Salmi, Salmo 92,  verso 1

Мы привыкли к той мысли, что через рассматривание Творения можно приблизиться к постижению Творца. Это верная мысль, но нередко бывает и так, что на созерцании Творения мы и задерживаемся, подняться на следующий уровень не получается. Поскольку же Творение не равно Творцу, может возникнуть соблазн начать приписывать Богу те черты тварного мира, которые явились следствием его падшего состояния.

Но величие Творца превышает величие сотворённой Им вселенной. И хотя на страницах Библии Его величие не раз выражено через образы природных катаклизмов, Господь не только более шума вод, Он превыше любого сравнения, какое мы могли бы почёрпнуть из образов сотворённого Им мира.

И потому только то, что основано на Нём Самом, может быть построено на единственно прочном Основании.

Псалом 92 принадлежит к числу тех литургических гимнов, которые были связаны с праздником, называвшимся днём Яхве (в Синодальном переводе он обычно называется «день Господень»). Исторически этот праздник был связан с днём освящения Первого Храма, построенного Соломоном, но с ним связывалось также (и даже в первую очередь) ожидание богоявления, торжества Яхве над язычниками и воцарения Его над Своим народом.

Именно с праздником дня Яхве был связан литургический опыт явлений Престола славы — видений Яхве, Который открывался присутствующим в Храме во время богослужения людям в образе восседающей на сияющем престоле сияющей фигуры, напоминающей человеческую, облачённую в такие же сияющие одежды. Это было видение Яхве как Царя вселенной, и таким образом народу открывалось — пока ещё издали, как бы из-за прозрачной преграды — то Царство, которое в своё время войдёт в мир со Христом. Откровение Царства, естественно, позволяло тем, кому оно открывалось, увидеть по-другому и уже знакомый земной мир. В нём обнаруживался его подлинный центр, тот, благодаря которому мир существует, и существует как творение Божье. Именно так и видит мир автор Псалма 92.

Возглас «Яхве воцарился!» («Господь царствует!» Синодального перевода) явно говорит о том, что гимн посвящён именно празднику дня Яхве, а упоминание престола свидетельствует, что гимнограф был одним из тех, кому довелось увидеть Престол славы. Поскольку видения Престола славы связывались с Храмом, то Храм и воспринимался в первую очередь как главная святыня, как место Божьего присутствия, которое может совершенно реально воздействовать на мир, преображая саму его природу.

Мир же при этом меняется: символом его стихий становятся шумные водные потоки, которые омывают мироздание так же, как омывают зимой и весной потоки дождевой воды склоны Сионского холма, на вершине которого находился Храм. Яхве же царит над стихиями мира, восседая на Своём сияющем престоле, который и делает мир Его Царством. Из падшего мира Престол славы не виден, но в день Яхве, в день окончательного торжества Царства его увидит каждый — в это верил и автор псалма, и все, кому Престол открывался во время предстояния Богу.