1 Старец — избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, познавшие истину, 2 ради истины, которая пребывает в нас и будет с нами вовек. |
3 Да будет с вами благодать, милость, мир от Бога Отца и от Господа Иисуса Христа, Сына Отчего, в истине и любви. |
4 Я весьма обрадовался, что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца. 5 И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга. 6 Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней. |
7 Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой
человек
есть обольститель и антихрист. 8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. 9 Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. 10 Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. 11 Ибо приветствующий его участвует в злых делах его. |
12 Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна. |
13 Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь. |
Сегодня читаются два текста, которые впечатляют, на первый взгляд, несовпадением мыслей. Второе послание Иоанна можно назвать письмом пастыря друзьям, в котором он благословляет их и уведомляет о своем приезде. В Евангельском тексте мы читаем о казни и смерти Христа. И кажется после прочтения этих текстов, что после такой казни учителя, группа людей продолжает его дело, говорит о том, что он говорил, вспоминает его. Но это не так. Иисус перед смертью: "Боже Мой, Боже Мой! Для чего ты Меня оставил?". И как будто в ответ на слова Христа, обращаясь к семье христиан, апостол пишет: "пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына". Это нам указание на то, что, следуя за Христом, мы не одни на этом пути. Нас могут мучить сомнения и страхи, чувство оставленности и растерянности, но мы оберегаемы и ведомы Христом. Смерть Христа возвестила нам Воскресение из мертвых и спасение мира через Его жертву, через Причастие. И следуя за Христом, мы должны помнить Его жертву и причащаться Его Христовых Тайн. Пост - это время постоянной молитвы и следования по пути покаяния. Постом Церковь помогает христианину на этом пути. Но путь покаяния всегда лежит через Причастие без осуждения с чистым сердцем и смирением. Пройдем путь тех, кто следовал за Ним в Галилее, кто пришел в Иерусалим и стал немым и страдающим свидетелем казни. И подойдем к Светлым дням Пасхи в молитве и особом участии в делах Христовых.
1 Старец — избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, познавшие истину, 2 ради истины, которая пребывает в нас и будет с нами вовек. |
3 Да будет с вами благодать, милость, мир от Бога Отца и от Господа Иисуса Христа, Сына Отчего, в истине и любви. |
4 Я весьма обрадовался, что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца. 5 И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга. 6 Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней. |
7 Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой
человек
есть обольститель и антихрист. 8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. 9 Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. 10 Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. 11 Ибо приветствующий его участвует в злых делах его. |
12 Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна. |
13 Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь. |
Обращаясь к не названной по имени «избранной госпоже», Иоанн говорит об исповедании Христа как о необходимом условии христианской жизни. Апостол идёт даже ещё дальше, утверждая, что не исповедующий Иисуса Мессией «не имеет Бога». Такое утверждение может показаться спорным: вряд ли кто-нибудь всерьёз решился бы утверждать, что, кроме христиан, больше никто в мире не имеет опыта богообщения. Но слова апостола становятся понятнее в контексте его упоминаний об «обольстителях», «не исповедующих Господа Иисуса Христа, пришедшего во плоти». По имени эти «обольстители» не названы, но о ком идёт речь, представить себе не трудно.
Точная дата написания послания, конечно, неизвестна, но не исключено, что оно появилось уже после катастрофы 70 г., после разгрома Иерусалима и Храма римлянами, ставшего следствием антиримского восстания, поднятого зелотами. Этот разгром серьёзно повлиял на умы, и если до 70 г. еврейский мессианизм был в основном мессианизмом политическим, то после 70 г. он стал довольно быстро превращаться в мессианизм мистический. На Мессию стали смотреть уже не как на земного царя, а как на некую сверхъестественную личность, больше напоминавшую ангела, чем человека. Вполне понятно, что на реального Мессию, на Иисуса, это мистический «мессия» был похож очень мало.
По-видимому, среди таких мистически настроенных «христиан» начали даже распространяться некие мифы о том, что человеческая природа Мессии была призрачной, что на самом деле человеком Он никогда не был и прочее подобное этому, что гораздо позднее привело к формированию в церковной среде монофизитства, с которой Церкви пришлось вести долгую и упорную борьбу. Вот такое «мистическое христианство» с христианской, да и просто с нормальной духовной жизнью было никак не совместимо.
Конечно, после прихода Христа никакое богообщение без Его участия действительно уже невозможно. Но Он далеко не всегда участвует в жизни людей явным образом. Христос не навязывает Себя людям так же, как не навязывает им Себя Его небесный Отец. Но всякое богообщение, если оно подлинное, тем не менее без Него теперь не обходится, даже если ищущий Бога человек Его и не видит. Однако это утверждение верно лишь для подлинного богообщения.
