Мысли вслух на11 Мая 2021

Отношение Павла к обязанностям человека на первый взгляд может показаться несколько противоречивым. Он говорит: если вы кому-то что-то должны, этот долг связывает вас, требуя отдачи. Каждый должен получить то, на что имеет право, и в этом никому нельзя отказать, будь то налог, повиновение или просто уважение. И тут же добавляет: не будьте никому должниками, кроме долга взаимной любви. Собственно, и сами обязанности Павел оценивает в контексте отношения человека к светской власти: теме, несомненно, весьма в те времена острой.

Острой хотя бы из-за достаточно широко распространённого в еврейских кругах политического мессианизма, который само существование светской власти считал злом, а повиновение этой власти грехом. Павел так не считает. Он прямо говорит, что нет такой власти, которая могла бы существовать помимо Божьей воли. И это не призыв к слепой лояльности, как многим хотелось бы (или, наоборот, не хотелось бы) думать, а констатация очевидного факта. Если Бог попускает той или иной власти быть, значит, Он не считает нужным вмешиваться. Что же до отношения к светской власти христианина, тут всё сложнее.

С одной стороны, говорить о «богоугодной» или «богопротивной» власти как именно государственном институте в контексте сказанного Павлом можно лишь весьма относительно. «Нет власти не от Бога» в контексте мировой, да даже и римской, истории с её дворцовыми и иными переворотами, завоеваниями, революциями и прочим звучит достаточно индифферентно. Если любая власть «от Бога», значит, говорить о легитимной власти можно лишь весьма относительно. Но тогда и о богоугодности можно говорить тоже весьма относительно. Скорее приходится сделать вывод, что Бог до поры до времени лишь терпит любую власть во избежание худшего, и христианину тут лучше не вмешиваться. Но вот повиноваться любой власти можно лишь «по совести», иначе повиновение теряет всякий смысл.

Любое другое повиновение перед Богом не в счёт. А если «по совести» не получается, то честнее перед Богом власти в повиновении отказать: так, по крайней мере, можно избежать лицемерия формального ей повиновения, а стало быть, нарушения как минимум девятой заповеди. И всё, что человек должен представителям светской (да и любой другой) власти, он должен лишь вследствие этого повиновения «по совести». Но если «по совести», то уж до конца, так, чтобы не в чем было себя упрекнуть и чтобы можно было так же по совести ответить за своё повиновение и перед людьми, и перед Богом.

Тут всё то же евангельское «да, так да, а нет, так нет». И это касается всех вообще межчеловеческих отношений: все обязанности вытекают лишь из взаимной любви. А без неё исполнение долга становится своего рода духовным, если и не психологическим, лицемерием. Исполнением, которое духовно иссушает исполняющего и не идёт на пользу тому, кто пользуется плодами такого исполнения. В Царстве такие отношения невозможны, и апостол призывает христиан во всяком случае оставаться жителями Царства, касается ли это отношения к власти или друг к другу.

В сегодняшних словах Христа, которые мы читаем в Евангелии от Иоанна, с поразительной ясностью сформулировано то, что на богословском языке называется «домостроительством», т.е. замыслом Божиим о нашем спасении. Совершенно необходимо вслушиваться в эти слова, совершенно необходимо научиться переживать сердцем ту реальность любви Творца, о которой говорит Господь. Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного для спасения всех! Сын Божий пришел не для того, чтобы судить мир (ибо кто устоит перед судом Всемогущего?), но чтобы мир спасен был через Него! Если мы доверимся этому откровению, то вся наша жизнь может наполниться удивительной радостью, которую уже никто и ничто не смогут отнять у нас.

В мире много зла, в нем торжествует несправедливость и угнетение. Мир полон безвинных страданий, и смерть ожидает всякого человека. Все это так, и все это было бы поводом для пессимизма и обиды на Бога, не будь той воли Божьей о спасении мира, о которой сегодня говорит Господь. На все наши вопросы: «Где Бог, когда страдают люди?», «Почему Бог все это терпит?» и «Как Он мог это допустить?» - мы получаем ответ в этих словах Христа. Мир исполнен зла и страдания, которое люди привнесли в него, но Бог не просто не согласен с этим торжеством зла, но и даровал нам выход. В этот мир пришел во Христе свет, к которому все мы призваны. В эти пасхальные дни, когда мы торжествуем о победе Христа над грехом и смертью, этот отрывок звучит как настоящий победный гимн.

И еще сегодня Церковь празднует память удивительного человека — пророка Иеремии, который за 6 веков до Христа возвестил нам об этом замысле спасения. Иеремия прожил жизнь, полную страданий, надежд и разочарований. Он был свидетелем попыток возрождения веры и крушения Иерусалима, он возвещал призыв Божий к вере и спасению, и был убит за то, что возвещаемая им воля Всемогущего не совпадала с идеями национального величия и престижа. Когда Христос спросил учеников, за кого почитают его люди, они назвали всего трех пророков, говоря: «одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию» (Мф. 16:14). Это важно, потому что Иеремия — пророк непринятый, страдающий от любви к Богу и своему народу и мучительно переживающий трагический разрыв между ними.

Прославляя подвиг пророка, вспомним сегодня главное обетование, которое около 600 года до Р.Х. дал через него Господь, и которое исполнилось во Христе Иисусе: «Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет, не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: «познайте Господа», ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более. Так говорит Господь, Который дал солнце для освещения днем, уставы луне и звездам для освещения ночью, Который возмущает море, так что волны его ревут; Господь Саваоф — имя Ему» (Иер. 31:31-35).

