И христиане, и представители самых разных религий любят рассуждать о смирении. При этом выдвигаются самые разные критерии этого духовного состояния, порой довольно замысловатые. Между тем Павел даёт простое и понятное определение: смирение — это такое состояние человека, когда его утверждает Бог, а не такое, когда он утверждает сам себя.
Соответствующее греческое слово многозначно, но его главный смысл связан с идеей утверждения на некотором основании и дальнейшего продвижения вперёд. Дело, как видно, как раз именно в этом основании. Смирение начинается там и тогда, где и когда человек отказывается утверждать себя сам. И дело тут не в том, чтобы не быть ни в чём уверенным и всё время колебаться, будучи не в состоянии сделать выбор или принять решение. Дело в том, где находит человек свою, выражаясь современным языком, экзистенциальную опору. В том, на что он опирается по жизни.
Речь, конечно, не о религии и не о какой-то религиозной идеологии или каком-нибудь вероучении. Речь именно о живом Боге. О том «дыхании жизни», которое Бог вдувает в каждого из нас при сотворении. И о том, насколько мы ощущаем это дыхание. Насколько оно становится частью нашей жизни. В какой мере её определяет.
И, соответственно, в какой мере мы на него, на это Божье дыхание в нашем сердце, опираемся. В идеале — полностью, и тогда Божье присутствие становится неотъемлемой частью каждого нашего выбора, решения, поступка. Тут нам приходится учиться смирению: ведь ощутить это дыхание и присутствие Того, Кто за ним стоит, можно лишь тогда, когда готов принять любое Его решение и услышать любой Его ответ. Услышать и сделать, как сказано.
Вот это, собственно, и есть смирение. Тогда можно и утвердиться на этом дыхании и на воле Того, Кто за ним стоит. А можно обращать на это дыхание мало внимания, а то и вовсе его игнорировать. И тогда придётся искать в жизни другую опору. В своих способностях, возможностях, социальном статусе… вариантов много, но все их объединяет одно: всё это — человеческое. И опираться на это означает опираться на самого себя. Тут-то и пролегает граница между богообщением и его отсутствием. Потому, что Бог не войдёт в жизнь того, кто Его не ищет и не ждёт. И тогда человек остаётся при своём. Со всеми вытекающими последствиями.