Если же человек начинает вместо общения с Богом и со Христом гонятся за некими «мистическими» призраками, за миражами, порождёнными его собственным разгорячённым воображением, о богообщении говорить не приходится. Подлинный, живой Христос ведёт человека к Богу, образы Христа, порождённые человеческим воображением, уводят его от Бога. Именно это и имеет в виду апостол, говоря об исповедании «Иисуса Христа, пришедшего во плоти». Иначе с иллюзорным Мессией и Царство окажется для ищущего не реальностью, а иллюзией.
1 Старец — избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине, и не только я, но и все, познавшие истину, 2 ради истины, которая пребывает в нас и будет с нами вовек. |
3 Да будет с вами благодать, милость, мир от Бога Отца и от Господа Иисуса Христа, Сына Отчего, в истине и любви. |
4 Я весьма обрадовался, что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца. 5 И ныне прошу тебя, госпожа, не как новую заповедь предписывая тебе, но ту, которую имеем от начала, чтобы мы любили друг друга. 6 Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней. |
7 Ибо многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой
человек
есть обольститель и антихрист. 8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. 9 Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. 10 Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. 11 Ибо приветствующий его участвует в злых делах его. |
12 Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна. |
13 Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной. Аминь. |
Истина уже дана нам раз и навсегда, и никто не сможет отнять её у нас, если только мы сами от неё не откажемся. Отказ же от истины внешне может и не выглядеть прямым отречением от неё. Показатель верности истине — любовь к Богу, проявляющаяся в соблюдении Его заповедей. Следовательно, можно отпасть от истины, теоретически её признавая, но не живя в согласии с ней.
Обольстители, пытающиеся внести раздор в среду христиан, не исповедуют Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Антихрист (не обязательно окончательный, им может быть и один из многих «малых антихристов») может именовать Христа чем-то вроде «бесплотного духа», подобно тому, как иные еретики отрицали подлинность Его воплощения, а страдания на кресте называли иллюзорными. Обольстители могут и вовсе не исповедовать Христа, отрицая Его существование и, следовательно, приход во плоти. Наконец, они могут даже признавать Его реальной личностью, но при этом будут отрицать, что Он — пришедший во плоти Сын Божий. Во всех подобных случаях речь идёт не об искренне заблуждающихся, людях, ничего не знающих о Христе, а об идеологах, противопоставляющих Евангелию собственные лжеучения и тем самым пытающихся соблазнить уверовавших.
Призыв не общаться с такими людьми и даже не приветствовать их мог бы показаться чрезмерным и не соответствующим принципам терпимости и добрососедства. Но необходимо учесть, что здесь речь не о соседях, ещё не принявших Христа, а о бродячих проповедниках, которые направляются в братские общины для того, чтобы внести в них раздор и смуту. Они-то и не намерены проявлять принципы веротерпимости и не собираются быть добрыми миролюбивыми соседями. Их тоже следует любить, но это, увы, любовь к врагам.
Осквернить же дар, полученный от Господа, хуже, чем вовсе его не иметь.
6 Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его. Это та заповедь, которую вы слышали от начала, чтобы поступали по ней. |
Казалось бы, нет ничего более противоположного, чем любовь и закон, любовь и сухие религиозные предписания. А Иоанн между тем проявлением любви считает именно исполнение заповедей! Как это может быть? Ответом на вопрос может быть тот факт, что именно данные Богом заповеди, и прежде всего Декалог, составляют основу Торы. А Тора между тем не сводится к одному законодательству, во времена апостола и в Синагоге, и в Церкви были широко распространены представления о Торе как о внутреннем духовном стержне, на котором была основана вся жизнь человека, как жизнь духовная, так и жизнь вообще. Этот духовный стержень называли внутренней Торой, а сердцевиной его оказывались отношения любви, связывающие человека как с ближними, так и с Богом. Но вырастить в себе внутреннюю Тору без отношений с Богом и с ближними было невозможно, а отношения эти регулировались заповедями. Так исполнение заповедей становилось выражением и воплощением любви, в том числе и любви к ближнему. Но в свете христианского откровения к этим традиционным представлениям добавлялись новые смысловые коннотации. И прежде всего, разумеется, речь идёт о той любви, о которой Сам Спаситель говорил, как о «новой заповеди». Ведь такая любовь становится уже не просто отношением, которым она была прежде (по крайней мере, именно так понимают любовь авторы большинства библейских книг: она для них, прежде всего, отношение к другому человеку, имеющее в виду, в первую очередь, благо этого другого), но и той духовной средой, без которого нет Царства. Любовь становится своего рода природой Царства, его духовной субстанцией, подобно тому, как природные стихии становятся естественной субстанцией непреображённого мира. А формой, придающей этой субстанции качество, становятся отношения любви, связывающие всех его обитателей как друг с другом, так и со Христом. В такой ситуации внутренняя Тора оказывается уже не просто духовным стержнем человека, но и его формой, определяющей его собственное духовное качество и качество его духовной жизни в Царстве. Тогда и слова апостола приобретают новый смысл: в самом деле, для того, чтобы любовь стала средой жизни, вполне органичной для человека, внутренняя Тора, немыслимая без исполнения заповедей, должна стать для него единственной формой. Тут невольно вспоминаются слова Спасителя о том, что Он пришёл не разрушать Тору, а довести её до полноты. До полноты, пригодной для Царства.
