять, лишь уступив тому, кто может «ввергнуть в геенну» (ст. 5). Так Иисус напоминает Своим ученикам о том главном, что составляет смысл жизни христианина: о торжестве Царства и о том, что главной задачей всякого, кто хочет идти за Христом, становится стремление сделать всё для того, чтобы стать частью Царства и в своё время принять участие в этом торжестве.

«Вы дороже многих малых птиц» — эти слова сегодня звучат новостью для многих людей. Когда цена человеческой жизни — копейка (или много копеек), пища неизбежно становится важнее души, а одежда — важнее тела. Реальность Царства Божьего освобождает нас от этого рабства деньгам, пище, одежде, давящей заботе о жизни — Господь просто говорит нам: «Вы для Меня важнее, дороже, чем все это». Мы очень хорошо умеем видеть уродство этого мира, уродство окружающих людей (иногда и свое). А Господь говорит: «Вы для Меня прекрасней полевых цветов». Мы дрожим от страха за свое благополучие, здоровье, жизнь. А Он говорит: «Не бойтесь, вам принадлежит Мое Царство».

Рассказывая ученикам о Царстве, Иисус описывает его прежде всего как новую жизнь, открытую тем, кто её ищет. Но найти её можно лишь в случае абсолютной собственной открытости. Чтобы жить жизнью Царства, от собственной жизни надо отказаться. Не от жизненного пространства как такового, не от того потока жизни, который в Библии называется душой, а от того, чтобы присвоить это пространство и этот поток себе, рассматривать его как свою неотъемлемую собственность, принадлежащую тебе по праву.

В Царстве все иначе. Там жизнь общая. Одна на всех. Она не в собственности, она в пользовании. И размеры этого использования не ограничены ничем, кроме духовного потенциала самого человека. Сколько жизни Царства он сможет вместить, столько её и получит. Но своей в том смысле, в каком мы привыкли употреблять это слово применительно к отношениям собственности в нашем мире, она ни для кого не становится.

Жизнь Царства твоя постольку, поскольку ты можешь этой жизнью жить. И поэтому Иисус советует отдаться потоку жизни Царства. Войти в неё, как в реку. И двигаться вместе с ней. Не пытаясь ничего, как принято говорить в наши дни, зафиксировать. Не пытаясь оценивать собственные состояния, достижения или провалы. Не цепляясь ни за что из того, что притягивает и держит человека в мире сем. И уж точно не пытаясь вместить жизнь Царства в религиозные рамки: ни на фарисейской, ни на саддукейской закваске новую жизнь не замесить. Не вмещается Царство ни в какие человеческие рамки. Зато вмещается в человеческое сердце. Если, конечно, станет для человека главным сокровищем. Ведь где сокровище, там и сердце.