Библия-Центр
РУ

Евангелие – учебник реалистического отношения к жизни

Юлий Анатольевич Шрейдер
Скачать в формате:
Поделиться

Тема этого сообщения всегда была особенно значима для меня лично, для моего опыта жизни в Церкви, жизни в общении с другими христианами, и она связана вот с чем. Мне приходилось себе и другим людям задавать вопрос: «Что для вас самое главное в христианстве?» Самый правильный ответ, конечно, — тот, который дал Фома Аквинский: Иисус Христос — самое важное. Такой же ответ дал старец Иоанн в «Трех разговорах» Соловьева. Но если мы поставим вопрос иначе: «А что для твоей ориентации в мире самое важное?»  — то вот тут часто происходит сбой. Люди пытаются сказать, что для них очень важно некоторое сопричастие чему-то очень высокому. Происходит характерная ошибка: христианство рассматривается как что-то высокое, как путь к духовному поднятию себя и отвержению простых забот мира сего. Мне кажется, в таком понимании коренится одна большая опасность. Я убежден, что в христианстве очень важна его абсолютная реалистичность. Ничего более реалистического человечество не придумало. То, как христианство учит жить, — это самый реалистический, самый правильный, эффективный (не побоюсь такого слова) способ жизни. И тут возникает такое противоречие: когда мы начинаем читать Евангелие как проповедь Иисуса, то первое впечатление — я думаю, что не у меня одного, у многих, — это ощущение непосильности, невыполнимости того, что от нас требуется. Когда мы читаем Нагорную проповедь, то кажется, что это выполнить не по силам человеческим, это для каких-то святых людей сказано, а не для меня. Простите, я говорю неправильно, я говорю не о том, как на самом деле следовало бы думать, а о том, как очень часто мы думаем, — о таком аспекте восприятия Евангелия, который, мне кажется, есть, по крайней мере, у очень многих обычных людей. Я сейчас обращаюсь не к святым подвижникам, а к средним людям, которые читают Евангелие, пытаются как-то жить по Евангелию, как-то к этому относиться, не выходить, по возможности, за пределы того, чему учит христианство. Возникает даже ощущение, что все это как бы невыполнимо, как бы не для нас, а для особых людей. Дай Бог все это выполнять хотя бы в малой мере.

Однако, если обратить внимание не только на проповедь, но и на реальные действия Христа, на поведение Христа, то мы обнаружим, насколько оно реалистично с самой что ни на есть практической точки зрения. Когда начинаешь осмыслять, что же Он фактически сделал в этот момент, то окажется, что Он сделал нечто такое, что ни один самый умный человек не предложит лучшего варианта. Давайте вспомним историю с грешницей, которую должны были побить камнями. Ведь ситуация почти невозможная. Что должен был сказать Иисус? Что может сказать любой человек на Его месте? Исполняйте Закон? По закону надо побить камнями. Не исполняйте Закон? Тоже, понимаете, вещь чудовищная с точки зрения нашего восприятия жизни. Мы знаем, что сделал Иисус Христос. Это был исключительно мудрый и практически эффективный шаг. Он не скомпрометировал Закон, Он не выступил против Закона и не погрешил против Закона Любви. В сущности, Он спас эту женщину не только от мучительной смерти — Он спас ее от смерти духовной. Я думаю, в этой ситуации слова «иди и больше не греши» — это прощение, которое спасло ее для жизни вечной, в этом можно быть практически уверенным. Что же это за мудрость практической жизни?

Если мы дальше пойдем по примерам, рассыпанным в Евангелиях, мы все больше будем убеждаться, что в действиях Иисуса просто бросается в глаза живой, практический ум. Конечно, этот живой, практический ум — это не хитрость житейская. Вы понимаете, что здесь нет речи о том, как человек умеет перехитрить обстоятельства (обычно потом он падает жертвой этих обстоятельств). Такая попытка перехитрить, перескочить препятствия, сделать нечто выгодное для себя — это, на самом деле, не признак практического ума, это признак, в качестве эвфемизма скажу, хитроумия. Так вот у Иисуса, конечно, не это, у Него — мудрость, но мудрость величайшая, и смысл ее открывается прямо здесь и теперь.

