Библия-Центр
РУ
Вся Библия
New International Version (en)
Поделиться

Ezekiel, Chapter 40

In the twenty-fifth year of our exile, at the beginning of the year, on the tenth of the month, in the fourteenth year after the fall of the city-on that very day the hand of the LORD was upon me and he took me there.
In visions of God he took me to the land of Israel and set me on a very high mountain, on whose south side were some buildings that looked like a city.
He took me there, and I saw a man whose appearance was like bronze; he was standing in the gateway with a linen cord and a measuring rod in his hand.
The man said to me, "Son of man, look with your eyes and hear with your ears and pay attention to everything I am going to show you, for that is why you have been brought here. Tell the house of Israel everything you see."
I saw a wall completely surrounding the temple area. The length of the measuring rod in the man's hand was six long cubits, each of which was a cubit1 40:5 The common cubit was about 1 1/2 feet (about 0.5 meter). and a handbreadth.2 40:5 That is, about 3 inches (about 8 centimeters) He measured the wall; it was one measuring rod thick and one rod high.
Then he went to the gate facing east. He climbed its steps and measured the threshold of the gate; it was one rod deep.3 40:6 Septuagint; Hebrew deep, the first threshold, one rod deep
The alcoves for the guards were one rod long and one rod wide, and the projecting walls between the alcoves were five cubits thick. And the threshold of the gate next to the portico facing the temple was one rod deep.
Then he measured the portico of the gateway;
it4 40:8,9 Many Hebrew manuscripts, Septuagint, Vulgate and Syriac; most Hebrew manuscripts gateway facing the temple; it was one rod deep. 9 Then he measured the portico of the gateway; it was eight cubits deep and its jambs were two cubits thick. The portico of the gateway faced the temple.
10  Inside the east gate were three alcoves on each side; the three had the same measurements, and the faces of the projecting walls on each side had the same measurements.
11  Then he measured the width of the entrance to the gateway; it was ten cubits and its length was thirteen cubits.
12  In front of each alcove was a wall one cubit high, and the alcoves were six cubits square.
13  Then he measured the gateway from the top of the rear wall of one alcove to the top of the opposite one; the distance was twenty-five cubits from one parapet opening to the opposite one.
14  He measured along the faces of the projecting walls all around the inside of the gateway-sixty cubits. The measurement was up to the portico5 40:14 Septuagint; Hebrew projecting wall facing the courtyard.6 40:14 The meaning of the Hebrew for this verse is uncertain.
15  The distance from the entrance of the gateway to the far end of its portico was fifty cubits.
16  The alcoves and the projecting walls inside the gateway were surmounted by narrow parapet openings all around, as was the portico; the openings all around faced inward. The faces of the projecting walls were decorated with palm trees.
17  Then he brought me into the outer court. There I saw some rooms and a pavement that had been constructed all around the court; there were thirty rooms along the pavement.
18  It abutted the sides of the gateways and was as wide as they were long; this was the lower pavement.
19  Then he measured the distance from the inside of the lower gateway to the outside of the inner court; it was a hundred cubits on the east side as well as on the north.
20  Then he measured the length and width of the gate facing north, leading into the outer court.
21  Its alcoves-three on each side-its projecting walls and its portico had the same measurements as those of the first gateway. It was fifty cubits long and twenty-five cubits wide.
22  Its openings, its portico and its palm tree decorations had the same measurements as those of the gate facing east. Seven steps led up to it, with its portico opposite them.
23  There was a gate to the inner court facing the north gate, just as there was on the east. He measured from one gate to the opposite one; it was a hundred cubits.
24  Then he led me to the south side and I saw a gate facing south. He measured its jambs and its portico, and they had the same measurements as the others.
25  The gateway and its portico had narrow openings all around, like the openings of the others. It was fifty cubits long and twenty-five cubits wide.
26  Seven steps led up to it, with its portico opposite them; it had palm tree decorations on the faces of the projecting walls on each side.
27  The inner court also had a gate facing south, and he measured from this gate to the outer gate on the south side; it was a hundred cubits.
28  Then he brought me into the inner court through the south gate, and he measured the south gate; it had the same measurements as the others.
29  Its alcoves, its projecting walls and its portico had the same measurements as the others. The gateway and its portico had openings all around. It was fifty cubits long and twenty-five cubits wide.
30  (The porticoes of the gateways around the inner court were twenty-five cubits wide and five cubits deep.)
31  Its portico faced the outer court; palm trees decorated its jambs, and eight steps led up to it.
32  Then he brought me to the inner court on the east side, and he measured the gateway; it had the same measurements as the others.
33  Its alcoves, its projecting walls and its portico had the same measurements as the others. The gateway and its portico had openings all around. It was fifty cubits long and twenty-five cubits wide.
34  Its portico faced the outer court; palm trees decorated the jambs on either side, and eight steps led up to it.
35  Then he brought me to the north gate and measured it. It had the same measurements as the others,
36  as did its alcoves, its projecting walls and its portico, and it had openings all around. It was fifty cubits long and twenty-five cubits wide.
37  Its portico7 40:37 Septuagint (see also verses 31 and 34); Hebrew jambs faced the outer court; palm trees decorated the jambs on either side, and eight steps led up to it.
38  A room with a doorway was by the portico in each of the inner gateways, where the burnt offerings were washed.
39  In the portico of the gateway were two tables on each side, on which the burnt offerings, sin offerings and guilt offerings were slaughtered.
40  By the outside wall of the portico of the gateway, near the steps at the entrance to the north gateway were two tables, and on the other side of the steps were two tables.
41  So there were four tables on one side of the gateway and four on the other-eight tables in all-on which the sacrifices were slaughtered.
42  There were also four tables of dressed stone for the burnt offerings, each a cubit and a half long, a cubit and a half wide and a cubit high. On them were placed the utensils for slaughtering the burnt offerings and the other sacrifices.
43  And double-pronged hooks, each a handbreadth long, were attached to the wall all around. The tables were for the flesh of the offerings.
44  Outside the inner gate, within the inner court, were two rooms, one8 40:44 Septuagint; Hebrew were rooms for singers, which were at the side of the north gate and facing south, and another at the side of the south9 40:44 Septuagint; Hebrew east gate and facing north.
45  He said to me, "The room facing south is for the priests who have charge of the temple,
46  and the room facing north is for the priests who have charge of the altar. These are the sons of Zadok, who are the only Levites who may draw near to the LORD to minister before him."
47  Then he measured the court: It was square-a hundred cubits long and a hundred cubits wide. And the altar was in front of the temple.
48  He brought me to the portico of the temple and measured the jambs of the portico; they were five cubits wide on either side. The width of the entrance was fourteen cubits and its projecting walls were10 40:48 Septuagint; Hebrew entrance was three cubits wide on either side.
49  The portico was twenty cubits wide, and twelve11 40:49 Septuagint; Hebrew eleven cubits from front to back. It was reached by a flight of stairs,12 40:49 Hebrew; Septuagint Ten steps led up to it and there were pillars on each side of the jambs.

Ezekiel, Chapter 41

Then the man brought me to the outer sanctuary and measured the jambs; the width of the jambs was six cubits1 41:1 The common cubit was about 1 1/2 feet (about 0.5 meter). on each side.2 41:1 One Hebrew manuscript and Septuagint; most Hebrew manuscripts side, the width of the tent
The entrance was ten cubits wide, and the projecting walls on each side of it were five cubits wide. He also measured the outer sanctuary; it was forty cubits long and twenty cubits wide.
Then he went into the inner sanctuary and measured the jambs of the entrance; each was two cubits wide. The entrance was six cubits wide, and the projecting walls on each side of it were seven cubits wide.
And he measured the length of the inner sanctuary; it was twenty cubits, and its width was twenty cubits across the end of the outer sanctuary. He said to me, "This is the Most Holy Place."
Then he measured the wall of the temple; it was six cubits thick, and each side room around the temple was four cubits wide.
The side rooms were on three levels, one above another, thirty on each level. There were ledges all around the wall of the temple to serve as supports for the side rooms, so that the supports were not inserted into the wall of the temple.
The side rooms all around the temple were wider at each successive level. The structure surrounding the temple was built in ascending stages, so that the rooms widened as one went upward. A stairway went up from the lowest floor to the top floor through the middle floor.
I saw that the temple had a raised base all around it, forming the foundation of the side rooms. It was the length of the rod, six long cubits.
The outer wall of the side rooms was five cubits thick. The open area between the side rooms of the temple
10  and the priests' rooms was twenty cubits wide all around the temple.
11  There were entrances to the side rooms from the open area, one on the north and another on the south; and the base adjoining the open area was five cubits wide all around.
12  The building facing the temple courtyard on the west side was seventy cubits wide. The wall of the building was five cubits thick all around, and its length was ninety cubits.
13  Then he measured the temple; it was a hundred cubits long, and the temple courtyard and the building with its walls were also a hundred cubits long.
14  The width of the temple courtyard on the east, including the front of the temple, was a hundred cubits.
15  Then he measured the length of the building facing the courtyard at the rear of the temple, including its galleries on each side; it was a hundred cubits.
The outer sanctuary, the inner sanctuary and the portico facing the court,
16  as well as the thresholds and the narrow windows and galleries around the three of them-everything beyond and including the threshold was covered with wood. The floor, the wall up to the windows, and the windows were covered.
17  In the space above the outside of the entrance to the inner sanctuary and on the walls at regular intervals all around the inner and outer sanctuary
18  were carved cherubim and palm trees. Palm trees alternated with cherubim. Each cherub had two faces:
19  the face of a man toward the palm tree on one side and the face of a lion toward the palm tree on the other. They were carved all around the whole temple.
20  From the floor to the area above the entrance, cherubim and palm trees were carved on the wall of the outer sanctuary.
21  The outer sanctuary had a rectangular doorframe, and the one at the front of the Most Holy Place was similar.
22  There was a wooden altar three cubits high and two cubits square3 41:22 Septuagint; Hebrew long ; its corners, its base4 41:22 Septuagint; Hebrew length and its sides were of wood. The man said to me, "This is the table that is before the LORD ."
23  Both the outer sanctuary and the Most Holy Place had double doors.
24  Each door had two leaves-two hinged leaves for each door.
25  And on the doors of the outer sanctuary were carved cherubim and palm trees like those carved on the walls, and there was a wooden overhang on the front of the portico.
26  On the sidewalls of the portico were narrow windows with palm trees carved on each side. The side rooms of the temple also had overhangs.

Ezekiel, Chapter 42

Then the man led me northward into the outer court and brought me to the rooms opposite the temple courtyard and opposite the outer wall on the north side.
The building whose door faced north was a hundred cubits1 42:2 The common cubit was about 1 1/2 feet (about 0.5 meter). long and fifty cubits wide.
Both in the section twenty cubits from the inner court and in the section opposite the pavement of the outer court, gallery faced gallery at the three levels.
In front of the rooms was an inner passageway ten cubits wide and a hundred cubits2 42:4 Septuagint and Syriac; Hebrew and one cubit long. Their doors were on the north.
Now the upper rooms were narrower, for the galleries took more space from them than from the rooms on the lower and middle floors of the building.
The rooms on the third floor had no pillars, as the courts had; so they were smaller in floor space than those on the lower and middle floors.
There was an outer wall parallel to the rooms and the outer court; it extended in front of the rooms for fifty cubits.
While the row of rooms on the side next to the outer court was fifty cubits long, the row on the side nearest the sanctuary was a hundred cubits long.
The lower rooms had an entrance on the east side as one enters them from the outer court.
10  On the south side3 42:10 Septuagint; Hebrew Eastward along the length of the wall of the outer court, adjoining the temple courtyard and opposite the outer wall, were rooms
11  with a passageway in front of them. These were like the rooms on the north; they had the same length and width, with similar exits and dimensions. Similar to the doorways on the north
12  were the doorways of the rooms on the south. There was a doorway at the beginning of the passageway that was parallel to the corresponding wall extending eastward, by which one enters the rooms.
13  Then he said to me, "The north and south rooms facing the temple courtyard are the priests' rooms, where the priests who approach the LORD will eat the most holy offerings. There they will put the most holy offerings-the grain offerings, the sin offerings and the guilt offerings-for the place is holy.
14  Once the priests enter the holy precincts, they are not to go into the outer court until they leave behind the garments in which they minister, for these are holy. They are to put on other clothes before they go near the places that are for the people."
15  When he had finished measuring what was inside the temple area, he led me out by the east gate and measured the area all around:
16  He measured the east side with the measuring rod; it was five hundred cubits.4 42:16 See Septuagint of verse 17; Hebrew rods ; also in verses 18 and 19.
17  He measured the north side; it was five hundred cubits5 42:17 Septuagint; Hebrew rods by the measuring rod.
18  He measured the south side; it was five hundred cubits by the measuring rod.
19  Then he turned to the west side and measured; it was five hundred cubits by the measuring rod.
20  So he measured the area on all four sides. It had a wall around it, five hundred cubits long and five hundred cubits wide, to separate the holy from the common.

Ezekiel, Chapter 43

Then the man brought me to the gate facing east,
and I saw the glory of the God of Israel coming from the east. His voice was like the roar of rushing waters, and the land was radiant with his glory.
The vision I saw was like the vision I had seen when he1 43:3 Some Hebrew manuscripts and Vulgate; most Hebrew manuscripts came to destroy the city and like the visions I had seen by the Kebar River, and I fell facedown.
The glory of the LORD entered the temple through the gate facing east.
Then the Spirit lifted me up and brought me into the inner court, and the glory of the LORD filled the temple.
While the man was standing beside me, I heard someone speaking to me from inside the temple.
He said: "Son of man, this is the place of my throne and the place for the soles of my feet. This is where I will live among the Israelites forever. The house of Israel will never again defile my holy name-neither they nor their kings-by their prostitution2 43:7 Or their spiritual adultery ; also in verse and the lifeless idols3 43:7 Or the corpses ; also in verse of their kings at their high places.
When they placed their threshold next to my threshold and their doorposts beside my doorposts, with only a wall between me and them, they defiled my holy name by their detestable practices. So I destroyed them in my anger.
Now let them put away from me their prostitution and the lifeless idols of their kings, and I will live among them forever.
10  "Son of man, describe the temple to the people of Israel, that they may be ashamed of their sins. Let them consider the plan,
11  and if they are ashamed of all they have done, make known to them the design of the temple-its arrangement, its exits and entrances-its whole design and all its regulations4 43:11 Some Hebrew manuscripts and Septuagint; most Hebrew manuscripts regulations and its whole design and laws. Write these down before them so that they may be faithful to its design and follow all its regulations.
12  "This is the law of the temple: All the surrounding area on top of the mountain will be most holy. Such is the law of the temple.
13  "These are the measurements of the altar in long cubits, that cubit being a cubit5 43:13 The common cubit was about 1 1/2 feet (about 0.5 meter). and a handbreadth6 43:13 That is, about 3 inches (about 8 centimeters) : Its gutter is a cubit deep and a cubit wide, with a rim of one span7 43:13 That is, about 9 inches (about 22 centimeters) around the edge. And this is the height of the altar:
14  From the gutter on the ground up to the lower ledge it is two cubits high and a cubit wide, and from the smaller ledge up to the larger ledge it is four cubits high and a cubit wide.
15  The altar hearth is four cubits high, and four horns project upward from the hearth.
16  The altar hearth is square, twelve cubits long and twelve cubits wide.
17  The upper ledge also is square, fourteen cubits long and fourteen cubits wide, with a rim of half a cubit and a gutter of a cubit all around. The steps of the altar face east."
18  Then he said to me, "Son of man, this is what the Sovereign LORD says: These will be the regulations for sacrificing burnt offerings and sprinkling blood upon the altar when it is built:
19  You are to give a young bull as a sin offering to the priests, who are Levites, of the family of Zadok, who come near to minister before me, declares the Sovereign LORD .
20  You are to take some of its blood and put it on the four horns of the altar and on the four corners of the upper ledge and all around the rim, and so purify the altar and make atonement for it.
21  You are to take the bull for the sin offering and burn it in the designated part of the temple area outside the sanctuary.
22  "On the second day you are to offer a male goat without defect for a sin offering, and the altar is to be purified as it was purified with the bull.
23  When you have finished purifying it, you are to offer a young bull and a ram from the flock, both without defect.
24  You are to offer them before the LORD , and the priests are to sprinkle salt on them and sacrifice them as a burnt offering to the LORD .
25  "For seven days you are to provide a male goat daily for a sin offering; you are also to provide a young bull and a ram from the flock, both without defect.
26  For seven days they are to make atonement for the altar and cleanse it; thus they will dedicate it.
27  At the end of these days, from the eighth day on, the priests are to present your burnt offerings and fellowship offerings8 43:27 Traditionally peace offerings on the altar. Then I will accept you, declares the Sovereign LORD ."

Ezekiel, Chapter 44

Then the man brought me back to the outer gate of the sanctuary, the one facing east, and it was shut.
The LORD said to me, "This gate is to remain shut. It must not be opened; no one may enter through it. It is to remain shut because the LORD , the God of Israel, has entered through it.
The prince himself is the only one who may sit inside the gateway to eat in the presence of the LORD . He is to enter by way of the portico of the gateway and go out the same way."
Then the man brought me by way of the north gate to the front of the temple. I looked and saw the glory of the LORD filling the temple of the LORD , and I fell facedown.
The LORD said to me, "Son of man, look carefully, listen closely and give attention to everything I tell you concerning all the regulations regarding the temple of the LORD . Give attention to the entrance of the temple and all the exits of the sanctuary.
Say to the rebellious house of Israel, 'This is what the Sovereign LORD says: Enough of your detestable practices, O house of Israel!
In addition to all your other detestable practices, you brought foreigners uncircumcised in heart and flesh into my sanctuary, desecrating my temple while you offered me food, fat and blood, and you broke my covenant.
Instead of carrying out your duty in regard to my holy things, you put others in charge of my sanctuary.
This is what the Sovereign LORD says: No foreigner uncircumcised in heart and flesh is to enter my sanctuary, not even the foreigners who live among the Israelites.
10  " 'The Levites who went far from me when Israel went astray and who wandered from me after their idols must bear the consequences of their sin.
11  They may serve in my sanctuary, having charge of the gates of the temple and serving in it; they may slaughter the burnt offerings and sacrifices for the people and stand before the people and serve them.
12  But because they served them in the presence of their idols and made the house of Israel fall into sin, therefore I have sworn with uplifted hand that they must bear the consequences of their sin, declares the Sovereign LORD .
13  They are not to come near to serve me as priests or come near any of my holy things or my most holy offerings; they must bear the shame of their detestable practices.
14  Yet I will put them in charge of the duties of the temple and all the work that is to be done in it.
15  " 'But the priests, who are Levites and descendants of Zadok and who faithfully carried out the duties of my sanctuary when the Israelites went astray from me, are to come near to minister before me; they are to stand before me to offer sacrifices of fat and blood, declares the Sovereign LORD .
16  They alone are to enter my sanctuary; they alone are to come near my table to minister before me and perform my service.
17  " 'When they enter the gates of the inner court, they are to wear linen clothes; they must not wear any woolen garment while ministering at the gates of the inner court or inside the temple.
18  They are to wear linen turbans on their heads and linen undergarments around their waists. They must not wear anything that makes them perspire.
19  When they go out into the outer court where the people are, they are to take off the clothes they have been ministering in and are to leave them in the sacred rooms, and put on other clothes, so that they do not consecrate the people by means of their garments.
20  " 'They must not shave their heads or let their hair grow long, but they are to keep the hair of their heads trimmed.
21  No priest is to drink wine when he enters the inner court.
22  They must not marry widows or divorced women; they may marry only virgins of Israelite descent or widows of priests.
23  They are to teach my people the difference between the holy and the common and show them how to distinguish between the unclean and the clean.
24  " 'In any dispute, the priests are to serve as judges and decide it according to my ordinances. They are to keep my laws and my decrees for all my appointed feasts, and they are to keep my Sabbaths holy.
25  " 'A priest must not defile himself by going near a dead person; however, if the dead person was his father or mother, son or daughter, brother or unmarried sister, then he may defile himself.
26  After he is cleansed, he must wait seven days.
27  On the day he goes into the inner court of the sanctuary to minister in the sanctuary, he is to offer a sin offering for himself, declares the Sovereign LORD .
28  " 'I am to be the only inheritance the priests have. You are to give them no possession in Israel; I will be their possession.
29  They will eat the grain offerings, the sin offerings and the guilt offerings; and everything in Israel devoted1 44:29 The Hebrew term refers to the irrevocable giving over of things or persons to the LORD . to the LORD will belong to them.
30  The best of all the firstfruits and of all your special gifts will belong to the priests. You are to give them the first portion of your ground meal so that a blessing may rest on your household.
31  The priests must not eat anything, bird or animal, found dead or torn by wild animals.
Читать далее:Ezekiel, Chapter 45
Комментарии:
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

40 В последней части кн Иез предлагается подробный план религиозного и политического восстановления дома Израилева в Палестине. Пророк черпает вдохновение в прошлом и старается приспособить древнее законодательство к новым условиям, принимая во внимание уроки настоящего, чтобы предохранить в будущем Израиль от искушений и злоупотреблений, приведших его к катастрофе. Он предлагает реформу государственной структуры, которую уже давно предвидели и ожидали. В этих главах не легко разграничить реальный и аллегорический план. Христианскому читателю следует понимать это изложение, вдохновляясь присущим Церкви идеалом святости (Иез 44:23; Иез 43:7) и жизни в присутствии Бога (Иез 48:35).


40:1 Сентябрь-октябрь 573 г - согласно богослужебному календарю год начинался весною, 10-го числа первого весеннего месяца Нисан, а согласно гражданскому календарю - осенью, месяцем Тишри.


40:2 Речь идет о горе Сионе и об Иерусалиме.


40:6 Восточные ворота описаны тщательно; двое других, им подобных - более кратко. Эти ворота должны были защищать храм от всякого осквернения необрезанными иноплеменниками (см Иез 44:7).


40:48-49 Этот храм, разделенный на три части: притвор, внутренний зал и Давир (Святое-святых) - почти точное воспроизведение храма Соломонова (3 Цар 6).


41:5 Боковые комнаты были и в храме Соломона (3 Цар 6).


41:12 Это здание упоминается только в описании храма Иезекиилем; возможно, что это те кладовые, о которых говорится в 1 Пар 26 17.


42 Значение этих символических описаний не легко полностью понять. Очевидно, что в архитектуре нового храма должны проявляться гармония, равновесие и простота.


43:2-3 Ср Иез 10:18; Иез 11:22.


44:2 Церковь относит этот текст к Пресвятой Богородице, как знаменующий Ее девственность, пренепорочность и рождение Ею Сына Божия. Он читается как паремия в канун Богородичных праздников.


44:3 " Князь", о котором часто говорится в последующих главах, не Мессия (Иез 34:23; Иез 37:24), а глава нового теократического государства. Речь идет о трапезах, следовавших за принесением жертвы (Лев 7:9; Втор 12:7, Втор 12:18; ср Иез 46:1-2).


44:7-8 Указание на то, что иноплеменникам давались должности при храме (ср Ис Нав 9:27; Втор 29:11; Езд 8:20).


44:9 На храме Ирода еще во время Иисуса Христа была начертана надпись по-гречески: "никакой иноплеменник да не преступает за ограду и стену, окружающие Святилище. Преступивший ее пусть винит самого себя в смерти, которая будет его наказанием" (ср Деян 21:28).


44:10 Ср реформу Иосии (4 Цар 23:8; Втор 12:12; Втор 18:6).


В отличие от кн. Иеремии, кн. Иезекииля представляет собой стройное целое. В начале ее пророк рассказывает о том, как Бог призвал его к пророческому служению (Иез 1-3). Затем следуют четко разделенные 4 части: 1) гл. Иез 4-24 содержат почти исключительно упреки и грозные предостережения израильтянам накануне осады Иерусалима; 2) гл. Иез 25-32 — пророчества, предвещающие наказание языческим народам, их сообщникам и лазутчикам в среде израильтян; 3) в гл. Иез 33-39 пророк утешает свой народ во время и после осады, обещая ему лучшее будущее; 4) в гл. Иез 40-48 он предрекает политический и религиозный строй будущей общины в Палестине. Однако в этом логическом построении можно обнаружить некоторые погрешности. Имеется много повторений, напр., Иез 3:17-21 = Иез 33:7-9; Иез 18:25-29 = Иез 33:17-20 и т.д. Рассказ об одном видении прерывается другим (см напр Иез 1:4-3:15 и Иез 2:1-3:9). Гл. Иез 11:1-21 (описание грехов Иерусалима) представляет собой продолжение гл. Иез 8. Даты, указанные в Иез 26-33, отчасти нарушают хронологическую последовательность событий. Объясняется это вероятнее всего тем, что над книгой работали ученики, пользовавшиеся записями или воспоминаниями, которые они обрабатывали и дополняли; но не подлежит сомнению, что эти ученики верно воспроизвели мысли и, в общем, даже слова своего учителя, о чем свидетельствует единство формы и содержания книги. Редакционная работа особенно заметна в последних главах (Иез 40-48), содержание которых восходит тем не менее к самому Иезекиилю.

Перед нами вырисовывается великий образ пророка-священника. Его главная забота — храм, как первый храм, оскверненный нечистыми обрядами (Иез 8) и покидаемый славой Ягве (Иез 10), так и храм будущий, план которого он тщательно описывает (Иез 40-42) и в который Ягве возвращается (Иез 43). Иезекииль — строгий блюститель Закона: в его перечислении измен Израиля повторяется, как рефрен, (Иез 20) упрек в «осквернении субботы». Ему отвратительно все, что Закон объявляет нечистым (Иез 4:14; Иез 44:7), и он тщательно отделяет священное от мирского (Иез 45:1-6; Иез 48:9 сл).

Вопросы права или морали он разрешает как священник, и вследствие этого его учение носит несколько законнический характер. Мысли и выражения Иезекииля проникнуты духом Закона Святости (Лев 17-26). Таким образом, книга пророка включается в «священническую» традицию, подобно тому, как кн. его предшественника Иеремии принадлежит к традиции Второзакония. Однако ритуализм Иезекииля не помешал ему воплощать свои пророчества в необычных для представителя священнического сословия действиях; он прибегает к символическим действиям даже чаще других пророков. По повелению Божию он мимически представляет сцены осады Иерусалима (Иез 4:1-5:4), ухода изгнанников (Иез 12:1-7), остановку царя Вавилонского на перекрестке путей (Иез 21:19-20), объединение Иудеи с Израилем (Иез 37:17 сл). Он является знамением для Израиля (Иез 24:24) даже и в личных испытаниях (напр, смерть жены), которые Бог посылает ему, как прежде Осии, Исаии и Иеремии.

И наконец, Иезекииль — тайновидец. В его книге описаны только четыре видения, но они занимают в ней значительное место: Иез 1-3; Иез 8-11; Иез 37; Иез 40-48. В них открывается фантастический мир: четыре животных, несущих колесницу Ягве, культовый хоровод в храме со множеством зверей и идолов, равнина, усеянная костями, которые оживают по слову пророка, будущий храм — как бы начерченный по плану архитектора — с вытекающим из него чудесным потоком среди сказочного пейзажа. Сила воображения пророка проявляется и в нарисованных им аллегорических картинах, как напр, две сестры Огола и Оголива (Иез 23), затопление Тира (Иез 27), Фараон-крокодил (Иез 29 и Иез 32), гигантское дерево (Иез 31), сошествие во ад (Иез 32). По контрасту с этой силой зрительного восприятия язык Иезекииля несколько однообразен и расплывчат. Однако его поэтическое образы грандиозны и рельефны, они отражают священный ужас перед божественной тайной, который испытал сам пророк.

Можно сказать, что Иезекииль пролагает новый путь. В центре его внимания не прошлое, а будущее избранного народа: на смену прежнего Союза-Завета придет Союз вечный. Завет мира (Иез 16:60; Иез 37:26 сл), который будет установлен Богом не в награду за «возвращение» народа к Нему, а исключительно по Его милосердию и благоволению. Ответом на этот призыв благодати Божией должно быть искреннее раскаяние (Иез 16:62-63). О Мессии пророк говорит немного, хотя и возвещает будущего Давида как «Пастыря» своего народа (Иез 34:23; Иез 37:24) и как «Князя» (Иез 34:24). Будущий общественный строй народа Божия он представляет себе чисто теократическим (Иез 45:7 сл). Он идет дальше учения о коллективной ответственности и утверждает принцип индивидуального воздаяния (Иез 18 ср Иез 33) уже здесь на земле. Такое решение богословской проблемы, которому нередко противоречит жизненный опыт, постепенно подготавливает умы к восприятию откровения о загробном воздаянии. Священник и ревнитель храма, Иезекииль порывает однако, вслед за Иеремией, с представлением, что местопребывание Бога на земле связано с местом совершения богослужения. Соединяя в своем лице священника и пророка, он выступает как представитель традиций, часто противополагавшихся друг другу: обряды имеют для него ценность, поскольку отражают религиозное чувство, с которым они совершаются. Иезекииль глубоко сознает необходимость внутреннего обновления: нужно испросить у Бога «новое сердце и новый дух» (Иез 18:31), и тогда Господь даст«иное», «новое» сердце и вложит в человека «новый дух» (Иез 11:19; Иез 36:26). Такое понимание богооткровенной сущности религии и связанное с ним утверждение, что благоволение Божие предшествует раскаянию, приводит нас к учению о благодати, развитому апп Иоанном и Павлом. Трудно переоценить вклад Иезекииля в дело очищения религиозной жизни Израиля. Как и Иеремия, хотя и по-иному, он стоит у истоков высоко духовного течения, оросившего живой водой души ВЗ-ных праведников и влившегося затем в Новый Завет. Иисус Христос — Добрый Пастырь, возвещенный Иезекиилем, — положил начало поклонению в духе, которого пророк чаял.

В то же время Иезекииль является родоначальником и апокалиптического направления. Его грандиозные видения предваряют видения Даниила; его влияние сказывается и в величественных образах Откровения патмосского тайнозрителя Иоанна.

В евр Библии под общим заглавием «Поздние пророки» объединены книги: Исаии, Иеремии, Иезекииля и двенадцати т. н. малых пророков. Они следуют за группой книг, называющихся книгами «ранних пророков» (от кн Ис Нав до кн Царств включительно). В греч же Библии книги пророков помещаются после учительных книг и расположены в ином порядке. К ним присоединены кн Плач и кн Даниила (которые в евр Библии отнесены к последней части канона), а также книги, ненаписанные или не сохранившиеся на евр языке: кн Варуха (после кн Иеремии), Послание Иеремии (после Плача) и, наконец, добавления к кн Даниила. В Вульг в основном сохранилось то же распределение, однако мы видим в ней возвращение к евр. порядку в том отношении, что Двенадцать «малых» пророков помещены после четырех «великих», и Послание Иеремии присоединено к книге Варуха, помещенной вслед за Плачем.

Пророческое служение

Для всех великих религий древности характерно появление вдохновенных людей, утверждавших, что они говорят от имени Бога. В частности, у соседей Израиля засвидетельствованы случаи пророческого экстаза в Библосе (текстом 11 столетия до Р.Х.), наличие прорицателей и пророков в Хаме на Оронте в 8 веке и в еще большей мере — в Мари на Евфрате в 18 в. до Р.Х. Обращение этих пророков к царям напоминает по форме и содержанию обращения древнейших израильских пророков, о которых говорится в Библии. В ней упоминается и о прорицателе Валааме, вызванном из Месопотамии Валаком, царем Моавитским (Числ 22-24) и о 450 пророках Ваала, вызванных уроженкой Тира Иезавелью и посрамленных Илией на Кармиле (3 Цар 18:19-40). В той же книге идет речь и о 400 пророках, к которым обратился за советом Ахав (3 Цар 22:5-12). Они представляли, подобно первым, большую группу исступленных зкстатиков, но прорицали от имени Ягве. Хотя в данном случае их претензия говорить от лица Ягве оказалась несостоятельной, не подлежит сомнению, что в древний период истории пророческое движение в Израиле носило групповой характер и представляло собой явление религиозно-социального характера.

Самуил предрекает Саулу, что он встретит «сонм пророков» (1 Цар 10:5, ср 1 Цар 19:20), Авдий укрывает группу пророков от Иезавели (3 Цар 18:4), группы сынов пророческих находятся в связи с Елисеем (4 Цар 2:3-18; 4 Цар 4:38 сл, 4 Цар 6:1 сл, 4 Цар 9:1),но затем больше не появляются; косвенное упоминание о них мы встречаем еще только у пророка Амоса (Ам 7:14). Часто они приводили себя в исступление игрой на музыкальных инструментах (1 Цар 10:5), и это состояние передавалось присутствующим (1 Цар 10:5-10), иногда же пророчество выражалось в символических действиях (3 Цар 22:11).

К музыке прибег однажды, перед тем как пророчествовать, и пророк Елисей (4 Цар 3:15). Чаще совершали символические действия пророки Ахия Силомлянин (3 Цар 11:29 сл), Исаия (Ис 20:2-4), Иеремия (Иер 13:1 сл, Иер 19:1 сл, Иер 27:2 сл) и особенно Иезекииль (Иез 4:1-5:4, Иез 12:1-7, Иез 12:18; Иез 21:18-23 сл, Иез 37:15 сл). Во время совершения этих действий, или помимо их, они иногда ведут себя необычным образом, но не эти состояния представляют собой самое главное в жизни и деятельности тех пророков, слова и действия которых запечатлены Библией. Этим последние отличаются от исступленных членов пророческих групп.

В Библии всех пророков называют наби. Производный от этого слова глагол означает говорить или вещать, иногда бредить (1 Цар 18:10); появлению последнего смыслового оттенка могло способствовать поведение некоторых пророков. По всей вероятности, этот глагол связан с корнем, означающим «звать, возвещать». Таким образом, наби является либо тем, кто призван, либо тем, кто возвещает; и тот и другой смысл этого понятия приводит нас к пониманию сущности ВЗ-ного пророчества. Пророк — вестник или истолкователь божественного слова. Это ясно выражено в двух параллельных местах кн Исход: Аарон будет истолкователем Моисея, как если бы он был его «устами», а Моисей будет его вдохновителем «вместо Бога» (Исх 4:15-16); для фараона Моисей будет «Богом», а Аарон будет его «пророком», наби (Исх 7:1). Этому созвучны слова Ягве к Иеремии: «Я вложил слова Мои в уста твои» (Иер 1:9). Пророки, сознавая божественное происхождение своей проповеди, начинают ее словами: «Так говорит Ягве», «слово Ягве», «открыл мне Ягве». Обращенное к ним слово подчиняет их себе, и они не могут о нем молчать: «Господь Ягве сказал, — кто не будет пророчествовать?» — восклицает Амос (Ам 3:8), и Иеремия тщетно борется с овладевшей им силой (Иер 20:7-9).

Однажды они услышали властный призыв Божий (Ам 7:15; Ис 6), Господь избрал их своими вестниками; начало повести об Ионе показывает, к чему приводит уклонение от этого призвания. Они посланы выражать волю Божию и сами должны быть ее «знамениями». Не только их слова, но и действия, вся их жизнь — пророчество. Несчастный брак Осии имеет символическое значение (Ос 1:1-3); Исаия должен ходить нагим (Ис 20:3), ибо он сам и его дети представляют собой «указание и предзнаменование» для Израиля (Ис 8:18); жизнь Иеремии есть подлинное выражение его проповеди (Иер 16), а когда Иезекииль выполняет кажущиеся странными повеления Божии, он становится «знамением дому Израилеву» ( Иез 4:3; Иез 12:6, Иез 12:11; Иез 24:24).

Божие призвание может сообщаться пророку по-разному — в видении (напр, у Ис 6, Иез 1:2, Иез 1:8 и др.; Дан 8-12; Зах 1-6), реже в ночном сновидении (напр, у Дан 7; Зах 1:8 сл; ср Числ 12:6),через слуховое восприятие, но чаще всего через внутреннее вдохновение (соответственно этому часто повторяются выражения: «Было ко мне слово Ягве», «Слово Ягве к...»). Происходит это иногда внезапно, иногда в связи с каким-либо, казалось бы, незначительным обстоятельством, как вид ветки миндального дерева (Иер 1:11), двух корзин со смоквами (Иер 24), или посещение горшечника (Иер 18:1-4). Полученная весть передается пророком также различными способами: при помощи лирики, прозаического рассказа, в притчах или посредством кратких фраз наподобие прорицаний; нередко используются и литературные формы увещания, диатрибы, судебного диалога, проповеди, писаний мудрецов, богослужебных псалмов, гимнов любви, сатиры, надгробного плача...

Эти разнообразные виды восприятия и возвещения связаны с личностью пророка, но в основе их пророческой деятельности есть нечто общее: каждый истинный пророк проникнут сознанием того, что он только орудие, а произносимые им слова принадлежат одновременно и ему и не ему. Он непоколебимо убежден, что принял слово Божие и обязан его передать. Это убеждение основано на таинственном опыте непосредственного общения с Богом. Вступление Бога в душу пророка приводит его как бы в «сверхнормальное» психологическое состояние.

