Библия-Центр
РУ

Мысли вслух на Ин 19:1-16

Поделиться
1 Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. 2 И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, 3 и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам. 4 Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. 5 Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек! 6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
12 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю. 13 Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. 14 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! 15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. 16 Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.
Свернуть

Повеление бить Христа не было со стороны Пилата актом бессмысленной жестокости, этот приказ даже можно рассматривать как попытку спасти Его: приговор вынесен и приведён в исполнение, поэтому по закону дело должно быть закрыто, никто больше не вправе требовать ни нового суда по старым обвинениям, ни тем более смертной казни. После этого даже обращение Пилата к неистовствующим обвинителям: «возьмите Его вы и распните«, по сути, звучит издевательски, ведь все знают, что права распинать у них нет.

Но вот речь заходит о том, Кем является Иисус, и в скептике Пилате что-то шевельнулось. Если бы Пилат больше доверял собственным душевным движениям, смутно, но всё-таки свидетельствующим о существовании отвергаемой им истины! Но обвинители знают, на какое слабое место Пилата можно нажать, и вот перед ним маячит угроза политического доноса, а перед произволом императора все равны в бесправии. Практические соображения, замешанные на страхе, в очередной раз перевесили. Это так всем нам знакомо...

Первосвященники, добиваясь смертного приговора, признают кесаря своим единственным царём. Если бы они ограничились признанием реальности императорской власти, сходно с евангельской формулировкой: »отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу« (Мф. 22:21)! Но в тот момент они не понимали, что своим признанием отрекаются от Единственного Царя — Господа? “Господь, Бог ваш, — царь ваш” (1 Цар. 12:12), »Господь — царь на веки« (Пс. 9:37), — так свидетельствует Писание. Как Петр, не понимая того, что совершает, отрёкся от Учителя, так и вожди иудейского народа, находясь во власти неправедного гнева, совершили то, чему веками твёрдо противостояли тысячи христиан и иудеев — признали языческого императора равным Богу.

Другие мысли вслух

 
На Ин 19:1-16
1 Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. 2 И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, 3 и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам. 4 Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. 5 Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек! 6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
12 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю. 13 Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. 14 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! 15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. 16 Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.
Свернуть
Повеление бить Христа не было со стороны Пилата актом бессмысленной жестокости, этот приказ даже можно...  Читать далее

Повеление бить Христа не было со стороны Пилата актом бессмысленной жестокости, этот приказ даже можно рассматривать как попытку спасти Его: приговор вынесен и приведён в исполнение, поэтому по закону дело должно быть закрыто, никто больше не вправе требовать ни нового суда по старым обвинениям, ни тем более смертной казни. После этого даже обращение Пилата к неистовствующим обвинителям: «возьмите Его вы и распните«, по сути, звучит издевательски, ведь все знают, что права распинать у них нет.

Но вот речь заходит о том, Кем является Иисус, и в скептике Пилате что-то шевельнулось. Если бы Пилат больше доверял собственным душевным движениям, смутно, но всё-таки свидетельствующим о существовании отвергаемой им истины! Но обвинители знают, на какое слабое место Пилата можно нажать, и вот перед ним маячит угроза политического доноса, а перед произволом императора все равны в бесправии. Практические соображения, замешанные на страхе, в очередной раз перевесили. Это так всем нам знакомо...

Первосвященники, добиваясь смертного приговора, признают кесаря своим единственным царём. Если бы они ограничились признанием реальности императорской власти, сходно с евангельской формулировкой: »отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу« (Мф. 22:21)! Но в тот момент они не понимали, что своим признанием отрекаются от Единственного Царя — Господа? “Господь, Бог ваш, — царь ваш” (1 Цар. 12:12), »Господь — царь на веки« (Пс. 9:37), — так свидетельствует Писание. Как Петр, не понимая того, что совершает, отрёкся от Учителя, так и вожди иудейского народа, находясь во власти неправедного гнева, совершили то, чему веками твёрдо противостояли тысячи христиан и иудеев — признали языческого императора равным Богу.

