Сегодня, 24 июня 2017 г.

В своих посланиях Павел много и часто пишет о Законе, о Торе. Особенно часто он упоминает Тору в Послании к Римлянам. Можно сказать, что это послание целиком посвящено теме Торы. И одно из определений Торы в послании характеризует её как «духовную». В каком же смысле Павел...

В своих посланиях Павел много и часто пишет о Законе, о Торе. Особенно часто он упоминает Тору в Послании к Римлянам. Можно сказать, что это послание целиком посвящено теме Торы. И одно из определений Торы в послании характеризует её как «духовную». В каком же смысле Павел называет Тору «духовной»? Речь, несомненно, идёт о Божьем дыхании, и соответствующее греческое слово (так же, как и его еврейский эквивалент) означает именно это: дыхание, дуновение. Это то самое Божье дыхание, которое ощущали пророки, но в своих посланиях апостол тем же словом обозначает и дыхание жизни, которое Бог даёт каждому человеку, входящему в мир. Вот к этому дыханию, к этому Божьему присутствию и имеет отношение Тора. Очевидно, Павел в данном случае имеет в виду Тору не только как законодательство, но и как Тору внутреннюю, как тот духовный стержень, который поддерживает и определяет всю духовную жизнь человека. Именно внутренняя Тора и делает человека способным противостоять греху.

Она становится для человека своего рода внутренним императивом, духовным и нравственным, переживаясь не просто как юридический или моральный кодекс, а как Божья воля, непосредственно обращённая к человеку, как Божьи интенции, пребывающие в его сердце. Конечно, человек волен их проигнорировать и забыть о пути праведности, но если этот путь ему важен, внутренняя Тора становится целью и смыслом его жизни. Для Павла путь праведности был целью и смыслом жизни ещё тогда, когда он не был ни христианином, ни апостолом, и был ещё не Павлом, а Шаулем (Савлом). Он ещё тогда попытался идти путём праведности, следовать внутренней Торе.

И обнаружил, что это совершенно невозможно. Или, вернее, возможно, но не до конца. Потому, что до конца — значит без единого греха: ведь внутренняя Тора несовместима ни с какими грехом. Чтобы жить ею в полноте, надо фактически стать безгрешным. Но для падшего человека это нереально, и большинство ищущих пути праведности поэтому ограничивалось полумерами, шло на компромисс, понимая, что стать совершенными праведниками они не в состоянии.

Однако в реальности такое положение могло означать лишь одно: человек не свободен, он раб греха. Раб ведь мог иногда делать то, что ему хотелось — в тех границах, которые определял ему хозяин. Так и человек мог следовать Торе в тех границах, которые определял ему сидящий в нём грех. Но это не свобода. Человек не мог следовать Торе так, как считал нужным, во всей полноте: он не принадлежал себе, не распоряжался собой.

Его верность Торе в любой момент могла быть ограничена грехом, во власти которого человек находился. Вот в этом смысле Павел и называет Тору духовной, а себя — рабом греха. Чтобы следовать Торе без оглядки, ему, Павлу, надо было стать свободным. Придёт день, и он встретит своего Освободителя, своего Искупителя. А пока оставалось лишь ждать и надеяться, не забывая о внутренней Торе. В ожидании большего: той полноты жизни Царства, которое войдёт в его жизнь вместе с обретённой свободой от греха.