Мысли вслух на22 Июля 2018

Ирод всегда опасался прихода Мессии. Впрочем, в Мессию он, скорее всего, не очень-то верил. Вернее было бы сказать, что он боялся каких бы то ни было мессианских движений, периодически вспыхивавших в разных частях Палестины. Чаще это происходило в Иудее, но иногда и в Галилее, которой правил Ирод. В Бога Ирод вряд ли верил всерьёз, но в то, что очередное мессианское движение может привести к тому, что он потеряет власть, он верил вполне.

Между тем, в евангельские времена с Мессией было связано немало народных легенд и образов. Не всегда они были укоренены в священных книгах: не менее часто (если не чаще) источниками их были именно народные предания, легенды, иногда причудливо переплетавшиеся с мифологическими сюжетами. Один из таких сюжетов был связан с образом великого пророка древности Илии. В раннепророческих книгах (в 4 Книге Царств, если быть точным) упоминается о вознесении Илии на небо. В народе же на основании этого рассказа возникла легенда о том, что перед приходом Мессии Илия вернётся на землю с тем, чтобы предсказать Его приход.

Ирод не был верующим, но, судя по свидетельствам современников, был весьма суеверен. Он боялся мертвецов. Не тех, конечно, которые покоились в своих гробницах, а тех, которые, как ему казалось, могли из этих гробниц выйти и отомстить ему. В воскресение Ирод, конечно, не верил, но вышедших из гробниц теней опасался. Равно, как и героев народных легенд, спускающихся с неба. И теперь он пребывал в недоумении.

Он уже казнил Иоанна Крестителя. И жалел об этой казни: она, похоже, в его планы не входила, решение было принято, как нередко бывало с Иродом, сгоряча, по глупости и легкомыслию. И теперь ему почудилось, что этот Неизвестный пришёл отомстить за Иоанна. Ирод не понимал смысла происходящего, но каким-то подсознательным чувством угадывал связь между казнённым Иоанном и этой непонятной новой угрозой. Впрочем, к пониманию происходящего это его не приблизило. Для понимания мало инстинкта и интуиции, тут нужно ясное духовное зрение, которое даёт вера. Зрение, которого у Ирода не было и быть не могло.

Начало рассказа евангелиста Матфея о чуде умножения хлебов в первую очередь характеризует учеников Христа. Невозможно предположить, то ли они так сильно чувствовали свою ответственность за ту толпу, которая пришла к их Учителю из окрестных городов, то ли просто проголодались сами и подумали об окружающих. Так или иначе, в этом есть что-то очень правильное, согласное с той единственной заповедью, которую оставит им Господь. Может быть, поэтому, когда Господь поручает им раздавать хлеб, они становятся не только «получателями» чуда, но и его участниками. Во всяком случае, для самих учеников это стало приготовление к одной из важнейших составляющих их будущего служения — к совершению вечери Господней.

Впрочем, и само чудо в традиции толкования Нового завета всегда воспринималось и воспринимается как приготовление всех нас, всей Церкви, к таинству Евхаристии. Как на упрощенной схеме, мы видим пищу, которую Христос дает людям через учеников и которой хватает на всех потому, что под видимым образом хлеба с ней происходит нечто таинственное и непостижимое. Ведь невозможно, в самом деле, объяснить, как это произошло и куда делся закон сохранения материи... Хлеб, несомненно, остался хлебом, потому что люди насытились им и еще остались куски. Но все же это и нечто большее, чем просто хлеб.

По рассказам всех евангелистов остается впечатление, что это таинственное изменение происходит, когда Господь благословляет и преломляет хлеб, вознося благодарение Отцу. Помимо прочего, этот рассказ является библейским обоснованием того, как совершается Евхаристия в Церкви, ведь рассказ евангелистов о самой Тайной вечере по необходимости конспективен.

В этом отрывке перед нами предстает удивительная человечность Иисуса. В полноте будучи человеком, Он хорошо понимал, насколько людям необходим отдых. В Евангелии можно встретить места, где Христос удаляется в горы, чтобы помолиться и побыть наедине с Отцом. Поэтому Он отправляет учеников в пустынное место, где они могли бы отдохнуть от народа, которого было так много, что им было некогда даже поесть. Ученики уходят, но людей, нуждающихся в помощи, меньше не стало. Видя этих «овец, не имеющих пастыря», Господь сжалился и остался Сам рядом с ними.

Когда силы нас оставляют и мы понимаем, что остро нуждаемся в отдыхе и одиночестве, бывает так страшно оставить тех, кто в нас нуждается и побыть наедине с Отцом. Но если мы все-таки решаемся на это, то Господь встает на наше место и решает те проблемы, на которые нас самих уже не хватает.