Я как-то специально тщательно просматривал все чудеса Иисуса Христа. Мне было интересно. Дело в том, что чудо — это вещь соблазнительная. У человека, который начинает идти вглубь содержания Евангелий, с каждым чудом связан какой-то вопрос. Зачем это чудо? Что оно значит? Вспомним чудо, которое совершил Будда. Здесь это противопоставление очень важно. Помните, когда он явился к своему отцу, по рассказу, он поднялся над землей на высоту половины человеческого роста и у него, кажется, из левого бока или правого начал бить огненный столп. Замечательное чудо, которое, по-видимому, действительно родителей убедило, что их сын достиг чего-то высокого на своем духовном пути. Можете себе представить, что подобное чудо совершает Иисус Христос? Это же абсолютно невозможно! Иисус Христос не совершал ни одного демонстрационного чуда. Одно, можно сказать, это Преображение на горе (Мф. 17:1-9), но обратите внимание, что оно было совершено как бы в тайне, для трех учеников, которым Иисус запретил до Воскресения об этом сказывать. Надо было оставить уверенность ближайшим ученикам. Оно тоже прагматическое. Надо было укрепить веру, и кого Он взял? Петра, Иоанна, любимого ученика, и его брата, т.е. Он взял тех троих, кому наиболее важно было оставить свидетельство. Здесь не было толпы народа, здесь не было общего ажиотажа. Просто показал ученикам нечто, причем показал так, что они вполне могли представить, что это им почудилось. Здесь возможны варианты такого полускепсиса. Они оставляются, потому что чудо не должно быть абсолютно однозначным. И можно себе представить, что у учеников могло сложиться впечатление, что, может быть, им только хотелось это увидеть — увидеть Христа в славе здесь на земле.

Но все остальные чудеса — это чудеса, каждое из которых имело конкретный практический смысл. Вспомните чудо в Кане Галилейской, первое чудо Христа. Иисус вообще не хотел ничего делать. Он ответил Матери: «Что Мне и Тебе, Жено? Еще не пришел час Мой» (Ин. 2:4). Казалось бы, нет необходимости этого чуда. Он совершает его, исполняя волю Матери, но и Она делает замечательную вещь. Она говорит окружающим: «Сделайте, как Он велит». Это начинается Ее проповедь: поступайте так, как велит Бог. Слова эти имеют прикровенный смысл, что самое главное — не вино получить, не благо какое-то получить, а поступить по воле Божьей. Это можно найти и в Ветхом Завете (1 Царств. 15:22), когда Самуил приходит к Саулу и попрекает его за то, что он не уничтожил все имущество амаликитян, а тот говорит, что оставил необходимое для жертвоприношения. «Ты что же думаешь, что послушание Богу менее важно, чем жертва?» Здесь имеется общий богословский элемент, единый для этого ветхозаветного эпизода и чуда в Кане Галилейской. Послушание — вот что важнее всего. Т.е. это чудо сразу приобретает еще и смысл учительный.

Или, например, чудо умножения хлебов. Я вспоминаю, как это чудо повторилось в сильно уменьшенном плане на моих глазах. Это было в Библейском обществе году в девяносто втором, когда с едой было как-то не очень, все были немножко голодноватые, во всяком случае, чего-то не хватало. У меня был пакет пряников, который я купил по дороге и принес туда, даже не будучи очень уверен, что это пойдет на общее чаепитие. Этот пакет пряников я оставил где-то там на шкафчике. Через некоторое время прихожу в комнату, и отец Георгий Чистяков говорит: «Господь дал нам опять чудо умножения хлебов. Появились пряники, которых мы не ожидали». В прямом смысле эти пряники не возникли из ничего, но ведь чудо-то было, они появились в тот момент, когда они были очень нужны тем людям, которые собрались, ну а я был, может быть, орудием Божьим в тот момент, когда на заседание правления принес пакетик пряников. Сразу же возникает вопрос, в чем же дело в Евангельском чуде с умножением хлебов. Разве дело в том, что неизвестно откуда появились рыбы и хлебы? Это было бы магическое чудо, это неинтересно. Чудо было в том, что Иисус нашел, чем накормить людей, когда их надо было накормить, потому что им надо было слушать проповедь, а голодные они не стали бы слушать, они не смогли бы слышать. Давайте я допущу легкое кощунство, да простит меня Господь. Представьте себе, что это чудо происходило так: Иисус заранее кого-то попросил, позаботился о том, чтобы принесли еще хлеба и рыбы, зная, что надо будет накормить людей. Эти припасы где-то там лежали, и когда Он велел ученикам раздать еду, то Он знал, что припасены еще корзины с едой. Разве это сделало бы чудо ничем? Разве все развалилось бы, если бы мы нашли такую естественную причину? Ведь чудо, как говорит Льюис, это не нарушение естественных законов, это вмешательство Божественной воли в естественные законы. Так что же, будем ли мы указывать Богу, каким образом Его Божественная воля имеет право вмешиваться в текущий ход событий? Простите, это не наше дело. Поэтому, даже если все было так, как я позволил себе предположить, то суть чуда осталась бы. Я специально позволяю себе такую мысленную конструкцию, чтобы показать, что здесь дело не в том, что происходит что-то вопреки законам природы, а в том, что происходит нечто по Божьей воле, что гораздо важнее, и Божья воля направлена каждый раз на достижение определенного результата для людей.

