Новость дня на 9 Марта 2024

Говоря о благочестии и верности народа Богу, Осия провозглашает, что знание Бога (богопознание) важнее всесожжений, а милосердие («милость») важнее жертвы. Что же имеет в виду пророк? Что именно называет он богопознанием? И как связано с ним милосердие? Осия одним из первых заговорил об отношениях с Богом как о чём-то регулярном и постоянном. Прежде отношения эти сводились к эпизодическим (или периодическим — это зависело от религиозного усердия) встречах с Ним у алтаря.

В остальное время даже искренне верующие яхвисты жили обычной жизнью, стараясь лишь соблюдать данные Богом заповеди так, как соблюдают моральный кодекс, в истинности и незыблемости которого уверены.

Исключением были пророки, но их было меньшинство. Осия же впервые заговорил о том, что Бог хочет с человеком отношений непосредственных и постоянных. И для этого не обязательно быть пророком. Богопознание доступно каждому ищущему. Но искать надо не внешнего, а внутреннего. Не обряда, а отношений. Того самого, что называется словом «милосердие». Изначально этим словом описывались отношения между людьми. Такие отношения, при которых люди готовы сделать друг для друга больше, чем обязаны по закону или по существующему между ними договору.

Как принято между друзьями или между близкими в семье. Не считая, кто, кому и сколько должен. Кто для кого сделал больше, а кто меньше. Вот такими же должны быть отношения между человеком и Богом, если человек действительно стремится к богопознанию. Постоянные и глубокие отношения человека с Богом возможны лишь тогда, когда Бог становится центром и главным смыслом человеческой жизни. А в этом случае человек уже не относится к жертвоприношению, как к религиозной обязанности.

Понятие «религиозная обязанность» вообще уходит из его словаря. Всё, что делает человек для Бога, он делает ради тех отношений с Ним, которых ищет или которые, обретя, хочет сохранить. И само жертвоприношение становится теперь лишь частью этих отношений. Частью важной, необходимой, но лишь частью. И человек больше уже не считает, сколько жертв он принёс своему Богу. Ведь теперь жертвоприношение для него — трапеза с близким Другом. И никакие расчёты тут неуместны.

Бог раскрывает Свое сердце: «Милости хочу, а не жертвы». Возможно, это вершина откровения, данного через пророка Осию. Жертвоприношения, добрые дела, исполнение заповедей — все это имеет смысл, только если за этим стоит наша любовь не к себе, а к другому — Богу, человеку... Не «стремление к высоким достижениям», не «исполнение долга», а любовь, которая «не ищет своего» (1 Кор. 13:5) и которая не оставляет места для беззакония.

Когда пророк от лица Божия говорит, что богопознание важнее жертвоприношения, а милосердие — жертвенной трапезы, можно подумать, что он отвергает весь традиционный яхвистский культ. Между тем, Осия имеет в данном случае в виду нечто совсем иное. Чем было жертвоприношение изначально? В чём заключается его смысл? Это, прежде всего, совместная трапеза Бога и людей, трапеза, во время которой Бог не фигурально, не аллегорически, а совершенно реально садится с человеком за один стол: ведь то присутствие Божие, которое сопровождало еврейский народ на всём протяжении его истории, начиная со времён Моисея, освящало и алтарь, и жертвенник, и жертвенную трапезу, и всех, в ней участвующих.

Во времена же Осии (а может быть, и ещё раньше) на жертвоприношение стали смотреть, как на своего рода дань, которую народ отдаёт Богу приблизительно так же, как платят подати земному царю. Вместо богообщения получалось разделение с Богом, стремление откупиться от Него пышными и обильными приношениями. Неудивительно, что на таком фоне пророк напоминает о богопознании и о милосердии (соответствующее еврейское слово можно перевести и как «милость», и как «милосердие»): ведь именно познание Бога, сближение с Ним и было изначальным смыслом жертвоприношения.

И милосердие — неотъемлемый элемент такого богопознания: оно предполагает, прежде всего, готовность сделать для того, к кому относишься милосердно, больше того, к чему обязывает, например, закон или подписанный договор. Конечно, человек не может ничего дать Богу, но он может отдать Ему своё сердце. Тут милосердие совершенно необходимо: ведь полноценное богообщение только и возможно тогда, когда, выстраивая отношения с Ним, не пытаешься учитывать и рассчитывать, сколько Он должен тебе, а сколько — ты Ему.

Богу можно отдать себя только полностью, без оглядки и без остатка. А Он всегда готов войти в нашу жизнь, но только на правах полноправного хозяина. Угол у нас в доме Его не устроит, даже если это будет красный угол. Он согласен только на то, чтобы быть в центре, и чтобы дом строился вокруг Его присутствия. Тут уж не рассчитаешь, сколько должны Ему мы и сколько Он должен нам. Мы обязаны Ему всем, но ничего не можем Ему дать, кроме возможности строить для нас наш дом и направлять нашу жизнь. Он не должен нам ничего, но может дать нам всё, если мы будем готовы Его принять. Это и есть богообщение и милосердие.