Новость дня на 22 Февраля 2024

Почему именно радуга становится знаком того завета, который Бог заключает с Ноем, а в его лице — со всеми праведниками всех времён и народов? В древности подавляющее большинство народов считало радугу мостом, соединяющим небо и землю. По этому мосту, как думали, боги, живущие на небесах, спускались на землю к людям с тем, чтобы вступить с ними в общение. Конечно, Бога Библии священнописатель видит отнюдь не таким, какими видели древние язычники своих богов. Но образ радуги он сохраняет, делая её символом завета. И, по-видимому, главным смыслом этого символа, который был в нём заключён изначально, становится связь между небом и землёй. В самом деле, любой союз-завет предполагает особые отношения между теми, кто его заключает, в данном случае, между Богом и теми праведниками, которые, подобно Ною, Богу небезразличны настолько, что Он готов спасать их даже тогда, когда всё остальное человечество обречено. Но для судеб человечества важно другое: Бог готов остановить грядущую катастрофу ради тех праведников, с которыми Он заключил союз. А радуга — живое напоминание, а значит, и актуализация тех отношений, которые союз предполагает. Собственно, и спасают-то мир от катастрофы именно эти отношения. Конечно, на большее тут рассчитывать не приходится: завета с Ноем недостаточно для того, чтобы изменить ситуацию в мире кардинально, тут нужен народ Божий со своей историей, завершающейся приходом Мессии. Но для того, чтобы спасти мир от катастрофы, его достаточно. И этого уже немало: благодаря завету с Ноем человечество получает возможность дожить до своего спасения.

В качестве знамения завета выбрано такое светлое и яркое явление, как радуга. Радуга появляется после дождя, когда всё вокруг омыто водой, листья и трава сверкают... Радуга символизирует очищающее действия милосердия Божия. Господь вновь посмотрел на сотворённый Им мир и, возможно, вновь вспомнил, что всё творение было хорошо весьма. Бог обещает защищать землю от потопа. Вряд ли Он рассчитывает, что потомки Ноя будут сильно более праведными, чем поколение, погибшее при потопе. Скорее, Он решает оказать им большее милосердие.

Завет с Ноем ознаменовался ещё одним, достаточно важным, нововведением: человеку отныне было разрешено есть мясо. Может быть, конечно, люди ели его и раньше, но теперь это было Богом благословлено. Правда, с одной оговоркой: мясо есть можно, но без крови, потому, что в крови душа. Что тут имеется в виду?

Душа в Библии — не структура, не что-то статичное; она — скорее процесс, динамика, поток жизни, который современный философ скорее всего назвал бы экзистенцией. Такая же душа, судя по библейскому свидетельству, есть и у животных, у них она в крови.

Оно и понятно: кровь — субстанция жизни, её символ, по крайней мере, если говорить о жизни природной. Жизнь принадлежит Богу, её не может присвоить себе ни один человек — она не мясо, которое теперь даётся человеку в пищу так же, как при сотворении ему были даны в пищу злаки и плоды. Мясо — человеку, жизнь, вместилищем которой это мясо было, — Богу. Ещё интереснее — и печальнее — с человеком: его душа, поток его жизни тоже теперь связан с кровью.

Прежде, до падения, он был связан с тем «дыханием жизни», которое Бог дал человеку при сотворении, и в этом была уникальность человека: его жизнь, сам процесс его существования определялся Богом через «дыхание жизни» непосредственно. Теперь всё изменилось: жизнь человека перешла в кровь, как у любого животного. Человек сам стал в известном смысле животным, его существование теперь определяется не Богом, не «дыханием жизни», а природой, теми природными процессами, которые протекают в его теле.

Соответственно, о непосредственном направлении жизни человека Богом теперь остаётся только мечтать: телесность человека при падении изменилась так, чтобы человек мог существовать в полуавтономном режиме, подобно всем животным, на которых он стал теперь похож. Теперь, чтобы хоть немного приблизиться к прежнему, до падения, состоянию, человеку приходится прилагать усилия к тому, чтобы Бог снова начал определять его жизнь через то «дыхание жизни», которое после падения человек порой едва в себе замечает и о котором почти не помнит.

Человек остался существом духовно-природным, но если до падения его естественным состоянием была жизнь духовная, так, что дух в нём определял жизнь и деятельность его природы, то теперь его естественным состоянием стало состояние природное, так, что природа теперь определяет границы существования и проявления его духа. Таковы плоды грехопадения, с которыми приходится мириться даже праведнику, каким был Ной.