Сегодня, 10 сентября 2025 г.

В евангельские времена на Тору (Закон) смотрели по-разному. Для большинства верующих евреев Тора была своего рода моральным и юридическим кодексом, который подлежал безусловному принятию и исполнению. При этом как нечто само собой разумеющееся предполагалось, что кодекс этот исполним. ..

В евангельские времена на Тору (Закон) смотрели по-разному. Для большинства верующих евреев Тора была своего рода моральным и юридическим кодексом, который подлежал безусловному принятию и исполнению. При этом как нечто само собой разумеющееся предполагалось, что кодекс этот исполним. И на том уровне, которым ограничивалось религиозное большинство, с исполнением Торы действительно не было неразрешимых проблем. Конечно, это требовало усилий, но люди искренне религиозные обычно таких усилий не жалеют. А приложив усилие, исполнив Тору, как им казалось, до конца, такие люди естественно считали себя праведниками. В самом деле: с их собственной точки зрения, с точки зрения религиозного человека, им не в чем было себя упрекнуть. Чего бы ещё мог Бог от них потребовать? Свои требования Он изложил в Торе, а её они исполнили.

Однако был в те времена и иной взгляд на Тору и на духовную жизнь. Взгляд, уже, в сущности, выходивший за рамки традиционной иудейской религиозности, да и за рамки всякой религиозности вообще. Речь в этом случае шла о внутренней Торе. О Торе, которая воспринималась не как юридический или моральный кодекс, а как откровение Божьей воли. Божьей воли в самом буквальном смысле. В смысле Божьих интенций, обращённых к человеку. Интенций, которые должны определять собой всю духовную жизнь человека, да и всю его жизнь вообще. Стать тем духовным стержнем, который только и может сделать человека праведником, если определит его жизнь всецело.

Говоря о Торе, Павел нередко противопоставляет внутреннюю Тору внешней. И дело не в том, что он принципиальный противник всякой религиозности. Он просто слишком хорошо знает на собственном опыте, что праведником религия ещё никого никогда не сделала, да и не может сделать.

Религиозный человек может многое сделать для Бога. Но в духовной жизни главное не делать, а быть. Нужен не набор добрых и благочестивых дел, а качественное изменение жизни. И тут религия оказывается бессильной: ведь она меняет человека извне, через предлагаемые ею нормы и правила. А настоящие изменения всегда происходят изнутри. Тут нужна именно внутренняя Тора — но её-то падший человек и не в состоянии довести до полноты. Мешает первородный грех.

И это апостол тоже понимает прекрасно: он сам пробовал так жить и потерпел полный провал, вполне откровенно описанный им самим в Послании к Римлянам. Остаётся лишь надежда на то дыхание Божье, дыхание Царства, которое только одно и может сделать человека праведником. Конечно, это признание собственной духовной несостоятельности. Но лучше уж признать очевидное и обрести полноту жизни Царства, чем пытаться делать хорошую мину при плохой игре и потерять всё.