Мысли вслух на 2 Тим 3:1-9

В дни, предваряющие начало Великого Поста, мы читаем отрывки из посланий апостолов, которые заставляют нас задумываться о нашем духовном и душевном состоянии. Церковь готовит нас к ежедневному чтению молитвы св. Ефрема Сирина, которая удивительным образом ведет нас в течение поста по пути исповеди и покаяния. Почти каждый день мы читаем текст осуждения себе, и призыв удаляться, отходить, быть внимательными и не попадать в сети греха. Как в тексте Херувимской песни: «отложим всякое житейское попечение». Так и перед постом мы должны как-то снизить темп нашей жизни, обратить должное внимание на свое состояние и на то какими и как мы стоим перед Богом. Как будто свериться с тем к чему нас призывает Христос и Церковь и что такое мы каждый день, в наших заботах, желаниях и мыслях.

Говоря о «последних временах», Павел резко негативно оценивает людей, которым придётся жить в эту эпоху (ст. 1 – 5). Здесь апостол, как видно, повторяет то, о чём ему уже не раз приходилось писать и говорить: с течением времени человечество не становится лучше, природа человека неизменна, и ход истории с каждым веком лишь всё больше выявляет её испорченность. Примечательно другое: Павел советует Тимофею остерегаться таких людей (ст. 5), как будто ему самому придётся увидеть «последние времена». Ещё очевиднее мысль апостола становится тогда, когда он указывает на людей, действующих так, как будто времена эти уже наступили (ст. 6 – 8). Следуя логике Павла, приходится сделать вывод, что «последние времена» настали уже при нём. Впрочем, будущее время в тексте послания заставляет думать, что продлятся они достаточно долго, вплоть до возвращения Спасителя, которого апостол ожидал не очень скоро.

Как видно, «последние времена» для Павла начались сразу же после Пятидесятницы, когда Царство вошло в мир. В таком случае приходится признать, что речь идёт не просто о каком-то кратком историческом этапе, непосредственно предшествующем возвращению Спасителя, а о целой эпохе, эпохе наступающего Царства, наступление которого полагает конец прежнему, непреображённому порядку вещей. Если и можно назвать эту эпоху наступающего Царства «последними временами», то не в том смысле, как их понимают сегодня, имея в виду завершающий земную историю метафизический и духовный катаклизм, а именно как эпоху изменяющегося мира, когда всё прежнее заканчивается, заканчивается не исторически (историческая инерция бесконечна), а духовно, отчасти, насколько возможно, преображаясь и становясь частью Царства, отчасти же уходя в небытие. Разумеется, этот процесс не может быть плавным и беспроблемным, ведь речь идёт об изменениях, непреображённому миру отнюдь не органичных. Царство никогда не станет для мира «своим», «своим» может стать лишь мир для Царства, но только после полного преображения. А преображение не проходит безболезненно, мир сопротивляется наступлению Царства, и сопротивление это осуществляется человеческими руками, что и не удивительно: ведь Царство распространяется в мире от сердца к сердцу, а значит, и противодействовать ему оказывается естественнее именно через человеческое сердце, где делается выбор, принимаются решения, где пребывают любовь и верность. Потому-то и неизбежны гонения на Церковь, о которых пишет Павел своему ученику (ст. 10 – 13).

Ни Церковь в целом, ни отдельные христиане никогда не смогут стать для мира «своими». Конечно, не всегда конфликт Церкви с миром принимает форму прямого преследования, но определённое противостояние существует всегда. Его отсутствие — или иллюзия, или признак того, что Церковь перестала быть Церковью. И Павел, понимая это, напоминает своему ученику о том, о чём не раз говорил Своим ученикам Сам Спаситель: соль, потерявшая силу, не годится ни на что. Так же, как христианин, потерявший Царство.

Описывая людей последних времён, Павел, как может показаться, несколько сгущает краски. Между тем, уже в его времена всё им сказанное было свойственно тому обществу, в котором ему пришлось жить — в большей или меньшей степени. А люди иных эпох, читавшие Павловы послания, наверняка думали, что последние времена уже наступили: они узнавали в описании апостола своих современников. И, надо признать, были недалеки от истины.

Дело в том, что последними временами Павел вполне мог считать если не собственную свою эпоху, то, по крайней мере, ту, которая наступила вскоре после его мученической кончины, после 70 г., когда был разрушен Иерусалимский Храм, а Иудея прекратила своё существование как еврейская автономия в составе Римской империи.

Именно так описывал последние времена Сам Спаситель, упоминавший разрушение Храма и гибель Иудеи как фактически последнее историческое событие, после которого и наступит, по собственным Его словам, «конец». Это, конечно, ещё не означает, что Он вернётся в тот же день, когда будет разрушен Храм, как думали христиане третьего и, возможно, четвёртого поколения, ставшие современниками предсказанных Иисусом событий.

Но вся последующая история человечества разворачивается уже в рамках иной исторической логики, которую можно было бы назвать эсхатологической. А в рамках этой логики приходится прежде всего говорить о духовной поляризации человечества, и все протекающие в нём процессы всё больше обозначают как раз именно упомянутую и Павлом, и Иоанном в его Книге Откровения поляризацию. Все, стремящиеся к благочестивой жизни во Христе, оказываются гонимы, а преуспевают делающие зло. Оно и неудивительно: ведь падший мир лежит во зле, и дело лишь в том, насколько оно в нём проявлено, а в какой мере скрыто.

Иногда кажется, что в истории человечества бывали и светлые промежутки, что не всё в ней так мрачно, да и нравы кое-где были совсем не такие, какие описывает апостол. В самом деле: общество патриархальное, традиционное, на первый взгляд выглядит всё же не настолько испорченным, как общество эллинистическое, описанное в послании. Но, к сожалению, тут лишь вопрос времени: всякое общество раньше или позже перестаёт быть патриархальным и традиционным, становясь похожим на описанное Павлом. Однако дело не только в этом. Можно, конечно, сетовать на порчу нравов и разрушение старых добрых патриархальных устоев, но ведь разрушаются-то они не случайно.

Они разрушаются оттого, что зло падшего мира есть и в них, просто оно не так заметно. И когда казавшийся добрым и нравственным мир рушится под натиском чуждых нравов и обычаев, он рушится не потому, что его «разрушают» или «размывают», а потому, что зло есть и в нём тоже, только прежде оно не было так заметно. Теперь же тайное стало явным, и события начали развиваться своим чередом. Логика эсхатологической эпохи универсальна, и вопрос лишь в том, где упомянутая апостолом поляризация проявится раньше, а где позже. Но в том, что это произойдёт, у Павла сомнений нет.

Хорошо тому, кто в представленном списке не найдет ничего, принадлежащего ему лично. Убегать себя самого – вот какой удел предстает перед нами. Осознание того факта, что в условиях конца времен и ожидания конца света ты выглядишь не очень достойно, - тяжелое испытание. Но гораздо сложнее, осознав это, принять решение удалиться от себя такого. И стать другим. Таким, каким видит тебя Бог.