Свернуть
 
На Ин 19:6-11
6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
Свернуть
Сегодняшнее чтение посвящено празднику Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. В центре его — поклонение Кресту...  Читать далее

Сегодняшнее чтение посвящено празднику Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. В центре его — поклонение Кресту, которым мы спасены «от работы вражия», как поется в величании праздника.

Евангелист Иоанн свидетельствует о Распятии и стоящих у Креста. Подножие Креста — единственное «правильное» место для каждого из нас, потому что именно в Смерти Спасителя на Кресте совершается спасение мира и даруется жизнь всем нам, даже если нам это и в голову не приходит. Мир полон страдания, объяснимого, а чаще — необъяснимого, и эта тайна не может не касаться человека. Нам это тяжело, поэтому вполне понятно наше стремление скрыться от страдания, отвернуться от него, если оно не касается нас лично. Но Евангелие говорит нам, что любое подлинное, не надуманное человеческое страдание — место особого присутствия Христа. Это Он страдает в каждом человеке, и именно здесь мы встречаем Его.

Свернуть
 
На Ин 19:6-11
6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
Свернуть
"Кресту Твоему поклоняемся, Христе…" Что значат для нас эти слова? Бесконечное сострадание к невинному, избитому, нагому праведнику, повешенному на этом древе. Любовь к Нему, безграничная благодарность...  Читать далее

"Кресту Твоему поклоняемся, Христе…" Что значат для нас эти слова? Бесконечное сострадание к невинному, избитому, нагому праведнику, повешенному на этом древе. Любовь к Нему, безграничная благодарность. И еще понимание того, насколько бесконечно более легок наш собственный крест. Все кажущиеся неподъемными проблемы это все ничто по сравнению с той мерой страдания, которую Он взял ради нас на Себя. "Ты, кто мир Твой тако возлюбил еси…"

И еще другие слова: «потом говорит ученику: вот мать твоя». На этих словах созиждена Церковь, крепчайшая из твердынь. Мы все усыновлены и удочерены, а значит, мы никогда не сможем быть сиротами. Сиротство это слово из какой-то иной жизни. Мы часто молитвенно переживаем Страсти Христовы, но гораздо труднее пережить страсти Марии. Немыслимая физическая боль Его и немыслимая душевна боль ее. Этой болью объят весь мир.

Свернуть
 
На Ин 19:7-8
7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся.
Свернуть
Кто и как манипулирует человеком? И что даёт манипуляторам власть над душами? Казалось бы, Понтий Пилат — не из тех...  Читать далее

Кто и как манипулирует человеком? И что даёт манипуляторам власть над душами? Казалось бы, Понтий Пилат — не из тех, кем можно вертеть, как угодно: высокопоставленному представителю, как сегодня бы сказали, «центра», имеющему в Палестине все необходимые полномочия и всю необходимую власть и средства даже, если потребуется, для силового вмешательства, некого бояться, кроме Рима. На деле же всё оказывается совсем не так. Пилат прекрасно понимает, что Человек, Которого храмовая верхушка привела к нему для утверждения смертного приговора, ни в чём не виноват, во всяком случае, Он не виновен по римским законам. А значит, Его надо отпустить. Но поступить так означает войти в конфликт с Храмом! Пилат опытный политик, он прекрасно понимает, кто стоит за уличной толпой, требующей казни безобидного Проповедника. Конечно, Он называет себя Царём, но если его царство — лишь «царство истины», то для Рима Он, конечно, не опасен. В конце концов, что такое истина? Это вопрос философский, к реальной политике он не имеет никакого отношения. А вот Храм к ней отношение имеет, самое прямое и непосредственное. С Храмом надо ладить. И в сердце Пилата закрадывается смутное беспокойство: если этот Человек стал врагом Храма и Синагоги, не станет ли и он, Пилат, им врагом, если поддержит Иисуса? А тут ещё недвусмысленные намёки на возможный донос в Рим, который, несомненно, последует: выкрики из толпы ведь не случайны, за ними стоят те, кому написать такой донос ничего не стоит, а на их письмо там, в центре, точно обратят внимание… и Пилат сдаётся. Ведь он реальный политик, человек системы, ему есть что терять. И ему страшно. А страх — отмычка к сердцу человека. Любовь — ключ, а страх — отмычка. Колюч в руке Божьей, но Он не входит в сердце без спроса. А враг Божий с отмычкой не спрашивает разрешения. И входит в те сердца, куда не впускают Бога. Не впускают, чтобы Он не помешал «реальной политике». А тогда в сердце такого «реального политика» входит другой. Тот, кому нет дела не до политики, не до политика. Тот, кому нужно лишь чужое сердце с тем, чтобы поселиться в нём самому.

