Мысли вслух на8 Апреля 2021

Порой нам кажется, что ненависть или просто враждебность возникают в результате раздоров. В сущности, думая так, мы пытаемся оправдать себя. Слово Божье утверждает обратное: источник вражды и раздоров находится в нашем сердце. Если в нем есть ненависть к собеседнику, то она обязательно прорвется в раздорах, в разрыве отношений. А если в нас живет любовь, то мы готовы прощать самые жесткие и неприятные слова и поступки, даже не замечать грехов. Любимый человек для нас дорог несмотря ни на что, а у ненавидимого нет шансов даже на диалог. И дело не в обстоятельствах взаимоотношений, а в нас самих.

В сегодняшнем пророчестве Исайи главное для нас не столько исторические детали, сколько то, что Господь говорит о Своих действиях. Правители народа, строящие свою деятельность на тотальном обмане, такая обычная и хорошо знакомая вещь, что даже неинтересно о них говорить. «Ничего нам не будет, мы всех сумеем обдурить» — почти универсальный управленческий принцип. По-настоящему важно, что Господь полагает на Сионе краеугольный камень в основание всякой правды. Этот камень — Христос, и Господь говорит о Нем: «поставлю суд мерилом и правду весами, и градом истребится убежище лжи». Пришествие Христа принесло в мир свет, благодаря которому видна правда и обличается ложь. И верующий в победу правды не постыдится, говорит Господь. А раз так, то какой смысл жить во лжи?

Итак, Пётр и Иоанн именем Иисуса совершили исцеление. Реакция народа понятна: восторг, изумление... Пётр сразу старается расставить всё по местам. Он говорит: «Что смотрите на нас так, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит?» Для Петра действительно очень важно, чтобы люди понимали, Кто совершает исцеление, чтобы они знали, что они, Пётр и Иоанн, — только орудия в Его руках. Слава и благодарение должны относиться только к Господу.

В беседах с учениками и в проповедях Иисус нередко говорит о Торе и о правильном её понимании. В Синодальном тексте Тора называется обычно «Законом», но, при формальной правильности такого перевода, он всё же не полностью передаёт значение соответствующего еврейского слова. Тора — больше, чем просто закон в том смысле, в каком мы обычно употребляем это слово, больше, чем только законодательство или определяемый им правопорядок. Тора предполагает ещё и соответствующий закону образ жизни, включая и внутреннее, духовное состояние человека, такому образу жизни соответствующее. В евангельские времена в раввинистической среде и в Синагоге вообще довольно широко распространилось понятие «живой Торы», которой в идеале должен был стать каждый верующий иудей. Имелось в виду такое духовное состояние человека, при котором Тора становится чем-то ему внутренне присущим, определяя всю жизнь человека во всех её проявлениях. Иисусу такое понимание было очень близко, не случайно Он Сам говорит о том, что Он пришёл вовсе не для того, чтобы разрушать или изменять Тору, а для того, чтобы довести её до полноты (ст. 17; в Синодальном переводе эта мысль передана словом «исполнить»). И первое, на что Он обращает внимание Своих слушателей, — их намерения, или, как говорят сегодня психологи, их интенции. Если ненавидишь, считай, что ты убийца (ст. 21 – 22); если вожделеешь, считай, что ты развратник (ст. 27 – 28). Иначе, по слову Иисуса, наша праведность не выходит за рамки обычной религиозности, «не превосходит праведности книжников и фарисеев» (ст. 20), которые, будучи людьми глубоко религиозными, внешне, на поведенческом уровне, все заповеди Декалога, разумеется, исполняли. Но, оказывается, для Царства этого мало. И речь идёт не о требованиях, специально завышенных для того, чтобы быть «святее всех». Просто в этом мире наше духовное качество и состояние определяют наши поступки, а в Царстве — наши намерения. Можно было бы сказать, что в нашем падшем мире мы являемся тем, что мы делаем, а в Царстве станем тем, чего желаем. И если, ненавидя кого-то, мы воздерживаемся от убийства ради Бога, для нашего падшего мира это серьёзное духовное достижение. Но для Царства это провал. А столь высоко поднятая Иисусом духовная планка нужна для того, чтобы уберечь нас от такого провала.

Вчера мы читали слова апостола о том, что прежде чем воскреснуть со Христом, нам нужно вместе с ним умереть, чтобы умер и наш грех. Чтобы умирая с Ним, мы стали свободными от греха. И эту свободу нам дает крещение. Но ради чего нам она дается? Для того ли, чтобы вновь творить беззаконие? Вроде бы очевидно, что нет. И все же устройство человеческое таково, что — увы! — сохранить белизну крещенских одежд невозможно. И тогда мы постепенно начинаем забывать о благодати, дарованной нам.

Павел же призывает нас, обретших новую жизнь — отдать ее Богу, стать «рабами праведности». Потому что только Ему ведомо наше настоящее предназначение, только Он знает тот единственный путь, которым мы можем пройти от греха к праведности.

И это очередной парадокс апостола — ведь он так любит говорить об истинной свободе христианина, о том, чтобы мы поступали по «удостоверению ума своего». А в словах, которые мы читаем сегодня, очевидным становится то, что по сути в подчинении нашей слабой человеческой воли Богу и есть наша истинная свобода. Только Бог может привести нас от смерти к жизни — потому что Он сам и есть настоящая Жизнь.

Посвящение священников в яхвизме — особый ритуал. Он связан с тем пониманием жертвоприношения, которое свойственно яхвистской традиции, и с соответствующим пониманием святости. Святость в яхвизме предполагает прежде всего причастность тому Божьему присутствию, которое открылось на Синае Моисею и которое потом сопровождало народ на всём пути его земной истории.

Священство же было установлено с тем, чтобы в народе Божьем всегда, в каждый момент времени существовала некоторая группа людей, пребывающая в состоянии освящённости и находящаяся у алтаря, в месте Божьего присутствия, буквально, физически. Вот описанные в Книге Исхода обряды посвящения для священников и нужны были для того, чтобы ввести священников, которым предстояло непосредственно служить Богу, в то духовное пространство, где богообщение было повседневностью.

До прихода Христа такое состояние не было для человека делом обычным, каким оно является сегодня для нас. Это мы сегодня живём в мире, к которому Царство, по словам Спасителя, «приблизилось», приблизилось настолько, что его дыхание ощущается повсюду и каждый, кому это небезразлично, может с ним соприкоснуться. Тогда же, во времена Моисея, когда до прихода Христа оставалось ещё почти полтора тысячелетия, всё было иначе.

Непосредственное богообщение было тогда скорее исключением, чем правилом, оно давалось редко и немногим, к тому же ценой больших усилий. Пребывание Бога среди Своего народа было единственным исключением, огромной возможностью, открытой каждому, кто к народу принадлежал; но воспользоваться этой возможностью можно было, лишь приложив к тому соответствующие усилия. Надо было полностью изменить свою жизнь, жить только ради этого Присутствия, и жить только им.

Такой жизнью в те времена могли жить немногие, для неё нужны были особые духовные силы, и посвящение священников на служение должно было эти силы им дать. Тут, конечно, не было никакого автоматизма, никакого магизма, чтобы действительно получить нужные для служения силы, необходимо было обратиться к Богу, установить с Ним те отношения, которые позволили бы Ему взаимодействовать с посвящаемым. Однако возможность такого посвящения была, а уж воспользоваться ею или нет, зависело от посвящаемого.