8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. 9 Всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем, не имеет Бога; пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына. |
Сегодня апостол Иоанн напоминает о довольно неприятной возможности: оказывается, всё, над чем мы трудимся в Церкви, наши отношения с Богом, – всё это можно потерять. Так хочется сесть и расслабиться… а нельзя. Апостол Иоанн говорит, что для того, чтобы не потерять достигнутое, нужно наблюдать за собой. Как это так? Ведь благодать даётся навсегда, Бог не забирает Своих даров… Это правда – но не вся. Ведь есть не только Он, Который неизменен, но и мы, которые меняемся, и не всегда в лучшую сторону. Об этом и говорит Иоанн: нужно всё время сверять своё внутреннее состояние с основным критерием – Его заповедями
8 Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду. |
Что имеет в виду апостол, призывая своих единоверцев «следить за собой» для того, чтобы не потерять обещанной награды? О какой потере идёт речь? И за чем именно надо следить, чтобы всё было в порядке? Судя по контексту высказывания, можно думать, что речь идёт о вероучении, о правоверии, которое необходимо хранить, иначе есть риск потерять Царство, а с ним и спасение. На первый взгляд, такой призыв вполне естественен: представители всякого религиозного учения (как, впрочем, и любого другого) всегда в той или иной степени озабочены чистотой собственных рядов, в том числе и чистотой, так сказать, мировоззренческой: ведь любой религиозной общине нужны адепты, способные распространять учение и привлекать новых членов. Но ведь христианство не религия, а жизнь в том Царстве, которое принёс в мир Спаситель. Для того, чтобы быть его жителем, нужна верность не идее, не доктрине и не вероучению, а Богу и Христу, Торе и Евангелию. Это вопрос не столько взглядов, сколько практической жизни, не столько ортодоксии, сколько ортопраксии. Но тогда при чём тут вопросы правоверия? Могут ли они влиять на ту самую жизнь в Царстве, которая и составляет суть христианства? Очевидно, что, если такое влияние и возможно, то лишь в одном аспекте: в аспекте отношений, связывающих жителя Царства с Богом, со Христом и с ближними. Отношения человека с Богом и с ближними исчерпывающе описываются и регулируются Торой, для них достаточно Декалога. А вот отношения с Иисусом во многом зависят от того, кого видит в Нём приближающийся к Нему человек. Вопрос Иисуса: кем считают Меня люди? И кем считаете Меня вы? обращён, по сути, к каждому из нас. И отвечать на него надо всякий раз, когда мы хотим разделить с Ним трапезу во время хлебопреломления в церковном собрании. По-видимому, уже во времена Иоанна в Церкви и вокруг неё было немало гностиков, для которых Иисус никогда не был Человеком, которые готовы были видеть в Нём скорее ангела или некоего высшего духа. И духовная опасность тут была не в неправоверии, как таковом, а в том, что такой взгляд на Иисуса делал невозможным для человека преображение, а значит, и приобщение к Царству, по крайней мере, в этой жизни. А тогда теряли свой смысл и хлебопреломление, и само существование Церкви: ведь «телом Христовым», по определению другого апостола, она в таком случае быть никак не могла, а во всяком другом качестве она не могла дать человеку ничего, чего бы не могла ему дать Синагога. Правоверие никогда не нужно было Церкви само по себе, само по себе оно могло понадобиться лишь паразитирующим на ней церковным структурам. А Церкви собственно оно всегда было необходимо лишь с точки зрения того главного вопроса, который задал в Своё время Иисус апостолам: а вы кем Меня считаете? Потому, что от ответа на него зависит сама возможность жизни в Царстве. А значит, и возможность спасения.
10 Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. |
Слова Иоанна о том, чтобы не принимать в доме тех, кто не исповедует учения, о котором говорит апостол, могут показаться проявлением крайней нетерпимости ко всякому инакомыслию. Между тем, речь идёт не о чём ином, как о личности Иисуса Христа — если у Иоанна и было какое-нибудь учение, на котором он настаивал, то оно касалось именно этого вопроса. Кто такой Иисус из Назарета: Сын Божий и посланный Богом в мир Мессия или просто учитель, один из многих тогда бывших?
