Сегодня, 2 октября 2025 г.

Проповедь апостолов в день Пятидесятницы позволяет нам взглянуть на Царство с несколько неожиданной для нас стороны, посмотрев на него изнутри и увидев его глазами тех, кто пребывает в нём во всей возможной для ещё не...

Проповедь апостолов в день Пятидесятницы позволяет нам взглянуть на Царство с несколько неожиданной для нас стороны, посмотрев на него изнутри и увидев его глазами тех, кто пребывает в нём во всей возможной для ещё не преображённого человека полноте. В частности, она приоткрывает нам нечто важное относительно тех форм общения, которые возможны в Царстве.

Конечно, речь и в Царстве, и в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире играет огромную роль не только как средство коммуникации в чистом виде, сводящемся к передаче информации, но и как форма выражения и воплощения тех смыслов, которые мы хотим передать другому. А смысл не сводится к одному лишь информационному наполнению, он предполагает, как говорят современные психологи, интенциональную окраску, предполагает наше отношение к сообщаемой информации, без которого о смысле говорить не приходится. И отношение это, несомненно, для своего выражения нуждается именно в живом языке, в его звучании, в его внешней форме.

Но, с другой стороны, как раз именно эта внешняя звуковая форма языка нередко оказывается помехой не только на пути коммуникации, но и в процессе выражения и воплощения смыслов. Тут и разнообразие языков, и ограниченность форм каждого конкретного языка. Как видно, в Царстве эти помехи преодолеваются, и преодолеваются не на пути некой трансформации языков как таковых, а посредством прямой, непосредственной передачи смыслов от человека к человеку.

В самом деле, одно лишь количество перечисленных в Книге Деяний народов и племён, слушавших апостолов, заставляет забыть о возможности какого бы то ни было речевого общения: даже если бы проповедовавшие апостолы вдруг оказались способны говорить на всех языках мира, их было слишком мало для того, чтобы проповедовать одновременно на всех тех языках, какие могли бы потребоваться аудитории.

Очевидно, в данном случае имела место именно прямая, непосредственная передача смыслов, которые каждый воплощал в слова уже сам, притом (что неудивительно) в слова своего родного языка.

Как видно, собственно общению в Царстве не мешают никакие индивидуальные различия, включая языковые, которые, разумеется, сохраняются: ведь ни о какой нивелировке, ни о каком единообразии в жизни Царства говорить не приходится. Когда же дело касается воплощения сообщённых и воспринятых смыслов, человек оказывается абсолютно свободен: воспринимая сообщённое без искажений, он находит вполне адекватный инструмент для выражения воспринятого. Такое общение обогащает духовно и Царство, и его обитателей.