Мысли вслух на25 Мая 2025

При взгляде на слепого от рождения человека каждый и в древности, и в нынешние времена задаёт себе один и тот же вопрос: за что ему это? Кто виноват? В евангельские времена думали, что тут вина или самого человека, которого Бог таким образом наказывает за грехи, или его родителей: предполагалось, что последствия греха, совершённого родителями, могли пасть на детей. Иисус между тем смотрит на ситуацию совершенно иначе.

Он не говорит о том, кто виноват. Он лишь говорит, что этот случай, как и многие другие ему подобные, — возможность для явления и действия Божьей силы и Божьей любви. Для Него зло — это место, где ещё не проявил себя Бог. Конечно, мир весь сотворён Богом. И зла в мире поэтому изначально не предполагалось. Но изначально зла в мире и не было. Оно появилось в нём тогда, когда в мире нашлась воля, противостоящая Богу. В Божьем творении нет злой субстанции, но злая воля в нём есть. Потому, что всякий носитель воли свободен. А зло — обратная сторона свободы. Но смысла во зле нет.

По определению. В самом деле: смысл в тварном мире возможен лишь как замысел о нём Творца. То, что происходит по иной, противостоящей Творцу, воле, не может иметь смысла по определению. Поэтому зло бессмысленно и необъяснимо. И даже само наличие воли, противостоящей Богу, — не объяснение. Она — необходимое условие существования в мире зла, но даже она не придаёт злу смысла. И Иисус, в отличие от Своих учеников, не пытается искать то, чего нет. Для него зло — не имеющая смысла аномалия творения, подлежащая исправлению, и только. В Царстве зла нет. И если Он, Царь этого Царства, здесь, значит, здесь зла не будет тоже.

Ответ на вопрос «Что делать?» для Спасителя не связан напрямую с ответом на вопрос «Кто виноват?». Конечно, силам зла в мире противостоять необходимо. Но даже исчезновение этих сил само по себе не привело бы к исчезновению тех последствий, которые вызваны их активностью. Лишь дыхание Царства может изменить ситуацию и устранить эти последствия. Именно это Иисус и делает: ведь Он, по собственным Его словам, пришёл для того, чтобы спасти погибающих.

Удивительную и до некоторой степени образцовую историю рассказывает нам сегодня евангелист Иоанн. Образцовую, потому что помимо событий, происшедших с определенным человеком — слепорожденным, которому Господь Иисус даровал прозрение — этот рассказ говорит о том, что происходит при встрече с Богом каждого человека. И еще она может быть названа образцовой, увы, потому что в ней приводится характерный и типичный пример отношения людей к тому, что делает Господь Иисус.

В первую очередь обращают на себя внимание несколько важных моментов. Ученики исходят из распространенного повсюду среди религиозных (не верующих, а именно религиозных) людей представления, что всякое страдание всегда есть плод конкретного греха конкретного человека. Поэтому они и задают этот вопрос: кто согрешил, сам слепорожденный или родители его? В чьем грехе причина страдания данного человека?

Господь не отвечает на этот вопрос. Он говорит о том, что следует делать. Это произошло со слепым, говорит Он, для того чтобы была явлена слава Божия. Дело, следовательно, не в том, кто виноват и соответствует ли мера страдания тяжести согрешения. Для учеников Христа боль, немощь или страдание другого человека могут быть возможностью для любви, сострадания, милосердия — то есть для того, что и есть истинная слава Божия. И для Христа дело обстоит так же. Именно поэтому Его милость исцеляет слепорожденного.

Вопрос учеников можно назвать научно-богословским подходом к страданию, и бесплодность такого подхода очевидны. Мои пути — не ваши пути, говорит Господь... Напротив, подход Господа к страданию человека может быть назван практическим: страдание, по Его словам, подлежит не объяснению, а исцелению и утешению. Это важно почувствовать, чтобы быть учеником Христа.

И еще существенно, что Христос в самом деле нарушил некоторые установления, но Евангелие ясно дает нам понять, что Господь отказывается принимать нашу рьяную религиозность за волю Отца. Исполнение внешних требований религии и послушание воле Отца — совершенно «разнокалиберные» вещи. Мы с нашим ревностным отношением к обрядовым деталям и безразличием к людям, чьи мы наследники — Христа или фарисеев? Грустный и обидный вопрос. Но все же нельзя не задавать его, чтобы верно понимать, что в жизни Церкви сущностное и главное, а что — поверхностное и второстепенное.

Небесный Иерусалим показан апостолу в видении достаточно подробно. И в основании его архитектурных размеров лежит число двенадцать — число, разумеется, символическое, связанное как с полнотой народа Божьего, состоящего из двенадцати племён, так и с полнотой мессианской общины, состоящей из двенадцати апостолов.

Полнота Церкви показана Иоанну как единство полноты народа Божьего и полноты выросшей из него мессианской апостольской общины. В том, что небесный Иерусалим является образом небесной Церкви, сомневаться не приходится: он назван «невестой Агнца», а так в новозаветных книгах называют именно Церковь Христову. Упомянутые в книге драгоценные камни, которыми украшено основание города, — те же священные камни, которые использовались для украшения Скинии: весь город, таким образом, открывается апостолу как одно большое святилище.

Упомянутая в книге река живой воды напоминает видение Иезекииля, который видит эту реку текущей из-под фундамента Храма; в видении Иоанна она течёт по городу, освящая его и оживотворяя. Деревья по берегам реки — те же, что и в видении Иезекииля. Никакой нечистоты, «ничего проклятого», в городе нет: Царство и пребывание в нём несовместимо ни с каким злом и ни с каким грехом.

Но очищение и преображение возможно для каждого, кто этого хочет, и вне Царства остаются лишь те, кто «предан мерзости и лжи», кто выбрал их и не хочет с ними расстаться. Что же до Храма, до святилища, то в Царстве нет святилища в земном смысле, оно там не нужно. Святилище Царства — тот самый Престол славы, который некоторые видели в Храме во время богослужения как бы издали и сквозь преграду. Теперь преграды нет, и Престол славы как духовный центр Царства открыт каждому. Так — в виде Престола — открывается жителям Царства та точка в творении, где Божья воля встречается с сотворённым Богом миром, определяя его бытие.

Она, эта точка, является духовным центром не только Царства, но и всего мироздания. А Царём Божьего Царства становится воскресший из мёртвых Мессия — теперь, наконец, уже не скрываясь, а явно для каждого. И свет небесного Иерусалима — не физический свет непреображённого мира, а свет Божьего присутствия, тот самый, которым мир был пронизан в первый день творения. Мир вновь обретает полноту бытия и преображается дыханием Царства, ставшего центром и смыслом его существования.