Само христианство заключается в ответе на этот вопрос. Если бы христианство было просто новой религией, позиция апостола действительно выглядела бы не слишком привлекательно: можно было бы подумать, что адепты этой новой религии боятся конкуренции и предпочитают открытости и диалогу сектантскую замкнутость. Но христианство — не новая религия, а новая жизнь. Жизнь со Христом в Его Царстве.
Жизнь, немыслимая без того, чтобы довериться Иисусу из Назарета не только как Учителю, Но и как Сыну Божию, как Мессии, как Царю того Царства, жителем которого и должен стать по определению всякий христианин. Тот, кто не принимает Иисуса так, не может быть жителем Царства. Но неужели христиане могут принимать у себя дома только своих? Нам сегодня такой подход может показаться как минимум странным. Но тут важно учитывать особенности обычаев гостеприимства древних вообще, а также еврейские обычаи той эпохи, равно, как и обычаи первых христиан.
Поприветствовать человека означало в те времена не просто сказать ему «здравствуй», но и пригласить к себе домой. А пригласив домой, гостя никак невозможно было не угостить. С ним непременно пришлось бы сесть за один стол, разделив трапезу, а значит, и преломив хлеб. Евреи, например, никогда не садились за один стол с язычниками именно по этой причине: ведь, преломляя хлеб, верующий еврей благословлял его именем Бога Авраама, а язычники вспоминали (пусть нередко и чисто символически) своих, языческих богов.
Для еврея такая ситуация, как минимум, граничила с отступничеством. Для христианина ситуация была примерно такой же, но тут речь шла о хлебопреломлении во имя Иисуса — без упоминания этого имени хлебопреломление для христианина было невозможно. И если бы за столом вместе с христианами оказался кто-нибудь, для кого Иисус из Назарета — обычный человек, общей трапезы бы не получилось.
Когда одни ищут трапезы Царства, а другие вообще не верят в такую возможность, ситуация оказывается как минимум двусмысленной, причём для всех. Вот для исключения этой двусмысленности апостол и советует избегать ситуаций, при которых она стала бы возможной. Ведь всякая такая двусмысленность лишь отдаляет человека от Царства. И того, кто ищет Царства, и того, кто пока о нём не знает.
22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его. 26 И была надпись вины Его: "Царь Иудейский". 27 С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую
сторону
Его. 28 И сбылось слово Писания: "и к злодеям причтен". 29 Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! 30 спаси Себя Самого и сойди со креста. 31 Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти. 32 Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его.бросая жребий, кому что взять. |
33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и
продолжалась
до часа девятого. 34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: "Элоѝ! Элоѝ! ламмá савахфанѝ?" что значит: "Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" 35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. 36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. 37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух. 38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. 39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. |
40 Были
тут
и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, 41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. |
Как бы ни было бессловесно преодоление собственной боли и страдания, любой человек все равно стремится облекать свои переживания в слова. В философии есть такая проблема – проблема теодицеи. Она ставит вопрос о том, как мог Всеблагой Бог допустить страдание и зло. Каждый по-своему относится к ней, кто-то вспоминает Лейбница с его словами, что Господь создал лучший из возможных миров, кто-то вспоминает Ивана Карамазова, кто-то Иова. Их словами мы часто заменяем свое неприятие страдания. И все рано всегда остается ощущение, будто этот вопрос невозможно положительно решить, будто он вовсе неразрешим. И многие в этот момент обращают свой взор ко Кресту. Невозможно понять, почему болеют и умирают маленькие дети, но возможно понять, что Господь разделил их страдание, Он Сам поставил Себя объектом зла и теперь зло уже не зло. Потому что самое страшное и единственное настоящее зло – отсутствие Бога, шеол, а в страдании Бог есть, значит это уже не такое зло, ибо Он нам сострадает в нем. Одна мысль, что мои страдания разделены Христом – высшее счастье. Вспоминается: с любимым рай в шалаше, так же с Богом зло не зло.
22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его.бросая жребий, кому что взять. |
Мы сегодня предстоим нашему Господу истерзанному, и словно трагическим обертоном всего происходящего часы отбивают третий, шестой и девятый час. Вы замечали как иногда мучительно бьют часы, когда мы ждем кого-то? Даже когда уже не ждем, а просто сидим в окаменении, словно не в здешнем мире, вдруг так грозно, пугающе, но и отрезвляюще могут пробить часы. И так замечательно, что есть у нас эти молитвословия Часов. Обратимся сейчас к ним. И попробуем пережить еще раз третий, шестой, девятый… Но вот, оказывается, третий час о другом, он о Пятидесятнице, а не о пригвождении. «Господи, иже пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолом Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас но обнови нас молящих ти ся.» Почему? Почему вдруг такое нарушение логики построения богослужебного текста? Но, конечно, мы помним: «...они не пьяны, как вы думаете, потому что еще только третий час...» (Деян 2:15) Кто-то найдет это обстоятельство незначительным, случайным совпадением, кто-то — осознанной фальсификацией ради проповеди «своей» правды, кто-то скажет, что евангелист Лука символически привязал событие схождения Духа Свята на апостолов к моменту начала казни как символ начала проповеди Слова Божия в мире. Но, возможно, ни то, ни другое, ни третье рассуждение нам не нужны. А нам необходимо просто предстоять тем событиям, что происходят, и взывать: «Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене». «Иже в девятый час нас ради плотию смерть вкусивый, умертви плоти нашей мудрование, Христе Боже, и спаси нас». Умертви, ибо «для меня мир распят, и я — для мира» (Гал 6:14). Часто традиционным образом толкуют эти слова так: я умер для мира, и мир умер для меня. Но если бы апостол Павел так хотел сказать, он бы так и сказал, а он сказал «распят»… Когда Господь наш был распят, мир изменился настолько, что теперь невозможно жить в мире, где Господь не распят. И хотя многие так и живут, мы живем иначе, поэтому и мы распяты. С Ним.