Пророческая весть редко обращена к отдельному человеку (Ис 22:15 сл) или же это происходит в более широком контексте (Иер 20:6; Ам 7:17). Когда же пророк обращается к царю или к первосвященнику, ставшему главой народной общины после возвращения из Плена (Зах 3), он видит в них лиц, ответственных за весь народ. За исключением этих случаев, великие пророки, писания которых дошли до нас, отличаются от своих предшественников в Израиле и от прорицателей восточного языч. мира тем, что их слово обращено ко всему народу. Во всех рассказах о призвании пророков они посылаются к народу Израильскому (Ам 7:15; Ис 6:9; Иез 2:3), даже ко всем народам, как, напр, Иеремия (Иер 1:10).

То, что пророк возвещает, касается и настоящего и будущего. Он послан к своим современникам и передает им Божии повеления. Но поскольку он Божий глашатай, он стоит над временем, и его предсказания как бы подтверждают и продолжают его наставления. Наби иногда возвещает предстоящее в близком будущем событие как знак, который подтвердит его слова и миссию (1 Цар 10:1 сл; Ис 7:14; Иер 28:15 сл; Иер 44:29-30), он предвидит кару как наказание за проступки, которые обличает, и спасение как награду за обращение, которого требует. У более поздних пророков завеса приподнимается даже над последними временами, над эпохой конечного торжества Бога, но из этого всегда вытекает поучение и для настоящего. Поскольку пророк есть только Божие орудие, то, что он возвещает, может выходить за пределы его времени, даже за рамки сознания пророка, оставаясь окутанным тайной, пока не осуществится.

Иеремия послан «истреблять и разрушать, строить и насаждать». Возвещаемое пророками имеет две грани: обличительную и утешительную. Их слова нередко суровы, исполнены угроз и упреков, и эта беспощадность может служить свидетельством подлинности пророчества (Иер 28:8-9; ср Иер 26:16-19; 3 Цар 22:8), ибо грех, препятствующий следовать заповедям Божиим, неотступно занимает мысль пророка. Однако перспектива спасения народа никогда не исчезает. Кн Утешения (Ис 40-55) представляет собою одну из вершин пророчества, и нет оснований сомневаться в подлинности более древних текстов, содержащих возвещения радости, как напр, у Ам 9:8-15; Ос 2:14-23; Ос 11:8-11. В отношениях Бога к Его народу милость и справедливость сочетаются.

Пророк послан к народу Израильскому, но его пророчества относятся и к другим народам. У великих пророков имеется ряд пророчеств против языч. народов (Ис 13-23; Иер 46-51; Иез 25-32). Амос начинает свою пророческую деятельность с возвещения суда над соседями Израиля. Авдий излагает пророчество об Едоме, а кн Наума представляет собой одно только пророчество против Ниневии, куда Иона был послан проповедовать.

Пророк уверен, что говорит от имени Бога, но как могут его слушатели убедиться в том, что он подлинный пророк? Ведь встречаются и лжепророки, о которых нередко идет речь в Библии. Они могут заблуждаться искренно, могут быть и сознательными лжецами. Истинным пророкам приходится вступать с ними в спор (3 Цар 22:8 сл; Иер 23:28; Иез 13). Как удостовериться, что возвещаемое исходит действительно от Бога? Согласно Библии, есть два критерия: первый — исполнение пророчества в будущем (Иер 28:9; Втор 18:21-22), второй и главный — согласованность пророческого учения с ягвистской доктриной (Иер 23:22; Втор 13:1-5).

Иногда пророки фигурируют рядом со священниками (Иер 8:1; Иер 23:11; Иер 26:7 сл и др.; Зах 7:3 и др.), напр, Иеремия говорит, что при иерусалимском храме имелась комната «человека Божия» — по всей вероятности пророка. Все это показывает, что деятельность некоторых пророков была связана с храмом.

Из всей совокупности фактов и текстов, относящихся к пророчеству, можно сделать следующее заключение: пророк — человек, имеющий непосредственный опыт богопознания, получивший откровение Божией святости и Божиих соизволений, судящий о настоящем и провидящий будущее в свете Откровения Божия. Он послан Богом напоминать людям о Его требованиях и возвращать их на путь Его любви и послушания Ему. Так понятое пророчество представляет собою явление, присущее только Израилю, свидетельствующее об особом действии Провидения Божия в истории избранного народа.

Пророческое движение

Первым и величайшим из пророков, согласно Библии, является Моисей (Втор 18:15, Втор 18:18; Втор 34:10-12; Числ 12:6-8). О его преемнике Иисусе Навине говорится, что «в нем есть Дух» (Числ 27:18, ср Втор 34:9). В эпоху Судей мы встречаем Девору пророчицу (Суд 4-5) и безымянного пророка (Суд 6:8), затем выступает великий образ Самуила, пророка и тайновидца (1 Цар 3:20; 1 Цар 9:9; ср 2 Пар 35:8).

Пророческий дух развивается в это время в группах экзальтированных людей (ср 1 Цар 10:5; 1 Цар 19:20). Позднее мы встречаем общины более трезвые — «сынов пророческих» (4 Цар 2 и др.), и даже еще в послепленную эпоху говорится о деятельности пророков как сословия (Зах 7:3). Но за пределами этих объединений, влияние которых на религиозную жизнь народа остается неясным, появляются отдельные выдающиеся личности: Гад (1 Цар 22:5; 2 Цар 24:11) и Нафан при Давиде (2 Цар 7:2 сл; 2 Цар 12:1 сл; 3 Цар 1:11 сл), Ахия при Иеровоаме (3 Цар 11:29 сл; 3 Цар 14:2 сл), Иуй при Ваасе (3 Цар 16 7), Илия и Елисей при Ахаве и его преемниках (3 Цар 17 до 4 Цар 13 и др.), Иона при Иеровоаме II (4 Цар 14 25), пророчица Олдама при Иосии (4 Цар 22:14 сл), Урия при Иоакиме (Иер 26:20). К этому списку кн. Паралипоменон добавляют Самея и Адду при Ровоаме (2 Пар 12:5 сл, 2 Пар 12:15; 2 Пар 13:22), Азарию при Асе (2 Пар 15:1 сл), Одеда при Ахазе (2 Пар 28:9 сл) и несколько безымянных пророков.

Большинство пророков нам известно только по упоминанию о них в исторических или пророческих книгах. Некоторые образы выступают более четко. Нафан возвещает Давиду непоколебимость его «дома», на котором почиет благоволение Божие — это первое в ряду пророчеств, относящихся к Мессии, Сыну Давидову (2 Цар 7:17). Тот же Нафан обличает Давида, впавшего в грех с Вирсавией, но, увидев его раскаяние, заверяет в Божием прощении (2 Цар 12:1-25). Еще лучше мы осведомлены об Илии и Елисее. Когда наплыв чужеземных культов подвергает опасности религию Ягве, Илия выступает поборником веры в истинного Бога и одерживает на вершине горы Кормил блестящую победу над пророками Ваала (3 Цар 18). Его встреча с Богом на Хориве, месте, где был установлен Союз-Завет, непосредственно связывает его с Моисеем (3 Цар 19). Защищая истинную веру, Илия защищает и нравственность, он изрекает осуждение Божие на Ахава, убившего Навуфея, чтобы овладеть его виноградником (3 Цар 21). Таинственный конец его жизни окружен ореолом, который в иудейском предании все возрастал. В противоположность Илии, Елисей принимает непосредственное участие в жизни своей эпохи. Он выступает в связи с войнами против моавитян (4 Цар 3), сириян (4 Цар 6-7), участвует в захвате власти Азаилом в Дамаске (4 Цар 8:7-15) и Ииуем в Израиле (4 Цар 9:1-3); к нему обращаются за советом вельможи, израильский царь Иоас (4 Цар 13:14-19), дамасский Венадад (4 Цар 8:7-8), Нееман Сириянин (4 Цар 5). Он находится в связи и с группами «сынов пророческих», много рассказывающих о его дивных деяниях.

Более всего сведений до нас дошло о т. н. канонических пророках, писания которых вошли в Библию. О каждом из них мы будем говорить подробнее в связи с книгой, которая носит его имя. Пока укажем лишь на его место в пророческом движении. Первый из них, Амос, совершает свое служение в середине 8 века, примерно через 50 лет после смерти Елисея. Затем пророческое движение продолжается до Плена, в течение неполных двух веков, над которыми возвышаются гигантские фигуры Исаии и Иеремии. К тому же периоду принадлежат Осия, Михей, Наум, Софония и Аввакум. Последние годы деятельности Иеремии совпадают с началом служения Иезекииля. С появлением этого провидца, жившего в период Плена, окраска пророчеств меняется: у него меньше непосредственности и огня, видения грандиозны и сложны, описания тщательны, возрастает интерес к последним временам — все это предвещает апокалиптическую письменность. Однако великое течение, у истоков которого стоит Исаия, продолжается, о чем свидетельствует т. н. книга Утешения (Ис 40-55). Кругозор пророков послепленного периода — Аггея и Захарии — более ограничен: их интерес сосредоточен на восстановлении храма. После них Малахия обличает пороки новой народной общины, а в кн Ионы, использующей древние писания для нового учения, предвосхищается мидрашистская письменность. Апокалиптическое течение, начало которому положил Иезекииль, вновь появляется у Иоиля и во второй части кн. Захарии. Оно вливается в кн Даниила, где видения прошлого и будущего создают метаисторическую картину уничтожения зла и пришествия Царствия Божия. В эту эпоху великое пророческое вдохновение как будто иссякает, так что сынам Израилевым приходится обращаться к прежним пророкам (Дан 9:6-10, ср Зах 7:7-12). Захария (Зах 13:2-6) предвидит полное исчезновение института пророков, на который набросили тень лжепророки. Однако почти в те же годы Иоиль (Иоил 2:28) предрекает мессианскую эру, когда произойдет новое излияние Духа.

Учение пророков

Роль пророков в религиозном развитии Израиля чрезвычайно велика. Они преподавали народу подлинный ягвизм и были теми посредниками между Богом и народом, через которых раскрывалось Откровение. Каждый из них внес вклад в созидание учения, в котором можно различить три основных элемента, характеризующие ВЗ-ную религию: монотеизм, морализм, ожидание спасения.

Монотеизм. В течение длительного периода израильтяне допускали, что другие народы могут иметь своих «иных» богов. Это их не смущало: они признавали только Ягве, самого могущественного из богов, требующего поклонения Ему одному. От практического генотеизма к полностью осознанному строгому монотеизму Израиль перешел под влиянием проповеди пророков. Когда самый ранний из них, Амос, представляет Ягве единым Богом, повелевающим силами природы, безраздельно властвующим над людьми и историей, он обращается к древним истинам Откровения, подтверждающим его грозные предупреждения. Содержание этой древней веры и проистекающие из нее правила жизни утверждаются в сознании Израиля со все большей ясностью. Синайское Откровение единого Бога было связано с избранием народа и с установлением Союза-Завета, и поэтому Ягве представлялся Богом собственно Израильским, связанным с израильской землей и святилищами. Пророки же, напоминая о связи Ягве с Его народом, показывают вместе с тем, что Он управляет судьбами и других народов (Ам 9:7). Он судит малые государства и великие империи (Ам 1-2), дает им могущество и отнимает его (Иер 27:5-8); они служат орудием Его кар (Ам 6:11; Ис 7:18-20; Ис 10:6; Иер 5:15-17), но Он же и останавливает их, когда это Ему угодно (Ис 10:12). Объявляя Израиль землею Ягве (Иер 7:7), пророки в то же время предсказывают разрушение святилища (Мих 3:12; Иер 7:12-14), и Иезекииль видит, как слава Ягве покидает Иерусалим (Иез 10:18-22; Иез 11:22-23).

Борясь с влиянием языческих культов и с тенденциями к синкретизму, угрожавшими вере Израиля, пророки показывают бессилие ложных богов и идолов (Ос 2:7-15; Иер 2:5-13, Иер 2:27-28; Иер 5:7; Иер 16:20). Во время Плена, когда крушение национальных надежд могло вызвать сомнения во всемогуществе Ягве, критика идолопоклонства становится более острой и рациональной ( Ис 40:19-20; Ис 41:6-7, Ис 41:21-24; Ис 44:9-20; Ис 46:1-7; ср Иер 10:1-16; По. Иер 1:6; Дан 14) и сопровождается торжественным исповеданием единобожия (Ис 44:6-8; Ис 46:1-7 Ис 46:9). Единый Бог есть Бог трансцендентный, надмирный. О тайне Его трансцендентности свидетельствуют пророки, называя Его «святым». Это одна из их излюбленных тем, особенно развитая у Исаии (Ис 1:4; Ис 5:19, Ис 5:24; Ис 6; Ис 10:17, Ис 10:20; Ис 40:25; Ис 41:14, Ис 41:16, Ис 41:20и т.д.; Ос 11:9; Иер 50:29; Иер 51:5; Авв 1:12; Авв 3:3). Бог окружен тайной (Ис 6; Иез 1), Он неизмеримо выше «сынов человеческих», о чем постоянно напоминает Иезекииль. И в то же время Он близок к Своему народу и проявляет к нему Свою благость (см у Осии и Иеремии аллегорию брака Ягве с Израилем — Ос 2; Иер 2:2-7; Иер 3:6-8, пространно развитую затем Иезекиилем — Иез 16 и Иез 23).

Морализм. Святости Бога противостоит скверна человека, и, видя этот контраст, пророк с особой остротой осознает человеческую греховность. Этот морализм, как и монотеизм, не является чем-то новым: он уже был присущ десяти заповедям, звучал в обличениях Давида Нафаном (2 Цар 12) и Ахава Илией (3 Цар 21). В книгах пророков тема греха становится одной из основных: грех отделяет человека от Бога (Ис 59:2), оскорбляет Бога праведного (Амос), многомилостивого (Осия) и святого (Исаия). Проблема греха стоит в центре проповеднической деятельности Иеремии (напр Иер 13:23). Именно разгул зла и вызывает Божию кару, которая окончательно свершится в грядущий «День Ягве» (Ис 2:6-22; Ис 5:18-20; Ос 5:9-14; Иоил 2:1-2; Соф 1:14-18). Поскольку грех совершается всем народом, он требует и коллективного наказания, но у Иеремии (Иер 31:29-30) уже появляется представление об индивидуальном возмездии. Оно ясно утверждается у Иезекииля (Иез 18 ср Иез 33:10-20).

Однако, т. н. «этический монотеизм» пророков не противополагается Закону. Морализм пророков основан на Синайском законодательстве, провозглашенном Самим Богом. И в своих проповедях пророки обличают прежде всего нарушение этого законодательства или пренебрежение им (см напр речь Иеремии — Иер 7:5-10 — основанную на Десятисловии).

Одновременно с этим углубляется и понимание религиозной жизни. Надо «искать Бога», «исполнять Его законы» (Ам 5:4; Иер 50:4; Соф 2:3; ср Ис 1:17; Ам 5:24; Ос 10:12, Мих 6:8). Бог требует внутренней праведности. Вся религиозная жизнь должна быть проникнута этим духом, и пророки осуждают обрядность, не связанную с заботой о нравственности (Ис 1:11-17;Иер 6:20; Ос 6:6; Мих 6:6-8). Но это не дает основания видеть в них противников культа; напротив, культ и храм находятся в центре внимания Иезекииля, Аггея, Захарии.

Ожидание спасения. Несмотря на отступничество народа, Бог не желает его гибели, продолжает исполнять Свои обетования и заботится о сохранении «Остатка» (Ис 4:3 и др.). Представление о нем впервые появляется у Амоса (Ам 5:15), развивается и уточняется его преемниками. В сознании пророков как бы переплетаются два видения: немедленной кары и последнего суда Божия; под «Остатком» можно понимать как тех, кто выживет среди испытаний данной эпохи, так и тех, кто достигнет конечного спасения (Ис 11:10; Ис 37:31; Мих 4:7; Мих 5:7-8; Иез 37:12-24; Зах 8:11-13).

Пророки предсказывают эру великого счастья: изгнанники Израиля и рассеянные иудеи (Ис 11:12-13) вернутся в святую Землю и наступит период благоденствия (Ис 30 23-26; Ис 32:15-17). Но главное заключается не в материальном благополучии и могуществе: они только будут сопровождать пришествие Царствия Божия, Царства правды и святости (Ис 29:19-24), которому должны предшествовать внутреннее обращение, Божие прощение (Иер 31:31-34) и богопознание (Ис 2:3; Ис 11:9; Иер 31:34), приносящие мир и радость (Ис 2:4; Ис 9:6; Ис 11:6-8; Ис 29:19).

Для установления Своего царства на земле Царь-Ягве пошлет Своего представителя, Своего «Помазанника», по евр. «Мессию». Первым выразителем этого царского мессианства, отзвуки которого слышатся в псалмах, был пророк Нафан, обещавший Давиду непоколебимость его династии. Однако неуспехи и недостойное поведение некоторых преемников Давида как будто противоречат «династическому» мессианизму, и надежда сосредоточивается на царе, облик которого постепенно проступает в пророческих писаниях и пришествие которого ожидается в неопределенном будущем. Этого спасителя провидит прежде всех Исаия, а затем и Михей и Иеремия. Мессия будет потомком Давида (Ис 11:1; Иер 23:5; Иер 33:15), Он произойдет из Вифлеема (Мих 5:2).

Дух Ягве почиет на Нем во всей полноте Его даров (Ис 11:1-5). Наименования, которые Ему дают пророки: Еммануил (Ис 7:14), т.е. «С нами Бог» (см Мф 1:23), Ягве Цидкену, т.е. «Ягве — оправдание наше», — выражают их мессианские чаяния.

Несмотря на надежды, которые одно время возлагались на потомка Давида Зоровавеля, царский мессианизм шел на убыль; ни один представитель дома Давидова не занимал царского престола, и Израиль продолжал находиться под иноземным игом. Правда, Иезекииль все еще ожидает прихода нового Давида, но именует его не царем, а князем и представляет не столько могущественным властителем, сколько посредником и пастырем (Иез 34:23-24; Иез 37:24-25). Во второй части Исаии помазанником Ягве назван не потомок Давида, а персидский царь Кир (Ис 45:1), поскольку Бог избрал его орудием для освобождения Своего народа. Но в этой же книге появляется другой спасительный образ — Отрока Ягве, учителя Своего народа и светоча всех народов, с великой кротостью проповедующего правду Божию. Он будет обезображен, отвергнут своими, но принесет им спасение ценой своей собственной жизни (Ис 42:1-7; Ис 49:1-9; Ис 50:4-9 и в особенности Ис 52:13-53:12). Наконец, Даниил видит «как бы Сына Человеческого», грядущего на «облаках небесных» и получающего от Бога власть над всеми народами, царство, которое не прейдет никогда (Дан 7 13-14). Однако, накануне нашей эры заметно возрождение раннего мессианства: широко распространяется ожидание Мессии-Царя, но в некоторых кругах ждут Мессию-первосвященника, в других — Мессию трансцендентного.

Первохристианская община относила к Иисусу Христу эти различные пророчества, которые органически сочетались в Его личности. Он — Иисус, т.е. Спаситель, Христос, т.е. Помазанник, потомок Давида, рожденный в Вифлееме, Царь мирный, согласно Захарии, страждущий Отрок Ягве, согласно кн Исаии, младенец Еммануил, возвещенный Исаией, нисходящий с неба Сын Человеческий, которого видел Даниил. Но ссылки на древние пророчества не должны умалять самобытности христианского мессианизма. Иисус Христос, исполнив пророчества, превзошел их, и Сам отверг традиционный царский мессианизм в его политическом понимании.

КНИГИ ПРОРОКОВ

Пророков, которым, согласно библейскому канону, принадлежит какая-нибудь книга, принято называть пророками-писателями. Однако, сказанное выше о пророческом служении показывает неточность этого выражения: пророк — по существу оратор, проповедник, а не писатель. Пророческое слово прежде всего произносится, но следует объяснить, как происходил переход от этого устного слова к письменному.

В книгах пророков можно различить три основных элемента: 1) собственно пророчества, т.е. слова Самого Бога, или поэтические картины, выражающие их поучение, возвещение, грозное предупреждение или обетование... 2) повествования в первом лице, в которых сам пророк .рассказывает о своем опыте и в частности о своем призвании; 3) повествования в третьем лице, воспроизводящие события из жизни пророка или обстановку, в которой осуществлялось его служение. Все эти три элемента могут сочетаться, напр, когда отдельные изречения или речи включаются в повествование.

Повествования, ведущиеся от третьего лица, указывают, что не сам пророк является их автором. Свидетельство этому мы находим в кн Иеремии. Пророк продиктовал Варуху (Иер 36:4) все те слова, которые он произнес от имени Ягве за 23 года (ср Иер 25:3). Так как этот сборник был сожжен царем Иоакимом (Иер 36:23), тот же Варух написал новый свиток (Иер 36:32). Рассказать об этих фактах мог только сам Варух, которому приписываются также и следующее за этим биографическое повествование (Иер 37—44), заканчивающееся словами утешения, обращенными Иеремией к Варуху (Иер 45:1-5); во втором свитке (самим Варухом или другими) к прежнему тексту «еще прибавлено много подобных слов» (Иер 36:32).

По-видимому, аналогичные обстоятельства обусловили возникновение и других пророческих книг. Вполне вероятно, что сами пророки записали или продиктовали часть своих пророчеств или рассказ о личном опыте (ср Ис 8:1; Ис 30:8; Иер 30:2; Иер 51:60; Иез 43:11; Авв 2:2). Это наследие могло быть отчасти сохранено устным преданием, напр, учениками Исаии (на которых очевидно указывается в Ис 8 16). В той же среде сохранились воспоминания о жизни пророка, в которые входили и слова пророческие, предания об Исаии, собранные в книгах Царств (4 Цар 18-20) и перешедшие оттуда в книгу Исаии (Ис 36-39), рассказ о столкновении Амоса с Амасией (Ам 7:10-17) и т.д. Из этих элементов образовались сборники, в которых соединялись воедино слова пророков, близкие по своему духу, или освещающие одну и ту же тему (напр слова против языческих народов у Исаии, Иеремии, Иезекииля), или же сочетающие предсказания бедствий с обетованиями спасения (напр у Михея). Эти писания читались и обдумывались поколениями, что содействовало сохранению духовных течений, восходящих к пророкам: современники Иеремии цитируют одно из пророчеств Михея (Иер 26:17-18), часто встречаются ссылки на древних пророков (Иер 28:8); упоминание о них повторяется как рефрен у Иер 7:25; Иер 25:4; Иер 26:5 и т.д., затем у Зах 1:4-6; Зах 7:7-12; Дан 9:6, Дан 9:10; Езд 9:11). В среде ревнителей голос пророков звучал как живой, поддерживая веру и благочестие. По вдохновению Божию к этим сборникам продолжали добавляться «еще подобные слова», как напр, в свитке Варуха (Иер 36:32), что приближало их к новым потребностям своего времени или обогащало их содержание. Эти дополнения могли быть довольно пространными, что мы видим в книгах Исаии и Захарии. Наследники пророков были уверены в том, что таким образом они сохраняют полученное ими сокровище и правильно применяют их учение в современной обстановке.

Книги четырех великих пророков — Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила — стоят в каноне в хронологическом порядке, которому мы здесь и следуем.

Скрыть
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

40 Описывается самое сложное и загадочное видение пророка. Оно было как бы прощальным великим словом Иезекииля, последним откровением ему, настолько таинственным, что оно, как и первое откровение ему, могло быть сообщено ему только в символических, непереводимых вполне на ясный язык человеческих понятий образах. В этом видении пророку показан был какой-то таинственный храм славного будущего Израилева, причем он показан был в самых мелких и тем не менее далеко не во всех подробностях устройства (гл. 40-43), показано было в подробностях такого же характера богослужение (культ) этого храма (гл. 44-46), т. е. отношение к нему народа, а затем отношение к этому храму св. земли, для которой он обусловливает ее плодородие и служит основанием и исходные пунктом ее деления между коленами Израилевыми (гл. 47-48).


40  Как и 1-я, сороковые главы Иез. составляют неразрешимую загадку для экзегетической науки (Григорий Великий: «при объяснении их идешь как в потемках ощупью»; блаж. Иероним: «лучше здесь ничего не говорить, чем сказать мало»), хотя, как и для 1 гл. не было недостатка в попытках указать идею этих глав. Все опыты объяснения их могут быть сведены к следующим категориям.


40  Наиболее простым, по-видимому, было бы такое понимание этих глав, что пророк в них дает положительные предписания имеющему скоро возвратиться в Палестину из Вавилона народу относительно храма, его разговоров и полезных добавлений к плану Соломонова храма, относительно культа и деления земли между коленами. Так и понимает эти главы рационалистическая экзегетика, которая притом, видит в этих главах первый опыт кодификации еврейского культа, предшествовавший, по крайней мере, некоторым частям Моисеева закона; именно Иезекиилев культ по степени его развития занимает середину между Второзаконием и так называемым Священническим кодексом (частью кн. Левит), почему позднее первого и ранее второго (Сменд, Кречмар и др.; старые рационалисты считали Иез. автором Священнического кодекса). Не касаясь здесь той части этого мнения, которая посягает на целость и подлинность Моисеева закона и потому неприемлема для православного толкователя (несогласие настоящего отдела с Моисеевым законом, как и вообще отношение к последнему получают, как увидим при толковании глав, удовлетворительное объяснение и без такого предположения), и основная мысль такого взгляда на настоящий отдел Иез. не может быть принята. Прежде всего не было нужды пророку давать такие предписания в форме видения, всегда дающего загадку читателю, тогда как закон требует ясности; культовые предписания естественно было дать просто в форме повеления от Бога, как то сделал Моисей. От всего видения дышит такою таинственностью и буквальное осуществление предписаний пророка натолкнулось бы на такие препятствия (напр. деление земли предписывается по прямым линиям, на правильные и равные участки, не считаясь с физическими условиями местности), что у возвратившихся из плена иудеев не являлось и мысли, при построении храма и восстановлении в нем богослужения, следовать в чем-либо Иезекиилю. В книге Ездры прямо замечено, что по сооружении жертвенника возвратившимися из плена на нем принесены были жертвы, указанные законом Моисеевым (1 Езд 3:2), следовательно не видением Иезекииля.


40  Мало изменяется дело и тогда, если видеть в настоящем отделе кн. Иез. не законодательство, а только предсказания, относящаяся к послепленному Израилю. Так как для некоторых из этих предсказаний (особ. в 47 гл.) нельзя указать исполнения в этот период, то такое неполное осуществление их объясняют (Gautier. La mission du proph. Ezйchiel. Laus., 1891) тем, что Израиль оказался недостойным осуществления этих светлых предсказаний во всей их полноте, почему часть их отменена Богом. Но настоящее предсказание не условно (как предсказание Иова о разрушении Ниневии), чтобы возможна была отмена его. Не 47-я лишь глава, но большая часть настоящего видения не осуществилась на послепленном Израиле.


40  Близка к этой такая теория: 40-48 главы Иез. — начертанный идеал будущего, в котором Иезекииль не беспокоился, осуществится ли он в полном объеме и вообще осуществится ли, лишь бы он отвечал его пророческим предположениям. Пророк мог покончить с требованием, чтобы этот идеал стал реальностью, через надежду на Иегову, для которого нет невозможного, что Он осуществит этот идеал во всех частях. Если действительность осталась позади образа, то идея реализовалась недостаточно; но вина лежит в действительности, а не в идее, и Иезекииль за это ее отвечает (Гитциг, 340).


40  Остается, по-видимому, что и делает большинство христианских толкователей, прилагать настоящее сложное видение к церкви Христовой, полагая, что это она со всей ее внутренней организацией, таинствами и разноплеменным составом представлена под видом величественного храма Божия, его богослужения, не вполне тожественного с Моисеевым, под видом, наконец, средоточного положения этого храма среди 12 колен Израилевых. Но при таком понимании почти все многочисленные подробности видения (точное измерение храма, подробности в устройстве ворот, боковых комнат и т. п.) не находят себе приложения или символического объяснения или же получают очень далекое и произвольное объяснение; напр. 46:9 объясняется так, что из церкви выходят другими (лучшими), чем вошли туда по Флп 3:13: «задняя забывая, в предняя простираюся» (Генгстенберг). Притом видение тогда очень мало относилось бы к Израилю, который в совокупности своей, как целое, как народ не вошел в Церковь Христову. Между тем пророк Иезекииль, в противоположность Исаии и др. пророкам, говорившим и о призвании язычников, занимался почти исключительно одним Израилем и его судьбой.


40  Безопаснее всего, по-видимому, и, найлегче для экзегета относить видение к самым последним временем мира. Тогда оно совсем не требовало бы объяснения, потому что таковое было бы совершенно невозможно. Иудейские раввины и думают, что даваемый видением культ будет осуществляться после первого воскресения. В видении есть черты, указывающие явно на его эсхатологичность: уже война Гога — пророчество, которое трудно приурочить к чему-либо другому и более раннему, чем последняя ожесточенная борьба зла с добром (появление антихриста), а настоящее видение описывает, по-видимому, если не явно, времена, следующие за этой войной. Затем некоторые частности в видении, по-видимому, могут быть приложены только к новой, не теперешней земле; такова напр., вся 47 гл. И вообще эсхатологический элемент проникает всюду книгу Иезекииля, прорывается, как мы видели, во все его предсказания; все усиливаясь к концу книги, он в последних главах ее должен был занять преимущественное, если не исключительное положение.


40  Но и такое понимание не неуязвимо. Последние времена мира это такая же непостижимая тайна для человека, как и его загробная жизнь, и Св. Писание также мало сообщает по первому предмету, как и по второму, — по той причин, что невозможно что-либо сообщить человеку об этих предметах, для которых нужны не наши теперешние формы мышления. Посему, если бы вся эта большая часть книги Иезекииля говорила лишь о другом мире, то она была бы настолько же бесполезна для нас и имела бы не большее значение, как подробные изображения кончины мира, которыми наполнены древние апокрифы. Как и везде в Св. Писании — на этот недосягаемый для нас предмет в последних главах Иезекииля можно ждать только некоторых указаний, намеков. Все же остальное содержание этих глав должно иметь более доступный нашему пониманию предмет.


40  Все перечисленные объяснения последнего Иезекиилева видения грешат тем, что ищут в нем пророческие указания на определенное время и предсказания об определенных, конкретных событиях. Между тем сам пророк неоднократно прямо предостерегает от такого понимания своего видения: — 40:4; 44:5 и особ. 43:10-11: «возвести дому Израилеву о храме сем, чтобы они устыдились беззаконий своих и чтобы сняли с него меру — чтоб они сохраняли все очертания его и все уставы его и поступали по ним». След. видение носит, прежде всего, этический характер. Но при установлении смысла и знаменования всех образов видения нужно иметь ввиду, что древний человек не полагал такого различия между вещью и образом, символом ее, какое делаем мы, и искал для идеи всегда таких символов, которые покрывали бы ее всецело. Под видом своего таинственного храма и культа в нем пророк Иезекииль мог представить только нечто такое, что не будучи материальным и вещественным, тем не менее вполне совпадало бы с ними, было бы одно с ними. Давая Моисею разные предписания о тех или других частностях обрядового культа, Бог неоднократно замечает, что эти предписания вечны, вечно должны исполняться (Лев 3:17 и др.). И Христос о Моисеевом законе сказал, что он пребудет, пока не прейдут небо и земля (Мф 5:18 и пар.). Следовательно, в ветхозаветном храме и его культе было что-то вечное, непреходящее, не погибшее и теперь, когда внешне и материально этот культ не выполняется и скиния или храм не существует. Это вечное и непреходящее, может быть, только духовною сущностью культа и храма и сущность эта, по уничтожении видимой оболочки ее, могла сохраниться только в духовном мире человечества, в душах и сердцах его. Нельзя отрицать того, что ветхозаветный храм и культ были главным фактором духовного воспитания Израиля, что это они сделали его таким, сообщили ему тот высокий, поистине богоугодный в истории мира характер и направление, по которому 1) мог произойти только из этого народа Христос и 2) по образцу этого народа Бог потребовал образования всего человечества для царства своего. Таким образом, ветхозаветный храм и культ, не существуя уже внешне, продолжают, существовать в тех душевных следах, которые они оставили в Израиле и человечестве. И нужно ли говорить, что такое существование этого культа, может быть, гораздо более полным и совершенным, тем его прежнее материальное существование. Это последнее необходимо было только до тех пор, пока духовная сущность культа не внедрилась настолько в Израиль, что внешность его, затемнявшая его истинную сущность, стала ненужной. Вот эту-то вечную духовную сущность ветхозаветного культа в ее полном и более совершенном существовании, чем какое она имела до сих пор, до плена вавилонского, и созерцает Иезекииль в своем последнем видении. Такое полное и законченное, так сказать вожделенное существование для ветхозаветного культа началось именно после плена или вернее с плена вавилонского, благодаря чему пророку тем легче было созерцать его. Уже в после плена не нужно было видимое пребывание Бога в Его храме под столь несоизмеримыми с его величием образами, как напр., ковчег завета и облако славы (Шехина), потому что обитание Его в душах, в сердце и сознании Израиля стало таким интенсивным, о каком допленный период не мог и помышлять. Уже у пленников первых лет плена возможна была речь только о тайном и робком «поднятии глаз к идолам дома Израилева» (Иез 18:6), о легком «допущении идолов в сердце» (14:3,4,7); после же плена народ в его целом является мучеником за веру. Если искать осуществления Иезекиилева видения в душах и сердцах послепленного Израиля, то нельзя не поражаться теми размерами и степенью, с какими, и заметным для нас образом, и при нашей скудости сведений об этом периоде свящ. истории, осуществилось пророчество, — равно как нельзя не видеть, насколько ярко, конкретно и близко к действительности выражено предсказание пророка. Бог для послепленного Израиля действительно стал тем, чего хотел пророк в своем видении, — резко отделенным от внешнего мира, природы (мировых сил) высокою и толстою стеною, бесконечно поднятым над миром в недоступную область, вместе с тем и несмотря на эту, по-видимому, столь отчуждающую его от человечества, отделенность от мира (дворы храма, сложные ворота в него). Он и Его храм, культ стали настоящим средоточием народной жизни, народного ума и чувства, а все это прямо животворно подействовало на все области народной жизни, не исключая и чисто телесной, материальной. Нельзя отрицать и того, что все это стало отселе прочным н неуничтожимым душевным достоянием Израиля и доныне обусловливает историческое бессмертие этого народа, охраняя его национальную жизнь от всех превратностей судьбы и являясь в нем залогом того спасения всего его в целом, которое обещал ему ап. Павел. Пророк Иезекииль более националист, чем другие пророки, особенно Исаия: его не занимает, как Исаию, духовная судьба язычников, которых он рассматривал только со стороны их отрицательного отношения к Израилю. Поэтому естественно и в его последнем видении искать речи только о Израиле в тесном смысле, а не о «яже от язык церкви».


40  Скажут, что если и можно усматривать в последних главах пророк Иез. подобную или другую какую-нибудь одну идею, то она совершенно теряется и затемняется бесчисленными частностями и подробностями, крайнею сложностью видения. Но нужно внимательно и с правильным пониманием всех этих частностей и места их в системе видения прочесть эти главы пророка, чтобы убедиться, как в каждом карнизе этого загадочного храма и в каждой ритуальной особенности его культа светится одна идея: чем будет Бог для будущего Израиля и как неизменно твердо и ново будет отношение к нему народа. Трудно было для столь отвлеченной идеи дать столь соразмерное ей и в то же время столь осязаемое воплощение. Бог для человека живее всего, ближе всего и понятнее ощущается в храме и культе, обращаясь без них в слишком неуловимую для среднего человека, для массы, величину.


40:1  В 25 г. = 573 г. Р. Х. Не считая добавления 29:17-21, это последнее откровение пророку.


В начале года, т. е. в месяце нисане, как понимали и LXX, заменяя выражение: «первого месяца»; см. объясн. 1:4, а не в мес. тисри, как думают новейшие, на этом месте, равно как на Лев 25:9; 23:4; Чис 29:1 основывая мнение о существовании у евреев, кроме церковного года, начинавшегося с нисана — марта, гражданского, начинавшегося с тисри — сентября, причем этот год считают древнейшим, а церковный — введенным под вавилонским влиянием.


В десятый день. Знаменательный день, так как в этот день выбирался пасхальный агнец; в этот день евреи перешли через Иордан.


В четырнадцатом году по разрушении Иерусалима — дата, имеющая ввиду содержание видения.


В тот самый день — может быть, указание на знаменательность дня. Была на мне рука Господня — см. объясн. 1:3.


И он повел меня туда — в Иерусалим, как в 8:3; ср. 37:1.


40:2  Землю Израилеву. Так названа Иудея из-за имеющего быть тогда объединения Ефрема и Иуды.


На весьма высокой горе. Так еще Ис 2:2; Мих 4:1; Иез 17:22 называли Сион не за его естественную высоту, а за будущее значение на земле; здесь, как и у дальнейших пророков (Дан 2:35; Зах 14:10; ср. Откр 21:10), еще более выдвигается эго мистическое значение Сиона, так что под ним едва уже разумеется гора; отсюда отсутствие имени его здесь, где оно необходимее, чем в параллельных пророчествах.