Свернуть
 
На Ин 19:15-16
15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. 16 Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.
Свернуть
Настроение толпы переменчиво: от «осанна!» до «распни!» проходит всего несколько дней. Но толпа на то и толпа, чтобы человек в ней исчезал. Растворялся в большом и безответственном коллективном «мы». Которое можно при определённых обстоятельствах уничтожить физически, но с которым совершенно бесполезно пытаться вступить в общение...  Читать далее

Настроение толпы переменчиво: от «осанна!» до «распни!» проходит всего несколько дней. Но толпа на то и толпа, чтобы человек в ней исчезал. Растворялся в большом и безответственном коллективном «мы». Которое можно при определённых обстоятельствах уничтожить физически, но с которым совершенно бесполезно пытаться вступить в общение. Просто потому, что общаться там не с кем: в толпе нет ни одного человека.

Но вот манипулировать толпой можно. Иногда. С известными предосторожностями и обычно до известного предела. И первосвященник, как вся храмовая верхушка, этим искусством владел в совершенстве. На нём во многом держалась его власть. И, конечно, на тех политических играх, которые он как глава Иудеи вёл с римской властью.

Вёл, пугая её религиозными экстремистами-зелотами, с которыми у него тоже была своя игра, тайная, о которой Рим не знал. Или знал, но закрывал глаза, надеясь на первосвященника и на его окружение как на меньшее из зол. Вёл, намекая на возможность большой религиозной войны, к которой сам же молчаливо подталкивал тех, кто готов был её развязать. И так, на страхе отчасти настоящем, отчасти фантомном строил свою политику. А Иисус не только не был в его глазах Человеком — Он не был для него даже человеком с маленькой буквы. Так, разменная монета.

Возможность доказать свою лояльность: нет у нас царя, кроме императора! И отдать на казнь беспокойного проповедника, которого совершенно невозможно взять под контроль. То ли дело Варавва: зелот, конечно, экстремист, но свой, патриот, римлян ненавидит… а главное — с ним всё ясно, с такими Храм в контакте уже давно, с ними ясно, как себя вести и ясно, чего от них ждать. А тут — одна сплошная неожиданность, ненужная и неконтролируемая, а значит, опасная. Лучше от этого проповедника избавиться — но не своими же руками.

Лучше римскими: вариант для первосвященника практически беспроигрышный. А если прокуратор заупрямится — ревом толпы намекнуть ему на то, что и до Рима могут дойти сведения о его попустительстве опасным мятежникам, с которыми первосвященник борется и которых он, прокуратор, рука и око императора, милует. Каждый играет свою игру. Кроме одного Иисуса — Он не играет ни с кем ни в какие игры. Такой не нужен никому. И Ему остаётся одно: крест. Иного пути для Него нет.

