Новость дня на 29 Апреля 2015

Автор книги Руфи не вдается в объяснения того, почему Руфь остается с Ноеминью. В принципе, возможны два подхода. Скорее всего, за время замужества Руфь открыла для себя истинного Бога, Бога Израилева. Если это так, то довольно очевидно, что ради веры в Него она не хочет возвращаться в Моав к своим единоплеменникам-язычникам, но предпочитает стать опорой в старости своей свекрови. Но не исключено, что все наоборот: человеческая связь с Ноеминью становится для Руфи основанием, опираясь на которое она сохраняет верность Единому Богу. Такая двойственность очень характерна для Библии, потому что только через отношения с Богом выстраиваются отношения между людьми, и одновременно только милосердие в отношении к людям приводит нас к познанию Бога.

У каждого бывают моменты выбора, определяющие всю дальнейшую жизнь. И каждый в такой ситуации, разумеется, руководствуется своими мотивами. И нередко оказывается, что мотивы эти ведут человека в том же направлении, какое определено для него замыслом Бога, касающимся его собственной жизни, хотя сам человек может ни о чём таком и не думать. Что, в самом деле, могла знать Руфь о Боге своей свекрови, даже если бы та и попыталась что-нибудь ей рассказать?

Вряд ли ей было известно о Нём что-то, выходящее за рамки внешней религиозности. Слова «твой народ будет моим народом и твой Бог моим Богом» — лишь традиционная формула, обозначающая готовность Руфи последовать за своей свекровью к ней на родину, оставив свой народ. Но у Бога Свой план, и Руфь действительно войдёт в Его народ, войдёт настолько, что один из её потомков в своё время станет царём Израиля, страны, которую сам же и создаст.

Наверное, это и есть то, что богословы называют иногда «синергией», совместным действием Бога и человека. Не всегда, наверное, она бывает до конца осознанной. Но всегда человек, действующий так, исходит из чего-то такого, что для него самого оказывается глубоким и искренним в своей чистоте движением сердца.

В самом деле, по всем человеческим расчётам Руфь должна была бы оставить свою свекровь: оставаться с ней у неё не было никаких резонов, и сама Ноеминь это прекрасно понимала. Но привязанность к человеку, ставшему родным, оказалась сильнее житейских расчётов. И этот сделанный Руфью выбор оказался той духовной основой, которая позволила ей стать частью народа Божия.

Конечно, Богу пришлось сделать ещё кое-что, без чего такое вхождение было бы невозможно. Но Ему было с чем работать в сердце Руфи. Наверное, это и есть главное в отношениях между Богом и человеком, то главное, с чего начинается всякий духовный путь. Богу нужен хотя бы один шанс, хотя бы одна возможность, когда дело касается человеческого сердца. С остальным Он справится. Своего шанса на спасение человека Бог не упускает никогда.