Новость дня на 19 Февраля 2022

Мы читаем пророческие слова Христа о будущем мира и днях перед Его Вторым пришествием в силе и славе. Все, что произойдет будет ужасно, и... все это встречается в нашем мире. Землетрясения и войны, голод и эпидемии. Но в чем долготерпение Господа, о котором говорит апостол? Оно в том, что Он ждет каждого человека и дает каждому возможности встречи с ним. Он дал нам обетование, о котором говорит апостол: «по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда». Этим новым небом и новой землей может стать наш мир - если проповедь Христова будет услышана каждым; если дела Христовы и любовь людей к Нему станут основой жизни людей; если каждый через покаяние и страх Божий обретет веру, надежду и любовь. Молитва о мире, обо всем, что происходит в нем, молитва Христу о спасении душ людей в бедах и несчастьях должна звучать каждый день в сердце каждого христианина, как она звучит каждый день в Церкви.

Для нашего времени, кажется, как раз очень характерно забвение ожидания Второго Пришествия. Эта мысль может показаться странной, ведь о конце света говорится постоянно, все ждут, дрожат и бояться. А Его, а Бога кто-нибудь ждет? В этом смысле христианам очень полезно общение с по-настоящему искренне верующими иудеями. Они помнят о том, что не всегда будет так, как сегодня. Они напряженно ждут, и ждут не только с трепетом, но и с радостью, пришествия Мессии.

Но ведь в принципе и мы ждем... Только не видно в нашей жизни напряженно-радостного ожидания, как ждут возлюбленного, постоянно подбегая к двери, прислушиваясь к шагам... а еще, проверяя мобильник - нет ли смс с объяснением, почему медлит.

Живем как живется. Иногда вспоминаем, либо о том, что наш мир конечен, либо о том, что конечны мы сами. Пугаемся. На какое-то время этот испуг может даже сподвигнуть нас чаще молиться, что-то делать для нашего спасения. А потом снова забываем. Потому что мы забываем о том, что мы ждем не конца, а Начала, что мы ждем Кого-то, кто может все изменить и сделать новым. Мы не помним о том, что на самом деле мы "ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда". Правда страшит.

А еще - страшно просто отдать все в руки Бога, того Бога, для которого "один день как тысяча лет, и тысяча лет, как один день". Поэтому, чтобы быть с Ним, нужно забыть о времени, и жить так, как будто перед нами вечность, но мы можем умереть в следующее мгновение.

Если хотя бы на минуту осознать, что каждая наша мысль, каждое слово, каждое дело - может быть последним, но при этом перед нами - вечность, то правда становится не пугалом, а реальностью. Это самое мгновение, эта мысль, это слово и это дело становятся правдой. Ведь Бог - истина, которая освещает каждое мгновение - и всю вечность.

При этом из любви к нам Господь умалился настолько, что родился, стал человеком, и жил во времени, более того - "долготерпел" и спас нас своим долготерпением. Такой Бог не страшит, и хочется выразить Ему благодарность за спасение хотя бы тем же терпеливым ожиданием на пороге, ожиданием Его Пришествия, пришествия Его Света и Его правды, преобрадающей мир.

Картина разрушения мира, кратко, но ёмко описанная Петром, конечно, впечатляет. Хотя, надо признать, ничего совсем уж нового или неожиданного в ней нет: вся яхвистская и раннехристианская апокалиптика смотрит на конец времён приблизительно так же. А о том, что день Яхве, день Суда («день Господень») придёт, как вор ночью, немало говорил и Сам Спаситель. Интереснее всего здесь, наверное, тот акцент на неожиданность происходящего, которая разрывает привычный ход вещей. Судя по контексту высказывания, Пётр обращается к тем своим единоверцам, которым стало казаться, что с приходом Мессии ничего в мире не изменилось, он остался таким же, как был, и никакого Царства, о котором Иисус говорил, что оно «приблизилось», в мире как не было, так и нет. По-видимому, им казалось, что Царство наступит тогда, когда история закончится, они, вероятно, искали в мире признаков этого конца, и унывали оттого, что не могли найти ничего для себя утешительного. Апостол же указывает на то, что Царство входит в мир не потому, что история заканчивается, оно входит в мир через разрыв истории. Иначе и быть не может: ведь Царство Иисуса, по собственным Его словам, «не от мира сего», оно не может наступить в ходе и вследствие естественного исторического процесса. В момент торжества Царства и преображения мира история не заканчивается, а прерывается. Потому-то день Суда и приходит, «как вор ночью», тогда, когда его никто не ждёт. А тем, кто ждёт, не стоит пытаться определить близость этого дня по каким-то внешним признакам. Конечно, всякая напряжённость исторического развития, всякое смутное время в известном смысле повышают вероятность разрыва истории, но лишь в том смысле, в котором любая повышенная нагрузка на ту или иную конструкцию увеличивает вероятность её разрушения. Даже самые серьёзные социальные, техногенные или природные катастрофы сами по себе не могут свидетельствовать о близости дня Суда, хотя каждая такая катастрофа, в принципе, может стать его предвестником. И потому Пётр оказывается в состоянии дать ожидающим этого дня лишь один совет. Тот самый, который дал Своим ученикам Сам Спаситель.