С южной стороны — букв. «к югу», т. е. к ю. для пророка, пришедшего из северного Вавилона (ср. 20:46); храм, о котором, как сейчас увидим, здесь речь, по крайней мере храм Иезекиилев, идеальный, занимал не юг лишь горы, а всю ее (43:12). LXX читали вместо негев, юг, гевед, прямо, может быть ввиду того, что пророк первоначально оказывается у восточных ворот (ст. 6). Возможно, что юг взят просто как символическая страна света и тепла (см. объясн. 1:4: «от севера»).


Как бы городские здания. Как видно из ст. 3, так выглядели здания храма с его широкой двойной стеной, шестью воротами и многочисленными сооружениями. Самый город (идеальный, как и храм) был от храмовой горы в расстоянии более верст: 45:1 и сл.; 48:8 и сл.


40:3  Муж. На основании 44:2,5, где как будто этот же «муж» называется Господом (Иеговою) и так как он обращается к пророку, как везде в его книге Бог; «сын человеческий», некоторые думают, что это был «ангел завета», Сын Божий, который в качестве архитектора и показывает пророку славу своего будущего сооружения. Но возможно, что здесь имеется в виду простой ангел как в 9:2; ср. 43:6. И сияет он только как херувимы, а не как Господь: Которого вид, как бы вид блестящей меди — в знак духовной крепости, воинственности, соединенной с блеском; см. объясн. 1:7; сияние не такое блестящее, как 1:27. «Блестящей» нет в евр. и добавлено в рус. по LXX: «яко видение меди блещащиеся», στίλβοντος; думают, что LXX читали здесь в своем подлиннике калал, 1:7.


Льняная веревка — для больших измерений, как напр., в 47:3 (впрочем 42:16 и далее) LXX вольно: «вервь зиждущих» (ватерпас?); Зах 2:5; Откр 21:15.


И стоял он у ворот, может быть, северных, потому что пророк видит с южной стороны здания храма (ст. 3) и приведен был к храму с севера, из Халдеи; но без ближайшего определения могли быть названы скорее всего восточные ворота, как главный: тогда в ст. 6 ангел подходит к ним только ближе.


40:4 Приглашение к вниманию, такое торжественнее, троекратное, вниманию не только внешнему (слух — уже более внутреннее), но и глубокому, душевному («и прилагай сердце твое») свидетельствует как о необыкновенной важности имеющего последовать откровения, так и о мистическом (а не непосредственном) смысле видения.


Сын человеческий. Так обращается к пророку везде в его книге; только Бог.


Приведет сюда. Место видения опять (ст. 2,3) не названо прямо, но с таинственной неопределенностью.


Возвести — как пророк и в качестве его.


40:5 Обозрение храма, естественно, начинается с внешней (вне храма, букв. «дома», Вульгата: domus), круговой (со всех сторон, слав. «окрест») стены (евр. хома, LXX: περίβολος, «ограда») его и к ней возвращается в заключении: 42:20. Как и храм, стена описывается только со стороны величины своей, причем длина ее указывается в заключении описания храма (42:20), а здесь только ширина и толщина ее. Та и другая были одинаковы, благодаря чему стена должна была казаться очень толстой и большой (почему, а также за сложность ворот ее, пророк называет ее вторично уже «зданием», бинъян, LXX «предстение»), т. е. прочно и резко отделять священную область храма от мирского, не закрывая первой от последнего.


Ширина и толщина стены равнялась, как и естественно для этого первого измерения в таинственном храме, только одной единице принятой здесь меры — трости; трость, палка, вероятно, употреблялась везде тогда для таких надобностей, почему и по-ассир. мера — кану = евр. кане, трость.


Ранее измерения пророк определяет эту единицу меры. Она заключала в себе 6 локтей, но локтей не обыкновенных, в 6 ширины руки, а локтей большого, полного и должно быть древнего (2 Пар 3:3) размера, — заключавших в себе, кроме собственно локтя (части руки от локтя до кисти) еще и кисть или ладонь (считавшуюся в 4 пальца ширины: Иер 52:21), следовательно локтей в 7 ширины руки. Так и в греч.: ἐν πήχει καὶ παλαιστη̃; но слав.: «в локоть шестидланный». В Египте и Вавилоне тоже был локоть большой, полный («царский» в Египте) и меньший, должно быть, постепенно вытеснивший большое; большой в Египте = 52,5 см, в Вавилонии 55,5, меньший — 49,5 и 45 (Бертолет, Кречмар). Иезекиилев был приблизительно такого (первого размера), следовательно был немного более Ѕ метра, а трость = около 3 1/3 метра. Стена такой высоты и ширины походила на длинный одноэтажный городской дом. Но внутри, с храмового двора, она должно быть была ниже на высоту лестницы у ворот (ст. 6).


40:6  Потом пошел муж — ангел ст. 3, а пророк мог стоять на прежнем месте, откуда виден был ангел и все его действия. Если ангел в ст. 3 стоял уже около восточных ворот, а не северных (что возможно — см. объясн. ст. 3), то он здесь подходит к ним ближе для измерения.


К воротам — в внешней стене храма, ведущим во двор храма.


Обращенным лицом к востоку. Кроме них были еще северные и южные ворота; все три были совершенно одинакового устройства и величины; посему подробно описываются только одни восточные ворота, как главные и святейшие, через которые входит Иегова (43:4).


И взошел для измерения.


По ступеням их, которые, как видно из дальнейшего, были устроены не в стене, а снаружи ее, не входили в ее черту. Двор храма предполагается находящимся, как в Соломоновом храме, на террасе горы. Из ст. 22 и 26 видно, что этих ступеней было 7, каковое число LXX ставит и здесь: «и вниде во врата зрящая на восток седмию степенми» (вместо «взошел», вайаал, читали шева, «семь»).


И нашел меры в одном пороге ворот одну трость ширины. Вся толщина стены, равная трости, т. е. 6 локтям, поперечно прорезывались воротами, порог которых (см. план 1: А) посему должен быть шириною тоже в эту трость, т. е. в 6 локтей см. план 1, a-b. Ширина для порога громадная и говорящая о святости места, куда вели ворота.


И в другом (букв.: «и в одном») пороге одну трость ширины. Буквальное повторение предыдущей фразы, бросающее тень на подлинность (диттография); если текст верен, то может разуметься порог противоположной стороны сооружения ворот (c-d), о котором речь в ст. 7 (но о нем здесь речь преждевременна и потому неясна) или же так называемый у греков «верхний порог», верхний косяк, перекладина дверей, ὑπερθύριον, в отличие от нижнего порога, ὑποθύριον, superbus в отличие от inferus (Naevius apud Novium. IV, 278; Plant. Mac. V, 1; Розенмюллер), — но указывать меру для такого порога лишне, — ввиду его равенства с нижним. LXX «порог» передают ἀιλὰμ, что у LXX всегда транскрипция евр. улам, «притвор» — так называют они здесь порог (евр. саф) должно быть за большую величину этого порога (ет-саф немного похоже по начертание на улам). Слав. пред речью о пороге = елам имеет вставку: «(и измери) фее, шесть о сию страну, шесть же обону»; фее — транскрипция евр. та, боковая комната; об этих комнатах в евр. речь только в 7 ст. и их там и по LXX насчитывается только по 3 с каждой стороны ворот, а не по 6, как здесь, следовательно слав. текст допускает какие-то комнатки в наружных сенях ворот.



40:7  Боковая комната, евр. та, Ш транскрипция θεὲ, слав. фее, — слово, встречающееся, кроме Иез., только еще в 3 Цар 14:28, 2 Пар 12:11, где оно означает какое-то помещение в дворце для телохранителей (созвучно ассирийскому ту, присяга). Таких комнат, как показывает 10 ст., было в здании ворот 6 — по 3 с каждой стороны воротного хода или коридора (посему евр. ед. ч. в рус. с правом переводится разделительно). На плане 1 их 6 (B). Это были таким образом нишеобразные комнаты, служившие вероятно помещением для храмовой стражи — левитов (44:11) для наблюдения за входившим в храм народом, для водворения между ним порядка и преграждения доступа незаконным посетителям; с этой, может быть, целью они имели пред собою выступы (ст. 12); они были снабжены дверями и окнами (ст. 13 и 16). Член перед словом показывает, что они были очень знакомы читателям пророка и вероятно существовали в первом храме (4 Цар 11).


Комнаты были квадратные в 6 Ч 6 локтей («одна трость длины и одна трость ширины»).


Комнаты одного ряда находились друг от друга на расстоянии 5 локтей (4 С) и два параллельные ряда их заканчивались новым порогом (D) ворот (знак сугубой святости Дома Божия) такой же ширины как первый. Порог этот (второй — D) вел в особое сооружение (находился «у» него «внутри» — мехабаит, т. е. в направлении выходящего из дома, храма) притвора (улам, см. объясн. 8:16) ворот, — т. е. в описываемый далее, в 9 ст., портик (Е). Так сложен вход в Дом Божий! LXX дают, по-видимому, перифраз этого стиха, чтобы сделать яснее действительно неясный, без 10 ст., еврейский текст; именно они заменяют ед. ч. «комната», с разделительным значением, подробным исчислением боковых комнат: «и фее равно трости в долготу и равно трости в широту и Аилам (прибавка LXX: пространство между комнатами справедливо представляется в виде пилястры (4 С), разделяющей комнаты, — что по евр. было бы аил, собств. баран, выступ, наличник, ср. 41:3) среди Феилаф (мн. ч. от та, фее с жен. оконч. вместо муж. тэй — как в ст. 10) шести (евр. 5; LXX — 6 для соответствия с шириною фее) лакот; и фее второе равно трости в широту, и равно трости в долготу; елам же (греч. ἀιλὰμ то же, что и ранее) пяти (уже = евр.) лакот; и фее третье равно трости в долготу и равно трости в широту». Таким образом, описывается весь первый (правый или левый) ряд боковых комнат.


40:8 Не читается у LXX и во всех древних переводах за исключением Таргума, почему всеми новейшими признается диттографией последних слов 7 ст. Может быть, он указывает ширину портика Е (улам, или «притвора ворот» 9 ст.), которая действительно не указана в описывающем подробно этот портик и указывающем, может быть, его длину (8 локтей) 9 ст. Если так, то ширина этого портика, равна была ширине каждого из двух порогов, следовательно это был как бы третий и последний порог к внешнему двору храма (святость последнего этим еще более отмечается).


40:9  Восемь локтей. Если в 8 ст. указывается ширина улама, «притвора ворот», портика Е, то здесь другое измерение — его длина; если же нет, — то здесь ширина. Так или иначе, — это была уже настоящая зала, комната, не квадратная сторожка лишь, как та или фее. Изящно изукрашенная (41:26) с двумя массивными колоннами, о которых сейчас речь, эти комнаты ворот служили вероятно для собраний вроде описанного в 11:1 и далее и жертвенных трапез (44:3). При входе уже в самый двор храма, хотя двор еще внешний (так свят был и он), эти комнаты, которые в этом же месте имели все трое внешних ворот храма, являлись преддверием храма, заставляя ощущать близость и этим подготовляя ко входу в храм. LXX: «елам же вратный (πυλω̃νος — портал), иже близ елама дверного (т. е. пилястры, отделяющей от первого последнее фее) осми лакот».


И два локтя в столбах. Эти столбы могли стоять только у западного, ведущего уже во двор храма, выхода портика и их ширина, несомненно равная и длине, — т. е. толщина равна была толщине стены портика и всего сооружения ворот. Такие же столбы были и во внутренних воротах (ст. 26,31) и в самом храме (41:3) и должны были иметь подобное же символическое значение, как известные Иахин и Воаз в Соломоновом храме (см. объясн. 3 Цар 7:21). LXX: «аилев» транскрипция евр. ейлав—аил, столб (см. объясн. ст. 7) во мн. ч. с местоимением «его».


Этот притвор у ворот — со стороны храма, т. е. он находился не с наружной части ворот, а с внутренней, со стороны самого храма (точнее — его внешнего двора). Замечание важное ввиду того, что во внутренних воротах, было наоборот; см. ст. 36, 30. Гитциг обращает внимание на то, что длина «притвора ворот» равна 1/5 длины всего здания ворот (40 локтей), как и длина храмового притвора (12 локтей) = 1/5 длины храма (62 локтя).


40:10 Указывается число и расположение измеренных в ст. 7 (см. его объясн.) «боковых комнат», вес (В, В...), и разделяющих их пилястр, простенков, ἀιλὰμ’ов LXX (С, С...). Комнаты расположены одна против другой и составляют два параллельные, ряда по три в каждом. В нач. ст. вместо евр. «у восточных ворот» LXX читают: «(фее) дверные прямо (фее)»; действительно, комнаты были во всех, а не в восточных лишь воротах.


40:11  Ширина в отверстии ворот, т. е. a-h.


А длины ворот тринадцать локтей. Под длиною ворот не может здесь разуметься длина всего сооружения ворот (с порогами, пролетом и портиком), потому что она была не 13, а 50 локтей по ст. 15. След. надо читать это место по LXX: «широту же вратную 13 локтей». С шириною отверстия ворот очень естественно сопоставляется общая широта пролета или коридора (С-С), которая т. о. была более ширины входного отверстия на 3 локтя. Верность чтения LXX (вместо орек, длина, читали дерек, путь) подтверждается тем, что и по другим данным главы ширина этого пролета должна быть именно такая: ширина всего сооружения ворот (с пролетом и обеими комнатами по сторонам) по ст. 13LXX там яснее) 25 локтей; исключая отсюда 2 комнаты по 6 локтей каждая, получаем 13 локтей; правда за комнатами была еще стена, неизвестная толщина которой должна была уменьшать эту цифру (может быть, и на 2 локтя); но пролет мог измеряться не между передними стенами комнат, а между простенками — пилястрами («столбами» ст. 10), отделяющими комнаты; ширина же здесь пролета была более ширины его между комнатами, потому что последние имели выступы. Об этих выступах говорит следующий ст. 12, ограничивая таким образом данные второй половины 11 ст.


40:12  Выступ, гевул, комнаты имели, может быть, для каких-либо удобств в наблюдении за входящими в храм со стороны помещавшейся в комнатах стражи (ср. объясн. ст. 7; может быть, в вост. и зап. стене выступа были устроены для этой цели окна: ст. 16); потому, вероятно, этот выступ и был такой немалой величины — в локоть для каждой комнаты. LXX по Ватиканскому и др. код. «и лакоть един сводим (ἐπισυναγόμενος — должно быть архитектурный термин, имеющий значение выпуклости, выступа) прямо фееим (боковых комнат) сюду и сюду», к чему другие кодексы делают пояснительную вставку пред «сюду и сюду»: «ластя единого и лактя единого предел» (т. е. в размере одного локтя с каждой стороны).


Эти комнаты, с одной стороны, имели шесть локтей и шесть же локтей с другой. Это повторение даты 7 ст. сделано с тою целью, какую им Бог указание размера для выступов: чтобы показать, как составляется ширина пролета в 13 локтей, при ширине всего сооружения ворот в 25 локтей, о которой сейчас будет речь в ст. 13. Потому же единица меры 7 ст. «трость» переведена здесь на локти.


40:13  От крыши одной комнаты до крыши другой 25 локтей. Несомненно (из предыдущего) речь о ширине всего сооружения ворот. Но мысль об этом в масор. тексте выражена странно. Если, как видно из ст. 14 по LXX, все сооружение ворот было непокрыто, то именно таким образом могла быть обозначена ширина ворот: возвышавшиеся над комнатами крыши были наиболее заметными границами (вехами) всего сооружения в его ширине. Другие (Розенмюллер) выходят из затруднения, создаваемого масор. текстом, усвояя евр. гаг (крыша) значение крайней части (в Исх 30:3 этим словом обозначен верх алтаря), здесь — крайней, задней стены комнаты. LXX: «от стены фее (т. е. задней, во двор храма) до стены фее (задней стены противоположной комнаты) широта двадесяти и пяти локтей». Если LXX не усвояли гаг предлагаемого Розенмюллером значения, то они могли читать вместо этого слова столь же краткое кир (стена); или же читали: мигав (от стены) ленегедо (до противоположной); ср. 23:35 по евр. тексту. Во всяком случае, указывается ширина всего сооружения ворот, откуда на основами предыдущих данных можно вычислить и толщину воротной стены (не неважное сведение): [25 - (12 + 10) ] : 2 = 1Ѕ локтя; ср. ст. 42.


Дверь была против двери. Если в предыдущем выражении речь о задних стенах комнат, т. е. о стене всего сооружения ворот (по двору храма), то здесь, может быть, только речь о дверях в этих стенах, ведущих из последних на (внешний) двор храма. Если же ранее нет речи о стенах комнат, то здесь говорится о дверях в коридор ворот.


40:14  А в столбах он насчитал 60 локтей. Букв. «И сделал столбы 60 локтей». Непонятно, прежде всего, почему везде употребляемый в этих главах глагол «измерил» заменен здесь глаголом «сделал», когда храм представляется уже готовым и производится только измерение его. Думают — потому, что здесь указана высота столбов, а она не могла быть измерена как все доселешнее тростью, а имела быть определена каким-нибудь другим, неуказанным точнее образом. Затем неясно, о каких столбах речь: о столбах ли между комнатами (ст. 10) или 2 столбах портика (ст. 9); скорее — о последних, так как только они могли быть такой непомерной высоты (цифра 60 — ни разу в целом описании храма), служа как бы обелисками ворот (как Иахин и Воаз в Соломоновом храме). Наконец, не определено точнее, какое измерение столбов дается цифрой в 60 локтей; только величина этой цифры заставляет предполагать здесь измерение и высоту. Все эти неясности бросают тень сомнения на масор. текст, тем более, что LXX дают опять и здесь более естественное чтение: «и непокровенное (αἴθριον, паперть) елама врать (т. е. портика ст. 9 Е) шестидесяти (столько только славянский текст; лучше: Александрийский: 25, Ватиканский: 20) лактей». LXX дают таким образом не указанную еще и не неважную (ввиду важности этого отделения ворот, см. объясн. ст. 9) длину портика Е; хотя эта длина указывается так поздно в сравнении с шириной той же части ворот ст. 9, но на месте, потому что со ст. 11 везде дается измерение с ю. на с., как ранее с в. на з.; «столбы» и «притвор» созвучны в евр.: елим и улам или елам.


В каждом столбе около двора и ворот. Предположительный и вольный перевод евр. букв.: «и к столбу двор ворот (примыкал) кругом, кругом», т. е. столб (собирательной, причем можно разуметь столбы 9 и 10 ст., или — ел не вместо ли елам, притвор?) выходил или соприкасался уже с самым двором (этой святыней!) подле ворот. LXX должно быть по догадке: «и фее двора окрест», т. е. кругом во двор выходили боковые комнаты, как и елам, о котором только что была речь. Еще лучше был бы смысл, если не читать слова «столб», которое по-евр. совсем созвучие с предшествующим ему предлогом ел, «к»; тогда будет: «и ко двору ворота кругов, кругом», т. е. сооружение ворот свободно стоит во двор, открыто в него со всех сторон, а не как внутренние ворота застроено отовсюду (ст. 38, 44) в знак большей святости последних (см. план 2).


40:15  До передней стены внутренних ворот — неточный перевод евр.: «до лица (входа со двора) притвора ворот внутреннего».


Соответственно ширине всего сооружения ворот, измеренной в 13 ст., здесь указывается общая длина этого сооружения: 50 локтей, — вдвое более ширины, — пропорция, выдержанная во всех сооружениях настоящего храма, как и более простая.


Эта общая длина могла бы быть вычислена из данных доселе цифр: 6 локтей наружной стены, 6 Ч 3 л. боковых комнат, 5 Ч 2 л. столбов между ними, 6 л. другого порога или второй капитальней стены ворот, 8 + 2 л. портика и его стены (равной толщине столбов ст. 9). Масор. текст представляет некоторые шероховатости. От передней стены входа в ворота — букв. «до (ал) лица ворот внешнего»; «до» ( = «у») вместо «от» может быть, потому, что измеряющий стоит у этого входа.


LXX: «и непокровенное (αἴθριον, см. объясн. ст. 14) врат отвне (от внешнего края паперти ворот) в непокровенное елама врат внутрь (до внутреннего, выходящего во двор, края «притвора у ворот», портика 9 ст.) пятьдесят лактей».


40:16 Осталось сказать теперь, как освещалось и какие орнаменты имело здание ворот. Освещалось оно окнами, которые были «решетчатыми». Это слово предполож. перевод евр. атум, употребл. еще только в 41:26 и 3 Цар 6:4, которое LXX здесь и в Цар передают «сокровена» (потайные, слуховые), а в 41 гл. «решетчата», Вульгата, Пешито и раввины — obliquae, косые, = Сим. τοξικαὶ — стрельчатые, то и другое — расширяющиеся во внутрь); Акила: βεβυσμέναι — глухие; все эти значения подтверждаются как 3 Цар, где окна Соломонова храма названы: «решетчатые, глухие с откосами», так и прибавлением «внутрь». Окна таким образом были похожи на амбразуры или бойницы, какие часто встречаются в египетских храмах.


Окна были устроены не только в стенах боковых комнат, но и в столбах (елим, LXX «аилам»), разделявших комнаты, несмотря на всю их массивность (5 локтей, а со стеною 5Ѕ-6). Проделка окон в столь массивной стене не представляла для пророка чего-либо необыкновенного, потому что в Соломоновом храме стены были не тоньше, а восстановить сломленные окна было легче, чем делать новые.


Такие же окна были в притворе, очевидно описанном в 8 и 9 ст.; но он здесь назван не улам, как там, а елам, как читали это слово везде LXX и как оно пунктируется у масоретов отсюда до 36 ст. (15 раз); здесь, кроме того, слово поставлено с окончанием мн. ч. ж. р. (почему рус. «в притворах»; мн. ч. не подходит сюда, так как притвор в воротах был один; посему здесь видят описку (LXX ед. ч.) или древнюю форму ед. ч.


И на столбах пальмы. Так как о столбах уже была речь и слово столбы поставлено здесь в ед. ч., а прежде в этом стихе во мн. ч. и с местоимением «их», то под этими столбами разумеются только два главных столба у входа в притвор (е и f), — обозначены ед. ч. в собирательном смысле, как в ст. 14b. Пальмы указывают на то, что обитание Божие во храме всегда цветуще, полно жизни. Так как Палестина — родина пальмы, то это дерево служило как бы гербом народа и страны; оно изображено на монетах Маккавеев, как и на монете Тита (с надписью Iudaea capta). И Спаситель, как бы с целью символизировать свое вступление во храм нового Иерусалима, совершил торжественный вход сюда среди пальм (Трошон). LXX: «и на аилам (= елим, следовательно читали мн. ч.) финики сюду и сюду», но евр. тимор означает всякую пальму. Соломонов храм, кроме пальм, изукрашен был и другими изображениями; ср. 41:18-19.


40:17 Пророку теперь имел быть показан внешний двор храма. Так как пророк находился до настоящего момента пред восточными вратами, то он вводится теперь (должно быть восточными же воротами, как в 32 ст.выводится ими) в этот двор. Кем вводится — ангелом или Богом, — как в 40:3, — не сказано, может быть, намеренно, потому что вождение было внутреннее и водителя пророк не мог определить. Этот двор соответствовал не первому двору Иродова храма, двору язычников, а следующему двору этого храма — двору женщин: потому что в Иезекиилев храм язычники совсем не допускаются; посему, может быть, этот двор у LXX назван «внутренним». Двор этот был окружен комнатами, т. е. отдельными домиками (евр. лемакот, LXX παστοφόρια, часовенки, слав. неточно: «преграждение»; см. план 3: Z, Z, Z...), которые стояли подле внешней стены на каменном помосте (евр. рицера, еще только в 2 Пар 7:3 = 4 Цар 16:17 и Есф 1:7, но греч. περίστυλα, колоннада, слав. «междустолпия»; см. план 3: y, y, y), конечно, из равных каменных плит, который тянулся подле стены внешнего двора вдоль всей ее. Всего комнат было 30, но как они были распределены по стенам двора, не указано; самое естественное распределение было бы по 10 — у каждой из 3 незастроенных стен двора — в., с. и ю. (у западной стены было здание особого назначена — 41:12 и далее); но выражение «кругом» позволяет думать, что часть комнат находилась и у западной стены на свободном пространстве ее, часть конечно меньшая, напр. у первых 3 стен по 8, у последней 6. Эти комнаты могли служить кладовыми для хранения каких-либо храмовых принадлежностей (отсюда название их в Вульгате gazophylacia); но так как для хранения священнических принадлежностей и следуемых священникам частей жертв были комнаты во внутреннем дворе (ст. 44; гл. 42, 44:19 и далее; 46:19 и далее), то настоящие комнаты должно быть предназначались для народа и его жертвенных трапез. В Соломоновом и втором храме знатные люди владели такими комнатами при храме каждый отдельною (4 Цар 23:11; Иер 35:4; 36:10; Иез 10:6; Неем 13:4 и сл.; ср. Иез 8:8 и сл.). Не сказано, что настоящие комнаты-домики были в несколько этажей и что они снабжены были галереями (LXX: περίστυλα), что замечено о таких комнатах на внутреннем дворе: 42:3,6.


40:18 Помостом (LXX: στοαὶ, колонны = περίστυλα 17 ст. слав. «притворы», разумея должно быть комнаты) был устлан не весь внешний двор, а только часть его соответственная бокам (слав. то же: «противу задней стране») врат, т. е. ширина его полосы была равна длине ворот (50 локтям — минус толщина стены 6 л.: ст. 5,6) см. план 3: у, у. Этот помост (греч. уже περίστυλον, слав. «междустолпие»), назван нижним (рус. Библ. «ниже», греч. ὑποκάτω, слав. «нижнее»), конечно, в отличие от помоста внутреннего двора, который был выше внешнего двора на 8 ступеней (ст. 37); правда, о помосте внутреннего двора не упоминается, но должно быть потому что, как то имело место в Соломоновом храме (2 Пар 7:3) и Иродовом (epist. Arist.) этот двор был весь вымощен.


40:19 Как и ворота, двор должен быть измерен, а измерить его достаточно лишь в ширину, так как длина его = величине площади храма; двор таким образом имеет одно измерение, когда ворота имеют два главных, и множество второстепенных. Ширина двора проще всего определялась расстоянием между воротами, так как у них стоит пророк. От внешних ворот, названных здесь нижними, так как внешний двор был на 8 ступеней ниже внутреннего — ст. 37, до внешнего края внутреннего двора (не сказано: до внутренних ворот, потому что о них не было еще речи, ср. ст. 23, 27) было крупное и круглое число 100 локтей. LXX: «от непокровенного (паперти, порога) врат внешних, внутрь (по направлению) к непокровенному (порогу) врат (противоположных, внутренних) зрящих вне (к стороне их обращенной к внешнему двору)».


К востоку и к северу. Смысл этого замечания, может быть, только тот, что такой ширины двор был не по измеренному лишь направлению — на восточной его части, но и на северной, к измерению ворот каковой части пророк намерен сейчас приступить. Но такое замечание говорило бы о самопонятной вещи; посему лучше LXX: «зрящих (сто локтей) на востоки (определение к измеренной части двора, представляемой в виде 100 локтей?) и введе мя на север».


40:20-22 Северные ворота (и южные: ст. 24-26) были такой же меры вообще и во всех частях своих, как восточные. Из этих частей поименовываются в ст. 21 «боковые комнаты» (фее), столбы их, т. е. должно быть пилястры — промежутки между комнатами ст. 10 (евр. елав = ст. 9, а в 10 ст. елим, но разница только в том, что второе без местоимения «его», относящегося к воротам; LXX транскрипция здесь аилев ст. 9, а в 10 ст. аилам), еламав (евр. рус.: «выступы», что было бы гевул), т. е. должно быть притворы A, D и Е; LXX, по-видимому, считали новым архитектурным термином: τὰ ἐλαμμὼν, но слав. «еламы» (притворы); LXX + «финики», должно быть попавшее из следующего стиха. В 22 ст. указываются меньшие части ворот: окна, еламав (в написании малая разница с пред. ст.; LXX = пред. ст.; должно быть новый архитектурный термин, неназванный в описании восточных ворот; рус. «выступы») и пальмы (см. объясн. ст. 16). Все это было такой же меры, как в восточных воротах. Но в описании последних не указана мера окон и пальм; посему LXX в 22 ст. вместо «той же меры» читают καθὼς, «яко же» (т. е. вместо кемиддаткемо). Относительно северных ворот указано, во сколько ступеней была лестница, ведущая к ним от окружающего храм пространства, каковое указание почему-то не сделано при описании восточных ворот, где оно, по-видимому, было бы уместнее Там пророк, может быть, не обратил на нее такого внимания. Число этих ступеней было символическое: 7 (во внутренних же воротах оно было еще больше: 8). Лестница к воротам, точнее — ее ступени, имела пред собою названный и в 21 ст. архитектурный придаток еламав, греч. ἐλαμμὼν. Вульгата: vestibulum (рус.: «выступы»); LXX вместо «пред ними» — «внутрь уду». Может быть, имеется в виду просто порог 7 ст. А.


40:23 Повторяя сказанное о восточной части двора в 19 ст. в приложении к северной части, стих делает туда важное добавление, указывая, что и во внутреннем дворе были ворота против внешних ворот, так что ширина двора могла быть измерена расстоянием между обоими воротами (в 19 ст. она измеряется расстоянием от внешних ворот до «края внутреннего двора»). Должно быть внутренних восточных ворот пророк не видел с такой ясностью, как здесь северных, и в ст. 27 южных.


И восточных — читай с LXX: «якоже врата зрящая на восток».


40:24  И повел — не «привел», как в ст. 17, потому что здесь больше и довольно значительное расстояние. Южные врата были во всем подобны восточным и северным, но измерение их описывается не так, как северных (хороший писатель не любит повторяться), а с незначительными отклонениями. Так, прежде всего, почему-то не говорится о столь важной части ворот, как боковые комнаты (LXX ставят на первом месте опускаемое евр. тексте «фее»), а измерение начинается прямо со столбов (должно быть между боковыми комнатами), после которых сразу называются упоминаемые в ст. 22 (см. там) еламав, LXX τὰ ἐλαμμὼν, слав. «еламы», рус. «выступы».


40:25 Описание южных ворот более отрывочно и менее систематично, чем северных: называются не все части сооружения и выбираются не важнейшие между ними. Так после «столбов» и «выступов» ст. 24 здесь называются сразу окна. При этом окна указываются и в загадочных еламав (не описка ли еламо, в притворе его?) что рус. вынужден передать уже не «выступы» (как в 21, 22, 24 ст.) а «преддверия», LXX же по-прежнему, но без предлога: «и оконца их и елами».


Такие же, как те окнаслав. «яко оконца елаг» (греч. του̃ αἰλάμ); последнее слово произошло явно из евр. еллег, те; посему примечание в слав. Библии заменяет его «оные».


Перечень разных частей южных ворот прерывается в 25b указанием общей длины и ширины их, одинаковой с восточными (ст. 13, 15) и северными (ст. 21).


40:26 = Ст. 22b. Преддверия, евр. еламав, LXX еламы; пред ними, LXX «внутрь уду», см. ст. 22: должно быть имеется в виду притвор — портик Е (может быть, описка вместо «еламо» — см. 25 ст.), потому что с ним связываются далее: Пальмовые украшения одно с той стороны и одно с другой на столбах их, букв. «и пальмы у него», ло, т. е. у еламав, или «ворот», LXX: их. Притвор — портик Е был важнейшей частью всего сооружения ворот и если существовали только две пальмы (т. е. орнамента) друг против друга, то их лучше помещать на столбах портика у самого выхода его во двор храма (священнейшая часть ворот); по возможно, что смысл выражения здесь разделительный и указывает на симметрическое расположение пальмовых украшений по всему зданию ворот (см. объясн. ст. 16 кон.). Симметрическое расположение пальмовых орнаментов — новая, сообщаемая пророком подробность: при обозрении северных и южных ворот не одна такая подробность прибавлена к картине ворот, по-видимому, полно очерченной по восточным воротам.


40:27 = ст. 19 (см. объясн. ст. 19) и ст. 23.


40:28 Измерение и обозрение внутреннего двора начинается с южных ворот, потому что у них стоит пророк. Для измерения этих ворот пророк проходит со своим спутником всю длину их до самого двора, как то делается далее в ст. 32 с восточными воротами.


40:29 Называются важнейшие части здания ворот: боковые комнаты (ст. 7), столбы между ними (ст. 10) и притворы (еламмав — см. объясн. ст. 22, 25, 26) с окнами в них (евр. ло, ему), т. е. в воротах и в еламмав (притворах, — должно быть единственное число, см. объясн. ст. 25 и 26) и указывается величина ворот. Все это во внутренних воротах размерами вполне отвечало внешним воротам.


40:30 Дает указание о притворах (евр. еламот, почему-то множественное число) что притвор был длиною 25 (ср. ст. 14 по Александрийскому кодексу; см. объясн. ст. 14), а шириною 5 лок. (по 9 ст.: 10 — см. объясн. их). Стиха нет почти во всех кодексах LXX (даже в слав. пер.) и в нек. евр.; посему его считают ошибочным вариантом ст. 29b.


40:31 Будучи в общем подобны внешним воротам внутренние ворота имели и отличия от них, именно три отличия: 1) притвор их, — именно притвор ворот ст. 9 (рус. «притворы», потому что в евр. опять двоякого смысла слово еламмав, см. объясн. ст. 22, 25, 26; LXX здесь уже αἰλάμ в единственном числе, но почему-то с членом в род. п. του̃; слав. «еламы») был «на внешний двор», следовательно занимал переднюю часть ворот (см. план 2 А), а не заднюю (находился пред порогом В, а порог F выходил непосредственно на внутренний двор), в противоположность внешним воротам. Будучи священнее внешнего двора, внутренний двор этим наружным притвором своим напоминал входившему в него о своей святости, требовавшей духовного очищения на самом пороге его. 2) Таким образом, те столбы с пальмовыми украшениями (из этого стиха увереннее, чем из прежних упоминаний о пальмах, можно заключить, что пальмы украшали только два столба притвора), которые завершали собою здание внешних ворот, здание внутренних ворот начинали. Так как одинаковой толщины с этими столбами — 2 локтя по 9 ст. — была и передняя стена притвора ворот и так как во внутренних воротах она должна была входить в стену, окружавшую внутренний двор, являться ее частью, то такой же толщины была и эта стена (почему она нигде не измеряется, а только упомянута случайно в 42:7,10). 3) Третьим отличием внутренних ворот от внешних было то, что к ним вела лестница не в 7, а в 8 ступеней, число на 1 больше самого священного числа, служащего символом всей полноты. Так как (как показано в объясн. ст. 6) ступени были высотою в 1/3 метра, то внутренний двор поднимался над внешним на высей 2 2/3 метра — высота при которой с внешнего двора могло быть видимо все происходящее во внутреннем дворе, особенно в глубине его, около храма.


40:32  И повел меня (см. объясн. ст. 24) восточными воротами на внутренний двор, — с евр.: «и повел меня внутренний двором на восток». Пророк уже вошел во внутренний двор южными ворогами и к восточным воротам ближе было ему идти этим двором. Таким образом обозрение внутреннего двора делается не в таком порядке, как внешнего: там восточные, северные и южные ворота; здесь южные, восточные и северные. Это, может быть, не только потому что так путь был короче (от южных внешних ворот ближе всего были южные внутренние), но и чтобы не входить во внутренний двор столь священными восточными воротами (ср. 44:1 и далее). LXX вольно: «и введе мя во врата зрящая на восток и размери я».


40:33 См. объясн. ст. 23.


40:34 См. объясн. ст. 31.


40:35 Так как это уже 3-и ворота (на внутр. двор), то выражение короче, чем в ст. 32 и сл. о восточных воротах.


40:36 Потому же нет после «окна в них» «и в преддвериях их», как в ст. 25-29 и 33.


40:37 См. объясн. ст. 31; но в евр. «притворы» не еламмо, как там, а почему-то елав, «столбы его»; может быть, пророк вместо притвора называет самую видную часть его — два входных столба; LXX как там: τὰ ἐλαμμὼν, «еламы».


