Библия-Центр
РУ

Мысли вслух на16 Мая 2025

 

Хлебопреломление первых христиан довольно заметно отличалось от тех его форм, которые мы знаем сегодня. В те времена оно включало в себя братскую трапезу, сегодня если и встречающуюся в христианских собраниях, то достаточно редко. А у первых христиан, как видно, сохранялся ещё обычай еврейских ритуальных трапез, подобных, к примеру, трапезе шаббата или пасхальному седеру, которые начинались молитвой и благословением хлеба и вина, а затем плавно перетекали в то весёлое застолье, без которого немыслим никакой еврейский праздник. И, как видно, некоторые из новообращённых, ещё недавно бывшие язычниками, не очень-то вникали в смысл хлебопреломления как священного собрания Церкви. Для них оно было просто весёлым собранием единоверцев, а реальность воскресшего Христа, в этом собрании присутствующего и его Своим присутствием освящающего, как видно, была для них скорее абстракцией.

Они, конечно, понимали, ради Кого собрались, но, можно думать, воспринимали это скорее как символ или аллегорию, чем как подлинную реальность. Быть может, они думали, что слова Спасителя, сказанные Им на Тайной Вечере, означали не ту память, которая актуализирует вечное, а ту, которая вызывает в сознании нечто, бывшее когда-то в прошлом, но теперь уже не существующее.

И, вспомнив об Учителе, благословив Его память, они с чувством исполненного долга начинали веселиться. О том, что воскресший Христос и теперь совершенно реально сидит с ними за одним столом, что Церковь не организация, Им созданная, а Его духовное тело, Его собственное продолжение в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире, они, вероятно, вовсе не думали.

И поэтому, по слову апостола, болели и умирали. Конечно, не священная трапеза убивала их, как иногда интерпретировали слова Павла некоторые комментаторы. Убивала, прежде всего, оторванность от Церкви, как тела Христова, от того источника жизни, рядом с которым они находились, но из которого не пили. Конечно, Бог не оставляет никого, даже тех, кто не очень-то верит в Него. Каждый живущий жив Его силой.

Но после крещения Бог подводит новообращённого к новому источнику, который должен стать для него основой всей дальнейшей жизни. Прежний способ духовной жизни и жизни вообще больше не для него. И если новообращённый пренебрегает (сознательно или просто по легкомыслию) этим новым источником, и в его духовной жизни, и в его жизни вообще может произойти необратимая деградация. Такая, от которой можно и заболеть, и умереть.

Свернуть

Хлебопреломление первых христиан довольно заметно отличалось от тех его форм, которые мы знаем сегодня. В те времена оно включало в себя братскую трапезу, сегодня если и встречающуюся в христианских собраниях, то достаточно редко...

скрыть

Хлебопреломление первых христиан довольно заметно отличалось от тех его форм, которые мы знаем сегодня. В те времена оно включало в себя братскую трапезу, сегодня если и встречающуюся в христианских собраниях, то достаточно редко...  Читать далее

 

Слова Спасителя, говорящего о Себе, что Он «от начала сущий», воспринимают обычно как Его свидетельство о Своей божественности. И такая интерпретация Его слов, безусловно, возможна. Вопрос в том, является ли она главной для нас в практическом плане. И, самое главное, была ли эта мысль тем главным, что хотел донести до Своих слушателей Сам Иисус. Нам сегодня ответ кажется самоочевидным: может ли что-нибудь быть важнее божественности Спасителя? Это ведь, несомненно, одно из оснований христианского правоверия, той самой ортодоксии, о которой мы сегодня столько говорим. Между тем, для первого христианского поколения (как и для целого ряда последующих) на первом месте была не ортодоксия, а ортопраксия. Не правильные взгляды и мнения, а правильная жизнь.

А тут акценты неизбежно смещаются. Мы можем быть абсолютно уверены в том, что Иисус — Богочеловек, но это может никак не влиять на нашу практическую жизнь. Вряд ли это то, чего хочет от нас Спаситель. В конце концов Он ведь прежде всего хочет приобщить нас к Своей жизни. Сделать нас частью этой жизни. Жизни того Царства, которое Он принёс в мир. Потому-то Он и говорит, что туда, куда Он направляется, слушающие Его люди пойти не смогут.

