Новость дня на 8 Августа 2021

Итак, повторяет Иов, он не меньше своих друзей преклоняется перед величием Всемогущего, но именно поэтому он и требует суда над собой. Иову не нужны объяснения, которые придумывают его друзья – он хочет прямого разговора с Богом, непосредственной встречи с Ним. Он упрекает друзей за то, что они взяли на себя роль адвокатов Бога и защищают Его от вопля страдальца. Зачем было так препираться за Него, если мудрость и могущество Его столь очевидны? Эти слова Иова в первую очередь важны тем, что мы читаем их не в какой иной книге, а именно в Священном Писании. Попытки своих друзей объяснить причины и смысл страдания Иов называет обманом, потому что в страдании нет и не может быть смысла: Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих (Прем. 1:13), а всякое страдание – проявление смерти. Иов говорил о несоразмерности его мук и масштаба человеческого существа; с его точки зрения невозможно оправдать Бога в том, что человек страдает. В сущности, это так и есть – и Бог Сам не оправдывается в этом, а разделяет с человеком его страдание и смерть. Пусть позиция Иова выглядит непочтительной, кощунственной, но именно Иов, а не его друзья, предчувствует замысел Бога о спасении людей.

Иов отказывается дискутировать с друзьями и хочет говорить с Самим Богом. «Вот, Он убивает меня», – говорит Иов. Но ведь именно так воспринимает страдание человек, твердо знающий истину о всемогуществе Бога. Если Бог – владыка мира, то кто же еще несет ответственность за страдание людей? Тем более, что по сюжету книги Иов не знает о просьбах сатаны, стремящегося оклеветать его.

Иов, конечно, допускает возможность того, что он в чем-то погрешил и навлек на себя гнев Вседержителя, но что это дает Богу? «Не сорванный листок ли Ты преследуешь?», - говорит он. Иов просит Бога показать ему его пороки и грехи, предполагая, что они могут быть. Если они есть, для Иова это может служить объяснением причины его страданий, хотя в предыдущих речах было видно, что он не готов удовлетвориться таким объяснением. В сущности, Иов следует логике своих друзей: он тоже считает причиной страданий грех самого человека, он тоже не исключает, что Бог воспитывает его. Но он требует открытости, потому что сам не знает за собой греха. «Я к Вседержителю хотел бы говорить», - заявляет он в начале главы. Это поразительные слова, но именно в них заключена правда.

Иов отвергает человеческую самонадеянность друзей, он переходит в наступление и обличает их в лживости и пустословии. Его слова вряд ли могут понравиться обвинителям, но на них невозможно возразить по существу, ведь всякому обличителю можно посоветовать посмотреть на себя и поискать, нет ли у него тех же грехов, в которых он норовит обвинить другого, а то и более серьёзных.

С друзьями Иову неинтересно, он хочет говорить с Богом, и в самом этом желании нет ничего чрезмерного и горделивого. Человек, даже нищий и больной, всеми презираемый и гниющий на помойке, остаётся венцом творения, созданным по образу и подобию Бога.

Грех исказил человеческую природу, и человек извратил изначальную возможность богообщения, заменив её богохульством и богоборчеством. Но даже грехопадение не отменило дарованное Богом высшее предназначение человека, для осуществления которого Бог стал Человеком и пошёл на Крест.

Понимая, что поддержки от друзей ему ждать нечего, Иов обращает свою речь прямо к Богу. Друзьям он говорит прямо: вы лицемеры. Вы защищаете Бога потому, что так вам выгоднее, а не потому, что действительно понимаете дело. Но что будет, если Он и вас испытает так же, как теперь меня? Что вы скажете тогда? Как видно, Иов прекрасно понял истинные мотивы своих друзей. Понял, что те защищают больше себя и привычный порядок вещей, чем истину. Спорить так, очевидно, не имеет смысла.

Иов вновь обращается к Богу. Лейтмотив его обращения всё тот же, выражен он ясно и отчётливо. Никто не сомневается, что Бог сильнее человека. Но дело не в силе, а в правде. Если Бог — только сила, и больше ничего, то Он уже не Бог, а тиран вселенского масштаба. В такое Иов поверить не может. И он задаёт Богу прямой вопрос: чем я перед Тобой виноват? Иов уверен, что, если бы суд был честным, он бы его выиграл: ведь он праведник.

В своей праведности Иов не сомневается: праведность для него пока что ограничена традиционными религиозными рамками, а в этих рамках ему себя действительно упрекнуть не в чем. И он готов поэтому судиться даже с Богом, если бы такое было возможно: ведь правда на его стороне. Именно такого, если не суда, то объяснения Иов и требует у Бога. До сих пор Бог лишь молча наносил удар за ударом, ничего не объясняя, не предъявляя никаких обвинений. Но так может действовать тиран, а справедливый царь не наказывает своих подданных без вины и без суда.

Вот и Иов требует у Бога именно суда, а не бессудной расправы. Он говорит Богу: если ты действительно справедливый Судья, то давай же разберём моё дело. Я от Тебя не бегу, как нечестивцы. Я готов предстать перед Тобой. То же самое, кстати, говорит Иов в своё оправдание и друзьям: будь я грешником, разве стал бы я искать суда Божия? Иов действительно уверен в своей праведности. И он хочет, чтобы Бог его праведность подтвердил.

Ему не так важно, сколько он проживёт на земле. Ему важно, чтобы его праведность не пропала перед Богом. А если он всё же не праведник, а грешник, и его друзья правы, то пусть и это подтвердит Бог. Одних человеческих слов Иову мало. Пусть тогда Бог Сам укажет Иову, в чём он неправ и чем согрешил. Тогда всё встанет на свои места, и Иов будет знать, что ему делать дальше. Он хочет лишь одного: ясности и определённости. Притом ясности не человеческой, а Божьей.