40:38  Была также комната со входом в нее у столбов ворот. Букв.: «и комната и дверь ее в столбах ворот». Неясно из текста 1) составляла ли эта комната пристройку к воротам или находилась в самом здании ворот; если первое, то надо было указать, с какой стороны ворот была эта пристройка, как то сделано с комнатами 44 ст., посему вероятнее второе. 2) Не указано, в каких столбах, евр. елим, была эта комната; ввиду того, что столбы притвора (план 1 — e и f) были небольшой толщины, только 2 локтей, нужно думать, что эта комната находилась в столбах, разделявших боковые комнаты или отделявших крайние из них от притвора; последнее вероятнее; но остается неизвестным, в каком из 2 этих столбов была комната. Ввиду сходства евр. слова елим со словом елам, «притвор», не исключена возможность того, что здесь речь не о столбах, а о притворе; тогда понятнее была бы прибавка «дверь ее»: «и дверь в елам»: из притвора была дверь в комнату, потому что в ней омывали жертвы, которые закалались в притворе на особых столах. LXX: «и преграды (παστοφόρια — см. объясн. ст. 17) и двери их (θὺρωμα собств. комната с дверью) и еламы их». Такая комната находилась по прямому смыслу у всех трех внутренних ворот (в евр. последнее слово во множественном числе). Поэтому едва ли справедливо помещают эту комнату только в восточных воротах (см. Бертолет, Кречмар) на том основании, что комнаты у ворот сев. и юж. имели другое назначение (ст. 44), что храмовой источник вытекал именно из-под восточных ворот (47:1,2) и что эти ворота были всегда закрыты, тогда как через сев. и южн. проходил народ. С меньшею еще вероятностью помещают (Геферник, Генгстенберг, Currey) эту комнату только у северных ворот на том основании, что жертва всесожжения, которая омывалась в этой комнате, по закону Моисееву закалалась на северной стороне жертвенника (Лев 1:11,13). LXX: «пред враты их вторыми (если из названных, то — восточными, или же: пред второй дверью ворот, в части их, ведущей во внутренний двор) сток», т. е. для воды указанного далее омовения.


Там омывают жертву всесожжения, т. е. по Лев 1:9 внутренности и ноги ее, — более нечистые части. Замечанием предуказывается на большое значение этой жертвы, о которой будет впоследствии речь. Омовение нужно было для этой лишь жертвы, как святейшей. Для омовения требовалась особая комната, чтобы не осквернять им храма. В Ватиканском и др. кодексах нет 2-й половины стиха; всего стиха нет во всех древних переводах за исключением LXX.



План 2. Внутренние ворота (северные)


A — притвор в зал; B — первый порог; D — боковые комнаты, еее; C — проход; Е — столбы, елим; F — второй порог; a, b, c, d — жертвенные столы внутри притвора (40:39); e, f, g, h — жертвенные столы вне притвора (40:40); e, f, k, g — расположение наружных столов по LXX; ≈≈≈≈≈ — сток для крови по LXX (40:38a,40a).


40:39 В то время, как по Моисееву закону жертвы нужно закалать у северной стороны жертвенника, в таинственном храме Иез., важнейшие, по крайней мере, жертвы: всесожжения, жертва за грех (= Лев 4:3 и далее) и за преступление (= Лев 5:19; слав. «яже за неведение») закалались в притворе ворот, должно быть чтобы особенная святость этого храма не осквернялась грехом, который за грешника несет на себе живое животное. Заклание производилось, может быть, как и в прежнем храме, на особых столах, которых для этой надобности было 4 (может быть, по числу стран света); расположены они были симметрически (как все в таинственном храме) по 2 с каждой стороны притвора (см. план 2 — a, b, c, d). Таким образом уже внутренность ворот видом жертвенных столов вводила входящего в богослужение, главную часть которого составляли жертвы.


40:40 В воспоминание же о том, что по Моисееву закону жертва закалалась на северной стороне жертвенника, у северных внутренних ворот, кроме упомянутых столов в притворе для заклания жертв, стояли столы для той же цели по бокам ворот, тоже числом 4, и тоже симметрически расположенные (План 2 — е, f, g, h.) Нахождение столов вне ворот делало удобным раздавание с них частей народу после отделения из жертвенного животного священнической части. LXX: «и созади стока всесожжений (о котором говорит текст LXX в ст. 38, см. объясн. ст. 38) дверей зрящих на север две трапезы на восток против задней стене (дверей) вторых (т. е. у конца ворот, вдающихся во внутренний двор, где были вторые двери их) и против елама врат (т. е. у противоположной, выходящей на внешний двор, части ворот) две трапезы на востоке»; следовательно по LXX столы были расположены с одной лишь стороны северных ворот, — главной, восточной (план 2 — e, f, k, g), потому что там был и сток для крови (см. ст. 38).


40:41 В стихе, по-видимому, указывается общее количество столов для заклания жертв у (северных ворот и в здании их: в притворе ворот было 4 стола и снаружи 4, всего 8; — и указывается, что они были расположены симметрично, так что у каждой стены ворот по обе ее стороны стояло 4 стола (2 внутри и 2 вне. LXX: «четыри о сию страну, четыри же обону противу задней стране врат (т. е. у наружной стены ворот 4 стола, и на другую ее сторону, т. е. внутри ворот, 4 стола); на тех закалают заколения прямо семи трапез заколения» (т. е. заклание жертв делается не иначе, как против упомянутых 8 столов для заклания, — не с боку жертвенника, как в Моисеевой скинии). Последние слова по LXX «прямо осми трапез, заколения» лучше относить к следующему стиху, видя в них указание, где находились описываемые в том стихе 4 каменных стола для орудий заклания.


40:42 Кроме указанных восьми столов, о которых не сказано, из какого материала они были сделаны, было еще 4 каменных (камни издревле считались наиболее подходящим материалом для жертвенника; у язычников был и культ камней) стола, о которых в свою очередь не сказано, где они стояли (у LXX может быть, сказано; см. объясн. ст. 41 — конец), может быть, потому что, что это ясно из их предназначения. Это были 1Ѕ л. дл., 1Ѕ л. шир. и 1 л. высоты и служили для хранения орудий заклания жертв; всесожжение при родовом своем понятии упомянуто, как наиболее священная жертва.


40:43  Крюки. Так по Таргуму переводят гашефатаим. К этим крюкам подвешивались жертвенные животные для удаления с них кожи. Но такое значение для настоящего евр. слова сомнительно и не вяжется с контекстом, который говорит исключительно о столах; непонятно и указание меры для крюков, — «в ладонь». Посему лучше с LXX читать слово сефатам — «их край»: «и имеют ограждение (γει̃σος, борт, карниз) мало истесано на длань (высотою) внутрь уду» (т. е. на доске стола, а не снаружи ее, вместо евр. бабаит, рус. «к стенам здания» LXX читали мибаит, совнутри). Это «ограждение» не позволяло падать со стола частицам свящ. мяса и литься крови во избежание их попрания. Похоже и Вульгата: labia, губы. Отсюда понятно и дальнейшее замечание: «а (= потому что) на столах клали жертвенное мясо», которое впрочем LXX читали совершенно иначе: «вверху же трапезы покров (балдахин) еже покрыватися им от дождя и зноя», — необходимый как для жертвы, так и для жрецов, так как часть столов стояла вне здания ворот; да и «притвор ворот», где стояли остальные столы, мог быть без крыши (ср. ст. 15 по LXX).


40:44 Стих по евр. тексту говорит о комнатах для певцов, которые могли бы указывать на то, что в описываемое время все будет петь и ликовать. Но ввиду того, что эти комнаты в ст. 45 и 46 оказываются предназначенными уже для священников, которых Иезекииль также строго, как и Моисеев закон, обособляет от левитов (певцов и стражей) и ввиду других шероховатостей в этом стихе евр. текста, ныне толкователи единогласно следуют здесь LXX, которые вместо шарим, «певцов», читали шетаим, две (комнаты). Снаружи внутренних ворот — каких не сказано; между тем из дальнейшего видно, что описываемые комнаты находились подле северных и южных ворот. Понятнее — LXX: «и введе мя во двор внутреннейший». Комнаты, евр. лишкот (от корня схватывать, вмещать), греч. ἐξέδραι — у клас. крытые ходы пред домом, снабженные сидениями; слав. «преграды», непроходные комнаты в отличие от фей, проходных (Фартусов. Планы и фасады Ноева ковчега, скинии Моисеевой, 1 и 2 Иерус. храмов и дворца Соломона. М., 1909, 4); Вульгата: gazophylacia (кладовые для драгоценностей). След. эти комнаты были совершенно другого рода, чем воротные ст. 7таим, фее. Был и третий род комнат — в 13:5, см. объясн. там.


С бокуслав. «противу задней стране врат», т. е. у части ворот, вдающейся во внутренний двор. Как видно из дальнейшего — у восточной стены тех и других ворот. См. план 3 — C и D.


Одна обращена лицом к югу (евр. — явная ошибка: «к» востоку»: гаккадим вместо гаддаром, может быть, это остаток указания на вост. стену ворот, у которой находились комнаты), а другая лицом к северу; таким образом комнаты были обращены лицами, т. е. фронтонами, дверьми своими, друг к другу и на середину внутреннего двора, к жертвеннику (ср. ст. 46). Слав. «зрящих же к северу» (т. е. южных ворот) обращенных в северу входом в комнату.



План 3


40:45 Обе комнаты предназначаются только для священников (прежде такими комнатами пользовались должно быть и миряне, оскверняя храм: 8:7 и далее). О ближайшем назначении комнат — для облачения священников в богослужебные одежды — говорит, по-видимому, 44:17. Правая комната по отношению к входящему в храм восточными воротами (Господу — 44:1 и далее), обращенная на благодатный юг, предназначена для священников, несущих более почетные обязанности, отправляющих свою очередную службу («бодрствующим на страже», слав. «иже стрегут стражбу») в самом здании храма (букв. «дома»), в святилище (воскурение фимиама, поддержание огня в светильнике, перемена хлебов предложения; см. объясн. 41:22).


40:46  Левая комната, обращенная на север, предназначалась для священников с менее почетными обязанностями, бодрствующих на страже жертвенника (слав. «требника»), стоявшего на внутреннем дворе, обязанности которых посему не выходили из пределов двора и не касались св. здания. Так как пророк впервые упоминает о священниках, то он делает замечание о племенном составе этого сословия: право на священство, данное законом Моисея всем прямым потомкам Аарона, здесь по историческим обстоятельствам, указанные в 44:15 (ср. 3 Цар 2:26,27,35; 1 Пар 29:22), ограничивается потомками лишь Садока; только они из всего колена Левиина сохранили право на то особенное приближение к Богу, какое имеют священники своим служением в святилище и у жертвенника.


40:47 Величина внутреннего двора определена числом, служивших всегда символом самой совершенной полноты и законченности, 100 локтей, и выражена в наиболее совершенной фигуре — квадрате (длина и ширина одинаковы). Эта величина исчисляется несомненно так, что углы между воротами не принимаются во внимание (исчисляется величина только квадрата ee'ff' на плане 3): в противном случае свободное пространство двора равнялось бы только 50 Ч 50 локтей и было бы очень узким. Стоявший в середине этого квадрата жертвенник мог быть видим одинаково со всех 3 ворот, пред которыми на внешнем дворе стоял молящийся народ. Об устройстве жертвенника в 43:13 и далее.


40:48 Начинается измерение самого храма (букв. «дома»), за которым, по измерении внутреннего двора, теперь очередь. Измерение начинается с тех столбов (LXX «аил» транскрипция) притвора («елама»), которые открывали вход во храм (план 4: S, В) и соответствовали известным Иахину и Воазу Соломонова храма (3 Цар 7:15-21; см. объясн.), будучи и такой же, как те колоны, приблизительно толщины. Указана толщина каждого из этих столбов — в 5 локтей (у ворот двора только 2 локтя — ст. 9). Так как имеется целью указать толщину всей двери (точнее — ворот, так как для двери такая толщина слишком велика; см. объясн. 41:23), то указывается толщина обоих столбов отдельно: пять локтей с одной стороны и пять локтей с другой. Вслед за этим только LXX указывают ширину дверного пролета (план 4: ca): «широта же дверная четырехнадесяти лактей», — очень важное указание, пропущенное масоретским текстом вероятно вследствие сходства последнего слова фразы с окончанием следующей фразы (homoioteleuton). Ширина дверей в притворе, святилище (41:2) и святом святых (41:3) находятся друг к другу в отношении арифметической пропорциональности: 14-10-6. И дальнейшая дата полнее читается у LXX: «и бока дверная», т. е. остальная часть ворот или двери, составляющаяся стеною и образующая как бы большие косяки двери (план 4: ab, cd.) — «три лакти о сию страну и три же обону»; рус. «а в воротах 3 л. ширины с одной стороны и 3 с другой». След. вся ширина притвора 3 + 14 + 3 = 20 л.; ср. следующий стих. В нынешнем виде масор. текст в конце стиха как будто указывает ширину обеих половинок дверей.


40:49 Длиною притвора, по обычному словоупотреблению пророка, называется большее из двух измерений, которое в данном случае соответствует ширине храма (пл. 4: k-i); наоборот, в 3 Цар 6:3. Ширина указана некруглым и несимволическим числом 11; посему лучше у LXX: «12».


Тогда как ко внешним воротам вело 7 ступеней, ко внутренним 8, к самому храму, в знак его особенной святости, ведет громадная лестница из 10 ступеней. Но эту цифру читают здесь только LXX; масор. текст вместо есер, десять, имеет тожественное по начертанию ашер, который.


За этой лестницей должен был находиться еще порог (пл. 4: А; ср. 9:3; 10:4) такой же толщины, как выдающейся кругом всего храма фундамент (пл. 4: C-C; 41:8,11; ср. Ис 6:4 по евр. тексту).


И были подпоры у столбов. Букв.: «и колоны (аммудим) у столбов (елим), LXX елим читают αἰλάμ, притвор («и столпи бяху у аилама»), благодаря чему устраняется неясность масоретского текста, по которому как будто кроме «столбов» ст. 47 в 3 локтя толщины во входе стояли еще два столба неизвестной толщины. Столбы у входа имели ближайшее назначение подпирать верх портала; отсюда название их здесь аммудим, подпоры, устои. Такие столбы были обыкновенными в египетских храмах; особенно замечательны они были в тирском храме Мелькарта (Геродот II, 44), в пафросских и иерапольских храмах (Новак. Archдol. IV, 1, 76). Высотою своею они возводили мысль входящих в храм к Богу.



41:1 Пророк вводится теперь в самую внутренность храма, евр. гекал, слово означающее святилище и святое святых, или одно святилище: 3 Цар 6:2,5,17. У входа в святилище, в дверях, ведущих в него, стояли опять две массивные, колонны (план 4: khmo giln), которые были толще предыдущих на 1 локоть, именно были 6 локтей (в направлении hm и gl).


В ширину скинии — замечание непонятное; посему лучше по LXX, которые имеют здесь повторение прежнего выражения: «широта аилам», читать вместо огел, скиния, слова, которое у Иез. нигде не употребляется (исключая имен Огола и Оголива) аил, столб.


41:2  Дверь (план 4: hg, lm), названная здесь петах, собств. отверстие, а не шаар, монументальная дверь, из храмового притвора в святилище, была ширины в 10 локтей, т. е. такой же ширины, как ворота внешние и внутренние (40:11) и уже на 4 локтя входа в притвор храма (40:48 по LXX); она занимала половину всей передней стены храма, выдаваясь своей величиной: в такую дверь могла быть видна вся внутренность святилища и, может быть, не только из внутреннего двора, но благодаря высокому положению храмового здания, и из внешнего двора; бока дверей (план 4: hk, gi), т. е. остающаяся незанятою для двери часть стены, служившая для двери как бы косяком, — были с каждой стороны по 5 локтей (в притворе храма 3 локтя: 40:48).


Святилище («храм») внутри было длиною (план 4: os или nr) в 40 л., а шириною (on или rs) в 20 локтей, как в Соломоновом храме и Моисеевой скинии. Слав. «долготу их», «их» ошибочный перевод греч. αὐτου̃, его, храма.


41:3 В святое святых пророк, хотя и священник, не может войти, посему ангел без него «пошел внутрь», т. е. в священную глубь святилища (LXX имеют здесь странное: «и вниде во двор внутренний») и приступил к измерению входа во святое святых. Этот вход, как и ворота внешние и внутренние, как и вход в притвор храма и святилище, имел два столба в 2 локтя, очевидно — толщины, т. е. такой же толщины, как столбы 40:9; следовательно такой толщины была и стена (uu', tt'), отделявшая святилище от святого святых. Дверь (петах, см. ст. 2) была 6 локтей, т. е., очевидно, ширины (t'u'); далее, исправляя совершенно непонятное замечание масор. текста: «ширина двери» (только что указанная! О высоте двери предыдущее выражение никак нельзя понимать, так как о высоте нигде в главе не было речи, исключая сомнительную дату 40:14) по LXX на «бока же дверная», т. е. часть стены, незанятая дверью (rt' и u's), была «седми лактей о сию страну и седми обону». Входы в притвор, святилище в святое святых, как сказано, суживались в арифметической прогрессии: 14-10-6 и соответственно расширялись бока стены: 3-5-7.


41:4 Святое святых (по евр. здесь zella) было, как в скинии и Соломоновом храме, квадратное 20 локтей. Выражение «в ширину храма», LXX: «пред лицем храма» дает понять, что ангел определил величину святого святых через измерение его лишь передней стены, не входя в него или из благоговения или чтобы пророк, которому уже никак нельзя было идти туда, мог следить за ним глазами; следовательно величина vy (на плане 4) была указана ангелом a priori. LXX странно: «долготу дверей 40 локтей». После святилища LXX со ст. 3 дают какие-то измерения ворот внутреннего двора.


41:5 Толщина храмовой стены, о способе измерения которой ангелом ничего не сказано (ангел не выходил еще из храма), равнялась 6 локтям. Такая толщина была в духе древней архитектуры, любившей массивность. Эта толщина указана непрямо уже в ст. 1, под видом ширины входных столбов. Столь внушительная толщина — символ резкой обособленности святейшего обитания Божия от мирской скверны — увеличивалась до полного и для данного случая огромного числа 10 (половина всей ширины здания!) шириною в 4 л. примыкающих к стене боковых комнат.


Боковых комнатевр. цела, как назывались такие же комнаты в Солом. храме 3 Цар 6:5,10; ср. известные cellae языческих храмов; собств. бок, ребро; посему LXX πλευρὰ, слав.: «страна», Вульгата: latus; комнаты, действительно, представляли из себя как бы ребра храма (см. план 4: 1-33). Это был таким образом третий род храмовых комнат подле таим 40:7 и далее и лишкот 40:44 (см. объясн. там). В храме Соломоновом эта пристройка была шириною 5 локтей, вернее — такой ширины были комнаты нижнего этажа ее, среднего же 6, а верхнего 7, вдаваясь в толщину внешней и внутренней стены 3 Цар 6:6). Кругом, в евр. трижды (соотв. 3 стенам): два раза здесь подряд, а третий после слова «храма»; у LXX один раз.


41:6  Боковых комнат, предназначавшихся должно быть для хранения свящ. утвари и приношений, было тридцать три, комната подле комнаты, букв.: «и боковые комнаты комната подле комнаты три и тридцать раз». Выражение можно понимать не только в смысле 33: слово «раз», евр. пеамим, было тогда лишнее. Так как предлог ел, «к», «у», «подле», у Иез. сплошь и рядом синонимичен предлогу ал, «над», то выражение может значить: «комнат было комната над комнатою 3 и это 30 раз» или, переставляя с LXX и др. древними переводами 3 и 30; «комнат было 30 и это 3 раза», т. е. комнат было по 30 в каждом из 3 этажей; в Соломоновом храме количество таких комнат не указано (3 Цар 6:8); Талмуд считает их там 38: 15 на с., 15 на ю. и 8 на з. Таргум в Иез. храме считает 33 комнаты по 11 в каждом этаже. Ввиду такой традиции и согласия переводов в передаче числа 33 (LXX: «тридесять три дващи»), нельзя отстаивать понимания 30 Ч 3. И поделить длину всей стены храма легче между 33 комнатами, чем между 30; именно если считать комнаты квадратными в 4 локтя (ст. 5), а промежуточные стены между ними считать в 2 локтя (по соответствию с 2 л. ст. 3; см. объясн.), то получим следующий расчет. Южная стена храма: 6 л. толщины ее + 40 л. длины вдоль святилища + 2 л. толщины стены между святилищем и святым святых + 20 л. длины вдоль св. свят. + 6 локтей толщина задней стены = 74; в ней может быть 12 комнат и 18 промежуточных стен: 12 Ч 4 + 13 Ч 2 = 74. Западная стена: 6 + 20 + 6 = 32; в ней могло быть 5 комнат и 6 промежуточных стен: 5 Ч 4 + 6 Ч 2 = 32. Следующая стена, северная = 74 локтям и 12 комнатам. Получаем комнат 12 + 5+ 12 = 29. Две комнаты в углах западной стены с сев. и юж. и 2 в стене притвора (Сменд). Но стены между комнатами могли быть и тоньше 2 локтей. LXX и Вульгата: «тридесят и три дващи», где последнее слово явно соответ. евр. пеаним (дващи — в 2 стенах — юж. и сев.?). Как 30, так и 33 — символические числа.


Далее указывается, в каком отношении находились комнаты к стене храма: «Они вдаются в стену, которая у храма для комнат кругом». Букв.: «и входят в стену, которая для (ле) храма для комнат кругом». Говорится о другой стене, окружающей храм за комнатами, ширина которой указывается в ст. 9; стена самого храма не могла быть обозначена так многословно; притом же далее говорится, что комнаты не касаются стены самого храма.


Так, что от в связи с нею (букв.: чтобы они были укреплены), но стены самого храма не касаются. Ср. 3 Цар 6:6; LXX (от слов «они вдаются...»): «и расстояние (вместо баат, входящие [вдаются], могли читать бецаот, синоним миграот по 3 Цар 6:6) в стене храма в странах (боковых комнатах) окрест (между стеною храма и боковыми комнатами кругом было свободное пространство), еже на прозрак быти входящим (του̃ εἰ̃ναι τοι̃ς ἐπιλαμβανομένοις ὁρα̃ν — так что был просвет и можно было пройти между комнатами и стеною храма), да отнюдь не прикасаются (комнаты) к стенам храма». Вульгата: et erant eminentia — чем предполагается, что поперечные стены комнаты, в виде контрфорсов выходившие от стены храма и служившие разделением между комнатами, не только доходили до наружной стены боковых пристроек, но и выступали некоторою частью из линии этой стены.


41:7 Стих будет понятен, если предположить, по аналогии с Соломоновым храмами в описании 3 Цар 6:6, что главная стена храма (суживаясь кверху) имела три уступа, на которые положены были (чтобы не долбить и не портить стены) балки для пристойки, благодаря чему комнаты в каждом следующем этаже пристройки была шире предыдущего этажа (на ширину этого уступа, — в Соломон, храме на 1 л. — 3 Цар 6:6). Может быть, полная аналогия с Соломоновым храмом явилась причиной крайней краткости здесь описания, заключающего поэтому много неясностей. Букв. с евр. «И расширялся (кто? по-видимому, все здание храма, но, как видно из дальнейшего, только в боковых комнатах) и оборачивался (насва, — или закруглялся, изменялся) вверх и вверх (т. е. с приближением кверху более и более) для (ле — в отношении) боковых комнат, потому что закруглялся (или изменялся, — тот же глагол в причастной форме мусав; рус. предположительно: «окружность храма») храм (его пристройка?) выше и выше (более и более кверху) кругом кругом храма». LXX: «широта же вышние страны (τη̃ς ἀνωτέρας τω̃ν πλευρω̃ν — каждой верхней боковой комнаты) по приложению (κατὰ τὸ πρόσθεμα — увеличивается сообразно придатку) от стены к вышней (т. е. комнате)». Вульгата по таргуму и равв. «и пространство (platea), кругом поднимающееся вверх винтом (per cochleam, витою лестницей) и вело на самый верх храма извивами (per gyrum)».


И потому (ал-кен, ὅπως, яко да, idcirco) храм (т. е. опять в боковых комнатах; нет у LXX) имел большую ширину вверху. † Проф. А. Олесницкий понимает это место так, что самое здание храма расширялось кверху, составляя в этом отношении противоположность Соломонову. Тогда как исторически Соломонов храм вверху суживался, изображая собою плотяные, тяготевшие к земле формы ветхозаветного богослужения, храм будущий, предуказываемый Иезекиилем, только узкою полосою стоит на земле, все более и более расширяясь кверху и изображая собою все большую и большую открытость религиозного духа в будущем к небесным видениям» (Ветхозаветный храм в Иерусалиме. Спб., 1889, 311). Проф. М. Муретов на это замечает, что Иезеекилев храм, во всех деталях соответствуя Соломонову, едва ли мог и в данном отношении отступать от него (Ветхозаветный храм. М., 1890, 169).


И из нижнего этажа восходили в верхний через средней. Букв.: «и так нижняя (т. е. комната) поднималась к верхней у (ле) средней»; LXX: «и да от долних (комнат) восходят на горняя, а от средних на трекровная» (τὰ τριώροφα, третьеэтажные). Речь явно о лестнице, ведущей в разные этажи 90 или 99 комнат, которая была в Соломоновом храме витою называется в 3 Цар 6:8 лулим. Следы витых лестниц найдены в Месопотамии и Финикии, в Баальбеке; в последней они назывались hil или hul, мн. ч. hilani (А. Олесницкий. Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 249). Между собою комнаты могли сообщаться коридором в толстой стене их, именно наружной, в которой были устроены два выхода из комнат (план 4: С, С) на двор (ст. 11).


41:8 Как уже заметил ранее (40:49) пророк, храм в собственном смысле, т. е. здание святилища и святого святых, стоял на возвышении, так что к нему вела лестница в 10 ступеней. У читателя возникал вопрос, в каком отношении к этому возвышению или насыпи, на которой стоял храм, находились боковые комнаты — был ли фундамент их ниже или одной высоты с фундаментом храма. Пророк теперь, окончив описание пристройки к храму, и разрешает это недоумение. Он окидывает взором теперь все здание храма снизу до верху и видит у дома кругом говах, рус. пер. «верх», слав. «высоту», слово, очень близкое (особенно если читать его гава) к употребленному в Ин 19:13 гаввафа, помост (ср. Иез 40:18). Это говах точнее определяется далее как муседот для боковых комнат, слово, в котором перевод Вульгаты fundata позволяет видеть значение фундамента (а не окружность, как рус: «во всю окружность»; LXX: διάστημα, расстояние. След. фундамент боковых комнат представлял из себя возвышение и та мера, которая далее у пророка указывается для этого возвышения, естественно должна быть не мерою его ширины, а мерою высоты его; только такая мера могла быть здесь указана без точнейшего определения. Эта мера была равна полной единице меры для всех настоящих измерений, именно целой трости ангела, заключавшей в себе 6 локтей — ацилла, прибавляет еще пророк какой-то неизвестный термин (может быть, «локтей до изгиба», отсюда рус. «полных»; или какой-нибудь архитектурный термин — может быть, для такого рода как здесь — выступающего из под здания фундамента). Рус. пер. этого стиха неточен и неясен; его следует исправить приблизительно так: «и я видел высокий помост у дома вокруг, служивший основанием для боковых комнат, мерой в целую трость, шесть полных локтей». Такую мысль, кажется, видели в этом ст. и LXX. Но первое слово «и видел» они, читая его не роити, а тера ле («было видимо у»), сочли архитектурным термином и оставили без перевода τὸ θραὲλ; слав. этот термин исправляет должно быть по евр. тексту на «и видех»: «И видех храма высоту окрест расстояние стран (на всем пространстве комнат) равно трости шести лактей расстояния»; последнее слово соответствующее евр. ацилла, греч. библия, читая не род. п. ед. ч., а им. мн. ч. διαστήματα, относит уже к следующему стиху. Некоторые толкователи видят в этом стихе указание на высоту комнат; 6-ти локтей они действительно могли быть в высоту, потому что высота всего здания должна быть 20 локтей (на осн. ст. 4); но пророк нигде, за исключением 40:5, не дает измерения в высоту; и из текста настоящего стиха трудно извлечь такую мысль.


41:9-10 Боковые комнаты храма примыкали ко второй, наружной стене храма (βγ на плане 4), которая была естественно такой же толщины, как продолжение ее — стена притвора (40:48), т. е. 5 локтей, на локоть тоньше первой стены. Такая толщина не соответствовала по теперешним архитектурным требованиям 4 локтям ширины боковых комнат, которые эта стена ограждала; но 1) древность любила массивные стены и в ассиро-вавилонских постройках не редкость маленькие пространства, заключенные в несоразмерно толстые стены; 2) эта стена ограждала не столько боковые комнаты храма, сколько самый храм, являясь для него вторым, а считая и самые комнаты третьим ограждением от мира и всей его нечистоты. Таким ограждением являлось далее для храма и свободное открытое пространство, доступное конечно не всем, евр. муна, LXX «прочая», τὰ ἀπόλοιπα, — между (рус. «подле», евр. бет вместо бен, между, как видно из LXX) боковыми комнатами (слав. «странами») храма, т. е. точнее между его второю стеною и другими «комнатами» 10 ст.; этот последний стих нужно соединить с концом 9 ст.: «и открытое пространство подле (чит.: между) боковых комнат храма и между комнатами (какими, см. далее) расстояние шириною в 20 л.». Лучше у LXX: «и прочая (см. выше) между странами (комнатами) храма и между преградами широта двадесяти лактей». Вульгата (9b ст.): «и был внутренний дом в стенах храма», т. е. должно быть: комнаты храма представляли из себя как бы целый дом, скрытый в стенах храма. Комнат 10 ст. по евр. названы не целаот, как боковые комнаты в самом здании храма, а лешахот, как названы, комнаты у внешней стены храма (40:17, см. объясн.), слав. «преграды», греч. ἐξεδρω̃ν, очевидно, те комнаты у внутренней стены храма, которые так подробно будут описаны в 42 гл. и которая пророк называет здесь без пояснения, предполагая их присутствие на внутреннем дворе само собою понятным и известным читателю по Соломонову храму и по аналогии со внешней стеной настоящего храма. Эта ближайшая, священная окружность храма (план 3: FFF) была шириною в 20 локтей; но к этой цифре немного далее (ст. 11) прибавляется еще 5 локтей какого-то другого, более близкого к зданию храма открытого пространства, благодаря чему оно было шириною в 25 локтей, как и следует ожидать по размерам внутреннего двора: 100 локтей ширины двора — 50 л. ширины храма с двумя стенами и комнатами = 50 : 2 = 25. Это открытое пространство имел храм «кругом» (слав.: «окружность окрест храма», т. е. указанная площадь составляла окружность храма), — выражение, которое может иметь здесь только ограниченный смысл («всего» следовало бы вычеркнуть в рус. пер., как неудачное пояснение подлинника) именно с с., ю. и з., так как с в. находился пред храмом уже указанный пророком в 40:47 столоктевый, священный немногим менее самого храма, квадрат с жертвенником посередине; как бы в соответствие с таким смыслом здесь слова «кругом» оно в евр. (как в ст. 5; см. объясн.) повторено трижды.


41:11 С дворами храма настоящие боковые комнаты сообщались дверьми, которых было 2: одна на северной стороне храма, а другая на южной (план 4: С, С). Таким образом, и в этой частности храм заключал больше симметрии, чем Соломонов, имевший такую дверь только на южной стороне (3 Цар 6:8). К этим дверям направлялись все выходы из всех 90 или 99 боковых комнат, — мысль, которую хотят, по-видимому, выразить и LXX своим началом стиха: «двери (мн. ч.) же преграды к прочему (на открытое пространство) дверей (ед. ч.) единых яже к северу (объединились в одной двери на северной стороне) и дверь к югу». Эти двери вели на открытое пространство, евр. муна, слав.: «прочее», которое описано и измерено в ст. 9 и 10; но выходили они не непосредственно на это пространство, а на меком этого муна (рус. безразлично с прежним: «этого открытого пространства»), на какое-то особенное место в нем, для которого указывается и особая мера, очевидно не входящая в общую меру муна ст. 9 в 20 локтей, мера в 5 локтей. Это «место» могло быть ничем другим, как упомянутым в 8 ст. фундаментом, именно открытою, выдающеюся из под наружной, второй стены храма (боковых его комнат) частью фундамента, панелью здания; теперь таким образом указывается ширина этого фундамента, когда высота его уже указана (ст. 8), именно ширина наружной части его, так как размер остальной части следует сам собою из предыдущих данных. LXX называют эту часть храмового здания: «свет прочего», т. е. освещенная наружная часть храма, примыкающая к открытому пространству, к «прочим» ст. 9; Вульгата по Симмаху: του̃ τόπον τη̃ς προσευχη̃ςlocus ad orationem, считая его местом специально предназначенным для молитвы пред храмом. Эта часть внутреннего двора могла и отделяться каким-нибудь образом, напр. решеткой, от остальной части двора ввиду особенной святости ее от близости к храму.


Кругом, по-евр. савив, дважды должно быть в соответствие тому, что двери находились только с северной и южной стороны храма (см. объясн. в ст. 5 и 10).


41:12 Самую заднюю часть храмового двора занимало большое здание (бинъян — может быть, и целый ряд построек, так названа в 40:5 внешняя стена храмового двора; LXX τὸ διορίζον, «раздел», промежуточное здание? План 3: Е), назначение которого не указано вероятно потому, что оно было неблагородным, напр. служило для каких-нибудь отбросов. Оно находилось «пред» какой-то гизра, рус. «площадью», слав. «противу прочему», слово от корня «отделять», означающее, как думали LXX, место кругом храма в 25 л. ширины; но Лев 16:22, где созвучным гезэра названо место, куда прогоняли козла отпущения, скорее позволяет слово приложить к той части ближайшей к храму площади, которая находилась за самым храмом и как бы заражалась неблагородным назначением этого здания (посему Вульгата начало стиха: aedificium quod erat separatum). Может быть, это место и здание имеют в виду 43:21, указывая жертву за грех сожигать «на назначенном месте Дома вне святилища». Характеру здания вполне соответствовало то, что обращено оно было (фронтоном, входом) к западу («на западной стороне», «аки к морю», букв. «со стороны моря»: Средиземное море на запад от Иерусалима), к стране мрака. В Соломоновом храме, по-видимому, на том же месте было такое же здание, называвшееся фарурим (4 Цар 23:11) или парвар (1 Пар 26:18). Ширина (hl) этого здания или места, т. е. по терминологии Иезекииля меньшее измерение его, следовательно от востока к западу, была 70 локтей; стена же его была в 5 локтей — уже, как то и естественно, стены храма и даже стены внешнего двора, — а длина 90 локтей. Числа все не столь круглые и символические, как в других частях таинственного храма, что отвечало достоинству здания. Если длину здания увеличить толщиною двух стен его (5 Ч 2), получим 100 локтей, что будет соответствовать длине «открытого пространства», «прочего» (план 3: FFZ) и величине внутреннейшего двора в 40:47 (fef'e'). Что же касается ширины здания, то если к ней прибавить 5 л. толщины его восточной стены, предполагая, что западной ему служила внешняя стена храмового двора, то оно как раз займет остающуюся после всего исчисленного часть двора по его протяжению с востока на запад. Именно его протяжение по 42:16 = 500 л., из них надо вычесть: 50 л. 40:15 + 100 л. 40:19 + 50 л. 40:33 + 100 л. 40:47 + 100 л. длины храма + 25 л. ширины фундамента, останется 75 л.


41:13 После описания большего заднего здания во дворе храма указывается отношение его размеров к размерам храма. Это отношение замечательно тем, что размеры обоих столь неравных, если не прямо противоположных по достоинству зданий, почти равны между собою и сводятся к числу 100, числу величайшей полноты и символизма. Но для этого равенства требуется некоторая перестановка составных членов, именно в низшей из сравниваемых величин, что опять таки знаменательно. Длина храма, которая впервые определяется (измеряется ангелом) во всей ее целости и выражается в 100 локтях (5 л. толщины в стене притвора, 12 л. по 40:49 у LXX длины притвора, 6 л. толщина главной стены храма, 40 л. длины святилища, 2 л. стены между святилищем и св. св., 20 л. длины св. св., 6 л. толщины глав. храм, стены на запад, 4 л. ширины боковых комнат, 5 л. толщины наружной стены храма). Этой длине равно соответствующее измерение (ширина по ст. 12) заднего здания (евр. бинъя = бинъян ст. 12 в отличие от баит, дом, о здании храма, рус. пристройка, LXX «разделяющая» = «раздел» ст. 12), но взятое не только с его стенами, но и с той частью гизры (рус. площадь, слав. «прочая»), которая находилась между храмом и зданием.


41:14-15 Ширине храма (букв. «лица храма», фронтона его, слав. «противу храма», рус. «по лицевой стороне»), если к ней прибавить как нечто близкое к ней по святости ближайшую «площадь», гизру восточную (= муна ст. 10 и 11) и благодаря этому считать ее в 100 л. (20 л. ширины внутренности храма, 5 Ч 2 толщины внутренних стен, 4 Ч 2 ширины боковых комнат, 5 Ч 2 толщины наружной стены, 25 Ч 2 «открытого пространства», муны ст. 10, 11), этой ширине отвечало другое измерение заднего здания (длина по ст. 12), именно с той его стороны, которая обращена к гизре (рус. «пред площадью на задней стороне», букв. «пред лицом гизры, которая сзади его»), потому что фронтон здания (который следовало бы измерять) вдавался должно быть во внешнюю стену настолько, что границы здания не были заметны. Но опять ширина храма соответствовала длине заднего здания, если последнюю восполнить величиною каких-то аттик’ов (рус. «боковыми комнатами»), которое имело заднее здание, по ту и другую сторону свою. Что такое эти аттик’и или аттук’и (ketib), упоминаемые здесь впервые и появляющиеся затем в следующем стихе, как принадлежность уже самого здания храма, а затем в 42 гл. как принадлежность стены внутреннего двора и ее комнат, в этом разногласят толкователи. LXX переводят «прочая», ἀπόλοιπα, считая слово таким образом термином, равнозначащим муна, «открытое пространство» ст. 9 и 11; но последнее едва ли могло присчитываться к зданию при измерении его длины; а в дальнейших случаях употребления аттик и совсем невозможно такое значение для него; посему LXX в ст. 16 передают его уже «свещения», ὑποφαύσεις (просветы), а в 42:3 «притворы», στοαὶ, ст. 5 «междустолпие», περίστυλον (галереи, портики); так и Вульгата в последних двух местах, а здесь оставляет без перевода — ethecas; древн. греч. переводы: ἐξθέτας (нечто вроде балкона), Таргум: «угол». Из этих значений наиболее подходит и здесь, и в других местах употребления этого слова: галерея, навес, балкон.