Возьмем еще один пример — известную историю о богатом юноше (Мф. 19:16-22). Она многих смущает тем, что Иисус потребовал от богатого юноши чего-то такого, чего тот не смог сделать, и мало кто смог бы. Ведь вы помните, что, когда Он встречает Закхея — богатого человека, который объявляет, что он отдаст половину всего состояния неимущим, — то Иисус вполне удовлетворяется этим. Этот человек явно получает благословение Иисуса, как праведник (Лк. 10:8-9). А почему Иисус столько хотел от богатого юноши? Давайте читать внимательно: «И вот, некто подошед сказал Ему: Учитель Благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь меня Благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие?» Иисус указывает заповеди, т.е. Иисус не требует от него ничего большего, чем требует закон Ветхого Завета, ведь даже заповедь любви тоже есть в Ветхом Завете. Иисус только объединил, поставил рядом заповедь любви к Богу и к ближнему, а значит, казалось бы, Он не потребовал ничего большего, чем тот юноша должен был выполнять независимо от того, что ему скажет Иисус. Ничего больше Иисус не требует. Но тому мало. Юноша говорит: «Все это я сохранил от юности моей; чего еще недостает мне?» Он хочет гарантии. Обратите внимание: он хочет от Иисуса того, чего человек не имеет права хотеть, — гарантии вечной жизни. Только что у нас был разговор по поводу воображения. Некий человек, который ранее задавал вопрос Владыке, спросил у меня: «А как же с воображением? Как же отличить прелесть от подлинного воображения, когда мы воображением познаем? Иначе говоря, от познающего воображения, в том смысле, в котором Вышеславцев говорит о воображении?» И я мог ему ответить только одно: «Если бы я знал правило, как отличить прелесть от истинного знания, тогда бы многие проблемы были решены». В том-то и дело, что каждый раз мы обязаны отвечать здесь и сейчас, что это: прелесть или мы что-то видим реальное в своем воображении. Это каждый раз надо решать здесь и теперь. А юноша захотел решить проблему раз и навсегда вперед. Вот почему Иисус говорит: тогда отдай все и следуй за Мною, у тебя другого пути нет уже. Если хочешь гарантий, не отходи от Меня: вот ты идешь рядом с Богом — уже не удаляйся. Бог здесь, с тобой, так не уходи же! Отдай все имущество. На максимализм запросов Иисус отвечает максимализмом требований. Но именно это оказалось невозможным для юноши. Обратите внимание, здесь не жесткость Иисуса, а абсолютная практичность. Либо ты готов поверить, что, исполняя заповеди, ты идешь по этому пути, либо ты хочешь гарантии, чтобы тебе сейчас сказали, получишь ты или нет, но тогда уже тебе придется сделать то, что тебе не по силам. Даже ученикам путь за Иисусом не всегда был по силам (мы знаем соблазны учеников — это было, и это ничему не помешало). У доктора Гааза есть замечательный пассаж, написанный в 1811 году в книжке, которая была посвящена кавказским минеральным водам (он изучал свойства кавказских минеральных вод). Смотрите, какой богословский пассаж он написал: «Признавать зависимость человека от обстоятельств не значит отрицать в нем способность правильно судить о вещах сообразно их существу или считать за ничто вообще волю человека. Эта зависимость требует снисходительного отношения к человеческим заблуждениям и слабостям». Далее он пишет о том, что это не говорит хорошо о человеческой природе, но надо понимать, что человеческая природа такова; надо понимать, что у человека есть слабости, и соответственно вести себя по отношению к нему. То, что у него есть слабости, не лишает его действия закона любви. Любовь и сострадание должны быть несмотря ни на что.