В сегодняшнем чтении из Деяний видится некая странность. Павел и Сила молятся, двери темницы открываются (пока всё логично) – но узники не выходят. Спрашивается, чего ради Господь открывал им дверь? Давайте подумаем – а действительно, зачем Он это сделал?

Чем заканчивается сегодняшний отрывок? Тем, что стражник и вся его семья уверовали в Бога. Почему они уверовали? Потому что им были явлены чудеса. И какие это чудеса? Открытые двери темницы – и узники, которые не убежали, но сидят и ждут. Что было большим чудом для стражника? Осмелюсь предположить, что второе: то, что узники не разбежались, что Павел не хотел его смерти, что те, кто должен был ненавидеть его, наоборот, заботятся о нём… Интересно, что в результате стражник сам добровольно подвергает себя опасности, пригласив заключённых к себе в дом. Но это уже его свободный выбор – и ради этого выбора, собственно говоря, всё и затевалось. Самое главное в сегодняшнем чтении – встреча этого стражника с Иисусом.

Ужас учеников можно понять: если богатому спастись так трудно, то что уж говорить о бедняках, которым часто бывает не до исполнения предписаний закона. Христос подтверждает их интуитивную догадку: спасение (то есть, переход к новой жизни с Богом, избавление от ненависти и неверия) вообще невозможно. Невозможно для людей — его может совершить лишь Бог. И ближе всего к спасению, таким образом, стоят те, кто заранее не считает себя в силах самостоятельно приблизиться к Богу. Юноша, с детства исполнявший основные заповеди, был, очевидно, очень хорошим человеком, но его богатство — не деньги, а уверенность в своей способности «быть совершенным» — уводит его от евангельской вести о том, что «все возможно Богу». Он «отходит с печалью», теряя тем самым свое «богатство духа» и получая возможность вместе с учениками войти в Царство не своей праведностью, а всемогуществом Божьей любви.

В чем только не обвиняют апостола Павла. В трудности изложения, в возможностях неправильно истолковать его слова. Но больше всего в том, что сегодняшний текст не оставляет никаких лазеек. Выбирай свой путь ответственно и следуй ему. Физическая любовь в браке является обязательным условием. Недостаточным для мира, но необходимым. Развод недопустим, верность обязательна. Вопрос неверия одного из супругов не может являться основанием для разрушения семьи. Как часто можно слышать обвинения в адрес апостола, который, оказывается, не все понял, ничего не может посоветовать, потому что сам никогда не был женат, и, между прочим, тоже человек и поэтому, уж где-то да ошибся. Но подобные аргументы появляются в момент, когда надо оправдать то, что и сами обвинители по большому счету оправдать не могут. Когда хочется найти виноватого где угодно, но только не в своем сердце. Апостол же всего лишь говорит нам, что семья освящена Богом вне зависимости от перемены наших взглядов. И наша задача, выбрав для себя этот путь, следовать ему до конца. Или жить как он.

Очищать от проказы предписано не только человека, но и дом, и вещи, ему принадлежащие. На первый взгляд тут одна лишь гигиена, но при ближайшем рассмотрении всё оказывается не так просто. Эти очищения — часть целого свода норм и правил ритуальной чистоты.

Они могут показаться данью религиозным схемам, однако речь идёт всё-таки не только о религиозных формальностях. Речь скорее надо вести о чистоте как о возможности соприкосновения со святыней. В конечном счёте — с тем Божьим присутствием, которое открывалось в Скинии, а позже в Храме. Оно требовало от человека готовности — готовности жить полной жизнью в первую очередь. Между тем всё, так или иначе связанное со смертью, лишало человека этой полноты.

В дохристианские времена ведь смерть была уходом в мир теней, в шеол, где жизни не было. Там была не жизнь, а существование, которое можно было назвать жизнью лишь очень условно. Богу там места не было. Мы сегодня живём в другую эпоху, в эпоху наступающего Царства, которое, по слову Спасителя, «приблизилось». Завершение земного пути сегодня для человека, конечно, всё равно предполагает встречу со смертью, но она больше не всевластна, теперь смерть над человеком имеет власти ровно столько, сколько позволяет ей иметь над собой сам человек.

Завершение земного пути сегодня для человека вполне может стать продолжением жизни, притом не в меньшей, а в большей полноте по сравнению с тем, какую он имел на земле. В дохристианские же времена в мире царствовала именно смерть, и завершение земного пути означало попадание в мир непрерывного, никогда не доходящего до конца умирания. Таким же было и всё, связанное с проказой: тут было именно умирание при жизни, которое могло длиться порой десятилетиями.

Всё, связанное со смертью и умиранием, препятствовало освящению, мешало той полноте жизни, которая предполагалась богообщением. Вот потому-то так тщательно расписаны в Книге Левита нормы и правила ритуальной чистоты: для людей дохристианской эпохи это был вопрос жизни и смерти, вопрос богообщения или его отсутствия. Неудивительно, что осквернения боялись, как огня. Бывало, конечно, что оно становилось неизбежным, но даже тогда от него старались очиститься сразу же, как только неизбежность исчезала: ведь иначе богообщение становилось невозможным, а значит, и жизнь для верующего яхвиста теряла смысл.