Мысли вслух на Иак 1:1-11

Упоминание Иаковом мудрости в связи с терпением на первый взгляд может показаться несколько странным. Но так может показаться нам сегодняшним: ведь мудрость для нас сегодня нередко связывается с чем-то книжным, философским, абстрактным. Мудрость же, как понимает её Библия, всегда была чем-то скорее практическим, чем абстрактно-умозрительным. Соответствующее еврейское слово, как и его греческий эквивалент, обозначает прежде всего искусство, навык, в первую очередь навык практический. Мудрым человеком могли назвать, например, искусного мастера, умеющего изготовить красивую вещь из камня, дерева или металла: тут нужен был и практический навык мастерового, и то чувство красоты, которое присуще художнику. Мудрым называли также и того, кто умеет управлять — неважно, собственным ли домом или целой страной.

Тут навык был связан уже не с мастерством ремесленника, а с той опытностью, которая позволяет выстраивать отношения с людьми, учесть интересы каждого и сделать так, чтобы поставленная задача была решена — не за счёт ущемления чьих-то интересов, а ко всеобщей пользе. Но высшей формой мудрости была мудрость праведника, опыт и навык праведной жизни. Казалось бы, праведность — дар Божий, от человека тут зависит мало. Но всякий дар надо уметь принять, и навык праведной жизни связан именно с этим умением. Как идти за Богом вопреки собственной греховности, идти так, чтобы поменьше спотыкаться?

Мудрость ищущего праведной жизни и была связана с ответом на этот вопрос. О такой мудрости и говорит Иаков. И упомянутая им стойкость (так точнее было бы перевести то греческое слово, которое в Синодальном переводе передано как «терпение») играет в её приобретении немалую роль. Тот духовный стержень, на котором держится вся жизнь человека, внутренняя и внешняя, может быть прочным лишь тогда, когда внешние события не размывают его и не разрушают. А как сделать его таким, об этом Иаков советует спросить у Бога. Оно и понятно: ведь это Бог делает человека праведником, открывая ему дорогу в Царство.

Есть на свете немало христиан, которые (более-менее искренне) убеждены, что Бог действует только в Церкви и обращается только к ним, к христианам. Трудно сказать, когда появилось в церковной среде такое убеждение. Скорее всего, оно существует столько же, сколько само христианство. Источник этой уверенности связан с восприятием христианства как новой религии, которая дана Богом для того, чтобы обновить мир через тех, кто станет её адептами. Тогда всё логично: если Бог создал новую, единственно истинную религию, значит, все остальные религии по определению неистинны.

Бога там нет и быть не может. Он есть только в христианстве (впрочем, на этом этапе в наше время обычно указывают не на христианство, а на какую-нибудь конкретную христианскую деноминацию, к которой принадлежит говорящий). Все остальные — вне Бога, вне Царства и вне спасения. Между тем христианство своим Основателем не задумывалось и не создавалось как новая религия. Оно было основано как новая жизнь, жизнь в том Царстве, которое принёс в мир Спаситель. И Сам Он никогда не говорил, что Его деятельность и круг Его общения будет ограничен только Его последователями, что Он никогда не выйдет за границы Своей Церкви.

Конечно, тем, кто уже вошёл в Церковь, не приходится искать встречи с Ним каким-то иным способом. В Его Церкви есть всё необходимое и достаточное для полноценного с Ним общения. Но на свете есть и другие люди, которые в Церковь ещё не вошли, а может быть, и не войдут никогда, по крайней мере, во время своей земной жизни. Причин тому может быть много, и не нам о них судить. Нам важно лишь помнить, что христианство — это именно новая жизнь. Жизнь Царства. Жизнь в полноте и без границ.

Жизнь, которая объективно не может быть ограничена никакими земными рамками. Да и небесными тоже: ведь Бог с самого начала хочет, чтобы никто не погиб и чтобы всякий грешник обратился и был бы спасён. Приход Христа — событие не религиозное и даже не только духовное в человеческом смысле, это событие вселенского, космического масштаба. Его приход, как и явление в мире Царства, объективно и вполне реально изменили всё и затронули всех и каждого.

Дыхание Царства веет в мире, затрагивая всякого искренне ищущего истины. А значит, и Божья рука может теперь дотянуться абсолютно до каждого. Конечно, Богу это было возможно и прежде, в дохристианские времена. Но теперь у Него появилась возможность работать с каждым в такой среде, которая духовно полностью соответствует характеру Его работы. И всё хорошее, что имеет человек в своей жизни, исходит из одного источника. Ведь другого нет: Бог один, Мессия один и Царство тоже одно.

