Новость дня на 11 Ноября 2017

Это слова человека, который не дожил до Воскресения Христова, но пережил сердцем встречу с Распятым и Воскресшим. Это Иов, тот самый Иов, который стал синонимом бед и несчастий. тот самый Иов, пролог к книге которого использовал Гете. Иов, дерзнувший требовать у Бога суда и справедливости. Иов, которому Бог грозным, ироничным и очень любящим гласом ответил: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Где ты был, когда Я измерял основания земли?». Иов, которому ничего оказалось не нужно — ни суда, ни даже справедливости, ни, тем более, благоденствия. Бог ответил ему на вопль! «Раньше я слышал о Тебе слухом уха, теперь же глаза мои видят Тебя — посему я отступаю и раскаиваюсь в прахе и пепле». Иов, который ищет смысл страдания — а находит Самого Всемогущего, и Сам Бог становится его утешением. И об Иове тоже мы можем сказать, что это пример верности Богу, прямоты и глубины личности.

Вопль Иова — обличение нам. Ведь мы так часто не знаем, что же делать, когда сталкиваемся с горем ближнего. И от непонимания... развиваем бурную и бессмысленную деятельность. Мы кидаемся утешать, объяснять, обличать, вытирать слёзы, анализировать ситуацию... И тем самым только усугубляем страдание человека. Потому что если не чувствуешь мира — не сможешь поделиться им с ближним. Нельзя дать то, чего у тебя нет. Это и происходит с друзьями Иова: все их слова только усугубляют ситуацию. Иначе и быть не может. Проблема Иова — в его личных отношениях с Богом. В этих отношениях действуют только двое, он сам и Сам Бог. И никто больше не может «поучастовать». Но означает ли это, что от страдающего человека нужно быстренько отойти в сторонку, оставить его одного? Тоже нет. Нужно быть рядом, когда твоё присутствие нужно, но не вмешиваться в ситуацию и не решать за другого.

Утверждения друзей о том, что страдание свойственно только нечестивым и беззаконным, Иов воспринимает как их попытку возвеличиться за его счет. «Вы хотите за мой счет утвердиться в собственной праведности» – говорит Иов. Но он страдает не потому, что он хуже других людей, а потому, что Бог восстал против него. В своем несчастье Иов видит прикосновение руки Всемогущего, так как он уверен, что ничто в мире не совершается без Его воли. Иов ощущает происходящее как указание на то, что Бог преградил ему дорогу жизни. И от этого, по сюжету книги кажущегося, противостояния Бога Иов оказывается в страшном одиночестве. Никто из людей не только не может, но и не хочет облегчить его страдания. Самые близкие покинули его, и он стал предметом издевательств окружающих.

Это у Бога Иов требовал справедливого суда; у друзей он просит сострадания. Он молит их пожалеть его – но его мольбы тщетны. В предыдущей своей речи, не найдя в друзьях свидетелей в свою пользу, Иов просит Самого Бога встать на его защиту. Теперь, не найдя в друзьях и сочувствия, он взывает о сострадании к Самому Богу. С человеческой точки зрения это невозможно: никто из людей не может одновременно быть гонителем другого и сострадать ему. Но Бог не такой, как люди, и Иов продолжает твердо верить в это. Эта вера дает ему поразительную надежду, что он, несмотря ни на что, не отторгнут от руки Божьей, не брошен Им на произвол судьбы. Даже если по непонятной для самого Иова причине Бог воспылал на него гневом, все же Иов не забыт Им – и это самое главное.

Парадоксальные, не вытекающие из предыдущих слова произносит Иов о Боге – своем Защитнике. Термин goel может иметь разные оттенки смысла; в библейском контексте он означает Бога, освобождающего свой народ из-под гнета. Так говорится, в частности, о Боге, выводящем народ из Египта и возвращающем его из вавилонского плена. Поэтому Вульгата, славянский и Синодальный переводы говорят здесь об Искупителе; Септуагинта называет Его Освободителем. Иов верит в грядущую встречу с Ним. Смерть предстает ему в ином свете: последний день станет для Иова днем встречи с Искупителем.

25-26-й стихи можно толковать и переводить по-разному. Можно считать их исповеданием веры Иова в грядущее воскресение мертвых – это понимание лежит в основе Септуагинты, славянского и Синодального переводов. Можно понимать его скептически, как утверждение, что Бог встанет над прахом Иова и примет его последнее дыхание – на таком понимании основываются Вульгата и некоторые другие переводы. Следующие стихи подтверждают, что для Иова смерть станет встречей с Богом в его, Иова, плоти. Не кто-то другой, но сам Иов увидит Бога глазами. Как всякий человек библейской культуры, Иов знает о том, что Бог невидим, непостижим и недоступен человеческому восприятию. Но наперекор этому своему знанию он верит в неразрывность своей связи с Ним – хотя бы со стороны Бога расторгнуть ее невозможно; Бог всегда останется для Иова Творцом и Владыкой. Иов говорит нечто, не вполне понятное самому автору книги, о встрече во плоти; эта встреча связана со смертью. Но главное – Иов верит, что Бог не уклонится от того, чтобы освободить Иова от его муки. Может быть, самое существенное в этих словах – именно уверенность Иова в том, что Бог не бросит его. «Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя» (Ис.49:15), - сказал Бог через Исайю Вавилонского примерно за столетие до написания книги Иова, и автор книги знает, что это – правда.