Свернуть
 
На Ин 18:28-19:16
28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху. 29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего? 30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе. 31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, — 32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.
33 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? 34 Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? 35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? 36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда. 37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. 38 Пилат сказал Ему: что есть истина?
 И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. 39 Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? 40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.
1 Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. 2 И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, 3 и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам. 4 Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. 5 Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек! 6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
12 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю. 13 Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. 14 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! 15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. 16 Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.
Свернуть
В Страстную пятницу, в Страстную пятницу, которая не далека от нас, а близка как никогда, пусть нас и не было тогда на свете...  Читать далее

В Страстную пятницу, в Страстную пятницу, которая не далека от нас, а близка как никогда, пусть нас и не было тогда на свете, владыка Антоний митрополит Сурожский говорил с амвона такие слова. «<...> Мать стояла у Креста; Ее Сын, преданный, поруганный, изверженный, избитый, истерзанный, измученный, умирал на Кресте. И Она с Ним со-умирала... Многие, верно, глядели на Христа, многие, верно, постыдились и испугались и не посмотрели в лицо Матери. И вот к Ней мы обращаемся, говоря: Мать, я повинен – пусть среди других – в смерти Твоего Сына; я повинен – Ты заступись. Ты спаси Твоей молитвой, Твоей защитой, потому что если Ты простишь – никто нас не осудит и не погубит... Но если Ты не простишь, то Твое слово будет сильнее всякого слова в нашу защиту... <...>Вот, встанем перед судом нашей совести, пробужденной Ее горем, и принесем покаянное, сокрушенное сердце, принесем Христу молитву о том, чтобы Он дал нам силу очнуться, опомниться, ожить, стать людьми, сделать нашу жизнь глубокой, широкой, способной вместить любовь и присутствие Господне. И с этой любовью выйдем в жизнь, чтобы творить жизнь, творить и создавать мир, глубокий и просторный, который был бы, как одежда на присутствии Господнем, который сиял бы всем светом, всей радостью рая. Это наше призвание, это мы должны осуществить, преломив себя, отдав себя, умерев, если нужно – и нужно! – потому что любить – это значит умереть себе, это значит уже не ценить себя, а ценить другого, будь то Бога, будь то человека, жить для другого, отложив заботу о себе. Умрем, сколько можем, станем умирать изо всех сил для того, чтобы жить любовью и жить для Бога и для других.» Так близка нам эта пятница, когда владыка говорил эти слова, как все Страстные пятницы, что были и будут. «Я повинен». Меня тогда не было на свете, но я повинен. Нельзя воспринимать сегодняшний день как символическое воспоминание о когда-то бывших событиях. Нет. Ибо Тело и Кровь, которых мы причащаемся не символ, а Само Тело и Сама Кровь. Вот я, и я виноват здесь и сейчас. Пугает, когда люди заранее начинают поздравлять друг друга с Пасхой (это действительно бывает и бывает часто!). Сегодня я ничего не знаю о Пасхе, я знаю только одно – я виновата или я виноват, ибо Он умер, а я ничего не сделал, чтобы это предотвратить.

Свернуть
 
На Ин 18:19-19:16
19 Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. 20 Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. 21 Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. 22 Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? 23 Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня? 24 Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе.
25 Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. 26 Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? 27 Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.
28 От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху. 29 Пилат вышел к ним и сказал: в чем вы обвиняете Человека Сего? 30 Они сказали ему в ответ: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе. 31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, — 32 да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрет.
33 Тогда Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский? 34 Иисус отвечал ему: от себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне? 35 Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал? 36 Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда. 37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. 38 Пилат сказал Ему: что есть истина?
 И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем. 39 Есть же у вас обычай, чтобы я одного отпускал вам на Пасху; хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского? 40 Тогда опять закричали все, говоря: не Его, но Варавву. Варавва же был разбойник.
1 Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. 2 И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, 3 и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам. 4 Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. 5 Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек! 6 Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. 7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.
8 Пилат, услышав это слово, больше убоялся. 9 И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. 10 Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? 11 Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе.
12 С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю. 13 Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа. 14 Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! 15 Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. 16 Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели.
Свернуть
В рассказе евангелиста об осуждении Спасителя обращает на себя внимание то желание уйти от ответственности, которое...  Читать далее

