Новость дня на 21 Мая 2024

Говоря о Христе и о Царстве, Пётр описывает ту духовную динамику, которая связана с распространением Царства в мире и в которой человек принимает самое непосредственное участие. Воскресший Христос вначале является тем, кто принял Его во время Его земного служения, а они, в свою очередь, свидетельствуют остальным о воскресении.

На первый взгляд такое свидетельство может показаться не самым эффективным: процесс оказывается длительным и не всегда результативным как из-за самих свидетелей, так и из-за столь свойственного падшему человеку недоверия ко всему, что касается духовной реальности. Не проще ли было бы Спасителю явиться миру Самому, так, как Он описывает Своё явление в конце времён? Тогда бы уж точно убедились и поверили все!

И всё же Иисус не идёт на это. Одной из причин можно считать Его уважение к нашей свободе: Он не хочет давить на нас очевидностью Своей превосходящей всякое человеческое понимание силы, которая стала бы для нас очевидной, явись Он нам во всей полноте Своей божественности. Ему не нужны последователи, избравшие Его не свободно, из любви, а вынужденно, под влиянием превосходящей и подавляющей силы.

Есть и ещё одна причина: наше спасение. Если бы вся полнота Царства была явлена миру уже в дни воскресения (а это было вполне возможно), спасшихся вряд ли было бы много. Конечно, Бог не может гарантировать ничьего спасения, Он может лишь предоставить каждому всё необходимое и достаточное для того, чтобы спастись, что Он и делает через посланного Им Мессию.

Но участие людей в процессе раскрытия Царства в нашем уже преображающемся, хотя ещё и не преображённом до конца, мире делает спасение ближе и доступнее для ищущих. С одной стороны, полное и окончательное торжество Царства отодвигается, давая ещё не определившимся дополнительное время для выбора и принятия решения. С другой, участие конкретных, живых людей, уже сейчас живущих жизнью Царства и могущих об этой жизни свидетельствовать, помогает ищущим понять, что Царство — не только явление Божьей силы, но и дыхание Божьей любви. И делает более вероятным, что выбирающие Бога и Царство выберут Его не только потому, что Он — полнота силы, но прежде всего потому, что Он — полнота любви.

Господь открыл Петру, а через него и остальным апостолам и братьям, что язычники уже не должны рассматриваться как нечистые, общение с кем невозможно. Но это значит, что правила о ритуальной нечистоте, которых иудеи придерживались веками, во Христе больше не обязательны. Они были необходимы для отделения народа, призванного Богом, от язычников, но теперь Сам Господь призывает к Себе язычников, а сынам Израиля настало время идти к ним с проповедью Евангелия. Поэтому Господь убирает барьеры между народами. Но дело не только в этом. Судя по всему, голгофская жертва Христа таинственно воздействовала на весь мир, а значит, и на тех людей, которые не узнали о ней. Такие люди всё ещё находятся в зависимости от языческих представлений и демонических сил, но власть тьмы над ними уже ослаблена.

Корнилий крестился вместе со всем своим домом, но Дух Святой сошёл на уверовавших ещё до крещения. Такое явно произошло впервые, и это не только означало милость Бога к уверовавших из язычников, но и явилось знаком для уверовавших из обрезанных, свидетельствующим, что Дух дышит, где хочет, а значит, способен действовать и среди тех, кто не соответствует привычным представлениям о ритуальной чистоте и духовном уровне. Может быть, люди, первоначально чуждые вере, потому к ней и приходят, что их сердец коснулся призыв Духа Святого...

Сегодняшнее чтение посвящено описанию события, которое становится ещё одним, очень важным, свидетельством вхождения Царства в мир. Речь идёт об обращении ко Христу римского центуриона («сотника») по имени Корнилий. Он, как видно, принадлежал к числу прозелитов, которых в книгах Нового Завета называют иногда «боящимися Бога» (ст. 1 – 2). Он, судя по рассказу евангелиста, получил от Бога откровение о том, что для спасения ему совершенно необходимо встретиться с Петром, который скажет ему нечто принципиально важное (ст. 3 – 6). Речь, несомненно, с самого начала шла о том, что Корнилию необходимо услышать весть о Христе. Но ситуация была необычной в том отношении, что Корнилий и его семья должны были стать первыми христианами, не принадлежащими к еврейскому народу. До сих пор, как видно, все, принимавшие Христа, были евреями, и мессианство воспринималось в таком контексте как исключительно еврейский феномен, а Церковь — как часть Синагоги, открытая только евреям. По-видимому, даже Петру расширение границ Церкви и включение в эти границы язычников, пусть даже язычников, обратившихся к Богу Авраама и уже, по сути, переставших быть язычниками, казалось чем-то совершенно невероятным. Между тем, древние пророки не раз говорили о том, что в мессианское Царство путь будет открыт не только остатку из народа Божия, но и представителям других народов, которые в конце времён обратятся к Богу Израиля. Но в евангельскую эпоху все такие пророчества интерпретировались обычно в том смысле, что язычники прежде должны будут принять иудаизм во всей его полноте, очиститься, войти в Синагогу, и лишь после всего этого перед ними откроется возможность приобщиться к Царству вместе с народом Божиим. А Петру Бог открывает нечто совершенно иное: Он даёт понять Своему служителю, что для Царства, где очищено всё, прежние рамки и правила ритуальной чистоты перестают быть актуальными (ст. 10 – 16). Практический смысл видения становится ясен апостолу тогда, когда к нему приходят посланцы Корнилия с тем, чтобы сообщить о бывшем центуриону откровении (ст. 17 – 20). И тогда смысл видения становится апостолу ясен: он понимает, что пришло время исполнения древних пророчеств, время, когда язычники войдут в Церковь, но войдут не так, как говорила об этом раввинистическая традиция того времени (ст. 25 – 43). А доказательством истинности свидетельства Петра стало нисхождение Духа Божия на Корнилия и на всех его домашних (ст. 44 – 48). Конечно, такое расширение границ Церкви стало событием само по себе. Но оно, кроме того, стало практическим доказательством очень важной истины: возможность войти в Царство не связано с исповедуемой входящим религией и вообще не определяется его религиозностью. Важны лишь живые отношения с Богом (ст. 34 – 35). И если они есть, то путь в Царство открыт.