На пути ко Христу есть еще одно существенное препятствие: как только мы говорим, что главная заповедь — заповедь любви, то, по-моему, почти каждый из нас впадает в фрустрацию, либо находит очень легкое утешение, поставив простой, но очевидный вопрос: как можно полюбить по своей воле? Ведь заповедать можно только то, что человек может сделать по своей воле. Нельзя мне заповедать вырасти еще на полметра. Господь от меня этого и не требует, слава Богу, — этого я не могу. А как же можно по собственной воле любить другого? Объясните мне, пожалуйста. Вот мне некий человек неприятен, он мне досадил, он сделал мне какие-то нехорошие вещи, и я ожидаю от него чего-то подобного. Ну, я могу его простить, сказав себе: «Ну ладно уж, я не буду к нему иметь претензий», — такое возможно. А вот как его полюбить? Что это значит? Это же чувство! Я не могу по своему желанию испытывать жажду или ощущение, что я ее утолил. Казалось бы, невозможная заповедь, особенно, когда от меня требуется: «люби врагов своих». Казалось бы, нереалистично. Неправда, это совершенно реалистично, только надо понимать, что такое любовь: что это не эмоция, а добродетель. В данном случае я цитирую слышанное на проповеди православного священника о. Дмитрия Смирнова. Он говорил так: «Вот я вас прошу, запишите на бумажке, повесьте у себя дома и читайте каждый день по нескольку раз: любовь — не эмоция, а добродетель». Это глубоко верные слова, это правильные слова, но тут можно дальше кое-что пояснить.

У Людвига Франкла в книжке о смысле жизни есть замечательные слова о том, что такое любовь. Он говорит: «Любовь — это стремление и способность понять другого». Заметьте, способность понять другого нам дана, как дары нашего разума. Итак, в разуме есть необходимые предпосылки. Достаточно быть только внимательным к другому. Включить наше внимание — это в наших силах. Это значит не быть сконцентрированным на себе, но уметь смотреть на других. Этому учат актеров. Станиславский учил актерскому общению: чтобы актер не был замкнут на себе, а смотрел на партнера, понимал, что партнер сейчас чувствует. Это простая техника: смотреть на другого и понимать, что он сейчас думает. Способность понять другого — это просто способность быть внимательным, способность сосредоточиться. Стремление понять другого — это почти то же самое, но рассмотренное с другой стороны: это готовность «включиться» на другого, включить какие-то свои «валентности», способности понимать, что, собственно говоря, человеку сейчас нужно от меня, не делаю ли я чего-то, что ему крайне неприятно, неудобно. И вот эти-то вещи в наших силах. Т.е. заповедь любви в действительности оказывается не невозможной, а наоборот, практически необходимой, потому что если мы невнимательны к другому и не стремимся понять человека, с которым имеем дело, мы же ничего не сумеем в жизни сделать. Это практически полезная заповедь для того, чтобы решать какие-то совместные дела, для того, чтобы жить в этом сложном мире, где люди разные, где люди ориентируются на разные ценности. Ее исполнение помогает разобраться, в чем часто состоит конфликт: мы по-разному понимаем, что такое хорошо.

Я люблю на лекциях по этике приводить один пример. По-моему, у Геродота описано, какие разные люди персы и греки. Персы тела умерших родителей выставляют на скалу или на дерево, чтобы их склевали птицы. Для грека, эллина, оставить тело отца или близкого человека на съедение диким зверям — это самое худшее, что можно сделать. Тело нужно сжечь. Но для перса сжечь мертвое тело — это ужасно, это надругательство над ним. Казалось бы, нельзя понять друг друга, и действительно, если понимать так буквально, то греки и персы должны смотреть друг на друга как на чужаков или, вообще, сумасшедших — как на людей, которые живут неправильно. Но ведь на самом деле под этими обычаями кроется общий смысл: умерший человек должен быть похоронен, смерть должна быть отмечена, смерть — это событие, может быть, важнейшее в жизни человека, наряду с его рождением. В осознании этого кроется нечто именно человеческое. Звери не хоронят тела своих собратьев, это человеческая особенность. И вот она-то и оказывается общностью, и надо только присмотреться, чтобы понять, что эта общность есть, но проявляется она различно, так, что люди кажутся чужеродными друг другу.

