Новость дня на 31 Октября 2020

Возможно, кому-то захочется сказать в адрес апостола Павла: «Тоже мне проблема! Жить в изобилии — да чему тут учиться!» Но не так-то всё просто. Апостол Павел хорошо знает, о чём говорит. Изобилие может быть опасно для нас — как изобилие материальное, так и духовное. И то, и другое создаёт опасность подмены. Мы чувствуем себя комфортно — и перестаём вспоминать о Боге. А зачем, если всё и так хорошо? Мы теряем благодарность... мы теряем отношения с Ним. Потому что, если у меня всё в порядке и без Него... то я и оказываюсь — без Него, отдельно. А вот научиться принмать Его дары, быть благодарным и не забывать о Нём — не так-то просто.

Павел особо выделяет смирение («кротость»), без которого путь христианина, а значит, и спасение невозможны. При этом апостол достаточно подробно описывает, что именно означает смирение как духовное состояние. Прежде всего он вслед за Христом призывает адресатов своего послания ни о чём не заботиться, отдавая всё Богу, к Которому и призывает их Павел обращаться со всеми своими желаниями.

Казалось бы, просто, но на деле такая простота оказывается достижимой совсем не легко. В самом деле: чтобы так жить, надо осознать, что сама наша жизнь нам не принадлежит. Фактически оно так и есть, и Библия говорит об этом совершенно ясно: человека делает человеком то «дыхание жизни», которое Бог «вдувает» ему «в ноздри» при сотворении, а дыхание это принадлежит Богу, но никак не человеку.

Однако осознание того, что его жизнь принадлежит Богу, падшему человеку даётся с большим трудом. Тут нужно прямое Божье вмешательство, нужен тот самый мир, о котором Сам Иисус говорит, что он не от мира. Не от мира в том смысле, что в природе, в мире, в том пространстве, которое древние греки называли космосом, его не найти, он — принадлежность Царства, которое тоже не от мира сего. Человек переживает его именно как мир, как внутреннюю тишину, которая останавливает, угашает в человеке все духовные движения, связанные с падшей человеческой природой.

Духовное «я» человека, которое апостол здесь, как и в других своих посланиях, называет греческим словом, буквально означающим «ум», в падшем состоянии неизбежно подпадает под власть той природы, которую по замыслу Божию должно было контролировать и направлять. Между тем, быть христианином означает включиться в отношения, связывающие Сына с Отцом, так, чтобы вся духовная жизнь человека протекала в пространстве этих отношений. Без прямого воздействия дыхания Царства, освобождающего человека от власти его собственной природы и погружающего его во внутреннюю тишину, войти туда невозможно. А из внутренней тишины уже можно войти внутрь отношений Отца и Сына, «сохранить сердца и мысли во Христе Иисусе», как называет это Павел.

Но чтобы там удержаться, чтобы не выпасть из духовного пространства отношений Отца и Сына, нельзя допускать в свою духовную жизнь никаких интенций и даже мыслей, кроме тех, которые «добродетель и похвала». Иначе никакого духовного пути не получится: человек сможет лишь иногда и совсем ненадолго соприкасаться с Царством и его жизнью, но войти туда не сможет. Вот об этом и напоминает апостол в конце своего послания.

Отличительной особенностью праведника во все времена считалось если не полное равнодушие, то, по крайней мере, сдержанно-спокойное отношение к тем жизненным обстоятельствам, в которых он оказался. И дело тут не в аскетическом безразличии ко всему происходящему вокруг, а в той системе жизненных ценностей и приоритетов, которая присуща каждому, идущему путём праведности. Можно было бы сказать, что у того, кто встал на этот путь, просто не остаётся времени на сетования по поводу жизненных трудностей, равно, как и на проявления бурной радости по поводу их отсутствия. Но дело не только в этом: путь праведности предполагает понимание человеком того простого факта, что вопрос о добре и зле, равно, как и вопрос выбора между ними (ключевой вопрос на пути праведности) никак не связан с вопросом о жизненных трудностях или об их отсутствии. Ни бедность, ни богатство сами по себе не оправдывают ни одного греха. Когда же дело касается духовного пути христианина, всё это оказывается верным в ещё большей мере. В самом деле, путь праведника в дохристианские времена означал выбор законов Царства при том, что Царство ещё не вошло в наш мир и в нашу жизнь. После прихода Христа каждому христианину открывается возможность к этому Царству приобщиться, попробовать, что такое та жизнь, о которой праведники прежних эпох могли лишь догадываться. На фоне этой новой жизни трудности жизни прежней, жизни нашего, ещё не преображённого, мира не могут не отойти на второй план, если только жизнь Царства действительно стала для нас реальностью, если мы христиане на деле, а не только в нашем собственном воображении. И Павел, для которого Царство и его жизнь стало безусловной реальностью, свидетельствует о собственном равнодушии к жизненным трудностям и внешним условиям, как о чём-то само собой разумеющемся. Так, как только и может смотреть христианин на всё, никак не влияющее на его жизнь в Царстве.