Новость дня на 5 Ноября 2021

Продолжая разговор о свидетельстве, Павел обращает внимание на ответственность свидетеля. Свидетельство для апостола — своего рода духовная эстафета, в ходе которой каждый получивший возможность приобщиться к жизни Царства впоследствии сам становится свидетелем для ищущих новой жизни (ст. 1–2). И дело тут, как видно, не в одном лишь чувстве долга, пусть и долга, как иногда говорят в таких случаях, священного. Дело в том, что свидетельство — это нормальное духовное состояние христианина. Речь, конечно, идёт не о том, что христианин должен целыми днями проповедовать, рассказывая окружающим о Христе и о Царстве. Речь о другом: если христианство для человека — действительно новая жизнь, а не просто новая религия или новая мораль, он не сможет скрыть этой новой жизни от окружающих, да вряд ли и захочет её скрывать. И дело тут не в одной радости, переживаемой каждым, кто знает, что такое Царство.

Дело ещё и в том, что Царство может существовать, лишь непрерывно расширяясь и включая в себя всё новых жителей. Дыхание Царства не случайно переживалось (в частности, и в день Пятидесятницы), как ветер: подобно ветру, оно не знает преград, и, подобно воздуху, проникает всюду, куда только возможно, занимая всё доступное пространство. Отличие этого дыхания от физического воздуха лишь в том, что оно распространяется от сердца к сердцу, и любовь к ближнему становится для него такой же органичной средой распространения, какой для ветра является атмосфера. И христианин, если только он не хочет потерять Царство, непременно должен стать частью этого процесса, этого духовного движения, связанного с распространением Царства в нашем преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире. Только тогда его собственная духовная жизнь будет полноценной, о чём и напоминает Павел Тимофею (ст. 3–7).

Напоминает он своему ученику и о другом: о той верности Христу, без которой нет Царства (ст. 8–13). Павлу очевидно, что верность Христу и верность Царству — одно и то же, ведь Иисус из Назарета не просто Учитель, показывающий дорогу, Он Сам и есть Царство, Он несёт его в Себе во всей полноте. Христианин может отречься от Царства постольку, поскольку сам ещё, до полного преображения своей человеческой природы, живёт двойственной жизнью; принадлежа Царству лишь отчасти, он так же отчасти принадлежит ещё прежнему, непреображённому порядку вещей. Иное дело Христос: Он весь Царство, в Нём нет никакой иной жизни, и отречься от Царства для Него означало бы отречься от Самого Себя. А Павел, как видно, призывает и Тимофея, и всех остальных христиан уподобляться Христу именно в этой полноте, в полноте жизни Царства.

В послании к Тимофею, как и в некоторых других случаях, Павел сравнивает христианина с воином, который не может позволить себе оказаться связанным теми повседневными житейскими делами, которые обременяют других.

Может показаться, что в таком случае христианин не должен иметь ни дома, ни семьи, а единственно возможный христианский путь — путь монашеский: монах ведь как раз и похож на воина именно тем, что ничто в этом мире его не связывает. Но на самом деле речь не обязательно должна идти именно о монашестве, хотя определённая связь между путём монаха и путём воина (по крайней мере, как он понимался в традиционных культурах) есть. Речь идёт прежде всего о том внутреннем состоянии человека, которое в Библии называется бедностью. Но не в смысле материального положения, а в смысле именно духовного состояния.

Конечно, в определённых случаях для определённых людей путь внутренней нищеты возможен лишь при полном, и в том числе внешнем, отказе не только от всякого богатства, но также и от семьи, и от дома, а значит, и от имущества вообще, кроме самого необходимого минимума. Но дело не в таком отказе как таковом. Дело в том, чтобы отказаться от всяких попыток опираться в жизни на что-нибудь, кроме Бога.

А для этого необходимо осознание человеком того простого и, в общем-то, очевидного факта, что мы и сами себе не принадлежим: ведь мы и людьми-то стали благодаря тому «дыханию жизни», которое Бог «вдунул» в нас при сотворении. И если уж мы сами не свои, а Божьи, то вряд ли имеют хоть какой-то смысл наши притязания на владение чем-то в этом мире. Бог нам даёт весь мир, но не во владение, а в пользование и в управление, однако при одном необходимом условии: практического признания Его полного и безоговорочного суверенитета и над миром, и над нами самими.

И тогда человек может, пользуясь всем, жить, ничего не имея и ничем себя не связывая — как воин, который, пока он на службе, не думает о том, как заработать себе на жизнь, а думает о том, как исполнить полученный приказ. О его пропитании же заботится тот, у кого воин находится на службе. И если такое отношение к жизни предполагается для всякого, вставшего на духовный путь, то тем более оно должно быть свойственно христианину как жителю Царства, о чём и напоминает Павел Тимофею.

Вопрос о страдании за Христа всегда является одним из самых сложных. Неверующие считают глупостью отстаивать свою веру вплоть до смерти, дескать, оно того не стоит, никому этим ничего не докажешь, да и не нужно ничего доказывать. Верующие понимают, что в сложной ситуации может не хватить духу, сил и смелости сопротивляться физическому и моральному давлению. И, тем не менее, Павел в ожидании смерти призывает нас к стойкости перед лицом любых испытаний, потому что отречение от Иисуса является всегда последствием того, что он называет связыванием житейскими делами. Нас страшит неизвестность, боль, возможные последствия нашего упорства для родных и близких. Павел не дает нам рецептов, как противостоять искушению отречением, он просто призывается нас помнить всегда о том, что при всей нашей неверности Бог всегда верен, всегда за нас. И нет ничего страшеннее отречения от того, кто доверил нам Самого Себя.