Новость дня на 1 Марта 2026

Осуждая «злое поколение» (род лукавый в Синодальном переводе), Господь говорит о знамении Ионы пророка. В рассказе евангелиста Матфея трехдневное пребывание Ионы во чреве кита является знамением Воскресения Христа в третий день. Евангелист же Лука в сегодняшнем чтении подчеркивает совсем другой аспект слов Христа. По словам Луки, знамением пророка Ионы является покаяние жителей Ниневии в результате проповеди пророка. Вспомним: книга пророка Ионы содержит притчу о том, как пророк, несмотря на свое нежелание, приходит проповедовать покаяние в Ниневию, столицу весьма непривлекательной военно-фашистской империи. Чудо же заключается в том, что слово Ионы о правде Божьей, о милости и милосердии, против которых согрешают жестокие завоеватели — ниневитяне, это слово оказывается услышанным.

В рассказе евангелиста Луки Господь подчеркивает, что ниневитяне восстанут на суд с родом сим, потому что они смогли услышать слово немощного человека как возвещение правды Божьей. Современники же Христа и все мы, читающие Евангелие, слышим слово Его, сказанное со властью, и не узнаем голос Божий. Именно это узнавание и называет Господь в Евангелии от Луки знамением пророка Ионы. В сущности, об этом же узнавании неоднократно говорит евангелист Иоанн, особенно приводя в 10 главе слова Христа о том, что «овцы за Ним идут, потому что знают голос Его». Суть знамения, таким образом, заключается для нас в том, чтобы услышать слово Христа и слово Евангелия о Нем, и узнать в нем ту правду, которая одна созвучна заложенному в нас образу Божию.

В своём послании Тимофею Павел напоминает ему о ситуации, сложившейся в Эфесской церкви. Там, как видно, явно просматривалась и даже нарастала тенденция к превращению христианства в род новой религии, основанной на внешне понятой Торе и потому явно тяготевшей к законничеству.

Всё перечисленное апостолом, что тогда интересовало новоявленных эфесских «учителей» и их учеников, совершенно очевидным образом относилось или к тонкостям текста священных книг, или к деталям религиозного законодательства, которыми в Синагоге занимались лишь ревнители самой изощрённой казуистики. Возможно, так проявилась в жизни Эфесской церкви свобода, которую получили в ней те, кто раньше вынужден был довольствоваться вторыми и третьими ролями. В самом деле: церковная община Эфеса, как и многих других городов, состояла главным образом или из евреев, или из тех язычников, которые уже имели опыт синагогальной жизни потому, что прежде интересовались иудаизмом (в Синагоге таких верующих в Бога Израиля «язычников» называли «боящимися Бога»). Возможно, некоторые из этих людей совсем неплохо знали иудейскую традицию и даже сами объясняли Тору своим собратьям, но в Синагоге их не считали ни раввинами, ни учителями: они ведь для евреев всё равно оставались «язычниками». А теперь, в новой, церковной общине, где у евреев уже не было прежнего исключительного права на учительство, эти люди нашли себя именно как учителя.

Проблема, однако, заключалась в том, что они продолжали учить теперь уже новообращённых христиан тому же, чему прежде учили своих собратьев-«язычников» по Синагоге: иудейской религии так, как сами её понимали. Церкви, собственно, это было не нужно: христианство ведь — не религия, и обучать христиан какой бы то ни было религиозной традиции особой нужды нет. Между тем, эфесские «учителя» не просто занимались таким обучением, но, по-видимому, считали его принципиально важным и абсолютно необходимым для всякого христианина. Вот на это недоразумение и просит Павел обратить внимание своего ученика.

Мы слепы и глухи. Бог рядом с нами, обращается к нам, а мы не слышим. Чаще всего, Он говорит с нами через наших близких, но их мы чаще всего не только не слушаем, а даже не хотим слышать. Наше сердце окаменело, разучилось видеть и слышать, закрывается, когда Господь стоит у его двери и стучит.

Конечно, с закрытым сердцем легче жить. Не так больно, ничто не ранит, не огорчает, не трогает. Но Бог не ломится в закрытые двери, и мы, сами того не понимая, закрываясь из страха перед болью, лишаем себя радости и света.

Время Поста — время, когда легче что-либо изменить, одному сложнее, Постом легче, так как вся Церковь идет по пути покаяния, перемен. Может быть, для кого-то из нас этот Пост станет временем, когда мы сможем открыть двери нашего сердца, распахнуть их перед Богом.