Мысли вслух на16 Ноября 2025

Каждый человек хочет получить от Бога что-то хорошее, об этом обычно и просит. То есть просит о благодати, потому что слово «благодать» и означает «благое (хорошее, доброе) даяние». Апостол Павел пишет, что Бог это Свое благое даяние уже совершил, Он дал Своего Сына — самое лучшее, что у Него есть! А Сын совершил главное благо, которое нам нужно, даже если мы этого и не осознаем, — спасение. Это освобождение от инерции зла и греха в нашей жизни, это наполнение жизни добром и любовью. И это благо протянуто «всем человекам». Почему же все две тысячи лет после прихода Христа так много в мире тьмы, боли, ужаса? Явилась благодать Божия или нет?

Явиться-то она явилась, а вот насколько была принята... Свет пришел в мир, но люди возлюбили тьму. Все люди? Слава Богу, нет! И эти две тысячи лет дали потрясающие примеры святости. И наша задача не смотреть, как там другие люди, а самим принимать и принимать предложенную нам благодать, протянутую руку Христа, желающего и готового вытащить нас из засасывающего нас болота греха и смерти.

В том, что исцеление и воскресение суть не что иное, как проявление силы Царства и его дыхания, сомневаться не приходится. Но как воздействует эта сила на человека мира сего, живущего пока ещё прежней, непреображённой жизнью?

Вот женщина, рискнувшая прикоснуться к Иисусу в надежде получить исцеление. Именно рискнувшая: ведь её болезнь делала её ритуально нечистой, и она рисковала осквернить Того, к Кому прикасалась, если бы не получила от Него исцеления. А Он даже не заметил её, Он лишь почувствовал, как сила того Царства, которое Он несёт в Себе, исходит из Него, исходит потому, что она понадобилось кому-то, кто не решается обратиться к Нему лично. А вот умершая дочь Иаира, которую Иисус воскрешает, взяв за руку. И здесь тоже действует сила Царства. А внешне, с точки зрения взаимоотношений Спасителя с теми, кого Он исцеляет и воскрешает, ситуация прямо противоположная.

Об исцелённой женщине Он не знает ничего до того самого момента, когда она прикасается к Нему, и даже тогда Он понимает, что происходит, не потому, что выделяет её из окружающей и теснящей Его со всех сторон толпы, а потому, что чувствует исходящую силу: исцелённая им женщина прикоснулась к Царству, приобщилась его жизни, и Спаситель тут же это почувствовал. А вот воскрешённая Им дочь Иаира, когда Он подошёл к ней, уже ничего не хотела: она была мертва. А вернуло её к жизни Его прикосновение. И в том, и в другом случае отношение между Спасителем и теми, кому Он помог, оказывается изначально односторонним: в первом случае инициатива целиком принадлежит ищущей исцеления женщине, во втором — Самому Иисусу.

Но чудо происходит тогда, когда отношение становится взаимным. И тут, по-видимому, уже не так важно, что происходит в момент установления такого отношения внешне, как проецируется этот процесс в наш преображающийся, но пока ещё не преображённый мир. Отсюда нам может показаться, что Спаситель не замечает того, кого исцеляет, или, напротив, воскрешённый Им человек ничего не знает о своём Спасителе. В Царстве всё равно происходит то, что должно произойти: ищущие спасения находят Спасителя, а Он находит их. Иначе и не может быть: ведь только так можно приобщиться к жизни Царства. А Царство только так может войти в наш преображающийся, но ещё не преображённый мир.

Говоря о конце времен, о Своем втором пришествии, Господь обращает внимание апостолов, а значит и наше, в основном не на природные катаклизмы, и даже не на войны, а на то, что будет происходить лично с нами. Господь говорит о том, что придет второй раз к каждому из нас лично, Сам, и при этом — ко всем, к Церкви. И перед этим не вообще в мире будут происходить катастрофы, а мы будем гонимы. Лично, каждый из нас, может быть, будет гоним, и каждый будет свидетельствовать этим о Христе.

Мы часто говорим о том, что Христос уже воплотился и уже пришел на землю, забывая, что мы — ждущие, мы ждем Его второго пришествия, которое преобразит нас и этот мир. Даже видя те ужасы, которые сейчас происходят в мире, можно видеть в них знаки приближения Господня и не боятся страданий, а воспевать: «Гряди, Господи», Маранафа!