41:15 Пророк переходит к описанию внутренней отделки храма, и этому описанию предпосылается так называемый именительный самостоятельный (ср. 1:7,9), неосновательно присоединяемый в рус. Библии к предыдущему: «со внутренностью храма и притворами двора». Букв.: «и храм (гекал) внутренний и притворы двора», т. е. что касается храма и его притворов, то они были такие-то (следует далее описание). Притвор в храме был один; посему лучше с LXX читать ед. ч., а пред внутренней поставить «и»; тогда под гекал будет разуметься святилище, «внутренний» — св. св., и к ним будет присоединен «притвор двора», т. е. выходящий на двор. Убранство этих только частей храма и описывается далее. Слав.: «храм же и углы (может быть, потому что отделка их главным образом описывается ниже) и елам внешний» (вместо гацер, двор, LXX читали хацон, внешний, разумея, может быть, притвор в собственном смысле в отличие от святилища, являющегося притвором своего рода для св. св.); дальнейшие слова слав. текста «доски постланы» начинают уже описание отделки и соответствуют нач. 16 ст. в евр. и рус. Библии.


41:16 Внутренняя отделка храма не везде, конечно, могла быть одинаковой: нижние части стен должны были иметь не такую богатую отделку как верхние. Сначала, видимо, и описывается у пророка нижняя отделка: «и пороги», гасиппим, мн. ч. от саф, порог; так и Вульгата: limina; рус. пер.: «дверные брусья» (по LXX?). LXX читали седуним, πεφατνωμένα, «доски постланы», высланы досками, и относят к предыдущему: храм, давир и притвор были обложены досками штучно, квадратами. Далее букв. с евр.: «и окна решетчатые и аттики (см. объясн. ст. 15, рус.: «боковые комнаты») кругом во всех трех», т. е. святилище, давире и притворе, названных в пред. ст. и которые поэтому могли быть здесь обозначены так кратко; рус. пер. «ярусах». Пороги, окна и аттик’и были самой заметной частью из внутренней отделки; они не описываются (как описанные раньше), а прямо указываются. LXX: «и окна решетчатая свещения (ὑποφαύσεις — просветы, т. е. окна в форме узких просветов) окрест трем»; слав. в скобках «странам», т. е. боковым комнатам; но скорее разумеются «три» части храма, указываемые концом 15 ст.; «еже приницати», ὥστε διακύπτειν, т. е. окна были такой величины и устройства, что через них можно было выглянуть как через щель; «храм же (т. е.: а остальное в нем кроме окон) и яже близ него (притвор и пристройки?) устлан древом окрест».


Далее, по-видимому, говорится, что пол (слав. «помост», букв. «и земля», Вульгата: terra; рус. пер.: «от пола») до окон, т. е. с частью стены до окон, был облицован одинаково. Чтобы закончить описание этой части стены, прибавляется, что окна были «закрытые», мекусот, или скрытые, т. е. что они закрывались или устроены были в стене так, что их не было видно, и этим должно быть отличались от воротных окон, названных в 40:16 «решетчатыми»; это новое определение окон соответствует должно быть в 1 Цар 6:4 определению их шекуфим (рус. пер.: «глухие с откосами»), означающему, по объяснению халд. парафраста, что амбразуры окон были шире с внутренней стороны чем с наружной (по мнению А. Олесницкого (указ. соч. 250) наоборот, иначе они проводили бы в храм дождевую воду). Если принять во внимание громадную толщину храмовой стены (6 локтей) и ту высоту, на которой сделаны были окна (они находились над крышею храмовой трехэтажной пристройки — в Солом. храме на высоте 25 л.), то эти окна скорее являлись «отдушинами, имевшими напр. целью выводить случайный угар от зажжения ламп или кадильный дым» (Олесницкий, 250), чем световыми окнами. Отсюда и название их «скрытыми». Они не мешали тому мраку, в который, подобно скинии Моисеевой, были погружены святилище и св. св. (по наст. месту Иез. окна как будто предполагаются и во св. св.) храма (Иезекиилева, как и Соломонова). В храме Ирода окна закрывались густыми подвижными решетками, которые днем поднимались: по Tamid. III, 6 когда утром на заре, пред жертвоприношением, отворялись двери храма, то вместе с тем открывались и окна; вместе с этим по Мишне (VI, 1) тушились ночные лампады храма и на день оставлялась горящею только одна лампада (Олесницкий, 520). Конечно, окна предоставляются без стекол; не только стекла, но и слюда вошли в употребление позже, и в нынешнем Иерусалиме окна большей частью не застеклены. Проф. М. Муретов для полного отсутствия дневного света во храме (на что указывает, по нему, между прочим увеличение Соломоном числа светильников во храме до 10) считает окна Сол. и Иез. храма только декоративными (указ. соч. 233-239). У LXX замечание об окнах: «окна же отворяемы трояко (ἀναπτυσσόμεναι τρισσω̃ς — трехстворчатые) на приницание (εἰς τὸ διακύπτειν, в которые едва можно было заглянуть)».


41:17 Чем же украшены были, кроме деревянных панелей и окон, стены храма? Аналогия скинии и Соломонова храма позволяют предвидеть ответ на этот вопрос пророка. Ближе к евр.: «В вышину дверей (ал-меал — собств. «к верху дверей», — слав. «даже до», рус. «от верха дверей», т. е. вниз)» на стенах храма, на стенах храма до (включительно) дома внутреннего, т. е. давира, св. св. (рус: «как внутри храма», но это не может значить ад габаит гапним) и во внешнем, т. е. доме, святилище и притворе (слав. «и до внешнего», — но здесь предлог уже не ад, «до», а ле, «в»; рус. «так и снаружи») одинаково (ве — у, и — и) во внутренней (бапним) и во внешней (бахацон) части здания кругом были миддот». Под последним словом разумеют или обрамленные пространства, большие четырехугольники на стенах, рельефные рамы на стенах для указываемых далее изображений (в Неем 3:11,19-21 это слово об участках земли) или эти самые указываемые далее колоссальные фигуры (рус. пер.: «резные изображения», в Чис 13:32 это слово об исполинах; в Иер 22:14 о каких-то частях или принадлежностях грандиозного дома). Слав. и часть греч. кодексов «меры» (мадад, мерить) должно быть видят указание на симметрическое расположение описываемых далее фигур (Олесницкий, 301; Муретов, 245); то же должно быть Вульгата: ad mensuram. Ватиканский и др. не имеют этого слова.


41:18 Главное украшение таинственного храма было такое же, как в храме Соломоновом (3 Цар 6:29) и скинии: изображения херувимов. Возвышая мысль к самому престолу Божию, эти изображения превращали храм в высочайшее небо. «Стоя вдоль стен молчаливыми рядами вперемежку с пальмами, они напоминали ряд подобных же фигур на стенах Фив и Корсабада» (De Vogue. Le temple de Ierusalem. P. 32). Чередуясь с пальмами, деревом столь символическими в Св. Писании (см. объясн. 40:16), изображение херувимов производили впечатление размещенных в саду, саду, конечно, священном, небесном, Божием, т. е. рае. В первом видении пророку явились херувимы с 4 лицами; здесь на стене по законам перспективы они не могут иметь всех 4 лиц. Как были сделаны изображения херувимов, были ли они выгравированы или представляли барельефы, евр. глагол асуй не указывает; он значит только «сделаны были». Но LXX имеют: «изваянии», т. е. склоняются к мысли о барельефах.


41:19 Херувимы имеют здесь лишь два важнейших из своих 4 лиц: человеческое и львиное. Этим показывается вместе с тем, что виденные раньше, как и теперь, у херувимов лица несовершенно выражают их непостижимое существо: их явление людям не может быть всегда одинаково.


Так был отделан весь храм (букв. «дом») кругом, следовательно, может быть, и притвор. Это думают LXX, связывая стих с предыдущим и выпуская в 18 ст. миддот. Присутствие изображений херувимов и в притворе могло указывать на большую святость настоящего храма по сравнение с прежним рукотворенным. Но см. 26 ст.


41:20 Впрочем, святые и глубоко символические изображения не занимали стены во всю ее высоту; иначе они терялись бы для взора, притом важнейшими частями своими, именно страшно таинственными лицами, в недоступной глазу высоте. Достигая вершины дверей, эти изображения не могли не быть очень высокими (хотя высота дверей не указана нигде, но за свою величину они часто называются шеар, ворота), а если тогда уже соблюдалось элементарное правило нынешней архитектуры об одинаковой высоте дверей и окон, то и страшно высокими; пальмы же могли быть и выше естественной величины. Непонятно последнее замечание стиха: «также и по стене храма» (букв.: «и стена храма»). Единственно возможный, по-видимому, смысл его: такова была стена храма, собств. святилища, где стоит пророк. Масореты ставят над хекал puncta extraordinaria, необычайные знаки: жирную точку над каждою из 5 букв слова, отмечая его сомнительность. LXX, должно быть читая вместо кир, стена, кедеш, имеют: «святое же и храм» и относят эти слова к след стиху.


41:21 К внутренней отделке храма, вообще ни многосложной, но величественно простой и строго однообразной, нужно было отнести и мезузат, «дверные косяки» (значение слова очень вероятное, хотя и не несомненное; LXX в разных местах переводить различно), которые вероятно и делили все стены на упомянутые в 17 ст. миддот, обрамленные пространства с изображениями в них херувимов и пальм. В настоящем храме, частнее в святилище (гекал), где стоял пророк (LXX прибавляют — и во св. святых: «святое же и храм») мезузат, косяки были четвероугольны, форма более простая и правильная, чем пятиугольная, каковую имели те же орнаменты Соломонова храма (3 Цар 6:31). LXX приписывают эту форму не косякам, а самим дверям: «святое же и храм ἀναπτυσσόμενος τετράγωνα», открывается четыреугольником, слав. «отверзаем на четыри страны». И этот стих заканчивается неясным выражением: «и святилище имело такой же вид, как я видел»; букв. «и лице святого видение как видение». Выражение, как будто желая ограничить данное только что описание дверных косяков святилища, может, по-видимому, иметь тот смысл, что фасад («лице») св. св. («святого» в особенном и преимущественном смысле, противоположном гекал, вообще храм и, в частности, святилище) едва выступал пред взором пророка, имел такие неясные очертания, какие обыкновенно имеют предметы видений и какие не позволяли пророку составить представление и описать с достаточной ясностью такой частности на этом фасаде, как дверные косяки. LXX относят выражение к следующему стиху: «пред лицем святых видение яко зрак требника древяна».


41:22 В описании внутренности храма главное пророк искусно приберег к концу. Главным же был «жертвенник». Находясь в святилище, где стоит пророк, этот жертвенник мог быть только жертвенником курений. Это был, по-видимому, единственный предмет святилища, которое в Моисеевой скинии имело три предмета, а в Соломоновом храме — множество. Эта единичность вполне отвечала той простоте и строгости, какую имел во всех чертах своих таинственный храм и какая говорила символически о чем-то подобном в самой идеи Божества и спасения. Той же простоте отвечал и материал жертвенника: он был деревянный, составляя этим контраст Моисееву жертвеннику курений, хотя и деревянному, но так обложенному золотом, что его называли золотым (Евр 9:4). О золоте в своем храме пророк Иезекииль вообще не говорит. Жертвенник соответственно идее своей имел высоту бульшую длины: 3 локтя против 2. Ширина его не указана в евр. тексте, может быть, как сама собою разумеющаяся равной длине, но дается LXX: 2 локтя. Соответственно жертвеннику в собственном смысле, жертвеннику всесожжении, этот внутреннейший жертвенник имел рога, евр. микцоот, рус. пер. «углы»; вставляя глагол «имел» в евр. тексте LXX правильно устраняют от «рогов» определение «деревянные», ошибочно усвояемое им рус. пер.: материал их не указывается пророком. Будучи деревянным, жертвенник во всех частях своих, замечает пророк, и в стенках, позволяющих ожидать другого, более дорогого материала, и в основании (евр. орко, длина его, всеми читается по LXX одно, основание его), позволяющем ожидать более прочного материала, был таковым, выражая этим идею простоты, единства, равенства самому себе (как и в Божестве). Всякий жертвенник — это трапеза Божия (Мал 1:7,12). Тем больше такое значение должен был иметь настоящий жертвенник, находившийся в исключительном по своему положению и значению на земле храме Божием, в этом храме занимавший исключительное место — «пред Господом» (букв. «пред лицом Иеговы»), т. е. пред св. св., пред главным пунктом того особого присутствия Божия, какое имеет только таинственный храм, — и наконец, бывший единственной трапезою храма, так как последний не имел трапезы для хлебов предложения. Если к этому прибавить, что пророк ничего не говорит о ковчеге завета в таинственном храме, хотя бы потому что совершенно не мог видеть внутренности св. св., куда не дерзает войти, кажется, и ангел — измеритель (ср. объясн. ст. 4), то настоящий жертвенник является величайшей святыней таинственного храма, единственной в самом храме («Доме»). Тем понятнее, иначе несколько неожиданное, замечание: «это трапеза, которая пред Господом».


41:23 Описание святилища заключается дверями его, из которых пророк сейчас 42:1) должен выйти. Святилище имело двое дверей: одни вели в него, другие в св. св.: «и двое дверей», буквально с евр. говорит пророк, «для святилища и святого», что рус. пер. едва ли верно передает: «в храме» (в притворе его? гекал у пророка в этой главе означает святилище) «и в святилище» («святое» у пророка в этой главе сокращенное обозначение св. св.: 14 и 21) «по две двери» (двойные двери?). Несколько подобный смысл, впрочем, сообщают евр. выражению и LXX но ценою присоединения сюда первых слов следующего стиха с опущением пред ними «и»: «двои же двери храму и двои двери святому» (св. св.). Еврейское выражение, особенно в понимали LXX, не исключает возможности и принятого новейшими понимания, что здесь речь о двух половинках дверей, о двустворчатых дверях, о чем при первом понимали стиха речь будет только в 24 ст. Дверьделет, слово, от которого взято название 4-й буквы алфавита далет; так названа дверь у Иез. здесь впервые, может быть, потому, что здесь дается специальное описание ее; ранее же она называется петах, отверстие.


41:24 Букв. с евр. «и две дверцы (тоже делет, что и в 23 ст., но здесь явно в значении «половинки, створы», рус. доски, греч. θυρώματα в противоположность θύραι, слав. «вереи») у обоих дверей вращающиеся (обе могут открываться, а не — одна глухая) дверцы две у двери одной и две дверцы у другой». 4 раза в стихе цифра «2» и 7 раз, а с концом 23 ст. 8 рая слово «дверь»; должно быть символика. LXX: «двоим же дверем (θυρώματα) вращающимся (στροφωτοι̃ς — подвижным), две вереи (θυρώματα, дверцы, при дальнейшем θύρα, двери) единым и две вереи вторым дверем (θύρα̨)», т. е. при или благодаря подвижности дверец или двустворчатости дверей, каждая дверь представляла собою две двери. Новейшие (Сменд, Бертолет, Кречмар) видят мысль о двустворчатости еще в 23 ст., а настояний стих понимают о двустворчатости каждой из двух половинок дверей, благодаря чему целая дверь является как бы ставкой или ширмой из 4 досок, вращавшихся на оси. Это чтобы легче открывались двери (широкая дверь при ее высоте трудно открывалась бы) или чтобы открытая дверь давала меньшее отверстие и не позволяла проникать в святилище лишнему глазу и свету (Сменд). Такая дверь более походила бы на завесу. Подтверждение такому пониманию находит у LXX и в 3 Цар 6:34, но в последнем месте возможно видеть мысль и о простой двустворчатости.


41:25 Будучи священными уже по местонахождению своему, двери храма (здесь гекал уже в широком смысле всего здания святил. и св. св.) становились еще священнее от изображения на них херувимов и пальм, коими были украшены они наравне со стенами храма. Благодаря этому, весь храм был «обстоим» непрерывным и бесконечно круговым рядом этих священнейших и столь знаменательных изображений. Двери своими 2 или 4-мя створами давали естественные рамки для этих изображений.


Пред притвором (букв. «пред лицем притвора», слав. «пред лице елам») был деревянный ав (рус. «помост»). Что означается этим словом, употребленным еще только в 3 Цар 7:6 в такой же связи, мнения расходятся. Более вероятным, чем значение «помост» (догадка рус. пер.; в 3 Цар «крыльцо») представляет значение «навес», необходимый для защиты притвора от ветра и дождя. Что такие навесы были употребительны при храмах, показывает храмовая целла Ел-Амрита (Сменд). LXX: σπουδαι̃α ξύλα, «древеса потребна» (запас дров?), а в 3 Цар πάχος, «толстота». Вульгата здесь grossiora ligna (помост?), но в 3 Цар epistytium. Таргум: нижний порог.


41:26 Пророку осталось сказать о внутренней отделке притвора. Его место менее священное, чем святилище и святое святых, уже не украшали изображения херувимов, а только решетчатые (LXX здесь «сокровены», см. объясн. ст. 16) окна, которые здесь благодаря отсутствию херувимов и так как были ниже, более бросались в глаза и занимали место тех священных изображений. С двух своих сторон каждое окно, как херувим во святилище, имело пальмы (LXX «и размери», читая далет вместо рош в тиморим). Так были украшены только боковые стены (рус. «по бокам», евр. китпот, не кирот, вообще «стены») притвора kk', ii' на плане 4), а также боковые комнаты храма (евр. дома; LXX; страны, πλευρὰ, храма) и какие-то уббим, слово, не поддающееся объяснению, — рус. пер. «и на деревянной обшивке», может быть, мн. ч. от ав ст. 25. LXX: ἐζυγωμένα, т. е. комнаты были соединены друг с другом, к чему слав. прибавляет «древами» (может быть, дуплет от чтения ав как ец), — замечание не безразличное, но не на месте, впрочем в 43 гл. речь именно об этих комнатах.


42:1 Теперь пророку имели быть показаны, ограждающие святой дом и его ближайшую окружность от соприкосновения со всем мирским и нечистым, комнаты, которые составляют промежуточную ступень между внешним и внутренним двором и имеют целью охранять священников и их святыни от всякого соприкосновения с народом. Описание этих комнат полно неясностей, еще больших, чем Дома; таким образом в изображении таинственного храма трудность и темнота все растут. Для обозрения настоящих комнат пророк выводится (кем, должно быть намеренно умолчано; см. объясн. 40:17) из святилища или его притвора, где он находился, на внешний двор, потому что к последнему были обращены описываемые комнаты дверями и фронтоном своим и потому что с него только возможно, было обозреть два здания, описываемые далее, которые, с внутреннего двора, закрывали бы друг друга. Но по LXX пророк выводится на внутренний двор (ἐξωτέραν, слав. однако «внешний»), — может быть, LXX имеют в виду ту часть двора, которая, находясь между квадратом, собственно, внутреннего двора (план 3 — ft'ee') и двором внешним по бокам внутренних ворот не могла быть причислена ни к внешнему, ни к внутреннему двору. Может быть, одно из двух одинаковых и рядом стоящих, непонятно зачем, слов «дорогою», дерек, из которых первое притом с членом (букв «и вывел меня ко внешнему двору, тою дорогою, дорогою севера») и замененное у LXX неожиданным «на востоки», является непонятным для нас или поврежденным ближайшим определением этого двора. Так как настоящие комнаты были с двух сторон храма и с каждой совершенно одинаковы (ст. 11, 12), то достаточно было осмотреть одну из этих двух групп. Выбирается северная группа, так как северная часть в храме была важнее южной (так и в православных храмах). Поэтому пророк идет «северною дорогою», т. е. к северным внутренним воротам и через них, которою и достигает комнат. Комнаты, евр. лишка (ед. ч. должно быть в собирательном смысле, греч. ἐξέδραι, слав. «преграды», Вульгата: gazophylacium, см. объясн. 40:44 и 41:5. Эти комнаты были должно быть больше таим в воротах и лишкот у храмового корпуса. Здания их (план 3: G и G') находились «против площади», гизра, 41:12 (см. объясн.), «и против здания», бинъян. Последним словом в 40:5 названа внешняя стена храмового двора, а в 41:12,15 большое заднее здание за храмом (план 3: Е). Так как на последнее указание ближе отсюда и так как оно примыкало к гизре, то естественнее его разуметь здесь под бинъян, как и делают LXX, переводя его тем же τὸ διορίζον (слав. «предел», в гл. 41 «раздел»), что и в 41 гл., а не «предстение» как в 40 гл. Евр. выражение: «к комнатам, которые против гизры и которые против бинъян к северу» позволяет, если не заставляет (Бертолет, Кречмар) принимать два ряда таких комнат (план 3: кроме G, G' и Н, Н'; тогда бинъян может означать и внешнюю стену, = 40:5. Число комнат евр. текст здесь не указывает, но LXX называют их 5, а Александрийский код. и 15; последнее число (15 Ч 2) соответствовало бы числу комнат на внешнем дворе.


42:2 По обыкновению указывается только длина и ширина здания комнат. Но так как о цельном здании для комнат не говорится и они могли и не составлять одного здания (что, по-видимому, и дает понять конец предыд. ст.), то отсюда такая странность в подлинном обозначении размера комнат: «и к лицу» (т. е. с фасада, Вульгата: in facie, слав.: «противу лица длина локтей сто», т. е. имели комнаты. Эта мера вполне отвечала длине храма (41:13a), вдоль которого здание комнат и тянулось (отделяясь от него площадью муна 41:10-11). Но это соответствие могло сейчас же внушит читателю мысль, что фронтон комнат обращен был к храму и гизре; пророк предупреждает это замечание сжатым до неясности замечанием: «двери (петах, собств. отверстие, выход) севера», т. е. двери комнат, расположенные по названной длине их здания, выходят на север. LXX: «противу (κατὰ) лица (в Ватиканском и др. вместо этого один предлог ἐπὶ, согласованный с дальнейшим πήχεις) ста локтей долгота к северу». Рус. вольно: «(привел меня) к тому месту (т. е. месту комнат, предполагая, что они не составляли одного здания), которое у северных дверей (своих?) имеет в длину 100 локтей». Ширина здания или места, занимаемого комнатами, если они не составляли одного здания, отвечала длине ворот (внутренних), вдоль бока которых они тянулись (40:36), именно была 50 локтей. Если комнаты находились в 2 зданиях, то в эту веру (для круглоты числа и для соответствия с длиною ворот) включается и пространство, между 2 корпусами (план 3: I, I').


42:3 Как будто опасаясь неясности, действительно неизбежной в словесном описании столь сложного архитектурного целого, пророк еще раз, уже другим образом определяет положение здания или места священнических комнат в системе храма. Оно (здание или место это) находилось насупротив (негед) двадцати, чего, не указано, но по связи и контексту последнего слова в ст. 2 «локтей», явно, что локтей, и очевидно тех 20 локтей, которые по 41:10 имела муна, главная часть внутреннего двора, в ширину. С другой стороны это здание или место находилось насупротив помоста, того каменного помоста (рифца, план 3: у), который тянулся вдоль внешней стены храмовой площади «на внешнем дворе» (40:17,18) и который составлял лучшую часть этого двора, соответствовал муне (или «20 локтям») внутреннего двора. Теперь, когда положение здания или места священнических комнат определено вполне, пророк может приступить к описанию их, устройства их. (Дальнейшая мысль стиха отделяется от изложенной в евр. тексте большими знаком препинания — атнах). Главное, чем обращали на себя внимание эти комнаты, это было симметричное расположение в них тех аттик’ов, с которыми мы встречались не раз в таинственном храме с 41:15 (см. объясн.) и которые, оставаясь загадкою для толкователей, почитаются м. пр. за «галереи» (рус. пер.). Эти аттик’и находились в шелишим, понятие, опять неизвестное (от корня «три»), но с большою вероятностью понимаемое о трех этажах здания, ярусах (см. объясн. 41:16; ср. Быт 6:16); по блаж. Иерониму: символ троичности в Божестве.


У LXX этот стих «расписаны (т. е. комнаты) яко же врата (есрим, двадцать, читали как шеарим, ворота) двора внутреннего и яко же междустолпия (περίστυλα, см. объясн. 40:17) внешнего двора (,) чинорасположены (ἐστιχισμέναι, расположены рядами, т. е. комнаты), прямоличны (ἀντιπρόσωποι) притворы три στοαὶ τρισσαί», — а против них или у фасада их тройные портики.


42:4 Хотя комнаты, как узнаем далее (ст. 4, 8), помещались в 2 отдельных зданиях, но главнейшие из них и большее их число помешались в «одном здании (G, G') тянувшемся вдоль муны, так что другой группы (H, H') пророк пока не имеет в виду и занимается только первыми. «Перед (лифней, у лица, у фасада) комнатами», точнее следовательно между одним корпусом комнат и другим, «ход (магалак, περίπατος, слав. «проход», deambulatio; план 3: I, I') в десять локтей ширины», т. е. такой же большой, как ширина ворот (40:11), потому что им должно быть доставлялось из заднего здания все потребное для жертвы. Чем отмечен был этот ход от остальной части двора, особенно в той части своей, которая не упиралась во второй корпус комнат (на плане 3 обозначенной пунктиром), не указано (может быть, мостовой. Сменд), а вместо того делает непонятное замечание; «а внутрь в один локоть» (букв.: во внутренний, или: во внутреннее путь локоть один), которое можно понимать или так, что ход по местам, напр. в дверях здания, углублялся в здание еще на локоть, или так, что кроме этого хода был внутри, у самого здания еще один ход (тротуар, панель) в 1 л., или лучше читать это замечание по нек. код. LXX: «длиною же (орек, длина, близко по начертанию к дерек, путь) в 100 (меа вместо exam) локтей» (= длина храма). Двери комнат, продолжает пророк свое описание, «лицом к северу», не к храму, чего скорее можно было ожидать, почему в говорится это, хотя оно следует само собою из конца 1 ст. («на север»). О дверях второго корпуса комнат не говорится по неважности этих комнат, но двери их не могли быть обращены к северу, потому что не вели бы тогда в «ход», а были обращены уже к нему.


42:5 Архитектура комнат, т. е. их здания, представляет противоположность архитектуре боковых комнат храма: те расширялись кверху (41:7), эти суживались: верхние комнаты уже (кецурот, Ис 28:20, Вульгата: himiliora), потому что галереи (аттик’и, очевидно, выступавшие с наружной стороны; Вульгата: quae ex illis eminebant) отнимают у них несколько (йокму — съедают) против (ме сравнительная частица) нижних и средних комнат этого здания (бинъян здесь уже здание комнат, которое следовательно было так же мало похоже на баит, дом, как внешняя стена храма и заднее здание, называемые этим словом в 40:5 и 41:12). LXX дают текст стиха, сильно уклоняющийся от еврейского: «и проходи горничные такожде (второй этаж комнат соответственно нижним περίστυλα имел — περίπατοι, коридор кругом них), яко (ὅτι, потому что) изнищаше (ἐξείχετο, выдавалось) междустолпие из него, от дольнего междустолпия (нижний περίστυλον портик служил основанием верхнему), и расстояние (διάστημα — простой проход без колоннады?), сице междустолпие и расстояние и сице притворы (στοαί δυο — так было два портика?)».


42:6 После подробностей в здании священнических комнат пророк дает заключительную общую картину внешнего вида здания. Оно было трехэтажное (мешулашот — из 3 частей, не шелишим как в ст. 3; LXX: трегубы) и от комнат на дворе (внешнем где было 30 комнат по 40:17 или внутреннем с его 2 только комнатами по 40:44) эти комнаты отличались отсутствием у них столбов, о которых, впрочем, ничего не говорилось при описании тех комнат; может быть, эти «столбы» составляли при тех комнатах особые портики как в храме Иродовом и, должно быть, Соломоновом; в настоящем здании эти портики должно быть заменялись аттик’ами, может быть, балконообразными выступами. Потому-то (ал-кен) настоящее здание суживалось (неецал от ацал, отделять, — было устроено уступами) от нижнего этажа к среднему, вообще от своего основания (мегаарец) вверх (LXX: изницаху, см. объясн. ст. 5). Такая конструкция здания была удобна в том отношении, что менее заслоняла с внешнего двора храм, который при том же стоял на искусственном возвышении (41:8).


42:7 Описание корпуса священнических комнат было бы не кончено, если бы пророк не сказал, в каком отношении находился этот корпус к внешнему двору, т. е. — если бы пророк не описал северной половины того пространства, южную половину которого занимал, описываемый им теперь (правый, северный) корпус священнических комнат. Со стороны внешнего двора (рус. пер. «от», евр. дерек, «путь», «в направлении внешнего двора») фасадом комнат (ел-пней галлешахот) служила (леуммат, Вульгата: secundum; рус.: «насупротив») «наружная стена» (букв. стена, которая вне), т. е. часть стены внутреннего двора, которая у пророка, впрочем, только предполагается (постулируется из существования внутренних ворот, но не указывается нигде прямо). Этот фасад здания (план 3: Н, Н') был длиною в 50 локтей. Почему не 100 локтей, когда главный корпус (G, G') священнических комнат был длиною в 100 локтей (ст. 2), объясняет следующий стих. LXX: «и свет внеуду, якоже (ὃν τρόπον) преграды двора внешнего зрящие противу преградам яже к северу, долгота 50 лактей», т. е. комнаты освещаются окнами с той же стороны как и обращенные фасадом к ним, т. е. описываемым северным комнатам, комнаты внешнего двора (план 3: z, z, z) и длина этой световой стороны здания — 50 локтей.


42:8 Второй «наружный» (ст. 7) корпус священнических комнат (Н, Н') потому был длиною только 50, а не 100 локтей, что кроме него у (ле, рус. неточно «на») внешнего двора, разумеется вдоль первого корпуса комнат (G, G') были еще комнаты длиною в 50 локтей (tp, t'p'), назначенные, может быть, для менее священных надобностей и предметов. Эти 50 локтей и 50 локтей длины «наружного» корпуса вполне соответствуют длине 1-го корпуса комнат и длине пространства пред храмом (муны), т. е. 100 локтям. LXX яснее и полнее: «зане долгота преград зрящих во двор внешний бяше пятидесяти лактей, и тыя суть прямоличны тем («преградам двора внешнего» в ст. 7): все же (длина этих комнат и «света» ст. 7) 100 лактей».


42:9 Так как священнические комнаты находились во внутреннем дворе, значительно возвышавшемся над внешним, то ход к ним с этого последнего двора, бывший очевидно и главным ходом в них (t, t'), был «снизу», т. е. требовал подъема по лестнице и обращен был, как и весь храм к востоку. Этот ход должен был вести непосредственно в наружный, меньший корпус комнат (Н, Н') и находиться у восточной оконечности его (t, t'). LXX «снизу» не читают.


42:10 Симметрическое расположение храма заставляет ожидать, что и на южной части внутреннего двора будут такие же священнические комнаты, как на северной. О них теперь и говорит коротко пророк (до сих пор он обозревал только северные комнаты). «На (той же) ширине», так странно начинает пророк определение местоположения этих комнат, разумея очевидно под шириною измерение двора с с. на ю., как менее важное, чем с в. на з. (выражение отвечает нашему: на той же географической ширине) «ограды двора в направлении к востоку (т. е. также обращенные главным входом к востоку, как и предыдущие комнаты, если только здесь не нужно читать с LXX вместо кадим, восток, похожее начертанием даром, юг) пред (ел-пней) гизрой (рус. «площадью», см. объясн. ст. 1 и 41:12) и перед зданием (бинъян, см. объясн. ст. 1) (тоже были) комнаты (лешахот, см. объясн. ст. 1)». LXX в начале стиха видят продолжение речи предшествующего стиха о входе в северные священнические комнаты: «по (κατὰ) свету сущаго в начале прохода (του̃ ἐν ἀρχη̨̃ περιπάτου)», т. е. вход в комнаты с внешнего двора (см. конец предыд. стиха) вел в просвет, пролет первого коридора комнат (t); а затем, у LXX, начинается описание южных комнат: «и к югу (может быть, гедер, стена читали нагев, юг) на лице юга (т. е. и фасадом на юг) и (= то же, — подобно сев. комнатам) прямо прочему (гизре) и прямо разделения (бинъян, см. объясн. ст. 1) и ( = то же) преграды».


42:11 Южные комнаты были подобны (букв. «как видение комнат») северным во всех частностях своего плана: по проходу между ними (здесь дерек, путь, вместо магалак, ход, ст. 4), по длине, по ширине, по всем (следовательно их было много) выходам (моцаеген не указаны у первых комнат, как само собою подразумевающиеся и должно быть по незначительности их, почему они не названы и дверями) по устройству (мишпетеген — учреждениям, назначению? слав. «вращениям», ἐπιστροφὰς, применению? LXX прибавляют «и по светом их», освещению, ст. 7), по дверям, т. е. главным, входным, о которых сейчас в следующем стихе подробнее.


42:12 Двери в священнические комнаты, повторяет пророк, были такие же в южных комнатах, как и в северных (подразумевается). Для входа в них (т. е. комнаты; евр. бевоан в самом конце стиха) дверь у самой дороги (букв. «у начала дороги»), которая шлаевр. выражено повторением слова «дорога») прямо вдоль стены на восток, букв. «у лица стены гагина по направлению к востоку»; ἄπαξ λεγόμενον гагина по талмудическому ганун, надлежащий, придают значение «правильно», «как раз». Как мы видели в 9 ст., главный ход в священнические комнаты (t и t') был именно в стене внутреннего двора, в той части ее четырехугольника, которая тянулась с запада на восток; следовательно дорога к этому входу от главного хода во храм шла вдоль этой стены. Таким образом, вторая половина стиха говорит в других выражениях и точнее по отношению к южным комнатам о том же, что 9 ст. по отношении к северным. LXX, опуская первое евр. слово стиха («такие же двери») дальнейшие слова «преград яже югу» считают объяснением местоимения «их» предшествующего стиха, а вторую половину стиха имеют в следующем измененном виде «по дверям от начала прохода», т. е. двери в южные комнаты устроены по, сообразно с теми дверями в север. комнаты, которые находятся в начале коридора между ними. «Аки к свету расстояния трости», ὡς ἐπὶ φω̃ς διαστήματος καλάμου; «свет», как видели в 7 ст., у LXX синоним фасада наружного корпуса комнат; а последние два слова — род, самост.: дверь (собственно вход, петах) в комнаты была устроена так что (ὡς) до (ἐπὶ) фасада корпуса оставалось еще расстоянии в 1 трость или 6 локтей, т. е. длина входного крыльца была 6 локтей, — дополнение как и по масоретскому тексту, но другого рода, к прежним датам о комнатах (сообщенным при описании северной группы их). «И на восток ему входити ими», т. е. через них (δι’ αὐτω̃ν) вход в комнаты, это единственный вход в комнаты с восточной, главной стороны храма (с западной как мы видели, комнаты проходом между ними могли сообщаться с задним зданием храма). Блаж. Иероним: «в начале той дороги, т. е. восточной, которая открыта входящим есть дверь, и которую мы не могли бы войти, если бы она не была открыта сказавшим: «Аз есмь дверь» и имеющим ключ Давидов, и дверь эта в притвор, отделенный добродетелями святых».