22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его.бросая жребий, кому что взять. |
Богооставленность, переживаемая Спасителем на кресте, всегда вызывала у читателей Библии вопросы, зачастую вопросы недоуменные. Как может Мессия, несущий в Себе всю полноту Божию, пережить богооставленность? Если бы речь шла об обычном человеке, для которого после грехопадения нормой отношений с Богом стал своего рода духовный штрих-пунктир, который так легко потерять, всё было бы понятно и объяснимо. Для падшего человека богооставленность вообще, к сожалению, приходится считать почти нормальным состоянием, хотя бы потому, что богообщение для него возможно лишь вопреки собственной греховности и как противостояние ей. Но как возможна богооставленность для Того, Кто сказал «Я и Отец одно»? Очевидно, если она и возможна, то лишь как особое действие Божие, свободно принятое Тем, Кому ни в каком другом случае не пришлось бы пережить ничего подобного. Но тогда встаёт следующий вопрос: зачем? Быть может, для того, чтобы смерть была реальной? В самом деле, смерть ведь в библейских книгах и описывается обычно, как полнота богооставленности, в царстве мёртвых, в мире теней Бога нет, потому-то воскресение, победа над смертью и становится признаком тожества Божия над всеми Его врагами. В Царстве смерти нет, но на пути к Царству она возможна. И если посланному Богом в мир Мессии предстояло умереть, то смерть Его должна была быть столь же реальной и полной, как и Его жизнь. С тем, чтобы и Его воскресение стало бы торжеством жизни Царства во всей её полноте.
22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его.бросая жребий, кому что взять. |
Когда фарисеи потребовали, чтобы Христос остановил народ, кричавший Ему при входе Его в Иерусалим «Осанна Сыну Давидову», Господь ответил им: «если они умолкнут, камни возопиют». Сегодня, незадолго до начала Великого Поста, мы читаем о том поворотном дне истории, когда умолкли голоса людей и камни возопили. Тьма по всей земле от шестого часа до девятого и землетрясение приоткрывают нам, что то, что совершается на Голгофе, касается всего мироздания. Разодравшаяся завеса в Храме становится знаком бесконечного умаления Бога ради нас. Все последующее время мы будем готовиться к тому, чтобы сердцем вновь пережить это событие.
Мы привыкли думать, что Пасха — это радостный праздник, куличи и подарки. Это, конечно, так. Но древняя Церковь называла праздником Пасхи именно день Распятия, и Воскресение праздновалось с ним в один день. Собственно, формой празднования и был пост — молитвенное сосредоточение в день смерти Иисуса Христа. Первоначально этот пост продолжался один-два дня, и лишь с 330 года стал входить в обычай пост сорокадневный. Так что Великий Пост, вообще говоря, не столько подготовка к празднованию Пасхи. Скорее, это и есть празднование главного события нашей жизни — смерти и воскресения Иисуса Христа.
39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. |
Чем так поразила смерть Господа Иисуса этого сотника? Ведь сотник — воин, видевший на своем веку немало смертей и казней... Мы можем только догадываться.
Три евангелиста свидетельствуют о тьме, покрывшей землю во время казни, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Христа — может быть, эти природные явления стали знамениями для сотника, потому что в греко-римской «олимпийской» религии бессмертные боги часто подобным образом реагируют на смерть своих смертных детей. Так, скорее всего, понимают реакцию сотника Матфей и Лука. Марк же говорит, что именно сама смерть, то, как умер Иисус, стало для сотника знаком необычности, особенности этого Казненного.
