Новость дня на 10 Мая 2019

Что, интересно, имеет в виду Иисус, предупреждая Своих учеников против фарисейского и саддукейского учения? И о каком вообще «учении» идёт речь? В самом деле, говорить о едином фарисейском учении если и можно, то лишь с большой натяжкой, тут в наличии было такое разнообразие школ и мнений, что говорить можно было лишь о сравнительно небольшом круге более-менее единых представлений и более-менее одинаково интерпретируемых понятий. Ещё сложнее было с саддукеями: это было не религиозное братство, а скорее религиозная партия, которую от фарисеев отличало главным образом сдержанно-критическое отношение ко всему, что выходит за рамки Торы, включая пророческую традицию, которая для Синагоги была безусловно авторитетна. Но соответствующее греческое слово обозначает учение не просто как некую богословскую концепцию, а как определённую логику и стиль мышления. Вероятно, и Иисус имеет в виду нечто подобное. Было, как видно, в подходах и логике как фарисеев, так и саддукеев нечто несовместимое с Царством. Но что же именно? О саддукеях, представители которых были связаны главным образом с храмовой верхушкой и местной аристократией, известно, что они были прежде всего политиками, а уж потом религиозными лидерами (это касается, прежде всего, храмовой верхушки). Примат политики и политической целесообразности определял все их решения и действия. На всякое мессианское (так же, впрочем, как и на любое другое) движение они смотрели в первую очередь с этой точки зрения. Царство их не интересовало, их интересовало лишь, какое влияние на религиозно-политическую ситуацию могут оказать его свидетели. Такой подход, само собой понятно, заведомо исключал всякую возможность приобщения к Царству. Фарисеи, на первый взгляд, были в лучшем духовном положении: они составляли духовное ядро Синагоги, где пророческая, а значит, и мессианская традиция всегда играла роль не меньшую, чем Тора. Но у фарисеев была другая проблема: они были глубоко религиозными людьми, религиозными настолько, что их религиозность была для них всем. В принципе тут нет ничего удивительного: всякая религия всегда захватывает человека целиком, полностью определяя всю его жизнь. Но религия сама по себе духовно амбивалентна: она может как способствовать духовному становлению и развитию человека, так и тормозить это развитие. И, уж конечно, никакая религия не в состоянии вместить в себя, в свои устоявшиеся формы полноты откровения, связанной с Царством. Это неудивительно: ведь религия, даже самая глубокая и духовно насыщенная, всё же остаётся лишь формой, в которую облекается духовная жизнь человека, а Царство — сама жизнь во всей её полноте, немыслимой для непреображённого мира, в котором родились и существуют все религии. И потому человеку, ищущему Царства, придётся выйти за рамки собственной религиозности, чтобы к этому Царству приобщиться. А религиозность всегда тотальна и всегда такому выходу препятствует, и всякая религиозная идеология, на чём бы она ни была основана, такие препятствия обосновывает. Таким образом и оказывается, что ни политики от религии со своим политическим прагматизмом, ни люди религиозные, свою религию абсолютизирующие, для Царства не годятся, если только они не откажутся от того, что мешает им принять Царство и войти в него. От того, что Иисус назвал «закваской фарисейской и саддукейской».

Слова Иисуса не сразу понятны, даже Его ученики их не понимают в первый момент. Только после объяснений Учителя до них доходит, что речь идет не о хлебе, а об учениях, характерных для этих двух религиозных партий. Попробуем разобраться, что имеет в виду Иисус.

Про закваску Христос говорит и в других случаях. Это образ чего-то небольшого, что, будучи помещено в определенную среду, воздействует на эту среду, изменяя ее свойства. Таковы, по мнению Иисуса, учения фарисеев и саддукеев, они способны отравить весь народ Божий. В чем же состоит ядовитость этих учений? В аналогичном месте Евангелия от Луки (Лк. 12:1) закваска фарисейская названа лицемерием. Законничество фарисеев, сведение отношений с Богом к соблюдению некоторого списка заповедей вместо того, чтобы подлинно измениться изнутри, — это и есть яд лицемерия. Если народ Божий (или новый народ Божий — Церковь) пропитывается этим ядом, то в нем не остается места любви.

Закваска саддукейская в Евангелии от Марка называется закваской Иродовой (Мк. 8:15). Саддукеи были не столько религиозной, сколько политической партией, искавшей в первую очередь земной, государственной власти. И опять мы видим, что такой подход тоже может стать смертельно опасным соблазном для Церкви. Церковь призвана не искать силы в «мирском» смысле, а являть силу Божию, силу праведности, силу любви.

Ответ Иисуса на просьбу фарисеев показать им некий «знак с неба» кажется несколько странным. Судя по смыслу сказанного Им, приходится сделать вывод, что у них было достаточно информации и никаких других знаков им не требовалось. Единственным знаком, на который очевидно намекает Иисус, говоря о «знаке Ионы пророка», является Его смерть и воскресение. Так что же Он имеет в виду, говоря, что фарисеи и без знаков имеют всё, что нужно для того, чтобы разобраться в ситуации? И о каком «знаке с неба» они Его просят? Как видно, говоря о «знаке с неба», собеседники Иисуса имели в виду некие доказательства Его мессианства. Относительно таких доказательств существовали некие общепринятые представления, в соответствии с которыми Мессия должен был дать известные знаки Своей поддержки свыше, знаки, видимые и понятные всем. По-видимому, среди фарисеев были и такие, кто готов был увидеть в Иисусе Мессию, но Мессию «правильного». А Он «правильным» Мессией становиться не собирался. Он прямо сказал тем, кто требовал знаков: вы видели достаточно для того, чтобы принять решение; если бы вы были честны перед собой, вам это было бы сделать не сложнее, чем по виду неба понять, ждать ли в ближайшее время ясной или дождливой погоды. И в самом деле, Иисус на всём протяжении Своего земного служения дал каждому, кто хотел видеть, вполне достаточно свидетельств близости и действенности того Царства, которое Он принёс в мир. Тот, кто хотел увидеть, мог увидеть всё, что нужно. А не видел и не замечал очевидного лишь тот, кто видеть не хотел, кому собственные религиозные представления и богословские концепции оказывались важнее Царства и свидетельства о нём. Таким людям Иисус подыгрывать не собирался. И не потому, что их представления были хуже или лучше любых других, а потому, что занимаемая ими позиция заведомо отделяла их от Царства. Ведь они готовы были его принять лишь на своих условиях. А условия приобщения к Царству между тем определялись отнюдь не ими и совсем не так, как им казалось. Желающим Царства надо было делать выбор между Царством и своей религиозностью. И Иисус отнюдь не собирался скрывать от них этого факта.