42:13 Описание священнических комнат (а с ними и всего храма) кончено и теперь нужно сказать о назначении их. Как северные так и (в евр. нет союза) южные комнаты, которые пред лицом гизры (рус. «площадью» см. объясн. 41:12; LXX: «противу лицу расстояний», διαστημάτων называя так, должно быть, ту же гизру за то что она являлась пустым местом между храмом и комнатами; мн. ч., так как было две гизры), этого святейшего места двора, потому самому «суть комнаты священные», и назначение их должно быть священное. Это назначение двоякое: а) в них священники, — не все впрочем, а только «приближающиеся к Богу» (см. объясн. 40:46), т. е. «сынове Садоковы», как пояснительно добавляют здесь LXX, снедают «святая святых», как точно передают LXX еврейское выражение, величайшие святыни, рус. «священнейшие жертвы»; так называются остатки жертв неоднократно в Пятикнижии, напр., Лев 2:3,10 и у Иез 44:1); но Вульгата: «которые приближаются к Богу во святом святых», т. е. через непосредственную близость к святому святых во святилище. Но так как эти святыни можно снедать лишь в печеном или вареном виде, а печение и варение их производится уже в менее священном месте храма (46:19), то в настоящих комнатах они, эти святыни, кроме того, что съедаются, еще и кладутся (евр. яниху), т. е. сберегаются для приготовления их к потреблению. Ход описания позволяет думать (Кречмар), что съедаются они в главном корпусе комнат, прилегающем к гизре и более священном, а сберегаются в менее священном, прилегающем к внешнему двору, в котором священники должно быть снимают по ст. 14 богослужебные одежды пред выходом к народу. Что такое «величайшие святыни», «святая святых», которые за их святость могут съедаться только в особом святейшем месте храма, этого пророк после точных и общеизвестных указаний на этот предмет Пятикнижия мог бы и не говорить, но он все же дает краткое перечисление этих святынь: это (ве, «и», пред этим перечислением следовательно имеет пояснительный смысл = т. е.) «хлебное приношение», минха, слав. «жертву», Вульгата: oblationem (Лев 2:1 и далее и др.), жертва за грех, хатта, «яже за грехи» (Лев 4:3) и жертва за преступление, ашам, «яже за неведение» (Лев 5:19; 7:1). Снедаемые священниками остатки этих жертв считались настолько священными и в законе Моисея, что к ядению их допускалось только мужское потомство священников, будущие священники (Чис 18:10). У пророка Иезекииля святость их возвышается, или, по крайней мере, наглядно изображается, через то, что для съедения их отводится святейшее место храма. Ср. Чис 18:9. От такого святого назначения настоящие комнаты как бы еще более получают святости; отсюда добавка: «это (ки, «понеже») место святое». «Величайшая святыня должна съедаться священными лицами на священном месте» (Бертолет).


42:14 б) Второе назначение священных комнат — служить для переодевания священников. В них они должны снимать священные одежды, в которых служили, пред выходом на двор к народу, чтобы, как добавляет 44:19, «священными одеждами своими не прикасаться к народу» (и не оскверниться какой-либо случайной скверной в народе); в этих же комнатах, несомненно, хотя об этом здесь почему-то умолчано, священники и облачались в богослужебные одежды, что по 44:17 делалось у «ворот внутреннего двора». Так заботливо оберегаются священники от приражения к ним не скверны лишь и греха, но и всего мирского, как бы невинно и чисто оно ни было. Так должна оберегаться идея Божества от примеси к ней чего-либо тварного и так оберегается она в христианстве, а отчасти и в послепленном иудействе.


Когда войдут туда священники — по евр. краткое бевоам, при входе их.


И тогда выходить к народу — букв. «и тогда приближаются к тому, что у народа». Священники, только снявши богослужебные одежды, могут соприкасаться с народом и со всеми принадлежностями последнего — с местом, где он стоит, с предметами, принесенными им, и т. п. LXX: «да не входят тамо кроме жерцев и да не исходят от святого (прямо, помимо комнат священнических во двор внешний), яко да присно святи будут приносящий (προσάγοντες может значить и «приближающиеся», т. е. к Богу, соотв. евр. карав, приближаться), и да не прикасаются (посторонние) ризам их, в них же служат, понеже свята суть, но да облекутся в ризы ины, егда прикасаются людем».


42:15  Когда, евр. ве, и, кончил он, т. е. ангел: евр. колла без подлежащего, почему LXX: «и совершися размерение». Внутреннего храма — букв. «внутреннего дома», т. е. здания святилища и св. св. со всеми его пристройками, к которым следовательно относятся и священнические комнаты, измеренные последними. Теперь, когда измерен весь храм внутри его стен, производится измерение внешней окружности его. Для этого пророк выводится («вывел» без подлежащего, см. объясн. 40:17) из храма восточными воротами, которыми пророк и введен был в храм (40:17).


И стал измерять его кругом — букв. «кругом, кругом» — далее 4 измерения. Поставлено, местоимение не могущее возбуждать сомнений насчет его смысла, ввиду трудности поставить здесь существительное: сказать храм (баит) или двор (хецар) было бы не точно, как и стену (бинъян), потому что дается размер целого.


42:16 Каждая сторона (руах, собств. дух, направление ветра; см. объясн. 1:12) священного □-ка равнялась, по масор. тексту, 500 тростям, т. е. 6 Ч 500 = 3000 локтей, а по LXX (ст. 17) 500 локтям. 500 локтей как для ширины, так и для длины храма даются как раз всеми в совокупности прежними датами. Ширина: 50 Ч 4 локтей длины 4-х ворот (40:21,25,29,36) + 100 Ч 2 расстояния между внешними и внутренними воротами (40:23,27) + 100 ширины внутреннего двора (40:47). Длина: 50 Ч 2 длины ворот (40:15,33) + 100 между обоими воротами (40:19) + 100 внутреннего двора (40:47) + 100 храма (41:13) + 100 пространства за храмом (41:13) Это набрасывает сомнение на верность масоретского чтения. Оно могло возникнуть из текста, который имели LXX благодаря тому, что он в этом стихе не имел при 500 наименования меры («и размери пятьсот тростию мерною») или по сходству евр. меот, (пять) сот с амот, локти. Не исключена впрочем возможность верности и для масоретского чтения. Тогда 3000-локтевый квадрат будет особым священным местом, окруженным особой стеной ст. 20 с целью еще резче отделил святыню храма от приражений всего мирского. Талмуд (трактат Миддот) считает в Соломоновом храме без сомнения на основании настоящего жеста 500 л. в квадрате (Трошон). Иродов храм, по Иосифу Флавию был в одну стадию, т. е. в 400 кв. локтей (Сменд; А. Олесницкий считает последнюю дату намеренно или ненамеренно неправильной. Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 336). В начале стиха LXX прибавляют к масор. тексту: «и ста созади врат, зрящих на востоки». Последнее слово евр. текста савив, кругом (рус. «всего»), действительно как будто не идущее сюда, так как измерение делается только в одном направлении, LXX, читая весавав «и обратися» относят к следующему стиху.


42:17-19 Та же разница в наименовании меры при 500 (тростей и локтей) между евр. текстом и LXX и, кроме того, в евр. после северной стороны измеряется южная, а у LXX западная (называемая у LXX точно по евр. «яже к морю»); от северной к южной стене храма можно было пройти только вдоль западной (или восточной, уже измеренной); западная могла быть поставлена назади как низшая (см. объясн. 1:4). Вместо савив, кругом (рус. «всего») у LXX опять «и обратися».


42:20 Если квадрат был 500 тростей, как по евр. тексту, то «стена», его окружавшая, была особою, по сравнению с описанною в 40:5, и отстояла от последней на 1250 локтей. Тогда таинственный храм занимал бы столь громадную площадь, которая может «обнять не только гору храма, но и весь древний Иерусалим» (Олесницкий. Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 335). Если же, как по LXX, квадрат был 500 локтей, то называемая здесь стена была стеною внешнего двора, высота и толщина которой измерены в 40:5. В том и другом случае, характерно что все вне храма по пророку несвято, ев. хол, Вульгата: vulgi locum, но по LXX только «предстение, сущее в чиноположении (διατάξει) храма» (вызываемое устройством храма). Оно должно быть резко разграничено от святого. К Божеству не должно примешиваться ничто тварное «Весь интерес у пророка привязан к храму и без храма мир для него пустыня» (Бертолет); вернее не «без храма», а без Бога.


43  И я пал на лице мое — см. объясн. 2:1.


43:1 Пророк с его небесным проводником находится с 42:19 вне пространства занимаемого храмом, с западной (по евр. тексту) или южной (по LXX) стороны этого пространства. Отсюда он приводится («привел» без подл., см. объясн. 40:17) «к воротам», о которых сначала не сказано, каким, следовательно к воротам κατ’ ἐξοχήν, восточным, что впрочем сейчас и поясняется пророком: к тем воротам (повторение, как 42:12), которые, обращены лицом к востоку. Через эти ворота, как главные, имел войти Бог в свой храм.


43:2 Теперь самый важный момент настоящего видения (отсюда «вот» — см. объясн. 1:15). Слава Бога Израилева, которая у пророка Иезекииля является синонимом самого Бога (см. объясн. 2:1), шла от востока», куда удалилась она в 11:23. Место нахождения рая и место первого обнаружения Бога на земле, восток был самым естественным исходным пунктом для шествия Бога, «Солнца правды, Которому имя восток» (Мальдонат). Пророк не указывает ближ. обр. вида, в котором шла Слава Божия теперь; но два важнейшие способа обнаружения ее присутствия или шествия в данном случае общи с 1 гл. Шествие ее давало знать о себе одновременно слуху и зрению, воспринимала т. о. сразу всеми главными чувствами человека, всем существом его.


Глас Его (местоимение может относиться и к «Славе», и к «Богу») как шум вод многих — из ряда соответствующих сравнений 1:24 выбирается первое, как самое характерное (ср. Откр 1:15; 14:2; 19:6). LXX дают пространный перифраз: «и глас полка (παρεμβολη̃ς, лагеря, добавка по Быт 22:3; см. объясн. Иез 1:24), яко глас усугубляющих (διπλασιαζόντων) многих» (какого угодно множества, если его удвоить?). Для зрения слава Божия давала о себе знать, естественно, светом как в 1:4,27,28; ср. ст. 13), ибо «Бог обитает во свете неприступном» (1 Тим 4:16) и есть Отец светов. Этим светом славы Божией осветилось теперь не такое только малое пространство, как в 10:4 двор храма, а вообще «земля», погруженная доселе в глубокий мрак (Ис 60:1-2; 6:3).


43:3 Настоящее видение пророка было, так сказать, общим видением его жизни, не раз повторявшимся (начало стиха букв. «и как видение, это видение, которое я видел»; LXX «как видение» не имеют). Кроме настоящего случая, пророк еще в двух местах и в два важные момента имел это видение (вследствие честнейшего определения повторение: «точно такое, какое я видел», букв. «как видение (существительное уже 3-ий раз в стихе), которое я видел», — глагол уже 2 раз). 1) «когда приходил (евр.: «я»; но Вульгата и блаж. Феодотион: «Он») возвестить гибель (букв.: «когда приходил погубить, убить — пророк представляется сам разрушающим Иерусалим, как в 22:18; Иер 1:10) городу»; 2) на реке Ховаре; опять повторение «и видения (мн. ч. вследствие сложности видения; LXX: «и видение колесницы, юже видех», чем указывается на то, что пред пророком теперь повторилось все Хов. видение с херувимами, этой умной колесницей Божества, и с колесами, а не часть видения, напр. Сидевший на престоле), подобные видениям (ед. ч.; 5-й раз в стихе существительное), которые я видел» (3-ий раз глагол). Не упоминается о таком же видении в 3:23, так как оно, будучи так скоро после первого и представляя из себя точное повторение его, имея притом целью только окончательное укрепление пророка в решимости начать служение, было по существу тожественно с Ховарским: было призывом к пророчеству. Называется сначала видение 8-11 глав, как более сродное с настоящим по смыслу.


43:4-5 «Как только Иезекииль находится в области действия славы Божией, агент, который обусловливает его действия, не его собственная воля, но сверхчувственный руах , Дух» (Бертолет). Пророк вводится во внутренний двор, чтобы убедиться, что слава Божия возвратилась в храм и наполняет его образом должно быть подобным 3 Цар 8:1 и далее; Исх 40:34 и далее. По этой же причине пророк не может быть введен в самый храм.


43:6 Теперь пророк получает откровение. Оно дается ему не так, как доселешние объяснения, сопровождавшим его «мужем» — ангелом; когда тот «муж» (замечательно, что в евр. без члена: это может быть знаком неуверенности пророка, тот ли самый это муж, который водил его, или же просто объясняется позднейшей писательской свободой в употреблении члена) стоял подле пророка, последний слышит «кого-то говорящего» (в евр. одно причастие; LXX: «и стах, и се глас от храма глаголющего», к нему из храма (букв. «дома», здания святилища и св. св.), т. е. конечно из св. св.; намеренно, как в 2:2, не указывается говорящий. Чтобы слышать этот голос м. пр., пророк и приведен был во внутренний двор, как в 44:4.


43:7 От «Говорящего» пророк получает откровение, являющееся зерном и сутью всей этой части книги. Осмотренный пророком и измеренный в его присутствии храм будет местом (в евр. вин. п. без управляющего им глагола; посему LXX: «видел ли еси место?») самого престола Божия, таким местом, каким доселе было только небо. В нем непосредственно будет обитать Бог («место стопам ног» усиление выражения «место престола Моего»). Это обитание сделалось возможным благодаря тому, что «дом Израилев не будет более осквернять святого имени» Божия. Это осквернение производилось с двух сторон и было двоякого характера. Кроме того, что осквернял имя Божие весь народ в совокупности («они»), оскверняли его, в частности, цари Израилевы. Первый делал это «блужением», обычное у Иез. обозначение идолопоклонства (ср. гл. 8, 16, 23) Вторые, не ограничиваясь этим осквернением (общим у них с народом), так сказать пожизненным, простирали его и за пределы земной жизни своей, оскверняя храм близостью к нему трупов своих, которые они завещали хоронить должно быть в каком-нибудь месте, находившемся в непосредственной близости к храму. Уже Давид и Соломон были похоронены не за городом, а в самом «городе Давидовом» (3 Цар 2:10; 11:43), том городе, на одном из холмов которого стоял и храм, именно в ю.-з. части Сиона (Неем 3:16). Хотя автор книги Царств говорит об этом без тени неодобрения, но это может быть, потому, что понятия об обрядовой нечистоте тогда не были так тонки. Цари же Манассия и Амон были похоронены, вероятно, еще ближе к храму, в каком-то «саду Уззы» (4 Цар 21:18,26). По мнению раввинов, у пророка Иезекииля здесь именно речь о месте погребения Манассии и Амона. Царские сады находились в низменной местности у Силоама, на пересечении долин Енномовой и Иосафатовой. Это было подле самого храма.


На высотах их, евр. бамотам, «их могильные холмы»; если читать бемотам, то = «при смерти их» (Таргум, Симмах). LXX: «во убийствах старейшин своих среди себе» (казни).


43:8 Хоронились цари в такой близости к храму, потому что и жили они, дворцы свои имели (а цари часто хоронились в дворцах) в настолько оскорбительной близости к храму, что пороги и вереи дверей (слав. «преддверия» и «праги») царского дворца и храма непосредственно примыкали друг к другу. Замечательно, что эта близость не извиняется в очах Бога и пророка тем, что царский дворец был старее храма, следовательно ранее занимал свое место. «Здесь не имеется в виду соседство с храмом города, хотя и последний у пророка удаляется от нового храма на 1/3 мили: 45:1 и сл.» (Сменд). Эта близость не была бы так оскорбительна, если бы соседний с храмом дворец не осквернялся «мерзостями» (слав. «в беззакониих») разными, но главным образом идолослужением. За последнего собственно Бог и «погубил их» — Израиля и его царей «во гневе», вызванном мерзостями, и близостью их ко храму.


43:9 Бог повторяет, в знак неизменности, обещание Свое, что Израиль удалит от Него как мерзости свои, так даже и могилы царей («трупы», LXX: «убийства старейшин своих»), что сделает вечным обитание Бога среди Израиля.


43:10 Видение храма, еще более таинственное, чем видение 1 гл., не должно однако оставаться личным откровением пророку. Последний должен обнародовать его. На дом Израилев это откровение должно произвести потрясающее действие: «и устыдятся они (рус. «чтобы они устыдились», LXX: + «и да престанут» (от грехов), Вульгата: et confundatur) беззаконий своих, и снимут с него меру» (рус: «чтобы сняли», Вульгата: metiantur fabricam): LXX: + «и видение его и чиноположение его»: два действия, очевидно стоящие между собою в тесной связи. Евреи тогда устыдятся беззаконий, когда измерят храм так, как измерил его пред пророком ангел. Измерить в данном случае значит постигнуть план этого таинственного здания. Когда окажется способным к такому постижению дом Израилев, не говорится.


43:11 Названные действие и его условие: стыд за поведение и измерение храма — имеют и обратный порядок: постигнуть расположение храма, а особенно осуществить его возможно будет для Израиля тогда только, «если они устыдятся (LXX: «и тии приимут казнь»; вместо им, если, читали гем, они, очевидно смущаясь обратным по ср. с 10 ст. порядком условия и следствия; так и Вульгата: et erubescent) всего того, что делали» (не только указанного в 8 ст., но и всего плохого). При этом условии пророк и может только познакомить с таинственным храмом народ: без этого условия видение его, хотя и записанное и прочтенное народом, не будет иметь смысла для него, будет загадкой и странным, какие оно и представляется по сие время многим. При этом же условии все в описанном храме будет понятно народу, может быть, показано ему («покажи», года, дай узнать). Затем подробно указывается, что в таинственном храме должно быть показано народу и понято (года) им: 1) «вид храма», цурат баит. Цура в настоящем перечислении названное 4 раза (рус. передает словами: «вид», «очертания», «образы», «очертания») и более нигде не употребляющееся, если не считать тожественным с ним цур Пс 48:18, передаваемое рус. «сила», слав. «помощь» и имеющее ketib (разночтение) цир по Ис 45:16 «идол», т. е. образ; на этом основании и настоящему слову усвояется последнее значение. LXX считают глаголом, читая должно быть царта, «и распишеши храм». Имеется в виду, может быть, внешний вид (Вульгата: figuram) храма в отличие от внутреннего плана его, обозначаемого»: 2) «расположение его», евр. техунато, LXX: «и уготование его», ἐτοιμασίαν, чего и следующего существительного Ватиканский и др. не имеют, Вульгата: fabricae (определение к предыд.). Наряду с общим видом и планом храма должны быть показаны (и были доселе описаны), т. е. с особою подробностью, важнейшие частности в храме, каковыми являются: 3) «выходы его» и 4) «входы его», так как они обусловливают для храма самое тщательное предохранение от всякой скверны, т. е. от приражения к нему не только всего греховного, но и мирского; потому-то все описание храма было, в сущности, описанием этих выходов и входов, разумея под ними не только ворота, но и притвор, комнаты для священников и заднее здание храма. 5) Все очертания его — тоже цура, что под № 1; непонятное повторение во мн. ч.; LXX: «и бытие его»; Вульгата: descriptionem. 6) «И все уставы его», евр. хуккотав, LXX: «повеления», praecepta, обряды, имеющие совершаться в храме, еще не описанные, описание которых будет сейчас и в последующих главах. 7) «И все образы его», опять цурато, уже опускаемое LXX, Вульгата: ordinem, ввиду чего и также по сходству его с следующим словом торотав, законы его, считают его вставкой переписчика (де Лагарде заметил, что переписчик, когда не мог прочесть первой буквы слова, ставил рядом два возможных чтения); 8) Все законы его — так и в слав., Вульгата: leges, законы, может быть, касающиеся священных лиц и поведения их во храме и изложенные в гл. 44, а может быть, все важнейшие законы храма, содержащиеся во всем настоящем отделе книги, включая и главы 45-48. Все это пророк должен не только возвестить (года) народу, но и «написать при глазах их» ввиду особой важности откровения, для твердого сохранения его, и потому что оно назначается не столько для современников, сколько для будущих поколений. Но не знать и не проникать лишь умом должен Израиль во все это таинственнейшее откровение: он должен «сохранять» и «поступать» (букв. «делать», Вульгата: faciant) по этим «очертаниям» (опять цурато) и «законам» храма; из перечисленных 8 пунктов названы по одному главному из двух разрядов их: устройства храма и культа в нем. Как Израиль может хранить эти «очертания», а особенно «творить» их («законы» храма, описанные в 44-48 гл. буквально не осуществимы), — это не объяснено пророком, конечно потому что не могло быть объяснено тогда, как и теперь. Чтобы предостеречь читателя от буквального понимания выражения пророка, что Израиль должен после плена осуществить в Палестине буквально предначертания пророка, LXX изменили здесь местоимение «его» (храма) на «Мои» (в евр. местоименные суффиксы «и» и «о» очень похожи): «и снабдят вся оправдании Моя, и вся повеления Моя, и сотворят я».


43:12 После упоминания о «законах» храма называется и важнейший из этих законов, на которых все прочие «висят» (LXX: «и расписание храма», читая вместо торацур, но в конце стиха: «сей закон храма»): это величайшая святость — «святое святых» — не только храма, но и всего места горы кругом храма (см. объясн. 40:2; ср. 42:20; 45:3; 48:12). Божественное не должно быть смешиваемо ни с чем тварным и мирским; и не только оно, но и все связанное с ним и приобщающееся ему (ср. православную идею святости святых, сообщаемой им лишь от Бога, в противоположность языческим полубогам и новейшей идее какого-то церковного богочеловечества, не мирящейся с богочеловечеством одного лишь Сына Божия).


43:13 Пророк уже описал храм. Теперь он может перейти к изображению культа, совершаемого в этом таинственном храме. Переходом к этой второй части настоящего видения служит описание жертвенника. Жертвенник (слав. «требник»), о которых до сих пор упомянуто лишь вскользь на своем месте (40:47), является самой существенной частью храма для народа, поскольку он именно посредствует общение последнего с Богом, возносит жертвы народные к Богу и низводит благодать Божию на народ. Посему он заслуживал не менее тщательного, чем что бы то ни было в храме, измерения (описания) и это измерение уместнее всего здесь на переходе к описанию культа. Тем, что это измерение жертвенника дается отдельно от описания всего храма, жертвенник ставится на одну высоту со всем храмом, является чем-то самостоятельным и самоценным подле него, чем он и был в древности, часто заменяя собою храм.


Ввиду важности измерения пред ним повторяется определение единицы измерения, данное в 45:5: «и вот размеры жертвенника локтями, считая локоть в локоть с ладонью», букв.: «в локтях; локоть: локоть и ладонь»; LXX сокращенно: «в лакоть лактя и длани».


Измерение жертвенника начинается с хек его, — термин неизвестного и древнего значения. LXX передают его здесь κόλπωμα, «недро», в ст. 14 κοίλωμα, «вдоление», в ст. 17 κύκλωμα, «обдержание», следовательно усвояют ему, как в Вульгате: sinus, значение какого-то углубления на жертвеннике или у жертвенника, в которое, очевидно, должна была стекать кровь (чтобы она не смачивала одежды священников; а из него шла подземными трубами в Кедрон. Haneb. Alth. 1869, 5, 303. Сменд). Но Таргум усвояет слову значение фундамента, базиса жертвенника (так и рус.: «основание»), Кречмар объединяет эти значения так, что желоб для стока крови был сделан в фундаменте жертвенника. Что касается меры хек’а, то она дается в двух направлениях, но первое не названо, а просто сказано: «хек локтя»; был ли хек желоб для стока крови или фундамент, выражение одинаково понятно: в первом случае, оно может означать только глубину (большая!), а во втором — высоту, потому что далее указывается ширина. Эта ширина тоже была в локоть. LXX пополняют еврейский текст: «недро глубины, лакоть (нет в греч.) на лакоть и лакоть в ширину», т. е. желоб был в 1 л. глубины и 1 л. ширины. См. черт. abcd. После желоба (или: фундамента) указывается мера гевул, рус. «пояса», LXX γει̃σος, «ограждение», Вульгата: definitio, т. е. бордюра. Этот бордюр, принадлежащий, как показывает ж. р. местоимения при нем (опущенного у LXX и в рус. пер.) хек’у, а не жертвеннику (который в евр. м. р.), шел по краям его (букв. «до губ его», LXX «устия ему», Вульгата: ad labium ejus, что говорит за первое значение хек), очевидно удерживая кровь от пролития с хек’а, и направляя ее по нему. См. черт. bc. Мера его (не указано, в каком направлении; скорее в высоту, чем в ширину) была в «одну пядень», евр. зерет, еще в Исх 28:16; 39:9; 1 Цар 17:4; Ис 40:12, слово должно быть египетского происхождения (дзрт — рука), — но ст. 17 — Ѕ локтя. И «вот гав жертвенника» заключает пророк это описание; если придавать слову гав обычное его значение зад, «задняя сторона» (рус. пер.), то выражение будет непонятно; посему Вульгата: fossa (ров кругом жертвенника), а LXX, читая говаг и переводя: «и сия высота требника», относит выражение к следующему стиху. Может быть, ко времени Иез. гав получило другое значение, напр., цоколя, фундамента, или выступа (здесь нижнего?)


43:14 Жертвенник устроен был уступами, и описанный хек (abcd — qpo), фундамент или желоб его был первым уступом его. Каждый следующий из 2-х уступов его был такой же ширины (т. е. также выдавался на один локоть bd, ef, gh), но вдвое выше предыдущего: хек был в 1 л. высотою (ab), второй уступ в 2 л. (de), а третий в 4 л. (fg). Выражено это у пророка, как и все в этом таинственном видении, с некоторою своеобразностью.


От основания, что в земле — букв.: «от хек земли», т. е. от хек нижнего (может быть, в отличие от хек ст. 17; LXX вольно: «от глубины (? т. е.:) начала вдоления») до нижнего выступа, т. е., очевидно, до места, откуда начинается нижней, 2-ой уступ жертвенника — 2 локтя, а шириною (следовательно то была указана высота) он (нижний выступ) в один локоть (ef). Евр. азара, переводимое здесь по контексту и по Вульгате (crepido — утес) «выступ», во 2 Пар 4:9; 6:13, как в Мишне и Таргуме, означает двор храма; по ассир. езеру, ограничивать, езурту, граница, может означать обшивка, обкладка, рама (еще ст. 17,20; 45:19). От «азара малого», продолжает пророк свое описание таинственного жертвенника, называя малым тот же выступ («нижний») за его вдвое меньшую сравнительно с следующим высоту, до азара великого (рус: «от малого выступа до большого выступа») 4 локтя (fg), а ширина (следовательно то была указана высота) его в 1 л. (gh). Идея этих выступов могла быть та, что они охраняли святыню жертвы от приражения всего нечистого, блаж. о. от тела священника. Не без мысли об этом им должно быть усвоено одинаковое название с дворами храма, охраняющими его от того же. Характерно наименование этих выступов и у LXX: очистилище, ἱλαστήριον: как и крышка ковчега они не кропились только, но непрерывно орошались и омывались кровью жертвенных животных.



43:15 На описанной второй части жертвенника покоилась третья, верхняя и самая священная часть его, жертвенник в собственном смысле. Этой части усвояется дышащее священною древностью имя гаръэл, букв. «гора Божия», по qeri и дальнейшему описанию ариел (LXX и здесь «Арииль»), «очаг Божий» (ср. Ис 29:1-2 и надпись Меши: «взял я в Атарофе ариел Давида»; может значить и «лев Божий»; если «л» флексия, то просто «очаг»; может быть гаръел народная переделка ариел). Эта священнейшая часть жертвенника была одинаковой высоты со второй частью — 4 локтя (hi). Как жертвенник скинии и храма, настоящий жертвенник, точнее гаръел или арииль его, имел 4 рога, символы крепости и изобилия. К ним, может быть, привязывались приносимые в жертву животные. Такие рога имели на себе, и египетские жертвенники (Трошон), следовательно это был естественный символ в жертвеннике. LXX читала вместо арба, четыре, ама, локоть: роги в 1 локоть, причем число рогов у них не указывается как само собою понятное.


43:16 Теперь, когда указана высота трех составных частей жертвенника, указывается площадь, длина и ширина его, и это измерение дается, естественно, в обратном порядке, с верхней стороны, которою закончилось измерение высоты, до нижней. Верхняя часть жертвенника, его ариел (слав. «ариил», рус. «жертвенник»; не гаръел, как в ст. 15, см. объясн.) представлял собою квадрат, считавшийся всегда за свою правильность символом совершенства (Откр 21:16), в 12 локтей («локтей» не названо в евр. тексте, как само собою понятное: у LXX есть) длины и ширины (il). Букв. с евр.: «12 длины, 12 ширины четырехугольный на 4 стороны», — описательное выражение понятия квадрат, 12 — символическое число. Моисеев жертвенник был 5 Ч 5 (Исх 27:1).


43:17 Уже из прежних пропорций (ст. 13, 14) следует, что «площадка», евр. азара, LXX «очистилище», именно верхняя из 2-х азара (см. объясн. ст. 14) будет на 2 локтя шире жертвенника в собственном смысле, ариила, т. е. будет квадратом («на все четыре стороны ее» см. объясн. ст. 16) 14 Ч 14 локтей («локти» опять не названы). Хотя это из измерений 14 ст. само собою следует, но пророк, точный в своем описании, говорит это еще о верхней «площадке» (азара), но о нижней уже не говорит (en = 16 л.), тем более, что нижнее основание жертвенника по малой своей высоте не было так заметно. Вместо этого пророк повторением меры для самого нижнего основания (хек слав. «обдержание» и пояса (гевул), слав. «ограждение» (см. объясн. этих терминов в ст. 13) возвращается концом своего описания к его началу. Ширина жертвенника у его нижнего основания (12 л. ариила + 2 локтя верхних выступов + 2 локтя нижних выступов + 2 л. хек’ов) — 18 л. стоит в отношении 3:2 к его высоте (1 л. хек’а + 2 л. 1 азары + 4 л. 2-ой + 4 л. ариила +1 л. рогов по LXX) 12 локтям, отношение, любимое у Иез. (40:42; 41:22). Проф. Муретов находит, что Иезекиилев жертвенник «не только своим террасовидным устройством и тройственным числом уступов, но даже и отношением высот уступов одного к другому и к общей высоте алтаря, представляет математически точное соответствие пропорциям между высотами разных частей Соломонова храма», — так: «основание или цоколь храма составляет, 1/6 общей высоты здания (60 : 10); также и нижний или фундаментальный уступ жертвенника относится к общей высоте алтаря как 2 к 12 = 1/6» (Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 367). По мнению † проф. Олесницкого Иезекиилев жертвенник послужил моделью послепленного жертвенника, который в сравнении с ним был только вдвое увеличен в масштабе: по Миддот III, 1 в основании он имел 32 кв. л., а верхняя доска 24 кв.; 1-й уступ, называвшийся иессод, был на 1 локоть от мостовой, а второй уступ, собеб — на 5 локтей от этого (Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 483).


Стих заключается указанием на ступени к жертвеннику, который должно быть предполагается на покатости; ступени, число коих не указано, вели к жертвеннику с восточной, фронтовой его стороны. В жертвеннике скинии, стоявшем на ровном месте, напротив ступени были запрещены: Исх 20:26. И в общем вид жертвенника уклоняется как от Исх 28:1-8, так в от 2 Пар 4:1, знаменуя этим свою новозаветность.


43:18 В жертвеннике, этой средоточной части храма, проводнике освящения Божия на народ, также как размеры его, важен способ освящения его. Так как об освящении таинственного храма у пророка не говорится ничего, а освящение жертвенника описывается подробно, то последнее, очевидно, заменяет собою первое, равносильно ему. Устав освящения жертвенника, названный у пророка уставами жертвенника (слав. «заповеди требника»), так как с освящения только жертвенник заслуживает своего, имени изрекается пророку («сказал»), кем, не указано (как и в ст. 6, см. объясн.), — с предупреждением: 1) что это слово Божие (торжественная формула «так говорит Господь Бог», — нет даже в 7 ст.; в настоящем отделе она впервые); 2) что устав этот подлежит исполнению «в день» (так и LXX точно с евр.: рус. «ко дню»), когда жертвенник «будет сделан», а сделан он будет, конечно, не раньше, чем будет существовать таинственный храм, если только не возникнет и после самого храма; 3) что назначение жертвенника: а) приношение на нем всесожжений, т. е. сожжение на нем целиком этой святейшей жертвы и других, которые разумеются под именем ее как главной, б) кропление (слав. «возливати») на него кровью, т. е. пролитие на него крови, — вторая составная часть всякого жертвоприношения, заменявшая в некоторых родах жертв сожжение их на жертвеннике.


43:19 Освящение алтаря, как неодушевленной вещи, или, что то же, очищение его от всякой скверны, должно сводиться, или, по крайней мере, начаться с очищения служителей его. Поэтому освящение его начинается с принесения жертвы за грех (см. объясн. 42:13) священников. Но новое священство, замечает здесь пророк, не вполне тожественно с древним; объем его изменился (как бы с тем, чтобы за счет его увеличилась святость): оно составляется не из всего потомства Ааронова, а только из племени Садока, вследствие отступничества других ветвей (см. объясн. 40:46). Жертва за грех, различная для различных классов общества, для священников положена самая крупная, почетная и следовательно самая священная — телец (Лев 8:14; Исх 29:1,10; ср. объясн. Иез 1:7).


43:20 Освящение самого алтаря должно состоять в кроплении жертвенной кровью на все наиболее выступающие части его; не только а) на рога, которые кропились кровью и по Моисееву законодательству (Исх 29:12), но и б) на «углы», т. е. тоже своего рода рога, «площадки», азра, слово переведенное в ст. 14 (см. объясн. ст. 14) выступ (здесь обозначены все они коллективно) и в) на пояс, гевул (см. объясн. ст. 13). Кровь кропления означает, по блаж. Иерониму, «кровь Спасителя; что очищаются 4 рога алтаря, это означает 4 части света; что кропится пояс очистилища, или основание кругом, это означает очищение всего и что это очищение твердо». Таким кроплением алтарь не только очистится (не имеется ли в виду м. пр., думает Сменд, предписание Исх 20:25, нарушенное в устройстве настоящего жертвенника?), но и освятится. Обряды освящения Бог велит совершить пророку, что нельзя понимать в том прямом смысле, в каком велено было некогда сделать это Моисею, а в смысле предсказания: 2 л. ед. ч. вместо 3 л. мн. ч., почему LXX ставят почти везде 3 л. мн. ч.: «возмут», «возложат». Так и далее.


43:21 По Моисееву закону жертва за грех, как носительница его нечистоты, сожигалась вне стана. Настоящая таинственная жертва тоже должна быть сожжена вне святилища: но с другой стороны, должно быть, как более Моисеевой священная, не совсем вне храма, а в особом месте его («Дома»), называемом у пророка мифкад, словом, которым обозначается у Неем 3:31 одни из восточных ворот города, имевшие следовательно близкое отношение к храму или непосредственную связь с ним, и именно с западной; заднею частью храма, где по Иез. было особое здание менее благородного и священного назначения и гизра; хотя это не достает основании для отожествления мифкад с этим последним местом храма и еще менее с священническими кухнями 46:19,20 (Эвальд). О месте этом можно с уверенностью сказать разве только, что оно лежало не вне храмовой области 45:2; LXX называют его «во отлучением, ἀποκεχωρισμένω̨, храме (читали мифрад вместо мифкад), предполагая, очевидно, нарочитое здание. Место служило таким образом цели полусвященной, полунечистой (тонкость разделения у пророка между священным и несвященным). По Моисееву закону, не вся жертва за грех сожигалась вне стана: на алтаре из нее сожигались тук и кровь. Так должно быть и с Иезекиилевой жертвой, о чем не говорится, может быть, только как о само собою понятном. А может быть, здесь разница с Моисеем: только чистейшая часть жертвы кровь (и то не вся, а нужная лишь для кропления) достойна вознестись к Богу через кропление от принявшей на себя грех жертвы.


43:22 Жертвой за грех, тельцом и кровью его, покропленной на жертвеннике, последний еще не вполне очистился; ею только начато очищение его, для завершения которого требуется символически полное число 7 дней. Но в остальные 6 дней (ср. ст. 25) не требуется для очищения жертвенника уже столь крупной жертвы, как телец. Телец заменяется козлом из коз (по Розенмюллеру, нежное выражение, как у Зах 9:9; может быть, указание на молодость: детеныш, сосун; рус: «из стада козьего козла», LXX: «два», должно быть по аналогии с днем очищения). Жертва эта должна быть принесена с теми же обрядами, направленными к очищению жертвенника, с какими приносился телец в первый день освящения жертвенника, т. е. с кроплением кровью жертвы на выпуклости жертвенника и сожжением ее в особом месте. Такая же жертва за грех приносилась ежедневно в великие праздники: 45:23. По Моисееву закону, в жертву за грех при освящении скинии ежедневно приносился овен (менее крупное, чем козел, жертвенное животное).


43:23 Когда жертвенник будет очищен жертвою за грех, не на седьмой день, когда это очищение закончится совсем, а, как показывает 25 ст., в первый же день очищения, после первой очистительной жертвы на нем, он становится годным для святейшей жертвы, жертвы κατ’ ἐξοχήν, жертвы жертв, всесожжения. Эта жертва вместе с тем своею величайшею святостью и завершает наряду с ежедневной жертвой за грех ежедневное очищение жертвенника. Она должна состоять из непорочных (слово дважды в знак особой важности требования) тельца и овена; тот и другой морально совершеннее козла. Из стада — см. объясн. ст. 22.


43:24 Это будет первая настоящая жертва Господу («принеси их пред лице Господа») на новом жертвеннике, жертва всесожжения. Она должна быть посолена (только обрядно: через бросание на нее соли) священниками (впервые они в этом культе выступают как действующие лица). По Моисееву закону, соление требовалось только для бескровной жертвы (Лев 2:13), но практика усвоила его всем жертвам: Мк 9:49; Иосиф Флавий. Иудейские древности III, 9, §1. Высокий символизм соления жертвы виден уже из наименования соли в Ветхом Завете «солию завета» (Чис 18:19; 2 Пар 13:5). «Первоначально каждая жертва была общим пиршеством почитателя с своим божеством, и получала такое приготовление, в каком люди вкушали ее; а соль и теперь еще на Востоке символ гостеприимства» (Бертолет).


