Новость дня на 17 Октября 2022

Очень часто мы просто не задумываемся над тем, что мы делаем. Всё происходит само собой, автоматически. Мы действуем как во сне. В сегодняшнем чтении апостол цитирует древний христианский гимн: «встань, спящий, и воскресни из мёртвых». Оказывается, такое привычное и спокойное состояние — на самом деле смерть. Мы живём с закрытыми глазами, в темноте. Но свет Христов настолько ярок, что закрывать глаза уже невозможно. Если мы решимся выйти на свет, нам придётся посмотреть на свою жизнь и увидеть, что происходит. Во свете Христовом мы видим то, что не благоугодно Богу. Мы уже не можем притворяться, что всё в порядке, и потому делаются явными все наши грехи. В первый момент становится страшно, очень хочется спрятаться обратно, туда, где было темно и можно было не думать... Свет режет глаза. Но, если мы рискнём подольше остаться на свету, глаза начнут привыкать, и станет ясно, что дальше жить так, как мы жили, невозможно. И тогда у Духа Святого появится возможность действовать в нас: приняв правду о себе, мы сможем начать жить в истине Божией.

Говоря о духовной жизни, Павел не устаёт повторять, что полнота Царства несовместима ни с каким грехом (ст. 3 – 7). Столь настойчивые упоминания об этом очевидном факте были, как видно, связаны с тем, что для многих христиан (и, быть может, не только в Эфесе) он был вовсе не очевиден. Судя по некоторым наставлениям апостола из его послания эфесским христианам, последние, очевидно, уже готовы были смириться с тем, что грех всё же останется, до некоторой степени, частью их жизни (ст. 1 – 3, 15 – 21). Вероятно, связано это было с тем, что многие в эфесской церкви смотрели на христианство не как на жизнь в Царстве, а как на новую религию, возможно, как на некий своеобразный вариант иудаизма для язычников. В таком случае с фактом наличия в жизни верных греха пришлось бы смириться, ведь безгрешных людей не бывает, и иудаизм никогда не требовал от человека невозможного, он требовал лишь абсолютного исключения греха, совершённого сознательно и добровольно, а не всякого греха вообще. Последнее было недостижимым идеалом, к которому можно и нужно было стремиться, но которого нельзя было ни от кого требовать, как нормы жизни.

По-видимому, так же смотрели на дело и христиане Эфеса, принимая, как данность, грехи некоторых своих братьев. Павел же прекрасно понимает, что христианство — вовсе не новая религия, а именно жизнь в Царстве, и потому настаивает на идеале, который в Царстве может и должен стать реальностью. Он знает, что для христианина грех означает не только уклонение с пути праведности, но и потерю Царства, которая не всегда заметна сразу лишь потому, что оно не до конца ещё раскрылось в нашем преображающемся, но пока не преображённом мире. Согрешивший совершенно реально оказывается в той внешней тьме, которую Сам Спаситель противопоставляет Царству, и если он об этом не всегда догадывается, то лишь потому, что у него пока ещё остаётся возможность избежать и окончательного выбора, который ему придётся сделать на последнем Суде, и всей полноты последствий совершённого им греха, которые до конца времён остаются от человека скрытыми. Но Павел призывает своих читателей смотреть на ситуацию глазами человека, для которого конец времён уже наступил, и оценивать каждый свой поступок соответственно с тем, чтобы стать жителем Царства в полной мере уже здесь и теперь.