Потому, что не доверяют Ему. А Он живёт Божьей жизнью. Во всей её полноте. В такой же полноте, какой живёт Его небесный Отец. Такое недоступно никому, ни одному человеку. Если, конечно, человек этот не доверится Ему, своему Спасителю. Иисус не просто декларирует Своё богочеловечество, Он приглашает слушающих Его в Своём богочеловечестве участвовать. И это главное: ведь ради этого Он и пришёл в мир. Царство — это полнота Его богочеловеческой жизни, открытая миру. А значит, каждому из нас. Было бы только желание войти. И доверие к Нему.

Свернуть

Слова Спасителя, говорящего о Себе, что Он «от начала сущий», воспринимают обычно как Его свидетельство о Своей божественности. И такая интерпретация Его слов, безусловно, возможна. Вопрос в том, является ли она главной для нас в практическом плане. И, самое главное, была ли эта мысль тем главным, что хотел донести до Своих слушателей Сам Иисус. Нам сегодня ответ кажется самоочевидным...

скрыть

Слова Спасителя, говорящего о Себе, что Он «от начала сущий», воспринимают обычно как Его свидетельство о Своей божественности. И такая интерпретация Его слов, безусловно, возможна. Вопрос в том, является ли она главной для нас в практическом плане. И, самое главное, была ли эта мысль тем главным, что хотел донести до Своих слушателей Сам Иисус. Нам сегодня ответ кажется самоочевидным...  Читать далее

 

Последние две строки сегодняшнего отрывка из Евангелия от Иоанна читаются как одно, как что-то похожее и повторяющее друг друга. Но в словах "Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю" ( 14:14) есть, казалось бы, небольшое отличие: там не указано, у кого мы можем просить чего-либо во имя Иисуса. Просить-то можно у кого угодно: родного или нет, знакомого и незнакомого, злого или доброго. И несмотря на это, Он говорит, что сделает. Главное - чтобы прошение было во имя Его.

А ведь человек, который не стесняясь, открыто произносит имя своего Господа, не будучи уверенным в том, что слушающий его поймет, доверяет Богу. И вера его крепка. Вот по этой вере Господь и творит то, о чем мы просим.

Свернуть

Последние две строки сегодняшнего отрывка из Евангелия от Иоанна читаются как одно, как что-то похожее и...

скрыть

Последние две строки сегодняшнего отрывка из Евангелия от Иоанна читаются как одно, как что-то похожее и...  Читать далее

 

Притча о злых виноградарях, кроме грусти из-за несправедливости и жестокости работников виноградника, приносит еще и луч света и надежды на Господа. Казалось бы, ну как вообще эти виноградари могут думать, что после поколачивания слуг и убийства сына-наследника, наследство достанется им?

Здесь становится понятно, что со стороны гораздо лучше видно, как глупо и кощунственно человек, бывает, строит свои планы. Насколько не подходит ему то, на что он «разевает рот». И какая участь его ждет? Реакция современного слушателя на подобный рассказ мало отличается от содержимого 41 стиха.

Но за всем этим мы видим свет: Господь уже здесь и сейчас говорит о Своем Воскресении народу. Да, это язык притч, но именно такое повествование Он выбирает. Несмотря на слепоту строителей, отвергнутый камень становится самым главным - краеугольным (а именно от угла начинается строение всего здания и от него зависит, каким это здание будет - надежным или хлипким). И воля Господа исполняется, принося радость и ликование Его народу. Мессия, Сын, Наследник воскресает и начинает строить Свою Церковь.

Свернуть

Притча о злых виноградарях, кроме грусти из-за несправедливости и жестокости работников виноградника, приносит еще и луч света и надежды...

скрыть

Притча о злых виноградарях, кроме грусти из-за несправедливости и жестокости работников виноградника, приносит еще и луч света и надежды...  Читать далее

 

Вопрос о власти для падшего мира всегда был главным. У кого больше власти, тот в этом мире и больше во всех остальных смыслах. Речь идёт, разумеется, о власти в настоящем значении слова — о душах, о людях, о человеческих жизнях, которыми можно манипулировать по собственному усмотрению. Это и есть власть как таковая. Всё остальное — лишь средства, и грубое принуждение из них ещё не самое страшное. Истинная цель, которой, правда, может и не знать рвущийся к власти, всегда одна: заполучить себе жизнь другого человека. Не физическую жизнь, а то, что в Библии называется душой, поток жизни, данный человеку Богом и в каждом случае уникальный.