Крестная смерть — страшная и мучительная. Распятый человек умирает очень долго, постепенно задыхаясь и теряя силы. К моменту кончины у него не остается сил даже на вдох, не то что на крик. Наверное, сотник видел это много раз. Но этот Распятый умирает неожиданно быстро (Ему не успели даже ноги перебить), как будто Тот, Кто обладает властью над сроками жизни и смерти, явил Свою любовь к Нему даже в смерти. Иисус умирает, предав дух Свой в руки Отца (и сотник слышит эти слова). И наконец, Его предсмертный крик свидетельствует о том (как объясняют это современные врачи), что Христос умирает не от удушья, а от разрыва сердца: по представлениям римского сотника смертью не позорной, а благородной.
Мы не знаем, так это или не так. Но важно, что созерцание креста Христова тронуло сердце даже закоренелого и совсем не сентиментального язычника. Не теряем ли мы эту способность откликаться сердцем на страдание Спасителя? Ведь только сораспявшись с Ним, мы можем и совоскреснуть с Ним...
40 Были
тут
и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, 41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. |
42 И как уже настал вечер, — потому что была пятница, то есть
день
перед субботою, — 43 пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. 44 Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? 45 И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. 46 Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. 47 Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. |
В час страданий рядом оказались те, кто обычно не проявлял повышенной активности и не был на виду. Это безмолвные женщины, служившие Христу и апостолам своим имуществом, это Иосиф Аримафейский, долго таивший своё ученичество, но теперь отбросивший осторожность. Иосифу, не испугавшемуся пойти к Пилату просить Тело Казнённого, в этот день также довелось послужить Иисусу своим имуществом — куском ткани и гробницей. В первую же очередь все погребавшие Господа послужили Ему верностью и неожиданной стойкостью.
В решающие моменты, когда вопросы жизни и смерти встают ребром, вера доказывается не теориями, проблемные споры уходят на задний план. Главными же становятся простые дела, наполненные незаметным мужеством и несловесной любовью.
16 А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк, 17 и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; 18 и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский! 19 И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему. 20 Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его. |
21 И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его. 22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его. 26 И была надпись вины Его: "Царь Иудейский". 27 С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую
сторону
Его. 28 И сбылось слово Писания: "и к злодеям причтен". 29 Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! 30 спаси Себя Самого и сойди со креста. 31 Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти. 32 Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его.бросая жребий, кому что взять. |
33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и
продолжалась
до часа девятого. 34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: "Элоѝ! Элоѝ! ламмá савахфанѝ?" что значит: "Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" 35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. 36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. 37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух. 38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. 39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. |
40 Были
тут
и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, 41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. |
42 И как уже настал вечер, — потому что была пятница, то есть
день
перед субботою, — 43 пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. 44 Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? 45 И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. 46 Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. 47 Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. |
В евангельском рассказе о распятии Спасителя особое впечатление производит описание того торжества, которое переживают все ненавидевшие Иисуса во время Его земной жизни. А тем, кто Его любил, остаётся лишь скорбеть и плакать. Конечно, это кажущееся торжество, оно лишь резче оттеняет то, что произойдёт уже совсем скоро, через три дня, когда всё встанет на свои места. Но эти три дня ещё должны пройти, их надо прожить, а ведь никто даже из ближайших учеников Иисуса не ожидал Воскресения. И дни эти проходили тем тяжелее, что торжество сил зла не было какой-то условностью или инсценировкой; оно было таким же реальным, как и сама смерть Иисуса на кресте. В сущности здесь, у подножия креста, соприкоснулись между собой две реальности, два мира: большой Божий мир и отделившийся от него маленький и ограниченный мирок тех, кто Богу противостоит. Но для тех, кто оказался в этом маленьком мирке, он всегда кажется единственной реальностью. И в этой реальности торжествует именно зло, и торжествует настолько реально, насколько реален сам этот мирок. Физически большой Божий мир и маленький мирок тех, кто Богу противостоит, могут находиться в одном пространстве и в одном времени, принадлежащие к ним могут видеть друг друга и друг с другом говорить. Но духовно это два разных мира, и в день Страшного суда различие между ними, прежде видимое лишь немногим, становится очевидным для каждого: большой Божий мир становится тем Царством, о котором говорит Иисус, а маленький мирок тех, кто Богу противостоит, — внешней тьмой из евангельской притчи. Во внешней тьме торжествует смерть, в Царстве — жизнь. И кажущаяся столь реальной в маленьком мирке победа тьмы оказывается настоящим, полным её поражением в большом Божием мире в день Воскресения. А в каком из этих миров жить, каждый решает для себя сам, так же, как решали те, кто в день смерти Спасителя стоял у подножия креста.