43:25 Жертва должна приноситься 7 дней, символическое число полноты и святости, принятое в ветхозаветном законе для всех священных сроков, длиннейших одного дня. В течение этих дней должны приноситься на очищаемом и освящаемом жертвеннике как жертва за грех, состоящая из козла (точнее: тельца для первого дня, и козла для последующих 6; здесь в видах сжатости, обобщение), так и «жертва» настоящая, т. е. всесожжение — телец и овен.


43:26 Во всех перечисленных обрядах, наполняющих 7 дней, и должно состоять а) очищение таинственного жертвенника от всего тварно-нечистого в нем, б) освящение его для божественного назначения; то и другое являются для него в) своего рода наполнением рук его (по ketibядав, руки его, по qeriядо, рука его, по LXX ядам, руки их, т. е. священников) подобным тому наполнению рук посвящаемых священников жертвенным мясом, которое было заключительным обрядом их посвящения (Исх 29:9; Лев 8:33). Замечательно, что о посвящении священников на их служение здесь ничего не говорится (если не считать указанием на это последнее слово стиха в чтении его у LXX). Не говорится и о помазании жертвенника и храма елеем. Таким образом, обряды освящения нового храма разнятся с Моисеевыми не только в роде и количестве жертв освящения (см. объясн. ст. 20 и сл.), но и в самом характере и сущности освящения, отличаясь большею простотою и так сказать объективностью.


43:27 С восьмого дня, первого дня, следующего за 7 днями освящения и носящего в цифре своей высокий и самый таинственный символизм (больший семи, образ будущего века) на новом жертвеннике может начаться правильный ряд жертвоприношений, которых остается по-прежнему два главных рода: ола, «всесожжение» и шелем, «благодарственная жертва», LXX: «яже спасения», в других местах: «мира», — разнившиеся количеством сожигаемого: в первом случае сожигалось все, во втором — жир и кровь. Эти жертвы, в противоположность старым на старом жертвеннике, будут приниматься (LXX, рус. еще сильнее: «буду милостив»; евр. terminus technicus раца должно быть вернее передан LXX) Богом, в чем Он уверяет торжественно Своим словом Бога.


44 Описав храм в 40-42 гл. и его освящение (через возвращение в него Господа и очищение жертвенника) в 43 гл., пророк может теперь заняться установлениями нового храма. Весь характер этих установлений можно наперед предугадать по изображенной рельефно доселе и опять указываемой (ст. 1-2,4-5) святости храма. Порядок излагаемых теперь предписаний очень характерен. Он исходит от князя (44:3), чтобы к нему возвратиться в заключении (45:7-46:18). Но гораздо важнее в новой теократии священники (ср. 44:1 со ст. 4 и 24); посему дается ряд постановлений: а) о выделении необрезанных из обрядового персонала (ст. 7-9) и б) левитов из священства (ст. 10-14), в) о садокидах, как единственно законном священстве в потомстве Аарона (ст. 15-16); г) об обязанностях (ст. 17-27), и д) содержании (ст. 28-31) нового священства.


44:1 Пророк, которого мы оставили на внутреннем дворе (43:5) за созерцанием жертвенника (43:13 и далее), приводится («привел» без подлежащего, см. объясн. 40:17) снова (40:6; 42:15; 43:1) к внешним восточным воротам храма («святилища», микдаш в самом широком смысле) — и именно как видно из ст. 4 (см. объясн. ст. 4) к внутренней их стороне, чтобы показать, что эти ворота и промежуток времени с той поры, как пророк был у них в последний раз (42:15), оказались закрытыми.


44:2 Закрыты они были, как узнает пророк из нарочитого откровения ему Божия об этом, следовательно необыкновенной важности, обстоятельстве, навсегда, причиной чего было наблюдавшееся пророком в 43:1 вступление через них Бога в новый храм для вечного обитания в нем, следовательно вступление существенное, не символическое лишь и благодатное, как в прежний храм с его свободным доступом через все ворота (может быть, и в действительном храме восточные ворота, как обращенные к незаселенной местности, открывались редко или, по крайней мере, был закрыт главный пролет их, а для пользования народа предоставлялся ход через притвор ворот — ст. 3. Пр. А. Олесницкий. Ветхозаветный храм в Иерусалиме, 431). Именно порог храма, это начало и граница его, должен вследствие вхождения Божия во храм остаться не попираемым для ноги человеческой. Этим хорошо знаменовалась полная реальность обитания Божия в новом храме. Правосл. церковь поэтому справедливо видит осуществление этого пророчества в воплощении Сына Божия от Прем. Девы Марии и в соблюдении ею вследствие этого присного девства, ввиду чего место служит паремией на Богородичные праздники.


44:3 Неприступность восточных ворот несколько уменьшалась для князя, — евр. ганаси, не мелек — царь Мессия как в 36:22; LXX только ἡγούμενος, слав. старейшина, но в паремиях «игумен». Не имея права, как и все, ступить на их священный порог, он может пользоваться и это в качестве исключительной и почетнейшей привилегии обширными (40:6 и сл.) постройкам этих ворот, притвором их, для того, чтобы снедать в них хлеб пред Господом, т. е. назначенные для свящ. пиршества части мирной жертвы и хлебного приношения (43:27). Для этой трапезы князя мог служить или притвор ворот (план 1) или одна из 30 комнат внешнего двора (40:17), назначенных для священной трапезы народа, и именно должно быть прилегавшая к восточным воротам. Но для этой цели князь должен входить в сооружение ворот и выходить из него не через самые ворота, главный пролет их, а «путем притвора» их, LXX: κατὰ τὴν ὁδὸν αἰλάμ τη̃ς πύλης, слав. «по пути елама» (в паремиях неточно: еламских врат), т. е. через пристройку к ним со стороны внешнего двора, имевшую на последний не один выход (40:13; см. планы 1 и 3). Таким образом и князь мог только «приметатися» у святого порога этих ворот, не ступая на него.


44:4 От восточных ворот, где пророк стоит, он переводится с целью показать ему, что слава Божия наполняет храм (баит, т. е. здание святилища и св. св.), пред фронтом его, но приводится не ближайшим путем через внутренние восточные ворота, что было невозможно ввиду 46:1-2, а путем ворот северных. Пред лицом славы Божией, являвшей присутствие в храме самого Бога, пророк естественно пал ниц.


44:5 Должно быть из внутренности святилища или св. св. и наполняющего их облака пророк слышит настоящее откровение. Он призывается Господом к особой внимательности как к предшествующим откровениям («смотри глазами твоими»), так и к настоящему: постановлениям Дома Господня и законам его. На важность откровения указывает уже обширность и торжественность этого вступления к нему. Откровение это будет касаться входа во храм, т. е. как увидим из его содержания, входящим во храм, имеющих доступ к нему, во (пред этим рус. пер. добавляет «и», которого нет в евр. и у LXX, и «бе», в, передает «к», как и предшествующее ле, для) всех выходах его, которым столь важное значение придано еще в 43:11, см. объясн. там).


44:6 Особую важность это откровение о «входе во храм» получает ввиду прежних тяжких незаконностей, допущенных Израилем в этом отношении, которые даваемые теперь постановления имеют устранить и горькое воспоминание о которых срывает с уст пророка по отношению к Израилю не употреблявшийся доселе во второй части книги эпитет «мятежный дом» (первый раз в книге 1:8 и последний доселе 24:3). По крайней мере, теперь в новой теократии Израиль должен оставить все мерзости свои, особенно оскверняющие храм введением в него недостойных элементов (каких, — делают намеки следующие предписания).


44:7 Первая и самая худшая из мерзостей этого рода, которых указывается 3 разряда (см. предисл. к главе), это допущение иноплеменников (поэтически-сильно называемых «сынами чужой» не евреянки, не стоящей по своему племени, в заветных отношениях к Богу), которые все или в большинстве своем потому уже, по иноплеменному происхождение своему, необрезаны сердцем (духовное понимание обрезания, предвосхищающее ап. Павла!), т. е. идолопоклонники, а другие необрезаны и плотию (таковы были все язычники, исключая финикиян, египтян, ассириян и нек. др.), допущение в части храма, которые могли быть доступны только священникам и левитам, даже в самое святилище (если микдаш понимать здесь узко, что кажется запрещает дальнейшее, для исполнения там церковно-служительских обязанностей — подношения (т. е. должно быть подавания на руки священникам) хлеба Божия (жертвы, как символической пищи и трапезы Божией) и даже священнейших частей ее — тука и крови (которые чаще всего сожигались, так как мирная жертва, из которой сожигались только эти части, была кажется самою) употребительною. Таким неугодным Иегове участием язычников в священнодействиях нарушается завет Божий, в котором может участвовать только Израиль. Пророк в этом месте явно имеет в виду утвердившийся еще с И. Навина и едва ли не с его одобрительного (сам И. Навин в своей книге не ставит этого себе в вину) почина в отношении гаваонитян (Нав 9:27) — обычай для низших работ при скинии, которые по смыслу Моис. закона все должны исполняться левитами, пользоваться военнопленными, составлявшими при храме особое сословие нефинеев (1 Езд 2:43-54; Неем 7:46-56); от рубки дров и ношения воды, что было предоставлено им И. Навином, нефинеи вероятно перешли к другим работам при скинии, требовавшим недоступной никому, кроме левитов, близости к свящ. предметам. Настоящим местом не ограничивается даваемое язычникам Моисеевым законом и всегда признававшееся за ними (см. молитву Соломона при освящении храма) право на жертвоприношение в храме, не всякое впрочем (напр. вкушение пасхального агнца запрещалось им). Иезекииль не занимается здесь тем, что дозволено Моисеевым законом.


44:8 Для храмовой стражи, вероятно, нередко употреблялись солдаты, даже без разбора, евреи они или нет (ср. 4 Цар 11).


44:9 Запрещение необрезанному иноплеменнику («сын чужой» прилагательное в именит. падеже; м. р. вместо «сынов чужой» = ст. 7, где р. п. ж. р.) входить во святилище в знак настойчивости повторяется заключительно с замечанием, что оно распространяется и на такого иноплеменника, «который среди Израиля», т. е. имеет постоянное жительство и право гражданства в новом св. обществе и которого 42:22-23 в других отношениях уравнивает с израильтянами.


44:10 Не терпя в себе языческих служителей, святилище не может мириться и с теми из своих законных служителей — потомков Левия («левиты» здесь все колено Левия), которые во время отступничества Израилева оставили Иегову уклонившись в идолопоклонство. Ограничение прав в служении, которое они должны за это понести, изображается в ст. 11-14. Критическая школа видит в настоящем месте историческое объяснение введенного Пятикнижием различения между священниками и левитами: левитами стали те из колена Левиина, которые были до утверждения единобожия и сосредоточения богослужения в Иерусалиме служителями высот и сельских капищ, а священниками остался иерусалимский аристократический род садокидов. Эту вызванную историческими обстоятельствами деградацию Пятикнижие свело к различию в происхождении левитов и священников. Это доказывают тем, что 1) в Второзаконии левиты будто бы равны священникам, 2) у Иезекииля это равенство уничтожается и мотивируется различие между ними и 3) в так называемом «Священническом кодексе» (часть книги Левит) это различие относится уже к Моисееву времени (Сменд). Не говоря о других произвольных утверждениях этой гипотезы (напр., о Второзаконии, где вследствие общности содержания не дано повода останавливаться на различии между священниками и левитами), она влагает ложь в уста богодохновенного автора книги Левит.


44:11 Низшее служение при храме, назначаемое для левитов, также как высшее служение священников будет сводиться к двум главным родам: страже и, собственно, священнослужению (ср. ст. 16). Под руководством священников левиты будут стражами у ворот храма (для чего последние снабжены комнатами — 40:7) и прислужниками при жертвоприношениях. Этот последний род церковнослужения («прислужники у храма») будет состоять в закалании всесожжений и других жертв для народа; для князя жертвы, по-видимому, закалали сами священники — 46:2; они же одни закалали жертвы за грех и преступление — 43:19; остальные жертвы по Моисееву закону, по-видимому, предоставлялось закалать самому жертвователю: Лев 1:5,11; 3:2; 4:28,33, — который, если затруднялся сделать это или просто не желал, поручал опытному левиту. Таким образом, служение левитов было не столько Богу (ср. ст. 16), сколько народу: слав. «станут пред людьми (стоять пред кем-либо = служить: Быт 41:46; Втор 1:38 и др.; рус. неясно: «пред ними») служити им». Но так как оно касалось и Бога и происходило в непосредственной близости к Его святилищу, то оно было и должно быть почетным и вожделенным для каждого (Пс 83:11), а посему противозаконно поручалось ранее иноплеменникам (см. объясн. ст. 7). Замечательно, что и после плена левитов в сравнении с священниками оказалось так мало (340-360, из них только 74 состоящих при священниках, тогда как последних было 4289, — по 1 Езд 2:36-41; Неем 7:43-45; Ездра позже разыскал еще только 38), что пришлось недостаток их восполнить нефинеями, прежними иноплеменными служителями храма.


44:12 Идолослужение левитов непростительнее им, чем народу, так как они предназначены были для непосредственного служения Богу, а стали служить идолам; зато теперь, в новом храме они и будут служить не столько Богу, сколько народу, которого они своим авторитетным примером ввели в соблазн («соблазн к нечестию» слав. «мучение неправды», см. объясн. к 7:19 «поводом к беззаконию»). Бог с клятвою («поднял на них руку Мою», см. объясн. 20:5) обещает им кару за этот возмутительный (отсюда клятва) грех.


44:13 Определив положительно обязанности левитов, пророк определяет их отрицательно, чем ярко и не без горечи характеризуется невысокая, но вполне заслуженная их степень. Они не могут приближаться к Богу на такую близость как священники (40:46; 42:13; 43:19) а) через непосредственное священнодействие (возложение жертв, каждение и т. п.); б) через приступание (слав. «приносити» неточный перевод греч. προσάγειν) к святыням (вместо «Моим» LXX имеют определение «сынов Израилевых» gen. subjecti, вместо objecti), евр. микдашим, которое, имея в других местах значение «святилища», здесь вероятно, как показывает мн. ч., означает жертвы, святейшие из которых, напр., жертва за грех и преступление (предназначенные только для священников), далее названы «святым святых», как в 42:3; Чис 4:19.


44:14 Левиты будут таким образом только стражами («стражи» здесь в более широком смысле, чем в 11 ст. — в смысле низших служителей) храма во всех его священнодействиях.


44:15 Левитам отступникам противополагаются потомки Левия, происходящие от Садока (потомка Елеазара, сына Ааронова), самое имя которого означает праведность и который при вступлении Соломона на царство остался верным Давиду и помазал Соломона, тогда как первосвященник Авиафар (потомок Ифамара сына Ааронова) принял сторону Адонии (3 Цар 1:7,25), за что лишился первосвященства, отошедшего с того времени к Садоку (3 Цар 2:26,27). Садок совершил и первое жертвоприношение в Соломоновом храме. Верность Садока Давиду и Соломону (3 Цар 2:35) была как бы залогом верности его потомков истинному Богу. Сыны Садока и впоследствии во время «отступления» Израиля (см. объясн. ст. 10) «стояли на страже святилища», отстаивали законность богослужения в одном Иерусалиме и его храме (высоты) и одному истинному Богу. Посему они и теперь одни из потомков Левия «будут приближаться» ко Господу «чтобы служить». Ему (см. объясн. 40:46) и «будут предстоять пред лицем» (см. объясн. ст. 11) Господним «чтобы приносить ему тук и кровь» (см. объясн. ст. 7). В этом уверяет их Господь словом Своим. По мнению критич. школы, Иезекииль здесь ратует за привилегии, постепенно присвоенные себе иерусалимским священством (садокидов) пред священством провинциальным («высот») и за притязание его на исключительное право священнослужения (из нов. Сменд, Бертолет, Кречмар).


44:16 Кроме обязанностей на внутреннем дворе храма у жертвенника Господня (приношение тука и крови — ст. 15), священники садокиды будут иметь еще более высокие и почетные обязанности в самом «святилище» (в собств. смысле), у «трапезы Господней», как назван еще в 41:22 (см. объясн.) алтарь курений, где они будут а) служить Господу (через курение фимиама и должно быть кропление крови на этот алтарь; если же в Иезекиилевом храме предполагается стол для хлебов предложения и светильник, то здесь имеется в виду и служение, связанное с этими священными предметами) и б) соблюдать стражу Господни в святилище, т. е. заботиться всесторонне об этой святейшей части храма.


44:17 Святость прямых служителей Божиих священников виднее и рельефнее всего выражается через необычайно строгие требования даже относительно их одежды, этой самой внешней и на первый взгляд неважной частности в человеке, на которую однако человек смотрит, как на продолжение во внешнем мире его существа. Главное требование относительно этой одежды, что она не должна быть шерстяною. Основание для этого требования не указывается, если не считать намеком на него замечание ст. 18: «в поту они не должны опоясываться», — что в шерстяной одежде тело скорее потеет и пот, это грязное выделение организма, сохраняется шерстью навсегда и не может быть отмыто с нее, как со льна. Вероятно основание для этого требования какое-либо другое, более глубокое и символическое (может быть, шерсть своего рода падаль, мертвечина).


На служении своем как во всем внутреннем дворе, начиная от его ворот, т. е. главным образом у жертвенника, так тем более «внутри храма», в святилище, священники должны быть в льняных одеждах, за свою чистоту и белый цвет усвояемых и являющимся на земле небожителям (9:2; Дан 10:5; 12:6 и далее). Льняная материя здесь названа пиште, настоящий лен (означает и лен на корню), тогда как в Пятикнижии бад (волокна). По Моисееву закону только нижнее платье («от чресл до голеней» — надраги, брюки) должны быть у священников льняное (бад), а верхнее — хитон и кидар — висонные (хлопчатобумажные), следовательно пророк Иезекииль усиливает здесь требование Моисея об одежде священников и возвышает идею чистоты их. Переодеваться в такие, льняные, одежды священники должны у самых «ворот внутреннего двора», т. е. северных или южных (восточные были большею частью закрыты и ими не входили: 46:1, 2) может быть, в устроенных у них комнатах для певцов 40:44; план 3 — C и D, а снимать эти одежды в комнатах 42:14 (H и H'). Таким образом священники выходят из внутреннего двора не теми воротами, которыми входят, как то определеннее требуется от мирян в 46:9.


44:18 Даже «увясла» (головные повязки, греч. κιδάρεις, слав. клобуки, евр. пеер, но в Пятикнижии мигбаа, а у первосвященника мицнефет, пеер — обыкновенные мирские повязки: 24:17,23; Ис 3:20 и др.), как и исподняя одежда (слав. «опоясание», но греч. περισκελη̃, Вульгата: feminalia, евр. микнесаим, собств. короткие брюки (Иосиф Флавий. Иудейские древности III, 7, §1; в Исх 28:42 слав. «надраги») должны быть льняными у священников. Далее у пророка, по-видимому, указывается и основание для такого требования: «в поту они не должны оставаться», замечание, которое допускает и такой перевод: «потного (яза ἄπαξ λεγόμενον, но близкое к зеа Быт 3:19 «пот») они не должны одевать», см. объясн. ст. 17). LXX: «и да не препояшутся крепко, βία̨» — не должны перезатягиваться в одежду, что стесняет свободу движений и вызывает потение.


44:19 Священные одежды при выходе священников к народу, т. е. на внешний двор, должны сниматься в особых священных комнатах, чтобы ими «не освятить народа» (рус. по Таргуму «не прикасаться», но LXX: «да не освятят людей»). До того должна быть оберегаема святость от приражения чего-либо мирского: хотя она прикосновением своим освящает мирское, но этим освящением нужно пожертвовать для соблюдения ее во всей ее кристальной чистоте. До того трансцендентна у Иезекииля идея Божества. Критическая школа несправедливо видит здесь крайнее материализирование святости: это глубокий символизм.


44:20 К правилам об одежде, естественно, примыкают правила о волосах, этом естественном одеянии животных. Священникам одинаково запрещается как брить волосы, что было в древности знаком траура (7:18; Ам 8:10 и др.), а в Египте — отличием жрецов, в Израиле же запрещено было Моисеевым законом и мирянам (Втор 14:1), так и отпускать их, как то делали назореи (между прочим, Самуил 1 Цар 1:11; для священников это было неудобно), но должны их стричь (касам ἄπαξ λεγόμενον, ср. ассир. касаму, резать). Ср. Лев 21:5,10. Волосы считались тоже седалищем жизни, почему назореи их сожигали в жертву Богу при окончании обета. Жизнь священников нового храма будет введена в должные границы, не развиваясь по прихоти природы и не замирая.


44:21 Подтверждается Моисеево (Лев 10:9) запрещение священникам употреблять вино пред отправлением обязанностей, т. е. пред вступлением во внутренний двор. Имея широкое употребление в языческих, в частности — в ханаанских культах, вино всегда не пользовалось симпатиями истинных служителей Иеговы (назореи, рехавиты) и пророк Иезекииль не именует его в числе жертвенных приношений (45:17).


44:22 Требование чистоты переходят все более к важным сторонам жизни священника: от одежды к волосам, затем к пище и здесь наконец к брачному сожительству. Священник не должен жениться на вдове или разведенной, а только на чистой девице и притом из племени Израилева, так как женщины иноплеменные считались дочерями других богов (Мал 2:11), с которыми Иегова не хочет иметь ничего общего. Впрочем вдову священника, как освященную сожительством с ним, может взять себе женою священник. Требования Моисея не так строги: священнику запрещается брак только с блудницей, опороченной или разведенной, а первосвященнику и с вдовой (Лев 21:7,13).


44:23 Перечисленные требования от священников, были более внешнего и отрицательного характера. Теперь указываются положительные и внутренние требования, соблюдение которых глубже освящает священника. По самой идее своей священник, прежде всего, охранитель святости на земле, этой силы, которою и стоит она. Только ему дано настоящее познание и ощущение всего святого, которое то же, что принадлежащее Богу и носящее Его печать на земле. Они учат народ отличать от него несвященное, чем охраняют идею Божества от примеси к ней чего-либо мирского (явление, характеризовавшее язычество), а также отличать чистое, т. е. то из земного, что достойно приближения к Богу, от нечистого. Ср. Лев 9:10 (а также гл. 11-16, 21); Иез 22:26; Мал 2:7.


44:24 Являясь руководителями религиозной жизни, священники нового храма должны принимать деятельное участие и в гражданско-общественной, как и религиозно-общественной жизни. Они а) должны составлять высшую инстанцию всякого суда, как то заповедано и Моисеем (Втор 17:8 и далее; 19:17; 21:5; Исх 18:25 и далее; основываясь на этом законе Иосафат назначил судей по городам из священников и левитов — 2 Пар 19:8; ср. 17:7 и далее; 19:5 и далее; и судьями Христа были священники: Мк 15:43 и др.): «при спорных делах (LXX: «на суде крове»; евр. гемма, они, читали дам, кровь, чтобы ограничить участие священников в суде важнейшими, уголовными делами) они должны присутствовать (слав. точнее: «да стоять», так как хотя судьи сидели на суде, но приговор изрекали стоя) в суде и по уставам Моим (вместо человеческого произвола) судить их». Тора всегда была главным источником еврейского права (Benzinger. Archдol. § 44-45) и должна быть по идее такою, следовательно и ее истолкователя верховными судьями. «Нагромождение выражений показывает, что до сих пор не делалось так» (Сменд). в) Еще более священники должны быть руководителями религиозно-общественной жизни, наиболее ярко выражающийся в праздниках и субботах: «они должны, наблюдать законы Мои (основные и главные) и постановления Мои (честнейшие) о всех праздниках Моих и свято хранить (особенно:) субботы Мои», те и другие (праздники и субботы) в эпоху нового храма будут больше, конечно, составлять для жизни, чем прежде. Ср. 20:12,20; 22:8,26.


44:25 К указанным требованиям от священника присоединяется еще одно, по-видимому, менее важное, но необходимое для полноты и завершения его святости, для нерушимого сохранения ее: священник не должен подходить (евр. бо, слав. «да не приидут»; не только касаться; в Лев 21:1-3 «оскверняться», прикосновением или приближением, не сказано) к мертвому человеку (LXX «над душу человека»). Такие предписания давало и язычество своим жрецам: о фламинии Юпитера говорится в Noct. Attic. X, 15: «на место, где производится сожигание трупов, никогда не ходит и к мертвому никогда не прикасается». Исключение в согласии с Лев 21:1-3 делается для ближайших родных, хотя и они также нечисты, о чем нарочито и говорится: «ради них можно им сделать себя нечистыми» (слав. точнее и сильнее: «осквернится». Таково снисхождение Божие к человеческим слабостям. Характерно, что а) из числа кровных родных священника исключается сестра (не дочь!) вышедшая замуж, вошедшая в другой род и б) что в это число не внесена жена священника, как не состоящая с ними в кровном родстве, что проливает свет на 24:15 и далее: ввиду настоящего закона для Иезекииля, если он был действительно священником, было понятнее повеление Божие не оплакивать жену. Первосвященнику Лев 21:10 запрещает и осквернение над столь близкими родственниками, но Иез. вообще не говорит о первосвященнике в видении нового храма.


44:26-27 Если прикосновение к трупу, по Моисеевому закону, оскверняет и мирянина на 7 дней и для очищения его требуются известные обряды: кропление в 3-й и 7-й день очистительной водой с пеплом рыжей телицы (Чис 19:11 и далее), то священнику нового храма мало такого очищения: по окончании его, этого очищения, не описываемого здесь пророком, как хорошо всем известного, священник еще 7 дней считается нечистым и не допускается во внутренний двор для служения во святилище (LXX так передают евр. бакодеш, рус. «для служения святыне»). Через эти 7 дней от осквернившегося священника требуется еще жертва за грех, хотя здесь грех был, по-видимому, не только вполне естественный и извинительный, но и дозволенный законом. Такой чистоты и святости требует служение Богу в новом храме! В 26 ст. вместо «по очищении» предлагают (Корниль) читать «по осквернении», чем закон сближается с Чис 19:11. Относящие происхождение части Пятикнижия к послепленной эпохе видят в настоящем месте указание на постепенное развитие законов об осквернении трупом: семидневная нечистота от прикосновения к трупу для священника (ср. Лев 11:1-4) распространяется на всех в Чис 19:11.


44:28 Совершенной святости священников, их принадлежности одному Богу, мешали бы не только исчисленная скверны, но даже и такая невинная вещь, как собственность, особенно столь ценная собственность, как земельная. Уделом («а что до удела тя» — усиливает мысль) священников (выражение буквально из Чис 18:20; Втор 18:1; 10:9) будет сам Иегова (какая почетная и выгодная замена земли!), ближайшим образом то, что принадлежит Ему, жертвенные части и т. п., исчисляемые в ст. 29, 30. Священники (как и левиты, что видно из проектируемого 45 и 47 гл. раздела земли) не должны иметь владения во Израиле. Хотя им даются участки земли в 45:1-5 (м. б. только усадебные), но целому колену Левиину не дается определенной области.


44:29 Святость сообщается священникам, и пищей их, которая вся состоит из величайших святынь. Священникам принадлежит 1) бескровная жертва (минха) из хлеба и некоторых пищевых продуктов, которая, как прообраз бескровной жертвы и родоначальница святейших хлебов предложения, здесь т. о. первая относится к величайшим святыням (Лев 2:3,10; 6:9-11; 7:9 и далее); 2) жертвы за грех и за преступление, который м. б. заменили собою первоначальный выкуп в скинию за грехи и потому естественно и целиком принадлежат священникам (Лев 6:19,22; 7:6; Чис 18:9); ее, как величайшую святыню, можно были потреблять только в храмовых комнатах (42:13); 3) заклятое, херем, т. е. посвященное Богу без права выкупа (Лев 27:28) и становившееся, как исключительная собственность Божия, неприкосновенной святыней, если даже было греховно (занятые города, Лев 27:21; Чис 18:14). Им же, может быть, указывает на оспаривание прав священников на последнее (заклятое).


44:30 Исчисленные средства содержания более священны, чем богаты. Теперь указываются более существенные средства содержания священников. Такими являются: а) Начатки плодов, букв. «лучшее (решит, первое — как по происхождению, так и по качеству) из первородного (биккурим)». Первородные плоды (биккурим), и по закону Моисееву полагалось приносить ко святилищу, как и упоминаемые далее «приношения» и «молотое», причем они потреблялись принесшими совместно с священниками и бедными: Исх 23:16,19 и др.; но по Чис 18:12,13,27 и Неем 10:36,38 они как будто целиком поступают священнику; так и здесь: усиление первоначального закона. LXX: «начатки (ἀπαρχαὶ — собств. самые начатки) всех и первенцы» (πρωτότοκα), разумея, должно быть, под последним скот, а под первым плоды; но биккурим всегда только о плодах и хлебах, но не о скоте; о первородном скоте Иез. почему-то не говорит; но Исх 22:30 и др. требуют этого приношения священникам. б) Приношениятемура, собств. поднятое (по обряду возвышения, совершавшемуся над ними); LXX: «участия», ἀφαιρέματα, отделенное, т. е. для Господа, — добровольные приношения в противоположность первым, как обязательным по закону, в) Начатки (евр. тоже решит) молотого (т. е. крупы, муки; евр. ариса, ср. талмуд. арсан, ячменная крупа), но Таргум и Пешито здесь и LXX в Чис 15:20 «тесто»; LXX в Неем 10:38 «хлеб», здесь: πρωτογενήματα, но слав. «начатки жит». Поступая в жернова, хлеб, из которого начаток уже дан священнику, становится новым родом продукта и из него вновь полагается начаток священнику, т. е. Господу. Эта повинность тяжелее прежних (отвечая десятинам Моисея), посему за нее обещается особое благословение Божие на дом, могущее с избытком восполнить понесенный для Господа убыток; ср. Мал 3:10.


44:31 К положительному требованию относительно питания священников присоединяется отрицательное: запрещение вкушать невела, падаль, мертвечина и трефа, растерзанное — одинаково как от птиц, так и от зверей. То и другое запрещается и всем израильтянам — первое Исх 22:20, второе Втор 14:21, но не так строго, как священникам: по Лев 17:15-16 и 11:39-40 съевший это только делается нечистым до вечера; следовательно мирянину считается простительной неосторожное осквернение такой пищей. Особенная же святость священника требует, по Иезекиилю, как и по Моисею (Лев 22:8), безусловного охранения его и от столь незначительного осквернения.


Содержание, разделение и происхождение книги. Пророка Иезекииля можно назвать боговдохновенным истолкователем плена вавилонского, смысла и значения его в системе промышления Божия об Израиле. Родом священник, отведенный с Иехонией в плен, пророк Иезекииль действовал среди сельских колонистов из еврейских пленников, оставляя Вавилон для своего великого соработника, придворного пророка Даниила. Результатом свыше двадцатилетней деятельности пророка (40:1 и 29:17 ср. с 1:12) и явилась его большая книга. Но в отличие от Исаии и Иеремии, Иезекииль, пленный, удаленный от своих рассеянных по Халдее соотечественников, вероятно просто писал (а не произносил) свои пророчества для распространения в народе (2:9): мы видим его только иногда говорящим прямо к народу (24:16) или старейшинам (да и то пришедшим к нему (8:1; 14:1); кроме того, пред народом совершаемы были им символические действия, вообще же «язык его был привязан к гортани и он был нем» (3:27), открывая уста лишь в исключительных случаях (24:27)1О частной жизни пророка мы узнаем из его книги лишь о том еще, что он имел жену, которая была большим утешением для него, но которой он лишился года через 4 после призвания к пророчеству (24:16,18, ср. 1). Предания же, записанные у св. Епифания Кипр., Дорофея Тир., Исидора и др., сообщают следующие подробности о жизни пророка: родиною его была Сарира (местечко, не упоминаемое в Библии); в юности он был слугою Иеремии (Григорий Богослов. Слово 47), а в Халдее — учителем Пифагора (Климент Александрийский. Строматы I, 304, который опровергает высказывавшееся в его время мнение, что ассириянин Назарат, учитель Пифагора, был учителем и Иезекииля); был убит князем (ἡγούμενος) своего народа за обличение этого князя в преданности идолопоклонству и похоронен в гробнице Сима и Арфаксада на берегу Евфрата недалеко от Багдада.2Особенно зависим пророк Иезекииль от Иеремии (у Сменда в его комментарии Der proph. Ezechiel. 1880, целую страницу занял голый числовой перечень мест, обнаруживающих эту зависимость; другие готовы признать Иезекииля таким же учеником Иеремии, каким был Варух), зависим Иезекииль также от Осии (напр., 14:23 и Ос 6:9), Исаии (31:6 и Ис 32:18), Амоса (6:6; 30:18), отчасти Бытия гл. 49 (19:2,10-14; 21:32). Но особенно много точек соприкосновения находится у Иез. с Лев гл. 17-26 и особенно гл. 26, ради чего рационалисты (Граф, Кайзер и др.) считают автором этого отдела Пятикнижия (так называемого «священнического кодекса») Иезекииля, или если не его, то человека из его круга (Stade. Geschichte Isr. II, 67). . Посему он часто в книге приводит места из прежних писателей — прием скорее писательский, чем ораторский. Но нельзя ввиду этого согласится с рационалистическими толкователями Иезекииля, что он скорее писатель, а не пророк: пророчествовать можно и письменно; а благодаря такому характеру пророческого дара, который можно назвать литературным, книга Иезекииля выгодно отличается от других пророческих книг строгим единством содержания, последовательностью и систематичностью.

Рядом пророческих речей, видений и символических действий Иезекииль сначала, обличая нечестие Иудеи, предсказывает падение Иерусалима и окончательное пленение народа, а после разрушения царства предрекает погибель прямым и косвенным виновникам этого разрушения, старым и современным врагам Израиля (окрестным языческим народам), а Израиля утешает светлыми картинами великого будущего. Т. о. книга естественно распадается на две совершенно равные объемом, по 24 главы, части: обличительную и утешительную, из коих вторая почти так же равномерно делится на речи против языческих народов (гл. 25-32), косвенно утешительные для Израиля, и предсказания, прямо утешительные для него (гл. 33-48). Что касается частнейшего деления книги, то оно дается самим пророком в форме дат для его речей. Датирует он речи свои по годам пленения Иехонии, которое было и его пленением, и названы у него следующие годы: 5-й (1:2), 6 (8:1), 7 (20:1), 9 (24:1), 10 (29:1), 11 (26:1; 30:20; 31:1; 33:21), 12 (32:1,17), 25 (40:1), 27 (29:17). След., отдельные пророчества расположены в книге в хронологическом порядке, исключая 29:17-21, которое, очевидно, вставлено в готовую книгу. Ввиду этого ближе всего предположить, что книга возникла постепенно из отдельных отрывков, написанных в указанные годы.

Особенностями книги пророка Иезекииля являются а) таинственность и обилие видений. Пророка Иезекииля справедливо считают родоначальником еврейской апокалиптики, возникновению которой способствовало тогдашнее безотрадное положение Израиля, невольно устремлявшее все чаяния на далекое будущее, на конец времен (эсхатология 37-48 глав). Отсюда книга пророка Иезекииля наполнена видениями, одно другого величественнее, которые сообщают ей необыкновенную возвышенность содержания (к видениям Бож. откровение прибегает тогда, когда сообщаемая человеку тайна не укладывается в слова и понятия). Блаж. Иероним называет книгу пророка Иезекииля океаном и лабиринтом тайн Божиих (на Иез 47). У евреев запрещалось не достигшим тридцатилетнего возраста читать первую и последние главы этой книги (Мишна. Schabb. I, 13b.). Но при такой возвышенности содержания книги христология пророка Иезекииля не из богатых и уступает значительно Исаиной. Это потому что Иезекииль в своих пророческих созерцаниях занимается лишь двумя столь разделенными временем, но очевидно близкими по существу моментами истории Израиля: эпохой плена вавилонского и эпохой окончательного восстановления Израиля в конце времен; длинный же промежуточный период, когда Израиль лишился славы Божией (Шехины), обитавшей в храме на херувимах, и благодаря этому низведен был на степень обыкновенного народа, как бы не существует для взора этого великого еврея, хотя в этот период произошло столь важное для всего человечества событие, как явление Мессии. Посему-то о времени первого пришествия Мессии, Который стал радостью скорее языков, чем отвергнувшего Его Израиля, пророк Иезекииль не мог говорить много, его мысль более направлена на время, близкое ко второму пришествию, когда весь Израиль спасется.

