Библия-Центр
РУ

Мысли вслух на18 Января 2022

 

Взгляд Бога и взгляд человека. Почему они часто так непохожи? Ответ прост: человек смотрит на лицо, а Бог на сердце. Кажется, всё ясно: Бог смотрит на внутреннее, на душу, человек — на внешнее, на телесную красоту. Или не на красоту, а на то, что делает человека великим в человеческих же глазах. Но, если вдуматься, всё оказывается не так просто. В конце концов, ведь и лицо у человека тоже от Бога. Можно возразить: лицо не от Бога, от Бога сердце. Лицо человек делает себе сам, оно отражает и выражает его суть, его жизнь, то, чем он является перед Богом и людьми. Но ведь и с сердцем тоже не всё просто. На языке Библии сердце — это духовное «я» человека, его последняя глубина, та, где пребывает дыхание жизни, вдунутое в человека Богом при сотворении.

Но ведь, по слову Спасителя, именно из сердца исходят злые мысли и намерения. Сердце тоже бывает разным, и каким оно будет, зависит от человека. Да и не бывает на свете безгрешных людей — Давид не был исключением. И лицо, и сердце — не только дар Божий, но и результат духовных усилий их обладателя, плоды его духовной жизни. Так в чём же разница? Наверное, в динамике процесса. Духовная жизнь у человека одна, это единый духовный процесс. Именно процесс, поток, то, что философы нового времени называли иногда экзистенцией.

Процесс, где один сделанный в той или иной ситуации выбор сменяет другой, одно принятое решение следует за другим. Где выстраивается тонкая и сложная ткань отношений, связывающая человека с Богом и с другими людьми —ткань, и составляющая основу духовной жизни. Ткань, которая никогда не бывает статичной, которая всегда в динамике, всегда меняет свой бесконечно сложный узор. Отследить эти перемены не всегда может даже сам её обладатель — после падения мы знаем себя далеко не так хорошо, как нам кажется.

И только Бог видит её всю, со всеми её узорами, теми, что были, и теми, что будут: для Него ведь нет прошлого и будущего таких, какими мы видим их здесь. Для Него наше прошлое и наше будущее — одно вечное настоящее. И всю нашу духовную жизнь Он видит целиком и во всей её полноте. А наше сердце — на всю глубину. С лицом же всё иначе: оно отражает и выражает лишь наше духовное состояние в конкретный момент времени. По нему тоже можно судить о человеке во всей полноте его духовной жизни, но лишь в данный конкретный момент.

Лицо всегда в настоящем, только в данный миг оно живое. Лицо, которое было секунду назад, — уже не лицо, а лишь его контур, абрис, маска. Лицо, которое будет через секунду, — тоже еще не лицо, а туманные очертания его будущего образа. Но Богу важно не какое-то одно из множества мгновений человеческой жизни. Он судит о пригодности человека для Своего дела по всей его жизни целиком. Поэтому Он и смотрит не на лицо, а на сердце. Ему это не сложно: для Него все сердца открыты.

Свернуть

Взгляд Бога и взгляд человека. Почему они часто так непохожи? Ответ прост: человек смотрит на лицо, а Бог на сердце. Кажется, всё ясно: Бог смотрит на внутреннее, на душу, человек — на внешнее, на телесную красоту. Или не на красоту, а на то, что делает человека великим...

скрыть

Взгляд Бога и взгляд человека. Почему они часто так непохожи? Ответ прост: человек смотрит на лицо, а Бог на сердце. Кажется, всё ясно: Бог смотрит на внутреннее, на душу, человек — на внешнее, на телесную красоту. Или не на красоту, а на то, что делает человека великим...  Читать далее

