Мысли вслух на26 Марта 2023

Пророки немало говорили о грехах и преступлениях народа Божия. Но в их словах было не только обличение, там всегда присутствовала и надежда. Времена Михея, младшего современника Исайи Иерусалимского, были эпохой в духовном отношении весьма неоднозначной. С одной стороны, правивший тогда в Иудее царь Езекия много сделал для борьбы с языческими культами, запретив публичное поклонение языческим богам в своей стране. Яхвизм оказался популярен, и проповедь Михея (равно как и Исайи) немало тому способствовала.

Но уничтожить языческие алтари и святилища оказалось куда проще, чем изменить людей, души и сердца которых оставались во многом прежними. Прежними оставались и грехи: яхвизм для подавляющего большинства новых верующих сводился к пышным религиозным церемониям и весёлым праздникам; о соблюдении данных Богом заповедей, о Торе при этом думали редко и неохотно. Религиозный подъём отнюдь не означал быстрых духовных перемен в обществе. Прежние грехи не отпускали людей, то, что вошло в привычку, изживалось медленно и с трудом, даже тогда, когда люди искренне хотели стать другими.

Проявилось то, о чём немало говорится в священнических книгах Пятикнижия: последствия греха, совершённого сознательно, довлеют над человеком, даже несмотря на раскаяние, так же, как довлеют они и над народом, если грех был общенародным. Тогда-то и было открыто пророку, что ситуация может быть изменена лишь особым, совместным целенаправленным духовным усилием Бога и Его народа. Михей ничего не говорит об испытаниях, которые ожидают народ, как говорит о них Исайя Иерусалимский, но он понимает, что изжить последствия совершённых народом грехов без потрясения, быть может, потрясения катастрофического, уже не удастся.

Однако понимает пророк и другое: Богу не нужны катаклизмы ради катаклизмов. Он лишь хочет дать Своему народу шанс начать историю с чистого листа, а для этого чистым листом должен стать и сам народ. Все исторические катаклизмы нужны, в конечном счёте, только ради этого. И ради того, чтобы в этой новой истории обновлённый народ сумел встретить обещанного ему Богом Мессию.

Сколько событий в одном эпизоде: жёсткая оценка, данная Иисусом Своим ближайшим ученикам, исцеление одержимого, напоминание ученикам о той смерти, которая предстоит Спасителю. Какая же между ними связь? Ну, между исцелением и словами Иисуса о неспособности учеников исцелить одержимого связь очевидна; а что же насчёт тех слов о Своей крестной смерти, которые говорит Иисус апостолам, как видно, вскоре после истории с одержимым? Конечно, одно с другим можно связать хотя бы потому, что речь в обоих случаях идёт о непонимании учениками неких основополагающих для духовной жизни, для жизни в Царстве вещей. Без Воскресения Царства быть не может, как не может быть его без молитвы, без постоянной обращённости к Богу. Но есть тут и связь более глубокая: ведь, в сущности, в обоих случаях можно говорить о том, что в жизни учеников недостаёт самого Царства, недостаёт той полноты его жизни, без которой никому не помочь и никого не исцелить. И самим себе тоже не помочь: настанет день, когда все без исключения апостолы потеряют всякую надежду на то торжество Царства, свидетелями которого они, казалось, были ещё так недавно, когда находились рядом с Учителем. Но ведь и с одержимым то же самое: пока Учитель рядом, всё идёт хорошо, но вот, Его рядом не оказалось, и… Наверное, приобщиться к жизни Царства не так просто, мало его просто ощутить, хотя бы даже ощутить неоднократно. Что-то должно измениться в самом человеке, как изменилось в апостолах гораздо позже, в день Пятидесятницы. Чтобы жизнь в Царстве стала не эпизодом, а нормой. Наверное, только это и можно назвать спасением в полном смысле слова.

Мы узнаем, что Он – Господь, потому что мы живые. Потому что мы – живы. Сама наша жизнь - основание веры в то, что Он – Господь. Бог, в котором жизнь. Бог, дарующим нам жизнь. Бог, не согласный со смертью настолько, что умер страшной смертью крестной, чтобы разрушить ее. Бог, который верен нам, людям, говорит – и делает, и дает жизнь, дарует Духа животворящего, дает землю, от которой мы можем питаться, красоту которой мы можем созерцать и славить Его, Творца неба и земли, нашего Создателя.