В рассказе евангелиста об осуждении Спасителя обращает на себя внимание то желание уйти от ответственности, которое демонстрируют представители как Храма, так и римской власти. Иисус не случайно отказывается отвечать на заданный Ему первосвященником вопрос о Своём учении и об учениках (Ин. 18 : 19 – 21): Он понимает, что ни о каком справедливом суде речи в данном случае быть не может, а все вопросы, задаваемые Ему первосвященником, нужны лишь для того, чтобы, поймав Его на слове, найти основания для фабрикации против Него дела, притом такого, по которому Его можно было бы осудить на смерть. Собственно, всё было решено уже тогда, когда Каиафа счёл возможным пожертвовать Одним ради благополучия народа, как он его понимал (Ин. 18 : 14). Но, разумеется, всем, участвующим в деле Иисуса, хотелось, чтобы решение было принято коллегиально и с соблюдением положенных по закону формальностей: ведь тогда никого конкретно уже нельзя было бы обвинить в убийстве. Казалось бы, представителям храмовой верхушки было некого бояться, но, вероятно, их религиозная совесть всё же не была спокойна: ведь обыкновенное убийство стало бы прямым нарушением Торы. Иное дело казнь по приговору Синедриона: такой приговор, вынесенный, к тому же, формально правильным образом, успокоил бы всех: ведь казнь по приговору суда нарушением Торы, конечно, не считалась бы. Но на пути «судей» стояло одно весьма серьёзное препятствие: приговоры Синедриона к смертной казни должны были утверждаться представителями римской власти, а в Иудее таким представителем был прокуратор. К нему-то и отправились представители Синедриона для утверждения вынесенного судом смертного приговора (Ин. 18 : 28). Вначале они, по-видимому, надеялись на то, что утверждение это станет простой формальностью. Они, как видно, даже не хотели поначалу вдаваться в подробности дела, надеясь на то, что Пилат подпишет приговор, не читая его (Ин. 18 : 29 – 32). Но Пилат проявил к делу неожиданный интерес, решив лично допросить обвиняемого (Ин. 18 : 33). И Иисус, молчавший перед Синедрионом, засвидетельствовал Пилату то, что свидетельствовать Синедриону было уже бессмысленно: Он ответил прокуратору на заданный им вопрос о Своём Царстве (Ин. 18 : 34 – 37). Но если лидерам фарисейского движения и храмовой верхушке Царство, о котором свидетельствовал Иисус, было враждебно, то Пилату оно было просто безразлично, как и большинству прагматически настроенных агностиков. Однако, как всякий агностик, он не видел преступления в проповеди каких бы то ни было идей, даже странных или ошибочных, и предложил пришедшим к нему представителям Синедриона избавить от наказания невинного человека (Ин. 18 : 38 – 40). Увидев же, что пришедшие настроены бескомпромиссно, Пилат решил, как видно, ограничиться наказанием, которое по римским законам полагалось тем, кто не являлся римским гражданином, за нарушение местных законов, подвергнув Иисуса бичеванию (Ин. 19 : 1 – 3). После этого он счёл инцидент исчерпанным (Ин. 19 : 4 – 5), и тогда представителям Синедриона пришлось ввести прокуратора в курс дела, объяснив ему, в чём они обвиняют Иисуса (Ин. 19 : 6 – 7). Объяснение произвело на Пилата большое впечатление (Ин. 19 : 8). Ещё большее впечатление на него, как видно, оказало спокойствие и внутренняя сила обвиняемого (Ин. 19 : 9 – 11). И он, вероятно, освободил бы Иисуса, если бы собравшаяся во дворе претории толпа не обвинила его в том, что, отпуская Иисуса, он не думает об интересах империи (Ин. 19 : 12). Провокация удалась: не желая брать на себя ответственность и оправдываться по возможным обвинениям в сочувствии мятежникам, Пилат приговаривает к смерти невиновного (Ин. 19 : 13 – 16). Так трусость и безответственность одних и ненависть к Царству других приводят Спасителя мира на крест.

Свернуть

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).