 
На Лк 3:1-18 

Требования Иоанна и требования Иисуса. Реализм первого и максимализм - а, точнее, сверхреализм - второго очень четко видны нам сегодня, если мы посмотрим на текст внимательно. Казалось бы, все то же и накормить голодного и одеть нищего. Но если Иоанн говорит тому, у кого есть две одежды одну отдать, то Иисус говорит: и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (Мф 5:40). Еще более заметным становится отличие в случае с требованиями Иоанна к воинам и сборщикам податей. Просто ничего сверх положенного не брать. По сути, не делать другому того, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Обратимся к книге свящ. Георгия Чистякова «Над строками Нового Завета». «Очень близко к тому, о чём говорит Иисус, подходит Его старший современник раввин Гиллель, который учит: «Что вредно тебе, того не делай другому, вот тебе и весь закон, а остальное — комментарий». А Иисус уточняет: «...ибо в этом закон и пророки». Но если Гиллель поучает: «Что вредно тебе, не делай другому», то Иисус говорит: «Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Греческий мыслитель Исократ писал: «Не делай другим того, что злит тебя, когда ты испытываешь это на себе от рук других». Младший современник Иисуса философ Эпиктет заметил «От чего избегаешь ты страдать сам, не налагай то на других» Наконец, Александр Север, римский император, считавший себя философом-стоиком, говорил: «Чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе, того не делай никому другому».<...> За много веков до Иисуса китайский философ Конфуций сказал: «Чего не желаешь себе, того не делай и другому». Как видим, это правило типично для самых разных философских и религиозных систем. Казалось бы, Иисус не сказал ничего нового. Но Он, в отличие от многочисленных своих предшественников, произносит слово «делайте» (в Синодальном переводе «поступайте»). Таким образом, все формулы до Христа носили характер отрицательный, как в заповедях: «Не убий», «Не укради» и т.д. Христос говорит о том же, но в утвердительной форме. И это очень важно, так как здесь речь идёт не о пассивном неделании зла, а об активном доброделании, которое есть христианство. Об этой активности христианства мы часто забываем, а зря». И вот это очень важно увидеть в сегодняшнем отрывке, чтобы ни в коем случае не относиться к Иоанну как двойнику Иисуса, просто менее удачливому, подобно тому, как бывают герои-резонеры в художественном произведении. Нет. Иоанн – это мост, по которому нужно пройти, чтобы прийти к Иисусу. Нельзя его миновать. Через него надо пройти. И по сути только святые проходят этот мост до конца, а мы лишь где-то еще посередине, мы еще не можем дотянуться до максимализма Иисуса, но у нас уже есть покаяние.

Свернуть

Требования Иоанна и требования Иисуса. Реализм первого и максимализм, а точнее сверхреализм второго очень четко...

скрыть

Требования Иоанна и требования Иисуса. Реализм первого и максимализм, а точнее сверхреализм второго очень четко...  Читать далее

 

В спорах фарисеев с Христом о субботе коренное различие заключается в том, что полагается важным. Фарисейская позиция, на первый взгляд, проста: написано «не делай в субботу никаких дел твоих», значит, и не будем делать. Хоть трава, как говорится, не расти, а мы будем спокойны. Ведь мы выполнили заповедь, и не позволим к себе придраться никому, даже Тому, Кто эту заповедь дал. Он просто вынужден будет дать фарисею райские блага, ведь все выполнено. В центре, таким образом, оказывается сам фарисей и его переживание собственной праведности. Устремление к формальному исполнению заповедей несет в себе скрытое желание оградить от вмешательства Творца всю «остальную» жизнь, к заповедям несводимую.

А для Сына Божьего в центре — живой человек, страдающий и нуждающийся. Формально заповедь может быть и нарушена, но при этом в мир входят и действуют в нем Божья любовь, Божье милосердие. Обличая фарисеев, Господь Иисус говорит о том, что подлинной ценностью должны быть добро и спасение души: «должно ли в субботу добро делать, или зло делать? душу спасти, или погубить?» Когда нам нужно принимать решения подобного рода, важно помнить простой и практичный критерий, который дает нам здесь Сам Христос.

Свернуть

В спорах фарисеев с Христом о субботе коренное различие заключается в том, что полагается важным...

скрыть

В спорах фарисеев с Христом о субботе коренное различие заключается в том, что полагается важным...  Читать далее

 
На Мк 7:1-23 

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу, который постоянно возникал при общении Иисуса с фарисеями — вопросу об откровении и о религиозной традиции. Речь в нём идёт о нормах и правилах ритуальной чистоты, принятых у некоторой части фарисеев. Упоминаемые в тексте отрывка омовения, несомненно, связаны с правилами, упоминаемыми в Ветхом Завете (например, в Книге Левита), но, судя по описанию евангелиста, их количество по сравнению с ветхозаветными предписаниями существенно увеличилось. Такое преувеличенное внимание к вопросам ритуальной чистоты было, по-видимому, связано с тем, что для придерживавшихся этих правил фарисеев она была главным условием полноценной духовной жизни. При этом преувеличенное внимание к соблюдению одних норм вполне могло сочетаться с пренебрежением к другим, причём такое пренебрежение находило свои богословские оправдания даже тогда, когда речь шла о прямом нарушении одной из данных Богом десяти заповедей (ст.9–13). Здесь Иисус, очевидно, сталкивается с явлением, характерным, к сожалению, для любой религиозной традиции: развиваясь и усложняясь, эти традиции нередко начинают с течением времени заслонять собой то ядро, с которым было связано их зарождение и изначальное формирование. В конце концов может случиться и так, что истина, открытая Богом, оказывается отодвинутой назад какими-нибудь богословскими концепциями, созданными изобретательными теологами. Сам же Иисус на вопрос о чистоте отвечает, указывая на человека: именно от духовного состояния человека (или, выражаясь библейским языком, от состояния его сердца) зависит, будет ли человек чист или нет (ст.18–23). Здесь речь идёт уже, конечно, не о внешней, ритуальной чистоте, а о чистоте внутренней, которая и определяет качество духовной жизни. А если сердце человека чисто, то извне его ничто не может осквернить.

