Новость дня на 21 Июля 2022

Слово, семя, которое сеет сеятель, содержит в себе зародыш Небесного Царства. Попадая к нам в сердце, оно начинает прорастать колосом новой жизни. Но в этой притче сеятель действует не один. Без почвы, то есть без нас семя не может прорасти. Как замечает Иисус, чем больше мы участвуем в этом процессе, тем больший плод мы в результате приносим. В результате получается как бы несправедливость: чем мы богаче, тем больше мы обогащаемся. Однако дело скорее не в богатстве духа, а в том, какую часть своего капитала (времени, внимания, сил и, наконец, всей жизни) мы готовы вложить в этот совместный процесс взращивания Царства.

Говоря о Царстве и о свидетельстве, Иисус приводит в пример светильник, в котором нет смысла, если его спрятать и сделать невидимым. Конечно, есть тут и (не каждому заметная) полемика со сторонниками священной войны против римлян, которые действовали обычно тайно, стремясь подготовить восстание как можно лучше с тем, чтобы в назначенный день выйти на свет торжествующими победителями.

Царство, о котором говорит Иисус, не нуждается в том, чтобы его приход готовила некая тайная, законспирированная организация: оно нуждается не в заговорщиках, а в свидетелях. Но дело всё же, наверное, не только в этом. Дело ещё и в том, что Царство, если оно стало частью твоей жизни, невозможно скрыть от окружающих. Конечно, начинается всё отнюдь не публично, ведь услышать свидетельство так, как слышим мы доносящийся до нас на улице шум, ещё недостаточно.

Не случайно Иисус говорит: следите за тем, как вы слушаете. Услышанное должно быть воспринято сердцем, оно должно стать началом духовного процесса, связанного не только с осмыслением услышанного, но и с тем выбором, который должен будет сделать услышавший, обдумав всё сказанное, и с решениями, которые придётся принимать, руководствуясь сделанным выбором.

Всё это происходит «втайне», ведь речь идёт о внутренней жизни человека. Но когда выбор сделан, решения приняты, а жизнь изменилась сообразно принятым решениям, частью новой жизни обратившегося непременно становится свидетельство, в той или иной форме. А тогда тайное действительно становится явным: ведь невозможно свидетельствовать лишь внутри себя. Свидетельство же, будучи услышанным, рождает новых свидетелей. Так растёт в мире Царство, принесённое Спасителем.

В отличие от Матфея, Лука помещает притчу о сеятеле в контекст тех слов, которые Матфей приводит как часть других поучений Спасителя (ст. 16 – 17; Мф 5:15, 10:26–27). Сейчас уже невозможно сказать точно, приводит ли Лука эти слова, напоминая читателю о том, что Иисус говорил в другое время, или Учитель, рассказав ученикам Свою притчу, действительно напомнил Им о том, о чём когда-то Ему уже приходилось говорить. Ясно одно: Царство для евангелиста, как и для Самого Иисуса, неотделимо от свидетельства. И притчу о сеятеле можно прочитать не только как притчу о том, что мешает человеку принять Царство и войти в него, но и как притчу о том, что мешает ему свидетельствовать о Христе и о Царстве. Ведь и житейские заботы, если уделять им слишком много внимания (ст. 14), и страх гонений и преследований, если ему поддаться (ст. 13), и простое легкомыслие по отношению к тому откровению, которое получил от Бога (ст. 12) — всё это может стать помехой для верного свидетеля. И дело тут не только в том, что всё названное отвлечёт человека от некой деятельности, обратив его сердце (а значит, и внимание) на что-то другое.

Дело ещё и в том, что полноценное свидетельство — не просто рассказ, а наглядная демонстрация того, что такое жизнь со Христом в Его Царстве. А всё перечисленное в притче о сеятеле разрушает ту духовную цельность человека, которая делает эту демонстрацию возможной. Не случайно комментаторы, толкующие ст. 16–17, до сих пор спорят о том, что имеет в виду Иисус под тайнами, которые рано или поздно обнаружатся: одни уверены, что речь идёт о тщательно скрываемых злых делах или о слабостях, о которых не принято и неудобно говорить вслух, другие же утверждают, что Он говорил о Царстве, которое, оставаясь до известного времени скрытым, раньше или позже раскроется во всей полноте и тогда станет видимо всем.

Между тем, разрешить спор может помочь ст. 18, призывающий слушающих к особого рода духовному вниманию. Ситуация, когда слушающие не слышат, в Евангелиях упоминается нередко. И речь идёт не о том, что слушающие просто пропускают сказанное мимо ушей: еврейская культура — культура диалога, притом не только диалога между людьми, но и диалога человека с Богом. Речь о том, что иногда человеку мешает услышать собеседника и о чём говорится в притче о сеятеле. Сам слушающий не отслеживает ситуации, ведь в фокусе его внимания находится не говорящий и не его слова, а нечто иное, но, если духовной цельности нет, человек может этого и не заметить: ведь у него нет ни привычки, ни навыка следить за тем, на что обращено его внимание.

Такое безотчётное состояние для падшего человека, увы, является нормой. Но для Царства подобного рода духовная расслабленность не годится, ведь для Царства важнее всего отношения, а здесь внимание и осознание того, на что внимание обращено, оказывается самым важным. И если такой духовной собранности у человека нет, то он не обретёт Царства, которое надеется получить. Это не экзамен ради экзамена, просто у человека духовно расслабленного нет того органа, который нужен для жизни в Царстве. Или есть, но он настолько слаб, что, даже войдя в Царство, человек не может в нём удержаться: не хватает духовных сил на то, чтобы держать в фокусе своего внимания Бога и ближних, без которых Царства нет. И тогда соприкосновение с Царством становится моментом истины: то, что раньше было скрыто (быть может, даже и от самого ищущего, ведь падшему человеку свойственно заблуждаться на собственный счёт), становится явным для всех и известным. И тогда становится видно, готов ли человек к тому, чтобы войти в Царство.