Сегодня, 27 июня 2019 г.

В Библии нечестивец нередко сравнивается с мякиной, уносимой ветром. Некоторые комментаторы видели в соответствующем еврейском слове указание не на ветер, а на дух Божий (ветер и дух в еврейском тексте Ветхого Завета действительно обозначаются одним словом). Но сути дела это не меняет...

В Библии нечестивец нередко сравнивается с мякиной, уносимой ветром. Некоторые комментаторы видели в соответствующем еврейском слове указание не на ветер, а на дух Божий (ветер и дух в еврейском тексте Ветхого Завета действительно обозначаются одним словом). Но сути дела это не меняет: посланным ли от Бога ветром, собственным ли Его дыханием, — нечестивец одинаково уносится прочь.

Нечестие, отвержение Богом ассоциируется и у пророков, и у гимнографов с лёгкостью, невесомостью отверженного, с его пустотой. Иногда эта пустота обнаруживается в день последнего Суда, иногда — в день бедствия, на которое пророки нередко смотрят как на день суда предварительного, ещё не окончательного, но уже значимого: ведь всякий такой суд становится указанием Божиим на человеческую греховность и нечестие.

Что же стоит за пустотой нечестивого? Можно, конечно, видеть в ней лишь литературный образ, понимая его в том смысле, в котором и по-русски можно говорить о пустом человеке как о человеке, ничего из себя не представляющем. Но дело всё же, думается, не в одних литературных образах. Ведь в библейских книгах нередко говорится о смерти как об опустошении умирающего, который теряет жизненную силу и всё больше превращается в тень, в пустую оболочку себя прежнего.

Смерть, как говорится о ней в пророческих книгах и в Книге Псалмов, начинается часто не тогда, когда человек умирает физически (человек может покинуть этот мир, будучи, напротив, «насыщен жизнью», как говорит, к примеру, Тора о кончине патриархов), а тогда, когда он теряет Бога, отворачивается от Него. Оно и неудивительно: ведь полнота жизни — у Бога, и тот, кто Бога игнорирует или Ему противостоит, естественно, постепенно перестаёт иметь отношение к жизни, вначале духовной, а затем и физической.

Первое, что теряется в процессе утраты Божией жизни, — устойчивость, вначале духовная, затем психологическая, а в конце концов иногда и физическая. И тогда человек начинает уже не радоваться во время жертвоприношения, а стыдиться своего состояния: ведь обнаружить слабость в торжественный и ответственный момент — не самое радостное событие в жизни. Так утрата духовного стержня опустошает человека, делая его лёгкой добычей всякого дунувшего на него ветра.