У нас сейчас общество разделенное, потому что в нем люди разных слоев, разных культур, религий живут бок о бок. Когда люди делились так: вот деревня таких-то, вот — таких-то, — они общались как бы в монолитной культуре, в монокультуре. Но сейчас этого нет, общество устроено не так, и каждый раз оказывается, что люди другой культуры ведут себя «не так», т.е. не так, как хорошо по нашим правилам. И требуется некоторое внимание к ним, любовь к ним, чтобы понять, что под этим «не так» кроется глубинное «так». Из того, что я сказал, следует, что решать конфликты в сложном обществе можно только на основе любви. Это единственный практический способ. Не на основе терпимости, потому что терпимость может быть безразличием. «Ну не все ли мне равно, как действуют вот эти дураки, которых я вообще и за людей-то не считаю? Что с того, что они ведут себя как-то не так? Плевать мне на это!» — вот к чему очень часто сводится позиция терпимого человека. Позиция христианина совсем другая, ее можно выразить как: «я должен понять, что делает другой и почему». Даже позиция ненасилия не охватывает всех сложностей жизни, но это уже тема Ильина, и я не буду ее затрагивать. У него есть очень важная работа о сопротивлении злу силою, где этот вопрос очень интересно разобран, но он потребовал бы отдельного выступления.

Отсюда видно, что заповедь любви — это не просто идеальная заповедь, мол, вот любите друг друга — и вы будете духовно выше, чище и сами станете такими возвышенными, прекрасными, что крылышки сразу вырастут. Заповедь любви в нашей обычной действительности — это заповедь практического поведения. Я прошу прощения, что я как бы немножко снижаю христианство, я пытаюсь перевести это в практический план, и я думаю, что так очень стоит читать Евангелие: видеть там практические рецепты (причем практические рецепты там никогда не даются в виде формул на все случаи жизни). Формулу можно дать только очень предельную, максималистичную, поэтому Нагорная проповедь такая максималистская. Наше поведение в конкретной ситуации должно быть подчинено этому максималистскому принципу, но учитывать реальные, конкретные обстоятельства. И здесь, может быть, не надо залетать слишком высоко и пытаться делать вещи непосильные, поднимать камень, который мы просто сейчас не можем поднять. От этого только хуже бывает. Мне кажется, такой способ очень хорош, но надо только не забывать при этом одну вещь: что моральное практическое поведение возможно только при абсолютизме оценок, при понимании того, что наши оценки основаны не на человеческих правилах, не на человеческом опыте, а на существовании Бога как Абсолюта. Поэтому абсолютизм оценок нельзя никак ослабить. Нельзя никак уменьшить ригоризм требований к себе. Но дальше в практической жизни надо не себя возвышать, а реализовывать в действиях то, что заповедано, и так, чтобы эти действия для других выглядели бы не соблазном, но побуждением к следованию тем же заповедям. А для этого полезно еще и еще раз обращаться к евангельским эпизодам как ориентирам практического поведения.