Вот его-то и хочет заполучить рвущийся к власти, к этой самой жизни другого или других он жаждет получить доступ, он хочет подчинить её себе так, чтобы распоряжаться чужой жизненной силой и тратить её по собственному усмотрению так же, как тратит он свою собственную жизнь. Разумеется, каждый понимает жизнь в меру собственного духовного состояния, но одно оказывается общим: рвущийся к власти жаждет распоряжаться не только собой, но и другими, что бы это для него ни значило. Конечно, если человек ещё не совсем испорчен властью и не стал законченным циником, он старается насколько возможно скрыть даже от самого себя истинные мотивы своего стремления, оправдывая его высокими и далеко идущими целями, которых он достигнет, заполучив желаемую власть.

На самом деле, однако, как показывает весь опыт падшего мира, не попасть в плен полученной власти можно, лишь оставаясь Божьим человеком в первую очередь, а всем остальным во вторую, как это удалось, к примеру, царю Давиду, который всегда оставался прежде всего пророком, а царём и всем остальным, чем он был по жизни, — уже потом. Для Царства же вопрос о власти в земном смысле не стоит вообще, там власти в таком качестве просто не существует, она несовместима с Царством и его жизнью в принципе. Место человека в Царстве определяется лишь мерой полноты его жизни, а значит, и полноты его действия, которое вовлекает в себя тех, кто хочет вместе с ним участвовать в его деятельности.

Инициатор, разумеется, отвечает за начатое дело, но возможность какой бы то ни было манипуляции другими тут полностью исключена: ведь целью всякой деятельности в Царстве становится духовное становление человека, с манипулированием никак не совместимое, а все остальные цели являются второстепенными и производными от главной. Поэтому и не может быть в Царстве власти в том виде, в каком существует она в падшем мире — тут она может существовать лишь постольку, поскольку в падшем мире соответственно его законам человек никогда не является главной целью какой бы то ни было деятельности. В Царстве же такое невозможно, что и пытается Иисус объяснить Своим ученикам.

Свернуть

Вопрос о власти для падшего мира всегда был главным. У кого больше власти, тот в этом мире и больше во всех остальных смыслах...

скрыть

Вопрос о власти для падшего мира всегда был главным. У кого больше власти, тот в этом мире и больше во всех остальных смыслах...  Читать далее

 

Любовь для Павла является, несомненно, основой всех отношений, связывающих людей, живущих в Царстве, с Богом и друг с другом. Потому-то она и остаётся актуальной даже тогда, когда всё остальное таковым быть перестаёт (ст. 8). Но апостол говорит не просто о жизни в Царстве. Он явно имеет в виду некую полноту самого Царства, так сказать, полноту полноты. Все духовные дары, которые Павел описывал так ярко ещё совсем недавно, теперь исчезают, растворяясь в любви. Апостол даёт этому вполне однозначное объяснение: все дары, которые мы можем иметь сегодня, ещё далеки от полноты той любви, которой пронизано Царство, и потому временны (ст. 9–10). Неполнота же связана с нашим собственным духовным состоянием: с точки зрения той полноты жизни, которая станет возможной в Царстве, раскрывшемся до конца, мы ещё дети, имеющие о жизни Царства лишь самые общие представления и сделавшие в ней только первые шаги (ст. 11).

Как видно, для Павла духовный путь отдельных людей, живущих в Царстве, неотделим от истории самого Царства. Духовное взросление христиан для него неотделимо от становления Царства и его развития в нашем, преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире. Реалии Царства воспринимаются сегодня с трудом не только потому, что наши глаза ещё не развились достаточно, чтобы видеть объекты духовного мира отчётливо, но и потому, что сами эти реалии ещё не вполне оформились и не до конца раскрылись (ст. 12). Но полное раскрытие Царства произойдёт лишь в конце времён с возвращением Спасителя. А пока любовь Царства, которую мы можем пережить лишь отчасти, соединяется с верой в то, что настанет день, когда она будет явлена миру во всей полноте, и надеждой на то, что и мы сами тоже станем частью этой полноты (ст. 13).

Свернуть

Любовь для Павла является, несомненно, основой всех отношений, связывающих...

скрыть

Любовь для Павла является, несомненно, основой всех отношений, связывающих...  Читать далее

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).