«Блаженны алчущие, ибо они насытятся», говорит евангелист Лука. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся», говорит евангелист Матфей (Мф 5:6). Эти два текста имеют совершенно разный смысл, несмотря на то, что, по всей видимости, имеют происхождение из одного источника. И это в рациональном сознании рождает недоумение и неспокойствие. Но давайте посмотрим, так ли уж это страшно.
Мы все прекрасно помним молитву второго антифона, взятую из 145 псалма: «Упование его на Господа Бога своего сотворшаго небо и землю, море и вся яже в них, хранящего истину в век, творящего суд обидимым, дающего пищу алчущим». Но на самом деле там, в 145 псалме стоит более конкретное слово, чем «пища», там стоит слово хлеб, panem, каковое обстоятельство отражено и в синодальном переводе. Итак, хлеб дает Господь алчущим.
Слово «хлеб» в Библии встречается огромное количество раз и понятно в большинстве случаев в самом обыденном смысле. Поэтому перевод «пища», который дает церковнославянская Библия, возможно, ничего существенного не меняет. Но можно посмотреть и с другой стороны. «Хлеб наш надсущный даждь нам днесь…» - надсущный, таков был бы перевод, точно соответствующий латинскому «supersubstantialem»: super – над, substantia — сущность (приведенное выше обстоятельство утерянной буквы обозначено, например, в книге известного русского философа Ивана Ильина «Аксиомы религиозной жизни»). Таким образом, хлеб 145 псалма, который Господь дает алчущим, может быть понят в свете Нового Завета как хлеб надсущный. А что есть хлеб надсущный как не правда?
«Блаженны алчущие, ибо они насытятся», говорит евангелист Лука. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся», говорит евангелист Матфей...
«Блаженны алчущие, ибо они насытятся», говорит евангелист Лука. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся», говорит евангелист Матфей... Читать далее
Можно представить себе, какой ужас и недоумение производили в слушателях слова Иисуса о наступающем Царстве. Там все будет не как у людей. Ведь богатство, достаток, счастье, хорошая репутация человека — все это было знаком благословения Божьего, все это означало, что Бог доволен им и наградит его еще больше, когда придет заветное время осуществления Царства.
Но в проповеди Иисуса в центре Божьей любви оказываются бедные, голодные, плачущие, изгнанные из общества люди, а богатые и порядочные люди испытают на себе Его суд. В этом парадоксе запутываются и стираются различия между своими и чужими, между «хорошими» и «плохими» — все они несравнимы c бесконечно милостивым Богом. Поэтому «нам, слушающим» остается подражать этой милости, не делая различий между праведниками и грешниками — все равно наш суд не устоит перед парадоксальным судом Христова Царства.
Можно представить себе, какой ужас и недоумение производили в слушателях слова Иисуса о наступающем Царстве. Там все будет не как у людей...
Можно представить себе, какой ужас и недоумение производили в слушателях слова Иисуса о наступающем Царстве. Там все будет не как у людей... Читать далее
За что мы любим праздники? Спросите у тех, кто вокруг вас. Интересно, что они ответят. Может быть, самый частый ответ для советского (и пост-советского) человека будет: «Потому что в праздники можно не работать!» Нет, вообще-то можно и поработать, на дачу съездить, картошку посадить (или окучить, или собрать), но важно, что для себя, а не для «дяди». Мы ощущаем это так, что все будние дни мы надрываемся, пашем для кого-то, а праздники — это наше, это «все для меня».
А вот в книге Левит Бог устанавливает навеки праздники для Своего народа, и логика этого установления — абсолютно обратная. Будни — это когда мы делаем свои дела, а праздники — это то, что мы посвящаем Богу, это дни, отданные Богу, и в эти дни мы совершаем приношение Богу — жертв, труда, времени, наконец, самих себя.
За что мы любим праздники? Спросите у тех, кто вокруг вас. Интересно, что они ответят...
За что мы любим праздники? Спросите у тех, кто вокруг вас. Интересно, что они ответят... Читать далее
В рассказе о Преображении темы славы Христа и Его страданий сливаются воедино. На горе Он беседует с пророками о Своем «исходе» — о Голгофе. Сходя с горы, Иисус предсказывает ученикам, что ждет Его в Иерусалиме.
Интересно, что ученики оказываются неспособны ни увидеть славу преображенного Иисуса, ни услышать Его слова о Кресте. Возможно, что эти вещи тоже связаны между собой. Об этом можно судить из собственного опыта: чем меньше мы видим присутствие Господа в нашей жизни, чем меньше мы знаем, что такое слава, тем хуже мы понимаем слова о кресте. Крест представляется нам некими нашими повседневными неприятностями, а не путем веры и самоотвержения.