16 А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк, 17 и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; 18 и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский! 19 И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему. 20 Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его. |
21 И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его. 22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его. 26 И была надпись вины Его: "Царь Иудейский". 27 С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую
сторону
Его. 28 И сбылось слово Писания: "и к злодеям причтен". 29 Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! 30 спаси Себя Самого и сойди со креста. 31 Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти. 32 Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его.бросая жребий, кому что взять. |
33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и
продолжалась
до часа девятого. 34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: "Элоѝ! Элоѝ! ламмá савахфанѝ?" что значит: "Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" 35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. 36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. 37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух. 38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. 39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. |
40 Были
тут
и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия, 41 которые и тогда, как Он был в Галилее, следовали за Ним и служили Ему, и другие многие, вместе с Ним пришедшие в Иерусалим. |
42 И как уже настал вечер, — потому что была пятница, то есть
день
перед субботою, — 43 пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. 44 Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? 45 И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. 46 Он, купив плащаницу и сняв Его, обвил плащаницею, и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба. 47 Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где Его полагали. |
Сегодняшнее чтение, возможно, поможет нам в какой-то степени осмыслить наиболее острый вопрос, стоящий перед человеком: как всемогущий Бог допускает существование страданий, зла, причем страдают всегда самые чистые, невинные люди? Сегодня нам приоткрывается то, как Бог относится ко злу в мире. Мы читаем, как Сам Господь проходит через самую гущу человеческого страдания. Он сходит с небес, чтобы разделить с человеком всю черноту, весь ужас его одиночества и боли. Иисуса оставили Его ученики, Он проходит через издевательства солдат, позорное шествие к месту казни, мучительное распятие на кресте. Чтобы до конца испить всю горечь человеческих мук, Он отказывается пить притупляющее боль вино со смирной. Царь всей земли, Сын Божий «к злодеям причтен». Он не сходит с креста, чтобы пройти через самое страшное — «Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» — через тьму богооставленности отпавшего человечества. После этого Он — как каждый из нас — погружается в холод смерти. Завеса в храме, отделявшая Бога от людей, разорвалась: Сын Божий до конца прошел человеческий путь. Немногие оставшиеся ученики хоронят Его, как всякого из смертных.
Таков ответ Бога на существование страданий на земле. Он не просто сочувствует, Он полностью со-страдает нам, страдает с нами и за нас.
Здесь также и наш ответ — христиане, каждый в свою меру участвуя в страданиях Христовых, сострадают миру, участвуя таким образом в искупительной жертве Христа, а через это — и в Его Воскресении.
16 А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк, 17 и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; 18 и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский! 19 И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему. 20 Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его. |
21 И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его. 22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его. 26 И была надпись вины Его: "Царь Иудейский". 27 С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую
сторону
Его. 28 И сбылось слово Писания: "и к злодеям причтен". 29 Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! 30 спаси Себя Самого и сойди со креста. 31 Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти. 32 Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его.бросая жребий, кому что взять. |
33 В шестом же часу настала тьма по всей земле и
продолжалась
до часа девятого. 34 В девятом часу возопил Иисус громким голосом: "Элоѝ! Элоѝ! ламмá савахфанѝ?" что значит: "Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?" 35 Некоторые из стоявших тут, услышав, говорили: вот, Илию зовет. 36 А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить, говоря: постойте, посмотрим, придет ли Илия снять Его. 37 Иисус же, возгласив громко, испустил дух. 38 И завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу. 39 Сотник, стоявший напротив Его, увидев, что Он, так возгласив, испустил дух, сказал: истинно Человек Сей был Сын Божий. |
Смерть Христа на кресте многим кажется загадкой. Она и в самом деле загадочна, и, если сегодня она нам такой не кажется, то лишь потому, что евангельские рассказы стали нам привычны. Привычны настолько, что мы уже не задумываемся над их тайной, воспринимая всё в них описанное как общеизвестное и само собой разумеющееся. На самом же деле смерть Иисуса — событие совершенно невероятное. Не смерть на кресте — тут как раз всё объяснимо греховностью падшего человечества, а тот факт, что смерть вообще стала для Него реальностью. Дело даже не в том, что Он богочеловек — Божья полнота в Нём могла скрыться, могла стать для Него Самого неосознаваемой, и лишь Ему одному известно, что Он в этот момент пережил. Нам состояние богооставленности знакомо и даже в известном смысле привычно, и наша испорченная грехом природа адаптировалась к такому ненормальному для себя существованию, но о Нём такого сказать никак нельзя: Он родился и рос, осознавая в Себе Божью полноту, и лишиться её было для Него испытанием, которого мы просто не в состоянии себе представить.
Дело ещё и в том, что для человеческой природы вообще, а для преображённой человеческой природы, какова человеческая природа Спасителя, особенно, смерть — явление противоестественное. Нам она кажется естественной и в известном смысле для нас она действительно является таковой — но лишь в том смысле, в каком для наркомана, например, является «естественным» присутствие в его организме наркотика, его убивающего. Для нормальной же человеческой природы смерть является чем-то противоестественным, а для природы преображённой и прямо невозможным.