Характерной чертой книги Иез. служат далее б) священнический колорит ее. Всюду проглядывает трогательная любовь автора к храму, его богослужению и обрядности (см. особ. 8 и 40-44 гл.), ревность к закону и обрядовой чистоте (4:14; 18:6; 43:8; 44:7). в) Печать вавилонского происхождения. Херувимы 1 гл. во многом напоминают ассиро-вавилонских крылатых волов и львов. «40-я и сл. главы с их так художественными архитектурными деталями переносят нас живо в среду громадных построек Навуходоносора. В зависимости от жизни в Вавилоне, который тогда был центром мировой торговли, где встречались верхняя и нижняя Азия, Персия и Индия, стоит и то, что никакой пророк не описывает так, как Иезекииль, народов и стран» (Шредер. Lange Bibelwerk. Der Propheth Jeesekiel. 1873, § 7).

Слог пророка Иезекииля. Иезекииль часто поражает читателя блестящими и живыми образами, не имея в этом отношении равного себе. Трудно представить себе что-либо более потрясающее, чем его видение поля, наполненного костями «сухими зело», что-либо более величественное, чем описание славы Божией в 1 гл. что-либо более живое, чем его картина порта Тира (27 гл.) Нападение Гога (38-39 гл.), кощунственное служение идолам в храме и гневное мщение Божие за него (8-11 гл.) — картины, которые не изглаживаются из памяти (Трошон. La Sainte Bible. Les prophetes — Ezechiel. 1884, 9). Григорий Богослов называл Иезекииля удивительнейшим и возвышеннейшим из пророков. Шиллер (по словам Рихтера) с величайшим наслаждением читал Иезекииля и хотел учиться еврейскому языку, чтобы прочесть его в подлиннике. Гроций сравнивал его с Гомером, а Гердер называл еврейским Шекспиром.

Тем не менее по местам язык пророка Иезекииля «темен, шероховат, растянут; выражения оказываются недостаточными для его стремительной мысли» (Трошон, ib). Уже блаж. Иероним находит в слоге пророка Иезекииля очень мало изящества, но без вульгарности (письмо к Павл.). Сменд, Бертолет (Das Buch Jesekiel. 1897) и др. указывают на следующие недостатки стиля Иезекииля. Это писатель, который любит распространяться, и эти распространения иногда мешают пластике и силе. Множество стереотипных оборотов (таковы напр. «Я Господь сказал», «узнаете, что Я Господь»), которые должны звучать особенно торжественно, утомляют читателя. Песни и аллегории, в которых Исаия был таким мастером, у Иезекииля несколько искусственны (гл. 7, 21, 19); из песней ему вполне удаются только плачевные; в аллегориях предмет и образ мало-помалу смешивается, она не проводится до конца; образы поворачиваются на разные стороны (11:3,7; гл. 20, гл. 15): часто он обращается к тем же образам (ср. гл. 17, 19 и 31; гл. 16 и 23). Рефлексия у Иезекииля преобладает над интуицией; он слишком рассудочная и уравновешенная натура, чтобы быть поэтом; притом же его приверженность к установившимся, объективным величинам культа мало мирится с поэзией.

Так как божественное вдохновение не меняет природных дарований человека, а только направляет их на служение откровению, то признание за Иезекиилем и в полной мере таких недостатков стиля не повредило бы вере в его боговдохновенность. Но, кажется, новейшие критики пророка предъявляют к нему требования, совершенно недостижимые для эпохи его. Притом, как говорит Бертолет, в новейшее время сознают все более и более, что Иезекиилю несправедливо ставили в упрек многое такое, что должно быть отнесено к повреждению текста.

Язык пророка Иезекииля представляет много явлений, которые явно принадлежат позднейшему времени. У Сменда 2 страницы занимает перечень оборотов Иезекииля, носящих на себе печать позднейшего времени. В частности язык его оказывается сильно пропитанным арамаизмами (Selle. De aramaismis libri Ez. 1890). Язык пророка не противится вторжению народного вырождающегося наречия. Многочисленные аномалии и грамматические уклонения обнаруживают упадок и близкую смерть еврейского языка и напоминают нам о том, что пророк жил в чужой стране (Трошон 10). Вместе с тем язык пророка свидетельствует о большой оригинальности его ума большим количеством слов и выражений, более нигде не встречающихся (ἄπαξ λεγόμενα).

Подлинность книги пророка Иезекииля не оспаривается даже и теми рационалистами, критический нож которых не оставил живого места в Библии. Эвальд говорит: «самого легкого взгляда на книгу Иезекииля достаточно, чтобы убедиться, что все в ней происходит от руки Иезекииля». С ним согласен де Ветте: «что Иезекииль, который обыкновенно говорит о себе в 1 лице, написал сам все, это не подлежит сомнению» (Трошон 7). Одиночные возражения против подлинности книги делались впрочем с давнего времени. Таково, напр., высказанное в 1799 г. Revue biblique одним английским анонимом против 25-32, 35, 36, 38 и 39 глав. Из новейших возражений против подлинности книги (напр., Гейгера, Ветцштейна, Верна) более значительны Цунца (Gottedienstliche Vortrдge der Iuden. 1892, 165-170), относящего книгу Иез. к персидской эпохе между 440 и 400 г., и Зейнеке (Geschichte des Volkes Israel. 1884, II, 1-20), относящего ее к сирийской эпохе — 164 г. То и другое предположение вызвали серьезное опровержение в самой же рационалистической науке (Kuenen. Hist.-crit. Einl. II, §64). Любопытно, что в свящ. каноне книга Иезекииля принята иудейской синагогой не без колебания, причиной чего было гл. о. несогласие с Пятикнижием обрядов будущего идеального храма 40-48 гл.: «если бы не Анания-бен-Езекия (раввин, современный Гамалиилу, учителю ап. Павла), то книгу Иезекииля считали бы апокрифом; что же он сделал? ему принесли 300 мер масла и он сел и объяснил ее» (т. е. сидел над объяснением ее столько суток, что у него выгорело 300 мер масла, Хагига 13a; ср. Менахот 45a; Шаббат 13b). Но по Бава-Батра (14b) «книгу Иезекииля вместе с 12 пророками, Даниилом и Есфирью мужи великой синагоги (Ездра и др.) написали» (т. е. конечно включили в канон).

Много трудности представляет для библейской критики свидетельство Иосифа Флавия (Иудейские древности X, 5, §1), что Иезекииль написал две книги. Может быть Иосиф Флавий считает две части книги за самостоятельные: книгу о разрушении Иерусалима и книгу о восстановлении его. С меньшим вероятием объясняют Иосифа так, что главы 25-32 или 40-48 гл. были отдельной книгой.

Текст книги пророка Иезекииля причисляется вместе с текстом 1 и 2 Царств к самым поврежденным в Ветхом Завете. Хотя разноречия между еврейско-масоретским текстом и переводом LXX в книге Иезекииля не так часты, как в Псалтири, но, где они есть, там зато весьма существенны; часто в том и другом тексте дается совершенно не одинаковая мысль (см. 1:7,13; 10:14; 21:3,4; и особ. гл. 40-49), так что толкователю приходится выбирать между двумя чтениями. Со времени Гитцига (Der Prophet. Ezechiel erklдrt. 1847) западные библеисты всех направлений считают текст LXX в книге Иезекииля, вернее масоретского. Корниль говорит, что пока он читал книгу Иезекииля в еврейском тексте, этот пророк производил на него тяжелое впечатление и он не мог заниматься им; когда же он стал читать его в греческом тексте, «туман, который окутывал смысл книги, начал проясняться и изумленному взору предстал текст своеобразной редкой красоты и величественности с могущественно-увлекательною оригинальностью» (Das Buch. d. Pr. Ez. 1886, 3). Давая более гладкий текст в сравнении с еврейским, перевод LXX в книге Иезекииля отличается притом необыкновенною точностью, гораздо большею, чем в других книгах, благодаря чему может быть надежным коррективом к масоретскому тексту.

Пророки и пророчества



Имя. Пророки назывались у евреев nabi, т. е. «говорящий». Слово это имеет корнем глагол, сохранившийся и теперь в арабском языке, – nabaa ­ давать весть. За правильность такого понимания термина nаbi говорит и соответственное ассирийское выражение nabu ­ звать, а также эфиопское nababa ­ говорить. Но если этот эпитет «говорящие» (nebiim) придавался только некоторым лицам, то под ним разумелись, очевидно, особые люди, которые заслуживали своими речами исключительного внимания и уважения, словом, люди, посланные Богом для возвещения Его воли. Таким образом, слово nаbi должно обозначать вестника Божественного откровения. Такой же смысл имеет и термин греческой Библии – προφητης, которым LXX передают еврейское выражение nabi. Кроме того, евреи называли пророков roéh – видящий, chozéh – прозорливец. Эти оба названия указывают на то, что возвещаемое пророком получено им в состоянии видения или особенного восторга (см. Чис.24:3–4 и сл.). Но так как взор пророка направлялся и на внешнюю жизнь еврейского государства, даже на будущее его, то пророки иногда назывались zophim, т. е. стражи (Иер.6:17; Ис.56:10), которые должны предупреждать свой народ об угрожающей ему опасности. Назывались также пророки пастырями (Зах.10:2; Зах.11:3, 16), которые должны заботиться о порученных им овцах – израильтянах, мужами Божиими и др.

Сущность пророчества. Если пророки должны были возвещать людям получаемые ими от Бога откровения, то, очевидно, Бог входил с ними в тесное внутреннее общение. Он должен был говорить с ними и они – с Богом, и Бог, действительно, приходит к ним и говорит с ними, как со своими друзьями, о том, что Он намерен совершить, объясняет им свои планы. В этом и состоит настоящая сущность пророчества. Поэтому уже Авраам называется пророком и другом Божиим (Быт.20:7; Иак.2:23). «Могу ли Я, – спрашивает Бог, – скрыть от Авраама то, что Я намерен сделать?» (Быт.18:17).

И других патриархов Бог называет «Своими пророками» (Пс.104:14–15). Если пророки поэтому выступают как учители и руководители своего народа, то они высказывают не свои собственные убеждения и мысли, а то, что они слышали от Бога. Они и сами ясно сознавали, что через них говорит именно Бог. Поэтому-то у них часто встречается в их пророческих речах надписание: «Бог сказал». Бог влагал им в уста слова свои (Иер.15:19–20), и они с уверенностью говорят о своем послании Богом (2Цар.23:2; Дан.2:27). К себе преимущественно поэтому они относят и название roeh – видящий, которое гораздо сильнее обозначает божественное происхождение пророческого вдохновения, чем другое слово – chozeh, которое иногда потреблялось и для обозначения пророков не в собственном смысле этого слова, которые были, можно сказать, людьми самообольщенными, полагавшими, будто через них говорит Бог (Иез.13:2, 6). 1

Различные состояния вдохновения. Хотя все пророки свидетельствуют: «Господь говорил мне» или «так говорит Господь», однако между пророками было различие в отношении к пророческому самосознанию и в отношении Бога к ним.

а) Особое место среди ветхозаветных пророков принадлежит пророку Моисею, с которым «Бог говорил устами к устам» (Чис.12:8). Служение Моисея как законодателя, а также судии, священника, вождя и пророка также было необыкновенно высоко (Втор.34:10). Он в нормальном, бодрственном состоянии получал откровения от Бога. Господь говорил с ним как друг с другом, прямо высказывая свои веления. Самуил также слышал ясную речь Бога, но не видел при этом никакого образа (1Цар.3 и сл.). Однако неприкрытой ничем славы Божией не видел и Моисей (Исх.33:20, 23).

б) Гораздо низшую форму вдохновения представляет собою то, когда Бог говорил пророкам в видении или во сне (Чис.22:8–9). В состоянии видения, восхищения или экстаза дух человеческий возвышается над обыкновенными границами пространства и времени, над всей временной жизнью и живет душой в потустороннем мире или же переносится в даль будущего (Деян.22:17; Откр.1:10). То, что он видит или слышит в этом состоянии, он может потом сообщить и другим, приведя все им слышанное в известный порядок и давши ему более или менее стройную форму,

в) Иногда вдохновение отнимает у человека волю и он говорит не то, чтобы ему хотелось сказать, или же не понимает вполне сам своих пророчеств. Так Валаам благословлял евреев тогда, когда ему хотелось проклясть их. Он даже падал на землю в обмороке, когда на него сходил Дух Божий (Чис.24:3, 4). В таком же пассивном состоянии вдохновения находился однажды царь Саул (1Цар.19:24).

Совершенно другое бывало с Самуилом, Исаией и др. пророками. В них человеческий дух только незаметно повышал темп своей жизни и деятельности, под действием Духа Божия. Их духовная деятельность, благодаря этому действию Духа Божия, оживлялась, в душе их появлялись новые настроения, их уму открывались новые горизонты, причем они все-таки могли различать, что, собственно, привходило в их душу свыше и что было результатом их собственной духовной деятельности во время получения откровения (Ис.6:5; Иер.1:7; 2Пет.1:20, 21). Здесь Божественное воздействие опирается более на природные индивидуальные духовные способности человека – на полученное им образование (ср. Дан.9:2 и Иер.25:11), отчего у пророков иногда встречаются почти дословные повторения прежних, им, конечно, известных пророчеств (ср. Ис.2:2–4 и Мих.4:1). Однако образованность не была необходимым условием для получения Божественного откровения, как это доказывает пример пророка из простых пастухов – Амоса (Ам.7:14–15). Зато все пророки должны были сохранять полное послушание воле Божией (Мих.3:8) и всегда заботиться об обращении народа израильского на тот же путь послушания Всевышнему.



Особенности пророческого созерцания.


а) Пророки получали часто откровение в форме видений, образов, притч, символов, которые разгадать иногда довольно мудрено и для которых давались поэтому соответственные объяснения (Ам.7:7–8; Дан.8 и сл.; Зах.1:9). Поэтому и сами пророки говорят часто образами, совершают символические действия. При этом на их речах отражаются черты их личности и они сами принимают деятельное участие в придании откровению известной формы. Действия же символические иногда совершались ими в действительности, иногда же пророки рассказывают о них, как о событиях их внутренней жизни (Иер.19 и сл.; Ис.20 и сл.; Ос.1 и сл.; Иез.12 и сл.).

б) Пророки видели будущие события, которые они предвозвещали, как совершавшиеся при них или даже уже как прошедшие. Так, Исаия говорит о смерти Христа как будто бы он был свидетелем страданий Христовых (Ис.63 и сл.). От этого-то они в своих пророчествах нередко употребляют для обозначения будущих событий прошедшее время, которое поэтому и называется прошедшим пророческим (perfectum propheticum).

в) Пророки смотрят перспективно, т.е. все предметы в их созерцании представляются им расположенными на одной картине, в общих очертаниях, хотя бы это были предметы, относящиеся к различным эпохам; впрочем, все-таки они умеют различить, что находится на переднем плане открывающейся пред ними картины и что – позади, вдали. Хотя освобождение из плена Вавилонского и мессианское спасение часто соединяется в одной картине, но однако пророки не сливают одно с другим и первое представляют только как тень второго.

г) Каждый пророк видел только части великого будущего, которое ожидает людей, и потому пророческое созерцание имело характер отрывочности (1Кор.13:9) и один пророк пополняет другого.

Цель пророческого служения. Пророчество представляло собой самый жизненный элемент в общем плане божественного домостроительства и было наиболее рельефным выражением общения Бога с Его народом. В законе Моисеевом дано было твердое основоположение откровению Божественной воли, но если этот закон должен был войти в жизнь народа, то для этого необходимо было, чтобы Бог непрестанно свидетельствовал о Себе как о Царе Израиля. А для этого и были посылаемы Богом пророки. Они постоянно поддерживали в Израиле сознание того, что он представляет собой государство теократическое. Они должны были охранять закон, выяснять дух и силу его заповедей (Втор.10:16; Втор.30 и сл.), обсуждать явления общественной жизни в Израиле с точки зрения закона, наблюдать за поведением царей и священников, которые нередко отклонялись от начертанного для них в законе Моисея пути и, возвещая решения воли Божией касательно будущего состояния народа, вообще оживлять теократический дух. 2

Поэтому пророки были призываемы только из среды избранного народа (Втор.18:18). Главной же задачей их было утвердить в народе веру в пришествие Мессии и Его царство. Христос и Его царство представляют собой центральный пункт, на который обращено внимание пророков.

Содержание пророчеств. Пророки в своих пророчествах изображают историю царства Божия, как оно существовало и должно было существовать в Израиле и во всем человечестве, особенное внимание свое обращая при этом на завершение этого царства. Они не останавливаются в этом случае только на общих очерках будущего, но входят в подробное и обстоятельное описание частных обстоятельств, стоящих в существенной связи с историей царства Божия. Пророк в Вефиле называет имя царя Иосии за 300 лет до его рождения (3Цар.13:2), Иезекииль дает особые специальные указания на судьбу, ожидающую Иерусалим (Иез.24:2, 25–27), Даниил предвидит детали будущих событий, какие должны иметь место в жизни евреев (Дан.11:10–11).

Пророки и прорицатели. Из сказанного уже достаточно ясно, что истинные пророки были совсем не то, что известные и у язычников прорицатели. Между пророчеством и прорицанием существует двоякое существенное различие. Прежде всего, прорицание относится исключительно только к настоящему времени, пророчество же простирается до последнего предела истории, до конца дней, как выражались пророки. Каждый пророк и настоящее оценивает по его отношению к конечной цели. Благодаря этому, все пророчества составляют одно неразрывное целое. Прорицания языческих оракулов представляют собой ряд независимых одно от другого изречений; они похожи на слова, без логической связи следующие одно за другим на столбцах лексикона. Напротив, все израильские пророчества находятся в связи между собой и дополняют друг друга. Затем языческие оракулы говорили только об обстоятельствах или частной или национальной жизни, израильское же пророчество с самого начала охватывало своим взором все человечество.

Несомненность божественного призвания пророков. Пророки доказывали истинность своего призвания Богом посредством великих чудес, которые они совершали силой Божией. Кроме того, нужно принять в этом случае во внимание чистоту их учения и жизни (Втор.13:2, 5; 1Цар.10:6, 9; ср. Мф.24:24). Особенным даром чудотворения владели Моисей, Илия и Елисей. Сами пророки указывали на исполнение своих пророчеств как на доказательство истинности своего избрания Самим Богом. Пророк Иеремия говорит; «если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он был признаваем... за пророка, которого истинно послал Бог, когда сбывалось слово того пророка» (Иер.28:9).

Язык пророков. Так как пророки не были безвольными и бессознательными органами Духа Божия, но сохраняли самоопределение и свои характерные индивидуальные свойства при изложении бывших им откровений, то понятно, что и язык пророков носит различные степени совершенства и от простой прозаической речи нередко достигает высоких ступеней ораторства и поэзии. Амос, пастух, заимствует свои образы и картины из сельской жизни, Даниил говорит как государственный муж. Ранние пророки говорят чистым еврейским языком, позднейшие более или менее пользуются халдейским или арамейским наречием. Особенным изяществом и чистотой речи отличается книга пророка Исаии, которого поэтому некоторые называли «царем пророков». Многие речи пророков имеют форму настоящих поэм, сохраняя при этом все свойства еврейской поэзии.

История пророчества. Если уже допотопные патриархи были, в общем смысле, пророками (напр., Енох – см. Иуд.1:14–15:)), если уже во время Моисея пророчество имело своих представителей (Мариам и 70 старейшин – Чис.11:16), если и в смутное время Судей то там, то здесь мерцал огонь пророческого вдохновения (Суд.2:1; Суд.5:1; 1Цар.2:27), то с Самуила (это, после Моисеева периода, уже второй период в развитии пророчества) пророчество вступает в период настоящего процветания и пророки появляются среди Израиля в очень большом числе. Благодаря энергии Самуила, теократическая жизнь в Израиле оживилась, а вместе с тем обнаружилось во всей силе своей и пророческое вдохновение и пророки или ученики пророческие составляют из себя целые корпорации под управлением великого пророка Самуила. Пророки, начиная с Самуила, оказывали огромное влияние на весь ход жизни израильского народа и цари израильские, в общем, были послушны их внушениям. Со времени разделения Еврейского царства на два (третий период), во главе пророков становится энергичный пророк Ахия из Силома и пророки, особенно в Израильском царстве, где не было ни законной царской династии, ни законного священства, приобретают огромное значение. Немало усилий положено было ими также в борьбе с ложными пророками, появление которых падает на время царя израильского Ахава и которые вели царство к гибели своими льстивыми советами. Пророки, как Илия и Елисей, а также пророки-писатели этого периода всячески старались пробудить теократическое сознание в народе еврейском, но пророки следующего, четвертого периода, напротив, начинают говорить о скором падении теократического царства и о его будущем преобразовании в мессианское царство, чем с одной стороны доказывают, что Бог справедливо карает нарушителей Его закона, а с другой стороны утешают верующих в тех тяжких испытаниях, каким они подвергались в те времена. Наконец, в последний, пятый – послепленный период пророки с одной стороны действуют в видах восстановления внутренней и внешней жизни теократии, с другой – обращают свои взоры к будущему преображению этой жизни.

Значение пророческих книг. Писания пророков важны уже по обилию содержащегося в них учительного материала. В них находим мы величественные изображения существа и свойств Божиих, Его могущества, святости, всеведения, благости и пр. Они дают нам возможность проникнуть взором в невидимый мир и в таинственные глубины человеческого сердца. Изображая нечестие и ожесточение Израиля, пророки как бы этим показывают пред нами зеркало, в котором мы можем видеть отражение и своей жизни. Но особенно важны книги пророков для нас, христиан, потому что в них мы находим исполнившиеся с совершенной точностью пророчества об иудеях и других народах, а главным образом предсказания о Христе. Господь Иисус Христос Сам указывал на пророчества, как на самое верное свидетельство о Нем и Его деятельности (Ин.5:39). Наконец, пророчества важны для нас и потому, что часто в них обстоятельно раскрывается то, на что в Новом Завете указывается только намеками, краткими заметками. Так, напр., 53-я глава кн. Исаии выясняет пред нами истинную причину и цель страданий Христовых, а также дает объяснение к словам Иоанна Крестителя о Христе: «се, агнец Божий!» (Ин.1:29)

Распределение пророческих книг в Библии. Всех пророков, записавших свои речи в книги, было 16. Первые четыре – Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил, называются великими, а прочие 12 – Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия – малыми, конечно, по сравнительно малому объему их книг. Впрочем, книга Даниила в еврейской Библии отнесена была в число этнографов (кетубим), а книги 12-ти малых пророков составляли одну книгу. Книги пророческие в нашей Библии распределены не по порядку времени их происхождения, а, вероятно, по объему. Хронологический же порядок пророческих книг можно установить такой. Самым древним пророком был Авдий, пророчествовавший около 885-го г. до Р. Х., за ним следуют Иоиль, Амос, Иона, Осия, Исаия, Михей, Наум, Аввакум и Софония. Это так называемые, допленные пророки. Затем идут пророки периода плена – Иеремия, Иезекииль и Даниил и, наконец, пророки послепленные – Аггей, Захария и Малахия (около 427 г.). 3


* * *


1 См. Konig Das Prophetenthum в Beweis d. Glaubens. 1907. 2, 1–3.

2 Социально-политическая деятельность пророков прекрасно очерчена в книге Walter'а: Die Propheten in ihrem socialem Beruf. Freiburg 1900. 1–288 с.

3 О пророчествах вообще более обстоятельные сведения дает еп. Михаил в своих очерках «Библейская наука» (Ветхий Завет, вып. 4). Об исполнении же пророчеств можно читать у Кейта в его книге: «Доказательства истины христианской веры, основанные на буквальном исполнении пророчеств, истории евреев и открытиях новейших путешественников». СПб. 1870 г. С. 1–530.

Скрыть
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

40:1 а) Возможная дата - 28 апреля 573 г. до Р.Х.


40:1 б) Букв.: была на нем рука Господня; см. примеч. «б» к 1:3.


40:3 Букв.: человека.


40:4 Букв.: дому.


40:5 а) Букв.: дом; то же ниже в этой главе.


40:5 б) Единица измерения здесь и далее в этой и последующих главах - еврейский «большой» локоть, т.е. обычный локоть, около 45 см, и ладонь, около 7,5 см, итого: 52,5 см. Следовательно, измерительная трость, которую держит в руке посланный к Иеремии вестник, длиной 3,15 м.


40:5 в) Букв.: измерил ширину здания.


40:6 В масоретском тексте стих заканчивается дословным повтором последнего утверждения: порог был в одну трость глубиной.


40:7 Галерея у ворот - это что-то вроде навеса, пристройка или портик.


40:8 Здесь масоретский текст дословно повторяет части ст. 7 и 9. Некот. переводы не включают этот стих.


40:10 Или: опоры / пилястры.


40:12 Или: ограждение.


40:13 Так в LXX, масоретский текст: между крышами.


40:14 Перевод этого стиха предположителен и основан на другом чтении.


40:16 а) Или: зарешеченные. Смысл масоретского текста неясен.


40:16 б) Или: столбах (?).


40:17 Или: помост, выложенный камнем (мозаикой?).


40:30 Здесь масоретский текст проблематичен, он отсутствует в LXX.


40:38 Так в масоретском тексте; друг. чтение: в которую входили через притвор.


40:39 Ср. Лев 7:1-6.


40:42 Так в масоретском тексте; друг. чтение: были около ступеней.


40:44 а) Так в масоретском тексте; друг. чтение: комнаты в два ряда.


40:44 б) Так в масоретском тексте; друг. чтение: у южных.


40:48 Так в LXX; масоретский текст не упоминает размеры входа.


40:49 Так в в LXX; в масоретском тексте: одиннадцать локтей.


41:1 а) Евр. хекаль - дворец, храм; друг. возм. пер: большой зал.


41:1 б) Или: опоры / пилястры.


41:4 Или: самое святое место (Храма).


41:6 Или: (всего) тридцать. Некот. переводят: всего тридцать три.


41:7 а) Так в Таргуме; масоретский текст: его окружали.


41:7 б) За исключениемобщей идеи, точный смысл масоретского текста неясен. Ср. 3 Цар 6:6, 8.


41:9 Так в LXX; в масоретском тексте предлога «между» нет.


41:21 Или: …косяками. Перед входом в Святилище было нечто, подобное жертвеннику.


41:22 Так в LXX; масоретский текст: длина.


42:3 а) Или: коридоры.


42:3 б) Или: друг против друга.


42:4 Так в LXX; в масоретском тексте: путь одного локтя.


42:10 Так в LXX; в масоретском тексте: к востоку.


43:3 Букв.: Он приходил - так в некот. рукописях; масоретский текст: я приходил.


43:4 Букв.: Дом; то же ниже в этой главе.


43:7 а) Букв.: дом; то же в ст. 10.


43:7 б) Или (друг. чтение): ставить в капищах мертвых идолов своих царей.


43:10 Или (ближе к букв.): и (пусть) они измерят образец / модель (Храма); ср. 28:12, где то же слово.


43:13 а) См. примеч. «б» к 40:5.


43:13 б) Пядь - мера длины, равная расстоянию между концами растянутых большого и указательного пальцев.


43:13 в) Так в LXX; масоретский текст: основание жертвенника.


43:18 Или (ближе к букв.): вот установления о жертвеннике: в тот день, когда его построят, чтобы приносить жертвы всесожжения и окроплять его кровью…


43:20 Букв.: …так следует тебе очищать его и совершать (обряд) искупления / укрытия (для защиты от наказания). В этом назидательно-прообразном служении кровь принесенного в жертву животного символически закрывала собой грехи, совершенные людьми, будучи пролитой вместо их крови (по учению НЗ), она прообразно указывала на ту Жертву, через которую Бог «всё примирит с Собою» (Кол 1:20); то же в ст. 26; ср. Исх 29:33.


43:21 Или: на (особой) площадке.


43:26 См. примеч. к ст. 20.


43:27 Или: Я буду милостив к вам.


44:4 Букв.: дому; то же ниже в этой главе.


44:5 Букв.: постарайся запомнить вход в Храм и все выходы из Святилища.


44:6 Букв.: дому; то же в ст. 12, 22.


44:7 Букв.: не обрезанных ни сердцем, ни плотью. Обрезание крайней плоти у мужчины или мальчика - религиозный обряд, широко практиковавшийся у древних народов. У евреев этот обряд посвящения означал вхождение в общество богоизбранного народа и указывал на готовность следовать всем предписаниям Завета. «Необрезанными» обычно называли язычников. Слово «обрезание» употреблялось и образно. Пророк Иеремия говорит об Израиле как о народе «с необрезанным сердцем» (9:26) или как о народе, чье «ухо не обрезано» (6:10).


44:10 Или: понесут свое беззаконие / свою вину - в том смысле, что каждый согрешающий становится должником перед самим собой, перед обществом и перед Богом, и за долги, явившиеся следствием его греха, он должен заплатить сполна; то же в ст. 12.


44:18 Ср. Исх 28:42.


44:19 Букв.: чтобы одеждами своими они не освятили народ. Ср. Лев 6:27 и Иез 46:20. Законы о ритуальной чистоте, предписания об одеждах священника и обряды очищения предметов (см. Лев 8:15, Иез 43:20 и далее здесь ст. 23), входивших прямо или косвенно в соприкосновение с человеческой нечистотой и греховностью, подчеркивали отвратительность греха и его несовместимость со святостью Бога. Восстановление и сохранение единения с Богом было главной целью этих предписаний.


44:23 Или: осквернено.


44:25 Букв.: лишь ради отца… они могут так сделать себя нечистыми. Ср. Лев 21:1-3.


44:26 Ср. Числ 19:11-13.


44:27 Или (ближе к букв.): в день, когда им должно будет идти…


44:28 Ср. Втор 18:2.


44:29 Евр. херем - «нечто посвященное, акт посвящения, заклятье». Такое посвящение по обету было более торжественным актом, чем обычное приношение; по существу, это означало отдать что-то / кого-то Богу, т.е. всецело и безвозвратно посвятить Ему на служение (так здесь и в ст. 28) или предать заклятию для полного уничтожения.


44:31 Ср. Лев 22:8.


Коснулась меня рука Господня. Духом Своим Господь перенес меня и поставил посреди долины, и была она полна костей… Он сказал мне: «Изреки пророчество над этими костями, скажи им: „Иссохшие кости! Слушайте слово Господне! Вот что говорит Владыка Господь костям этим: „Вот Я вселю в вас дух, и вы оживете! Я явлю на вас жилы, наращу плоть, покрою кожей, дух дам вам, и вы оживете - и узнаете, что Я - Господь!“» …Господь сказал мне: «Смертный, эти кости - весь род Израилев. Говорят они: „Иссохли наши кости, погибла надежда наша, вырваны мы с корнем!“» (37:1-6, 11)

Странные образы, поразительные видения, незабываемые вести, собранные в Книге пророка Иезекииля, становятся понятнее, когда мы узнаем, что изначально слова этой книги были обращены к общине пленников, переселенных из Иудеи в Вавилонию и подвергшихся там позору и унижению. Прежде, на родине, они были знатными и влиятельными людьми, духовными вождями. До падения Иерусалима и разрушения его Навуходоносором вавилонские пленники и оставшиеся в Иудее их соотечественники верили, что Бог не допустит уничтожения «святого города» Иерусалима и Храма, который Он Сам избрал местом Своего обитания.

Вавилонское пленение и разрушение Иерусалима поколебали веру израильтян в незыблемость обетований о том, что Господь будет вечно охранять Свой Храм и избранный Им Самим «святой город» (2 Цар 7:4-17; Пс 45:5, 6; Пс 131). Смущенные, охваченные стыдом и отчаянием, они ощущали себя оставленными Богом (8:12; 18:25; 33:17; 37:11).

Перед Иезекиилем, чье имя означает «Господь укрепляет», стояла нелегкая задача возвестить этим «своевольным и упрямым» людям, «мятежному племени», что настанет время, когда они сами признают верность Господа Своим обетованиям (37:25-28), убедить их, что всемогущество Господа, вездесущего Владыки вселенной, не подвластно не верящему в Него народу и не ограничено пределами земного города или храма (1:1, 22-25, 26-28; 11:23; 43:1-4; 14:3; 20:3; 36:22, 23). Вся книга Иезекииля посвящена объяснению кажущегося отсутствия Бога. От первой и до последней главы - начиная с величественного видения Божьего Престола-Колесницы, молниеносно перемещающегося в пространстве, и заканчивая словами о том, что новый город будет наречен новым именем «Господь пребывает там», - пророчества Иезекииля свидетельствуют, что Господь, оставивший из-за неверности народа оскверненный город, никогда не покидал и не покинет Свой народ (см. также 11:20; 34:31; 36:28; 37:23).

Иезекииль - третий (после Исайи и Иеремии) великий пророк Ветхого Завета, духовный учитель и пастырь иудейских изгнанников и оставшихся на родине их соотечественников времен Вавилонского пленения. По особому промыслу Иезекииль был призван Богом поднимать дух и утешать разделенный войной народ Иудеи, обличать противящихся Богу, открывать им глаза на правду, призывать к покаянию и вести к новому будущему. Подробности его жизни весьма скудны. Он был младшим современником Иеремии, возможно, его учеником (обоих вестников связывают драматические времена противостояния мятежной Иудеи Вавилонской державе). Иезекииль происходил из священнического рода; сын священника Бузи (Иез 1:3), он был поставлен во священники, возможно, еще до изгнания из Иерусалима.

Пророческая деятельность Иезекииля начинается на чужбине, в 597 г. до Р.Х., когда он и знатные жители Иерусалима были захвачены Навуходоносором и уведены в плен вместе со сдавшимся вавилонянам иудейским царем Иехонией. Это был первый поход вавилонского владыки на Иерусалим, за которым последовало назначение Седекии царем Иудеи. Второй поход на Иерусалим, в результате которого город и Храм были уничтожены, состоялся в 586 г. до Р.Х. после неудачной попытки Седекии свергнуть вавилонское иго. Вместе со своими учениками и последователями Иезекииль жил в Вавилонии, у потока Кевар, в поселении Тель-Авив, отведенном для иудейских пленников. Пророческое служение Иезекииля длилось с 593 г. предположительно до 571 г. до Р.Х.

Книга Иезекииля отличается от других пророческих книг единством замысла и стройностью изложения, необычайностью аллегорических образов, многообразием жанровых форм и художественных приемов. Она состоит из трех основных частей. Первая часть книги (гл. 1-24) посвящена событиям, предшествовавшим падению Иерусалима: призванию Иезекииля на пророческое служение, первому видению - Славы Господней и Божьего Престола-Колесницы, предсказанию грядущей осады Иерусалима и его уничтожения, предостережениям о надвигавшихся на Иерусалим и Иудею бедствиях (судах Божьих), второму видению - о Храме, оскверненном иудеями и покинутом Богом, и обетованиям о духовном обновлении (16:59-63; 20:33-44). Вторая часть книги ( гл. 25-32) содержит предостережения о судах Божьих, ожидающих окружавшие Иудею народы. Главы 33-48 - это вести надежды и пророчества о новом царстве и грядущем обновлении и возрождении. Последние главы (40-48) содержат описание одного из самых впечатляющих, грандиозных видений о будущем храме. При всей реалистической точности описания, текст этот насыщен глубокой символикой, и порой трудно разграничить реальный и аллегорический планы.

Одна из центральных, стержневых идей книги - это живительная сила святости Божьей, Его возрождающего присутствия в сердце человека (36:22-29). Об этом поразительные видения Иезекииля и его пророчества, в этом его живая вера. Иезекииль видит Славу Господню, наполняющую Храм (43:1-12), ограждающую и объемлющую возрожденный город и народ Божий. Пребывая в единении с Богом, народ Божий возрастает в святости (11:12; 20:12) и, отражая Его чистоту, озаряет ею все окружающее (28:25; 36:23; 37:28; 39:7, 27; ср. Исх 31:13; Лев 21:15, 23; 22:32).

В описании неизменной преданности Бога Своему народу Иезекииль, вслед за Осией и Иеремией, уподобляет Господа верному и любящему супругу (16:1-19; 23). Несмотря на неверность избранного Им народа, Господь с состраданием заботится об Израиле, «брошенной» и «отвергнутой» деве, Своей будущей «невесте» (16:5-14). Вынужденно подвергая ее заслуженному наказанию за неверность, Он не оставит ее, но очистит и возродит. Его обетование о духовном возрождении и преображении здесь не обусловлено покаянием народа, как прежде. Это скорее благодатный дар внутреннего духовного возрождения (принципиально новых отношений Завета, Союза между Богом и человеком), который ведет к покаянию (20:42-44; 36:16-32). Человек не способен сам очистить и возродить себя (2:4; 3:7-9). Иезекииль идет дальше Моисея (Втор 30:1-6) и Иеремии (Иер 31:33). Это совершенно новая для Ветхого Завета, уникальная истина о преображении внутренней сущности человека: «Я дам вам сердце новое и новый дух вложу в вас; выну из вашей груди сердце каменное и дам вам сердце живое. Я наделю вас духом Моим, и вы будете жить по Моим законам, хранить Мои установления и исполнять их» (36:26, 27).

Скрыть

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

 

Трудно сказать, сколько времени прошло после пророчества Иезекииля о победе Бога в битве со злом, когда пророк... 

 

В пророческом видении перед Иезекиилем предстаёт Иерусалим, но это не тот город, который остался в памяти... 

 

Смысл детального описания Храма, которое приводит пророк Иезекииль, в первую очередь заключается в самой этой... 

Библиотека

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).