Пророк Малахия жил середине 5-го века до Р.Х. и принадлежал к последнему поколению пророков-писателей. История не...
Пророк Малахия жил середине 5-го века до Р.Х. и принадлежал к последнему поколению пророков-писателей. История не сохранила для нас никаких подробностей о жизни и личности пророка; может быть, даже имя его является псевдонимом, отражающим его служение. В переводе оно означает «посланник, вестник». Пророк жил в трудное время: после воодушевления первых лет возвращения из Вавилона народ Божий все больше погружался в пучину равнодушия. Ни вера, ни поклонение Богу, ни даже национальное достоинство — ничто не интересовало людей, кроме собственного благополучия. Лишенный политической самостоятельности и избавленный от исторических катаклизмов, народ постепенно забывал о своем высоком призвании. Все это нашло яркое отражение в проповедях пророка Малахии. С особенной горечью говорит пророк о пренебрежении к Храму, к почитанию Бога и исполнению Его закона: не исключено, что и сам он принадлежал к числу священнослужителей.
С первых слов книги пророка Малахии мы окунаемся в тяжелую атмосферу тех лет. Люди недовольным своим положением, и сердца и умы народа отягощены ропотом. Где величие избранного народа? Где власть, которую обещанный Мессия должен был распространить на все народы? Вместо всего этого в Иерусалиме даже нет больше наместника персидского царя, и Иудея как малозначительная провинция подчинена наместнику Самарии, населенной отступниками. Нет ни величия, ни процветания, ни авторитета среди соседей; все надежды на обновление, питавшие возвратившихся из плена иудеев, обратились в прах. Вместо этого они обречены на тяжкий труд, чтобы хоть как-то обеспечить себе пропитание. Культура языческих народов начинает казаться иудеям верхом благополучия, а суровая вера отцов выглядит на ее фоне каким-то пережитком. «В чем явил Ты любовь к нам?» — задают они Богу жестокий и несправедливый вопрос.
Мы и сами отчасти становимся свидетелями того, как рождается этот ропот. Да, говорят современники Малахии, у нас есть некоторая, довольно призрачная, свобода, но желанное процветание не пришло само собой, по мановению Всемогущего. Жить в свободе оказалось тяжело, во всяком случае — не легче, чем в плену. И любовь, которую Бог явил в освобождении народа из плена и в восстановлении Иерусалима, начинает казаться пустыми словами. Реальная жизнь трудна, безрадостна и очень далека от величественности; горькое осознание этого постепенно пропитывает зарождающуюся в эту эпоху письменность израильских мудрецов. Немного раньше книги пророка Малахии появляется книга Ионы, ярко демонстрирующая несопоставимость правды Божьей и людских представлений о справедливости. Несколькими десятилетиями позже рождается книги Иова и Экклесиаста, где отчаянная надежда лишь чудом засверкает сквозь неизбывную печаль. Но в большинстве душ мучительный вопрос «Где Твоя любовь и правда?», с которым устремляются к Богу сердца пророка Аввакума и автора книги Иова, сменяется страшным и безжизненным сетованием: «да разве это любовь?».
Через пророка Малахию Бог отвечает на это и говорит, что все дело в том, как относится к Нему избранный народ. Любовь Божья явлена в самом факте избрания, в том, что именно этому народу Всемогущий даровал Свой закон. Пророк приводит вопрос иудеев «в чем явил Ты любовь к нам?» и отвечает на него встречным вопросом Бога: «не брат ли Исав Иакову?». Любовь Бога ничем не заслужена Израилем, и тем не менее Он хранит верность Своему избраннику — вот в чем видит Малахия проявление любви. «Только вас призвал Я из всех народов», говорил Бог через пророка Амоса; любовь Бога проявляется не в благотворении, а в самой Любви. Людям трудно принять это, потому что это требует ответной любви. А если со стороны народа — холодное равнодушие, то даже самое спасение и свобода не будут для него достаточными проявлениями любви; равнодушным нужно что-то более осязаемое, пусть и сиюминутное.
Малахия вторгается в то, о чем никто не хочет говорить; с удивительной прямотой передает он убийственные слова обличения. Израиль недоволен «качеством» любви Творца, но сам он относится к Нему с явственным пренебрежением. «Если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною?», говорит Господь. Отношение к Богу в эту эпоху можно выразить русской поговоркой «На Тебе, Боже, что нам негоже»: лишь самое худшее приносится в жертву Богу, раз уж приходится что-то приносить. «Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою?», спрашивает Господь священников Израиля. Значит, дело не в том, что Бог недостаточно любит Свой народ. Напротив, это Израиль разучился любить и чтить Бога, и поэтому не замечает любви Творца. И, поскольку истина Господня пребывает вовек, как говорит псалмопевец (Пс 110:3), пренебрежение к Богу становится для людей источником проклятия. Господь соразмеряет небрежный культ иудеев не с современными им язычниками, чтущими идолов, но с грядущим Царством, где все народы прославят имя Божье. Ведь Израилю, в отличие от язычников, Бог открыл имя Свое и правду Свою.