Как же тогда мог умереть Спаситель — даже с точки зрения Свой собственной человечности? Смерть для Него, очевидно, никак не могла стать реальностью, если бы только… если бы только Он Сам, абсолютно добровольно, исполняя волю Отца, не согласился бы и не решился бы в неё войти. Соприкоснуться с ней. Добровольно сделать её для Себя и для собственного Своего существования настолько же реальной, насколько реальной она является для нас помимо нашей воли.
Сделать это ради нас — потому, что иначе и та полнота жизни Царства, которую Он нам принёс, осталась бы несовместимой с нашей падшей природой. Божья полнота должна была быть принесена миру не просто в человеческой природе — она должна была войти в мир, облечённая в смертную человеческую природу, абсолютно идентичную нашей собственной в нашем наличном состоянии.
Разница была лишь в том, что наша смертность оказалась невольным следствием произвольно совершённого греха, а Его смертность была добровольно принятым Им на Себя временным состоянием, ни с каким грехом не связанным. В этом смысле смерть Иисуса была действительно добровольной абсолютно — Он ведь без всякого принуждения и необходимости согласился войти в состояние, совершенно для Себя противоестественное и абсолютно Себе несвойственное. Тут Им двигала уже не необходимость и не неизбежность, а любовь — к Отцу и к тем, кого Он хочет спасти.
16 А воины отвели Его внутрь двора, то есть в преторию, и собрали весь полк, 17 и одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; 18 и начали приветствовать Его: радуйся, Царь Иудейский! 19 И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему. 20 Когда же насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу, одели Его в собственные одежды Его и повели Его, чтобы распять Его. |
21 И заставили проходящего некоего Киринеянина Симона, отца Александрова и Руфова, идущего с поля, нести крест Его. 22 И привели Его на место Голгофу, что значит: "Лобное место". 23 И давали Ему пить вино со смирною; но Он не принял. 24 Распявшие Его делили одежды Его, 25 Был час третий, и распяли Его. 26 И была надпись вины Его: "Царь Иудейский". 27 С Ним распяли двух разбойников, одного по правую, а другого по левую
сторону
Его. 28 И сбылось слово Писания: "и к злодеям причтен". 29 Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! 30 спаси Себя Самого и сойди со креста. 31 Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти. 32 Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем. И распятые с Ним поносили Его.бросая жребий, кому что взять. |
В Страстную пятницу, в Страстную пятницу, которая не далека от нас, а близка как никогда, пусть нас и не было тогда на свете, владыка Антоний митрополит Сурожский говорил с амвона такие слова. «<...> Мать стояла у Креста; Ее Сын, преданный, поруганный, изверженный, избитый, истерзанный, измученный, умирал на Кресте. И Она с Ним со-умирала... Многие, верно, глядели на Христа, многие, верно, постыдились и испугались и не посмотрели в лицо Матери. И вот к Ней мы обращаемся, говоря: Мать, я повинен – пусть среди других – в смерти Твоего Сына; я повинен – Ты заступись. Ты спаси Твоей молитвой, Твоей защитой, потому что если Ты простишь – никто нас не осудит и не погубит... Но если Ты не простишь, то Твое слово будет сильнее всякого слова в нашу защиту... <...>Вот, встанем перед судом нашей совести, пробужденной Ее горем, и принесем покаянное, сокрушенное сердце, принесем Христу молитву о том, чтобы Он дал нам силу очнуться, опомниться, ожить, стать людьми, сделать нашу жизнь глубокой, широкой, способной вместить любовь и присутствие Господне. И с этой любовью выйдем в жизнь, чтобы творить жизнь, творить и создавать мир, глубокий и просторный, который был бы, как одежда на присутствии Господнем, который сиял бы всем светом, всей радостью рая. Это наше призвание, это мы должны осуществить, преломив себя, отдав себя, умерев, если нужно – и нужно! – потому что любить – это значит умереть себе, это значит уже не ценить себя, а ценить другого, будь то Бога, будь то человека, жить для другого, отложив заботу о себе. Умрем, сколько можем, станем умирать изо всех сил для того, чтобы жить любовью и жить для Бога и для других.» Так близка нам эта пятница, когда владыка говорил эти слова, как все Страстные пятницы, что были и будут. «Я повинен». Меня тогда не было на свете, но я повинен. Нельзя воспринимать сегодняшний день как символическое воспоминание о когда-то бывших событиях. Нет. Ибо Тело и Кровь, которых мы причащаемся не символ, а Само Тело и Сама Кровь. Вот я, и я виноват здесь и сейчас. Пугает, когда люди заранее начинают поздравлять друг друга с Пасхой (это действительно бывает и бывает часто!). Сегодня я ничего не знаю о Пасхе, я знаю только одно – я виновата или я виноват, ибо Он умер, а я ничего не сделал, чтобы это предотвратить.
Феофан Затворник. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. Пятница
Феофан Затворник. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. Пятница
Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно). | ||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||