Новость дня на 31 Октября 2016

Что хочет сказать Иисус, когда просит нас бодрствовать? Вряд ли Он просит нас не спать. Но ведь часто в нашей жизни бывает, что мы как бы спим наяву. Мы можем при этом активно действовать, много работать, даже веселиться, но мы мало замечаем происходящие вокруг нас события и живущих рядом с нами людей. Наверное, бодрствование предполагает, что мы внимательны к миру и людям, сотворенным Богом. Бодрствуя и молясь, мы учимся воспринимать весь этот мир и все с нами происходящее, даже, на наш взгляд, не радостное, как дар Божий, а в каждом встреченном нами человеке узнавать Христа.

Так живут маленькие дети, для которых как бы не существует важных и незначительных событий. Каждое событие — важно, значительно и приносит много волнений, переживаний. Конечно, важное умение, в том числе и для христианина — различать главное и второстепенное, но нужно постараться не разучиться видеть второстепенное, так как именно через него иногда к нам обращается Господь.

Сегодняшнее чтение предлагает нам беседу Иисуса, в которой Он удивительным образом связывает между собой начало и конец нашей эпохи. Для понимания сказанного важно иметь в виду, что для верующих иудеев послепленных времён построенный возвратившимися из Вавилона на землю отцов репатриантами Храм был Храмом мессианским, он должен был достоять до конца времён и увидеть пришествие Мессии и торжество мессианского Царства. Впрочем, позже, около II в. до н.э., эти представления были дополнены раввинистическим учением о «мессианских бедствиях», о гонениях, обрушивающихся на Храм, народ и страну незадолго до появления Мессии, который начнёт последнюю, мессианскую священную войну. Её итогом станет победа народа Божия и наступление мессианского Царства.

Во время гонений, как считали представители некоторых раввинистических школ, будет осквернён, а возможно, и разрушен Храм, который, однако, восстановят вновь, когда восторжествует Царство. Иисус, как видно, излагает всю историю вплоть до 70 г., до разгрома Иерусалима и Храма, в контексте этих традиционных представлений (ст. 5–6, 20–22). Для Него, очевидно, события 70 г. действительно становятся концом истории (ст. 22–24).

Но конец истории оказывается для Иисуса лишь началом наступления мессианского Царства, завершение же этого процесса происходит позже, и никаких дат Иисус в данном случае не приводит. Он говорит лишь о признаках, позволяющих судить о том, что конец близок (ст. 25–28). Собственно, если не считать знаков («знамений»), смысл которых не вполне очевиден (можно лишь предполагать, что речь идёт о каких-то стихийных бедствиях), главным признаком приближающегося конца переходной эпохи становится «уныние и недоумение», охватывающее уже не отдельные народы и страны, как это случалось в прошлом, а всё человечество.

По-видимому, на современном языке мы назвали бы это ценностным и духовно-нравственным кризисом, притом кризисом общечеловеческим. Впрочем, сколько времени человечество пробудет в таком состоянии, прежде чем нынешний этап его истории завершится, точно сказать невозможно, но завершится он возвращением Иисуса (ст. 27). Так Спаситель связывает воедино начало и конец того исторического этапа, свидетелями и участниками которого мы оказались. И дело здесь не в сроках, они ничего принципиально не меняют, а в духовном смысле происходящего. Мы предупреждены. Дальнейшее зависит только от нас самих.

Наверное, каждому хотелось бы, чтобы день Суда и возвращения Спасителя не застал бы его врасплох. Казалось бы, проще всего было бы назвать точную дату этого события с тем, чтобы каждый, для кого оно важно, смог бы подготовиться к нему заранее. Но, как видно, никакой определённости в этом отношении нет. И, на первый взгляд, такая неопределённость снижает наши шансы на благополучный исход Суда для каждого из нас. Но так ли это на самом деле? Как мы можем подготовиться к Суду? Если бы речь шла о суде земном, нам, естественно, пришлось бы подумать о том, чтобы собрать все аргументы в свою защиту, напомнить о них суду с тем, чтобы ничто не было забыто. Но на суде Божием, очевидно, никому ни о чём напоминать не придётся. Да и сам Суд оценивает не только и не столько поступки, как в нормальном случае мы призваны оценивать свои собственные дела и дела других людей в нашем мире, сколько духовное качество самого человека, его духовную жизнь и духовное состояние. А тут невозможно подготовиться так, как мы готовимся к экзамену, нередко наскоро, за несколько дней пытаясь выучить то, что в нормальном случае должно было быть усвоено в течение года. В духовной жизни такое ускоренное обучение невозможно. И потому, наверное, хорошо, что точная дата Суда нам неизвестна. Неизвестность гарантирует, что, если только мы всерьёз относимся к духовной жизни, наша подготовка к этому дню будет долгой и основательной. Такой, какой она и должна быть.