Новость дня на 7 Сентября 2017

Оказывается, Бог не требует от нас ничего трудного. Только благоговения и любви, только открытости и честности, только верности и благодарности. Вам кажется, что это не так уж легко? Но ведь и Христос говорит, что иго Его благо и бремя — легко. В чем же дело? Почему же нам это представляется такой непомерной задачей? Как любить и открываться навстречу Богу, где тот рубеж, за которым бремя любви становится легким? Евангельский ответ прост (еще проще, чем эти требования) — научиться у Иисуса кротости и смирению сердца. Это так трудно... и так легко.

Читатели Ветхого Завета нередко рассуждают об избранности народа Божия как о чём-то таком, что выделяет его из числа других народов, давая ему некие особые права и развивая в нём чувство религиозной и духовной, а быть может, и национальной исключительности.

Конечно, кому-то из евреев такие чувства и мысли бывали свойственны прежде и бывают свойственны сегодня. Но, во всяком случае, Тора в народе Божием ничего подобного никоим образом не культивирует и ничему такому не учит. Богоизбранность в Торе понимается, прежде всего, как особая ответственность еврейского народа за полученное им откровение и за порученную ему Тору. В Торе можно найти немало на сей счёт указаний, и одним из них можно считать требование равного отношения к евреям и к тем, кто оказался на данной Богом Своему народу земле в качестве пришельца.

Надо заметить, что языческой древности вообще свойственно скорее пренебрежительное отношение к пришельцам, иноземцам, вообще ко всякому чужаку. Конечно, тут существовал выработанный тысячелетиями практики межнациональных, а ещё раньше межплеменных отношений этикет, связанный со статусом чужеземца, которому иногда, в особых случаях, могли оказать немалое уважение. Но если оно и оказывалось, то лишь в силу особого статуса такого чужеземца, обусловленного межгосударственными или межплеменными отношениями. «Рядовой» же пришелец уважением, как правило, не пользовался.

Тора требует не просто уважения, но именно любви к пришельцу, чужеземцу, вообще к чужаку, такой же, какую проявляют к своим соплеменникам. Оно и понятно: ведь земля, данная Богом Своему народу, была дана ему не в безусловное владение, а скорее в пользование, с условием соблюдения заключённого некогда союза-завета и исполнения заповедей Божьих. А если так, то и в отношении земли действует принцип не столько права, сколько ответственности: народ Божий отвечает за то, чтобы живущие на данной ему Богом земле жили в соответствии с нормами Торы.

Но эта ответственность сама по себе не предполагает исключительного права народа на землю: не случайно на еврейской земле и в еврейском государстве (когда оно существовало на политической карте) во все времена рядом с евреями жили и другие народы тоже. И именно от духовного выбора народа Божия зависело, каким было окружение и как разрешались проблемы взаимоотношений с теми, кого евреи воспринимали, как чужаков. Ведь земля была дана не конкретному этносу, а народу-общине. Соблюдающим заповеди и хранящим Тору.

Вся суть Торы сводится к одному: любить Бога от всего сердца и от всей души, идти по жизни тем путём, который Он открыл человеку, и бояться Его. Речь, конечно, идёт не о том страхе наказания или вечных мук, которые нередко возникают в уме читающих Библию, когда они видят эти строки. В данном случае скорее надо было бы говорить о том священном трепете, который знаком каждому, кто переживал близость Бога, трепета, возникающего при встрече лицом к лицу конечного с Бесконечным. С этого священного трепета начинаются правильные отношения человека с Богом — такие, которые в конце концов могут сделаться глубокими, прочными, устойчивыми и осознанными.

Понимание человеком своего места перед Богом становится основой всего последующего духовного пути. Путь же этот начинается с сердца. Сердцем в Библии называется обычно то глубинное духовное «я» человека, которое делает возможными самосознание и свободу воли, а значит, и самоопределение человека перед Богом и людьми.

Именно там, в сердце, в глубине духовного «я» человека совершается обращение к Богу — иначе оно остаётся лишь интеллектуальным выбором или эмоциональным переживанием, которые не могут определить человеческую жизнь полностью и по-настоящему. Это глубинное обращение, в свою очередь, меняет всю внутреннюю жизнь, то, что в Библии обычно называется душой. Нельзя любить Бога сердцем и не любить Его душой: ведь тогда вся жизнь человека окажется раздвоенной, он станет двумя разными людьми в одном теле.

Тут особую роль начинают играть заповеди: понятые как внутренний духовно-нравственный императив, как интенции, обращённые Богом к человеку, заповеди становятся своего рода духовным скелетом, придающим его жизни форму и образующей её твёрдое, неизменное ядро, которое может выстроить всю жизнь, как внутреннюю, так и внешнюю. Что же касается законов («постановлений»), то они важны как опыт практического следования заповедям в конкретных жизненный обстоятельствах, без которого жизнь с Богом невозможна: ведь жить с Ним надо уметь не только в лесной келье или в горной пещере, но и в большом городе (или в небольшом селении), среди людей, с которыми придётся иметь дело и выстраивать отношения. Таков путь Торы, каким видит его Книга Второзакония.