Новость дня на 12 Сентября 2019

Иона опечален прощением грешников до такой степени, что хочет умереть, он недоволен тем, что Бог благ и милостив. Поразительно, с какой лёгкостью стремление к справедливому возмездию переходит, прямо скажем, в богоборчество, доходящее до отказа от дарованной Богом жизни. Причина тому - претензии человека на то, что "он лучше знает, как надо правильно". Одновременно с этим - вот ведь раздвоение личности! - Иона не верит милосердию Бога, он делает себе кущу для того, чтобы, сидя в тени, увидеть, что будет с городом, то есть всё ещё надеется увидеть, как город будет наказан.

Удивительно, как тонко здесь передана широко распространённая психология "благочестивого гнева", мыслящего справедливость в отрыве от милосердия. Между тем лёгкость, с которой стремление к "справедливому возмездию" перерастает в недовольство Богом и желание "правильно" решать вместо Него, заставляет задуматься: не так ли начинался бунт падшего ангела?

Но не наша это забота - судить от Имени Бога и требовать от Него кар и истреблений тех, кто нам ненавистен. Да, многие из людей ждут от Господа именно этого, и трудно упрекать в этом тех, кто постоянно страдает от зла. С каждым Господь разберётся, и ничто не останется без последствий. Но Господь пришёл в мир не карать, а спасти нас.

«Ну и чего ради Ты меня гонял в такую даль? Что, Ты Сам, что ли, не мог все сделать? Так зачем было меня туда спроваживать? Заставил делать меня абсолютно пустую работу...» Это человеческая реакция при одном варианте развития событий. Если все повернулось иначе, то выходишь из города, смотришь, как он гибнет, и, махая пальцем, говоришь: «Я их предупреждал! надо было слушаться», — или по-прежнему продолжаешь зудеть: «И чего ради Ты послал меня в такую даль, им даже это не помогло, они все равно не прекратили...» Но это лишь означает, что не надо относиться к себе слишком серьезно. В ряде случаев мы просто почтальоны. Почтальон, приносящий весть, не может и не должен иметь свое мнение о смысле письма, потому что он его должен донести, а прочитать и принять к сведению должен другой. И не дело почтальона ругать Отправителя. Потому что по почтовому законодательству именно Отправитель оплачивает жизнь почтальона.

Человек нередко оказывается куда мстительнее Бога. Таким описан в одноимённой книге и Иона. Он уже забыл, что сам оказался вовсе не идеальным служителем Божьим, что Богу пришлось доставить его на место проповеди не без скандала, притом несколько необычным способом.

И вот теперь, когда он всё же исполнил поручение Божье, у него осталось лишь одно желание: чтобы поставленная перед ним задача оказалась… проваленной. Как же ещё можно было бы расценить ситуацию, когда в городе после проповеди Ионы не оказалось бы ни одного обратившегося, так, что Ниневию осталось бы только уничтожить, стереть с лица земли вместе со всеми её жителями, показавшими свою полную неготовность к исправлению?

К счастью, всё произошло совсем не так, Ниневия именно покаялась и обратилась, притом обратилось, судя по рассказу Книги Ионы, большинство её жителей. Оглушительный успех! Город спасён! Но Иону это отнюдь не радует.

Почему же так? Что мешает пророку радоваться вместе с Богом хорошо исполненному поручению? Наверное, те устоявшиеся мнения и предрассудки, которые были свойственны его соотечественникам.

Книга Ионы была написана, приблизительно, в середине или в начале VIII в. до н.э., когда Ниневию считали худшим местом на свете и средоточием мирового зла: ведь она была столицей Ассирийской империи, которую ненавидели все, включая евреев. Такой город, с точки зрения Ионы, мог заслуживать только одного: уничтожения. Он и ехать-то туда не хочет именно поэтому: Иона знает, что, если в городе появляется пророк, этот город получает шанс, пусть и небольшой, на спасение.

Иона не хочет, чтобы Ниневия спаслась, пусть даже обратившись к Богу, он хочет, чтобы она погибла, потому, что, на его взгляд, ничего другого она не заслуживает. Иона — еврей, житель Иудеи, у него, как и у многих его соотечественников, с Ассирией личные счёты. Даже если жители Ниневии раскаются, Иона отнюдь не готов видеть в них братьев, пусть они теперь и обратились к его Богу. Ему не надо таких братьев, он не хочет, чтобы у его Бога появились такие поклонники. Он так прямо и говорит Богу: я знаю Твоё милосердие и с самого начала боялся, что Ты окажешься милостив к тем, с кем я бы не хотел делить Твоё милосердие. Но Бог не человек. В отличие от Ионы, Он готов принять каждого раскаявшегося и обратившегося. Даже ниневитянина.