В своём послании Иаков вспоминает одно из ключевых понятий яхвистской, а затем и иудейской традиции: понятие мудрости. Его смысл и содержание менялись с течением времени, но одно оставалось неизменным: мудрость у семитов вообще и у евреев в частности никогда не ассоциировалась только с теорией, с абстрактным мышлением и с отвлечённым познанием. На мудрость всегда смотрели как на нечто практическое, скорее как на умение или навык, чем как на теоретическое знание. После Вавилонского плена, в эпоху Второго Храма в виду имелся прежде всего навык праведности, практика духовной жизни.

Казалось бы, странно: о каком навыке праведности можно говорить, если праведность — вообще дело не человеческое, а дар Божий? Между тем апостол вполне отчётливо формулирует одно из основных требований праведной жизни: требование внутренней цельности человека. Двоедушный не утверждён на пути («Человек с двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих») — вот главная мысль Иакова. В самом деле: душа ведь, с точки зрения авторов библейских книг, представляет собой тот поток жизни, который дан нам Богом и которым мы распоряжаемся и управляем, как считаем нужным. Мы пребываем в нём, а он — в нас.

Но жить полной жизнью можно лишь тогда, когда поток этот течёт в одном русле, не разделяясь на ручейки, то и дело грозящие иссякнуть. А какой будет наша жизнь, зависит от нашего духовного состояния, от того, насколько цельной является наша воля. Именно в этом контексте Иаков говорит о постоянстве («терпении»), которое приобретается во время испытаний («искушений»). Вера — прежде всего доверие к Богу, она предполагает, что центром нашей жизни является то Божье присутствие, без которого невозможно никакое богообщение.

Но чтобы богообщение было действительно непрерывным, нужно, чтобы наша воля была укоренена в нём, не «болтаясь» от каждого постороннего воздействия. Вот эта фокусировка воли на Присутствии и вырабатывается, как практический навык, благодаря тем испытаниям, через которые проходит человек и которые отвлекают его от главного. Если же человек использует испытания, чтобы закрепить навык фокусировки внимания на Боге, то испытания делают его мудрым — в смысле той самой практической мудрости, которая и представляет собой навык богообщения, открывающий человеку путь праведности.

Иаков обращается к двенадцати коленам, находящимся в рассеянии. Такое определение издревле обозначало еврейский народ, но надо ли понимать, что Иаков обращается исключительно к христианам из евреев? Поскольку содержание послания касается всех христиан, под двенадцатью коленами мы вправе понимать братьев, составляющих Церковь - народ Божий Нового Завета.

Призыв радоваться искушениям поначалу производит странное впечатление. Можно, конечно, найти повод для радости в том, что если силы тьмы на тебя нападают, то это значит, что ты им не принадлежишь. Но такое сознание может привести к самодовольству, а затем к самообольщению и к горделивому самопревозношению, а оно и есть сатанинская ловушка. Значит, не искушениям надо радоваться, а тому, что Господь даёт нам силы справиться с ними, устоять перед соблазнами. Не надо их бояться и от страха терять голову, но следует вовремя их распознавать и быть готовым принять помощь свыше.

Слово «терпение», столь важное в сегодняшнем слове апостола Иакова, является одним из важнейших понятий всех Посланий апостолов в целом. В одном только Послании к Римлянам (ключевом тексте для богословия апостола Павла) оно встречается не менее 8 раз в относительно небольшом объеме. Причем в это число входит как долготерпение Божие, так и терпение человека. Вспомним замечательные слова: и не сим только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим 5:4). Апостол Иаков говорит сегодня: терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. На самом деле единственная причина, по которой нам приходится терпеть – недостаток у нас того или иного совершенства. Мы должны терпеть свое несовершенство. Вот что важно понять. А Господь терпит наше несовершенство… И неизвестно, чье терпение тяжелее. Впрочем, мы ведь терпим и несовершенство окружающих нас людей тоже. И любой современный психолог скажет, что единственным фактором устойчивости брака является умение хотя бы одного из двоих терпеть. Наконец, даже народная мудрость говорит: Бог терпел и нам велел. Важнейшим является это слово и для аскетической литературы.

Но мы как можем так терпеть? Они святые, они были поставлены в особенные исторические условия, венценосны они были кроме того… Да, но вот и в нашей обыденной жизни мы должны помнить об этом их терпении, дабы понимать, сколь греховны наши жалования на жизнь. Помнить, что Бог наш «Бог же терпения и утешения» Рим 15:5).