Новость дня на 6 Сентября 2015

Одним из вопросов, во все времена мучавших думающих людей, был вопрос о справедливости или несправедливости мира. Одни считали, что каждый в жизни раньше или позже получает то, что заслужил, другие, напротив, были уверены, что миром правит случай и что судьба человека поэтому никак не зависит от его поступков.

Была и позиция, учитывающая тот закон причин и следствий, который в непреображённом мире можно считать абсолютным: её приверженцы были убеждены, что каждый пожинает плоды содеянного, но ничего морального или аморального, никакого нравственного измерения в этом нет: речь идёт всего лишь об объективно существующем универсальном законе, действие которого распространяется на каждого. Такой подход может показаться вполне сбалансированным, но он не учитывает одного: личности самого человека, его духовного и нравственного выбора. Случайная ошибка в этом случае может оказаться фатальной, а раскаяние не играет никакой роли: дело сделано, механизм запущен, а сожаления по поводу сделанного и угрызения совести ничего уже изменить не могут.

На первый взгляд может показаться, что Иисус поддерживает если не позицию, основанную на представлении о незыблемости закона причин и следствий, то, во всяком случае, некое внеморальное отношение к происходящему в мире злу: ведь Он, очевидно, отрицает связь между греховностью человека и теми бедами и несчастьями, которые на него обрушиваются. С одной важной оговоркой: если не обратитесь, так же погибнете все. Речь идёт, конечно же, о таком обращении, которое предполагает принятие Царства, ведь оно, по собственным словам Спасителя, «приблизилось», и теперь обратиться означает принять не только Бога, но и Царство Божие, принять с тем, чтобы в него войти и жить по его законам. Как видно, только такое принятие, только приобщение к жизни Царства и жизнь по его законам могут избавить человека от случайного и совершенно нерегулируемого зла падшего мира.

Падший мир несправедлив, в нём правит зло, которое может обрушиться на голову кого угодно, будь он праведником или грешником: ведь даже закон причин и следствий не гарантирует, что последствия греха одного не скажутся на многих. В мире, где правит зло, добродетель не вознаграждается, а грех не наказывается. В его существовании нет ни смысла, ни цели. Но смысл и цель есть в существовании Царства, так же, как есть смысл и в том преображении, которое ждёт наш мир в конце времён.

Единственный смысл существования непреображённого мира в том, что он может стать местом действия сил Царства, пространством, где ощущается дыхание Бога. И для человека единственным смыслом существования в бессмысленном мире может быть лишь участие в этом процессе. Другого смысла, другого спасения в падшем мире нет. И Спаситель оказывается тут достаточно жёсток: или обратитесь и станете жителями Царства, или все погибнете так же бессмысленно, как те, о которых вы спрашиваете.

Наше стереотипное сознание обычно полагает, что Бог, как судья и палач в одном лице, целенаправленно посылает специфические бедствия, чтобы покарать определенных людей. Это представление было распространено и во времена земной жизни Господа Иисуса Христа. Когда Ему рассказали об убитых Пилатом Галилеянах, скорее всего рассказавшие задали (или подразумевали) вопрос: за что? Так ученики после исцеления слепорожденного спрашивают, кто согрешил, он сам или его родители. Почему погибли люди, за которыми не известна определенная вина, большая, чем у других? И Господу приходится вновь и вновь повторять то, что уже не раз было сказано через пророков Израиля: «…если не покаетесь, все так же погибнете». Собственно говоря, то, что причина наших бедствий в том, что мы не нуждаемся в Боге — довольно очевидная вещь, но в наше время, когда в результате терактов и катастроф гибнут тысячи обыкновенных людей, для нас очень важно хорошо усвоить это. Бог не палач, но Защитник для нас, наш Спаситель. Но для того, чтобы прибегнуть к этой защите, требуется доверять Ему и искать Его всем сердцем, обратиться к Нему.

Сегодняшнее чтение возвращает нас к образу наступающего Царства, подчёркивая различие между ним и нашим, ещё не преображённым, миром. Начинается оно с упоминания событий, о которых мы знаем только из Евангелия, из которых одно связано с какими-то гонениями (ст. 1), а другое — с некой, как мы бы сказали сегодня, техногенной катастрофой (ст. 4).

Очевидно, сообщившие Иисусу о гонениях ожидали Его комментариев. Возможно, речь в данном случае шла о каких-то репрессиях, предпринятых римским властями в ответ на очередное восстание, быть может, коснувшихся тех, кто в нём не был замешан, как это нередко бывало в те времена. Но Иисус не пытается ничего объяснять, когда речь идёт о мире, лежащем во зле. Для Него, как видно, зло не имеет ни объяснения, ни оправдания. Он не приводит никаких богословских рассуждений, никаких аргументов, к которым так часто прибегают представители разных школ моральной теологии. Он говорит нечто более страшное, такое, чего, конечно же, не решился бы высказать вслух ни один богослов: в мире нет никакой справедливости, добродетель в нём не вознаграждается, а порок не наказывается, и башня может обрушиться на голову каждому, будь он праведник или грешник (ст. 2, 4).

Единственным способом избежать этой участи является обращение («покаяние») (ст. 3, 5). В устах Иисуса обращение, несомненно, было неотделимо от готовности принять то Царство, которое Он принёс в мир. И принять не когда-нибудь, когда принимающий «дозреет», а здесь и теперь, когда Царство настигло обращающегося. В этом смысл и той притчи о смоковнице, которую Иисус рассказал задавшим Ему вопрос (ст. 6–9): если кто-то остаётся ещё в живых в мире, полном зла, то лишь потому, что Бог снова и снова даёт им время и возможность для обращения.

Но ситуация уже пограничная, все сроки давно прошли, и каждый раз, откладывая обращение, откладывающий рискует не дожить до следующей попытки. В этом мире спасения нет, оно лишь в Царстве, и не стоит медлить, оттягивая момент встречи с ним: лучше сейчас, чем потом, когда может быть уже поздно. Потому-то так жёстко относится Иисус ко всяким попыткам отодвинуть Царство на второй план, а встречу с ним отложить «на потом». Он демонстративно исцеляет в субботу (ст. 10–13), и не только потому, что для явления Царства синагога, собрание верных, — самое подходящее место, а суббота, день Божий, — самое подходящее время. Он действует так ещё и потому, что ожидание в данном случае — вопрос жизни и смерти, Он говорит синагогальному старосте («начальнику синагоги»): разве вы не поите свой скот в субботу? Вы знаете, что иначе животное погибнет, и потому не считаете нарушением субботы, если кто-нибудь отвяжет скотину и поведёт её поить; чем же хуже человек, тем более принадлежащий к народу Божию (ст. 15–16)?

Конечно, Иисус не мог не знать традиционного ответа на заданный Им вопрос: животному, если не дать ему воды, грозит гибель от жажды, и потому напоить животное не считается нарушением субботы. А исцелённая Иисусом женщина спокойно дожила бы до конца субботнего дня, как прожила она уже многие годы, и, с точки зрения человека, верного религиозной традиции, не было никакой необходимости спешить с её исцелением. Но Иисус не может и не хочет ждать с приобщением человека к Царству. В отличие от синагогального старосты, Он знает, как сжимается время, идя к концу. И Он спешит — спешит с тем, чтобы Царство открылось каждому, кто его ищет и готов принять.