Продолжая разговор о Традиции («преданиях»), Павел, как видно, связывает её не столько с какими-то текстами, учениями и концепциями, сколько с образом жизни и с отношениями между людьми. Можно сказать, что для апостола Традиция — это навык практической церковной жизни. Конечно, Павел тут не оригинален, он лишь продолжает Традицию намного более древнюю. В яхвизме, а позднее и в иудаизме само понятие мудрости и связанной с мудростью Традиции было скорее практическим, чем теоретическим.
Речь шла об опыте праведности, о навыке праведной жизни, притом не в монастыре или в пещере отшельника, а в городе или в селе, в собственном доме и в кругу своей семьи. Но и в общине, конечно тоже: синагога ведь стала неотъемлемой частью повседневной еврейской жизни уже во времена Второго Храма, а может, и раньше, в эпоху Вавилонского плена. Вот его-то, этот опыт праведности, Павел и переносит на реалии церковной жизни своего времени. Казалось бы, речь в его послании идёт о вещах не слишком важных: о какой-то суете и вносимом ею в жизнь церковной общины беспорядках, «бесчинствах».
И речь тут явно идёт не о каком-то нарушении установленных правил или субординации, а о том беспорядочном поведении, которое само по себе делает невозможным никакую осмысленную и целенаправленную деятельность. Такая бурная и бессмысленная внешняя активность обычно бывает связана с отсутствием духовного стержня, без которого нормальное богообщение невозможно, да и сколько-нибудь последовательная деятельность тоже.
Не случайно Павел в этих случаях рекомендует, как мы бы сказали сегодня, трудотерапию: необходимость систематической работы, пусть даже просто с целью заработка, заставляет человека волей-неволей хотя бы пытаться как-то выстроить свою жизнь, а быстро становящаяся для него очевидной невозможность такого выстраивания может открыть ему глаза на собственное духовное состояние таким, каким оно является на самом деле, а не таким, каким казалось ему до сих пор.
Если человек не может сосредоточиться на регулярной повседневной работе, которая для него очевидна и которая всегда перед глазами, то тем более он не сможет сосредоточиться достаточно для того, чтобы, к примеру, осознанно работать с собственными интенциями, без чего невозможна ни сосредоточенная молитва, ни практика внутренней Торы, ни полноценная духовная жизнь вообще. Вот об этих достаточно очевидных для него, но, быть может, не очевидных для адресатов его послания вещах и говорит Павел в послании фессалоникийским христианам.