Отрывки к тексту:
Мф 17:1-9
Мк 9:2-13
Лк 9:28-36
Ин 2:1-12
Ин 7:53-8:11
Мф 19:16-30
Мк 10:17-31
Лк 18:18-30
Мф 14:13-31
Мк 12:28-34
Мф 22:34-40
1
По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних,
2
и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет.
3
И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие.
4
При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии.
5
Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте.
6
И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались.
7
Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь.
8
Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса.
9
И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.
Скрыть
2
И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвел на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними.
3
Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить.
4
И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом.
5
При сем Петр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии.
6
Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе.
7
И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшел глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте.
8
И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса.
9
Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.
10
И они удержали это слово, спрашивая друг друга, что значит: воскреснуть из мертвых.
11
И спросили Его: как же книжники говорят, что Илии надлежит прийти прежде?
12
Он сказал им в ответ: правда, Илия должен прийти прежде и устроить всё; и Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену.
13
Но говорю вам, что и Илия пришел, и поступили с ним, как хотели, как написано о нем.
Скрыть
28
После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору помолиться.
29
И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею.
30
И вот, два мужа беседовали с Ним, которые были Моисей и Илия;
31
явившись во славе, они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме.
32
Петр же и бывшие с ним отягчены были сном; но, пробудившись, увидели славу Его и двух мужей, стоявших с Ним.
33
И когда они отходили от Него, сказал Петр Иисусу: Наставник! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: одну Тебе, одну Моисею и одну Илии, — не зная, что говорил.
34
Когда же он говорил это, явилось облако и осенило их; и устрашились, когда вошли в облако.
35
И был из облака глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте.
36
Когда был глас сей, остался Иисус один. И они умолчали, и никому не говорили в те дни о том, что видели.
Скрыть
1
На третий день был брак в Кане Галилейской, и Матерь Иисуса была там.
2
Был также зван Иисус и ученики Его на брак.
3
И как недоставало вина, то Матерь Иисуса говорит Ему: вина нет у них.
4
Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жèно? еще не пришел час Мой.
5
Матерь Его сказала служителям: что скажет Он вам, то сделайте.
6
Было же тут шесть каменных водоносов, стоявших по обычаю очищения Иудейского, вмещавших по две или по три меры.
7
Иисус говорит им: наполните сосуды водою. И наполнили их до верха.
8
И говорит им: теперь почерпните и несите к распорядителю пира. И понесли.
9
Когда же распорядитель отведал воды, сделавшейся вином, — а он не знал, откуда это вино, знали только служители, почерпавшие воду, — тогда распорядитель зовет жениха
10
и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе.
11
Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его.
12
После сего пришел Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья его, и ученики Его; и там пробыли немного дней.
Скрыть
53
И разошлись все по домам.
1
Иисус же пошел на гору Елеонскую.
2
А утром опять пришел в храм, и весь народ шел к Нему. Он сел и учил их.
3
Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди,
4
сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии;
5
а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?
6
Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.
7
Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень.
8
И опять, наклонившись низко, писал на земле.
9
Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди.
10
Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?
11
Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.
Скрыть
16
И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?
17
Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.
18
Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй;
19
почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя.
20
Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?
21
Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною.
22
Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23
Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное;
24
и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.
25
Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
26
А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.
27
Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?
28
Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых.
29
И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зéмли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.
30
Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Скрыть
17
Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
18
Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.
19
Знаешь заповеди: "не прелюбодействуй", "не убивай", "не кради", "не лжесвидетельствуй", "не обижай", "почитай отца твоего и мать".
20
Он же сказал Ему в ответ: Учитель! всё это сохранил я от юности моей.
21
Иисус, взглянув на него, полюбил его и сказал ему: одного тебе недостает: пойди, всё, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи, последуй за Мною, взяв крест.
22
Он же, смутившись от сего слова, отошел с печалью, потому что у него было большое имение.
23
И, посмотрев вокруг, Иисус говорит ученикам Своим: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
24
Ученики ужаснулись от слов Его. Но Иисус опять говорит им в ответ: дети! как трудно надеющимся на богатство войти в Царствие Божие!
25
Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
26
Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?
27
Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.
28
И начал Петр говорить Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою.
29
Иисус сказал в ответ: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зéмли, ради Меня и Евангелия,
30
и не получил бы ныне, во время сие, среди гонений, во сто крат более домов, и братьев, и сестер, и отцов, и матерей, и детей, и земель, а в веке грядущем жизни вечной.
31
Многие же будут первые последними, и последние первыми.
Скрыть
18
И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
19
Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог;
20
знаешь заповеди: "не прелюбодействуй", "не убивай", "не кради", "не лжесвидетельствуй", "почитай отца твоего и матерь твою".
21
Он же сказал: все это сохранил я от юности моей.
22
Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною.
23
Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат.
24
Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!
25
ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие.
26
Слышавшие сие сказали: кто же может спастись?
27
Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу.
28
Петр же сказал: вот, мы оставили все и последовали за Тобою.
29
Он сказал им: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия,
30
и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной.
Скрыть
13
И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один; а народ, услышав о том, пошел за Ним из городов пешком.
14
И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их.
15
Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи.
16
Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть.
17
Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы.
18
Он сказал: принесите их Мне сюда.
19
И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу.
20
И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных;
21
а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей.
22
И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ.
23
И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.
24
А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.
25
В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю.
26
И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали.
27
Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь.
28
Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде.
29
Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу,
30
но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня.
31
Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?
Скрыть
28
Один из книжников, слыша их прения и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей?
29
Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: "слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;
30
и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею": вот первая заповедь!
31
Вторая подобная ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя". Иной большей сих заповеди нет.
32
Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его;
33
и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв.
34
Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его.
Скрыть
34
А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе.
35
И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря:
36
Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?
37
Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим":
38
сия есть первая и наибольшая заповедь;
39
вторая же подобная ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя".
40
На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.
Скрыть

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).