Обрести это новое понимание креста можно, только увидев Славу, живое присутствие Бога — явно, как апостол Павел, или прикровенно, через распознавание Его действия в обстоятельствах жизни.
В рассказе о Преображении темы славы Христа и Его страданий сливаются воедино. На горе Он беседует с пророками о Своем «исходе» — о Голгофе...
В рассказе о Преображении темы славы Христа и Его страданий сливаются воедино. На горе Он беседует с пророками о Своем «исходе» — о Голгофе... Читать далее
Происходит чудовищная подмена. Князья, призванные стоять во главе народа, не только не следуют правде, но и ненавидят её. Их правление полно несправедливостей, и потому предельному злу людоедства уподоблены их дела пророком. То, что Господь от них отворачивается, совершенно понятно.
Но вот мы видим, что Он отворачивается и от тех, кто был Им призван на служение Себе, от извративших своё призвание пророков. Служение они превратили в профессию, и теперь о доходах беспокоятся больше, чем о возвещении правды. Но значит, и они отвернулись от Господа, и теперь Он лишает их возможности слышать Себя. Теперь, когда Сион и Иерусалим, призванные являть миру присутствие Господа в мире, осквернены и созидаются кровью, а многие из тех, кто был призван хранить верность, узурпировал святыню, как быть тем, кто не желает участвовать в беззакониях?
Даже оставаясь численно небольшим меньшинством продолжать хранить верность Тому, Кто в силах восстановить разрушенные и осквернённые святыни. Важно хранить в чистоте видимый храм, но ещё важнее хранить верность Тому, Чьё Имя освящает храм.
Происходит чудовищная подмена. Князья, призванные стоять во главе народа, не только не следуют правде, но и ненавидят...
Происходит чудовищная подмена. Князья, призванные стоять во главе народа, не только не следуют правде, но и ненавидят... Читать далее
Рассуждая о духовной жизни, Павел упоминает некие человеческие учения, называемые им «философией», следуя которым, по мнению апостола, легко потерять то главное, что составляет смысл христианства (ст. 8–10). А главное, по словам Павла, заключается в той новой жизни, жизни Царства, за которую Спаситель заплатил смертью на кресте (ст. 11–15). Говоря о «написанном против нас» («бывшем против нас рукописании», ст. 14), апостол, как видно, имеет в виду Тору, свидетельство которой всегда лишь осуждает грешника, обличая его грехи. Такому свидетельству можно было бы противостоять, лишь полностью избавившись от греха и явив полноту праведности, став, по общепринятому в те времена в раввинистическим кругах выражению, «живой Торой». Но этот идеал оставался недостижимым для поражённого первородным грехом человека, и явить пример «живой Торы» смог лишь Сам Спаситель, в Котором, по слову Павла, пребывает вся полнота Божия (ст. 9). Именно явленный Спасителем образец и обесценивает свидетельство Торы о нашей греховности, открывая нам дорогу в Царство (ст. 14; соответствующее греческое слово обозначает не только «учение», но также и «пример» или «образец»).
Но, как видно, церковь в Колоссах смущали проповедники, которые пытались вернуть тамошних христиан, по существу, в дохристианское прошлое. По-видимому, именно они придавали особое значение религиозной стороне иудаизма, вновь и вновь напоминая колосским христианам о религиозных правилах и обычаях, настаивая на неукоснительном их соблюдении, как главном условии обретения Царства (ст. 16–19). Для Павла же любое возвращение к религии представляет собой не путь в Царство, а уход от него. Он прекрасно понимает, что все религиозные нормы и правила принадлежат не Царству, а нашему, ещё не преображённому, миру (ст. 20–22). Конечно, иногда они могут помочь человеку на его духовном пути. Но они могут стать и преградой для ищущих Царства, если сделать их целью и смыслом: ведь тогда они лишь создают иллюзию духовной жизни, по сути не имея к ней никакого отношения. Не случайно Павел говорит о такой религиозности, что она лишь выглядит мудростью, на самом деле ею не являясь (ст. 23): Царство для него — единственная цель христианской жизни, и он отвергает всё, что может отвлечь от него и сбить с пути.
Рассуждая о духовной жизни, Павел упоминает некие человеческие учения, называемые им «философией», следуя...
Рассуждая о духовной жизни, Павел упоминает некие человеческие учения, называемые им «философией», следуя... Читать далее
Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно). | ||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||