Свернуть

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу, который постоянно возникал при общении Иисуса с фарисеями — вопросу...

скрыть

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу, который постоянно возникал при общении Иисуса с фарисеями — вопросу...  Читать далее

 

При чтении сегодняшнего отрывка внимание читателя привлекает обычно довольно странная и для нас экзотическая форма заключения и освящения союза-завета между Богом и Авраамом (ст. 9 – 11, 17). Между тем, для эпохи Авраама здесь нет ничего необычного, так в те времена освящались все заключавшиеся союзы: жертвенные животные разрубались пополам, а заключающие союз проходили между двумя рассечёнными половинами, и с этого момента союз считался не только заключённым, но и освящённым. Остаётся лишь добавить, что у древних удар молнии считался проявлением высшей силы и знаком присутствия божества, и нет ничего удивительного, что после удара молнии Авраам не сомневается в реальности присутствия своего Бога на месте события, так же, как и в реальности заключённого завета (упоминаемый в ст. 17 «огненный язык», названный в русском переводе «пламенем огня», был, без сомнения, именно молнией, которую в древности нередко называли «небесным огнём»). По-настоящему же интересно другое: то, как переживает Авраам встречу со своим Богом. В момент встречи на Авраама напал «крепкий сон» (ст. 12). Впрочем, соответствующее еврейское слово обозначает скорее не «сон», а своего рода тяжёлую полудрёму, от которой почти невозможно избавиться до тех пор, пока она не пройдёт сама. В таком состоянии человек нередко слышит голос Божий и видит посланные Богом видения. Само же присутствие Божие Авраам переживает как опускающуюся на него «великую тьму», от которой веет священным ужасом (в ст. 12 упоминается «ужас и мрак великий»; дословно еврейский текст звучит так: «и вот: великая ужасная тьма опустилась на него»). На первый взгляд, такое переживание близости Бога кажется несколько странным. Но, если вдуматься, оно, наоборот, станет вполне естественным и понятным. Ведь человек и не может увидеть Бога, став с Ним лицом к лицу. Человек вообще не может увидеть Бога, нигде, никогда и ни при каких условиях, если только Бог Сам этого не захочет и не даст человеку возможность Себя увидеть. А если Он этого не сделает, то перед глазами человека, стоящего с Ним лицом к лицу, окажется именно непроглядная тьма — ведь то, чего человек никак не может ни увидеть, ни услышать, ни почувствовать, всегда кажется ему непроницаемо тёмным. Неудивительно, что от этой тьмы веет священным ужасом: конечный человек перед бесконечным Богом не может испытывать никакого другого чувства. И лишь голос, доносящийся из непроглядной тьмы, свидетельствует о том, что Бог здесь и говорит со Своим избранником (ст. 13 – 16). Таким было начало пути, а путь впереди предстоял долгий. И путь этот был бы невозможен, если бы Бог не шёл навстречу человеку, ведь только Он может заполнить ту пропасть, которая отделяет Его от любого из нас. И Он заполнит эту пропасть, ради нас ограничивая Себя с тем, чтобы мы могли слышать Его голос, видеть Его присутствие, чувствовать Его любовь. И, наконец, настанет день, когда Он совершит невозможное: вместит всего Себя в ограниченные и тесные для Него рамки человеческой природы с тем, чтобы дать нам Царство.

Свернуть

При чтении сегодняшнего отрывка внимание читателя привлекает обычно довольно странная и для нас экзотическая...

скрыть

При чтении сегодняшнего отрывка внимание читателя привлекает обычно довольно странная и для нас экзотическая...  Читать далее

 

Выбор Господа пал на Давида. Как уже не раз бывало и не раз предстоит, Господь выбирает не по человеческим меркам, поэтому Давид призван не из сильного и богатого семейства. Но теперь не только царь избран из малых этого мира, умалению подвергнуто само царское служение. Много лет помазание Давида на царство будет тайной, скрытой не только от всего народа, но даже от многих из его друзей и сподвижников. Тайне царского призвания Давида предстоит вызреть, подобно зерну, скрытому в земле.

От Саула же Дух Господень отступил. Показательно, что после этого Саулом овладевает злой дух, ведь утратив связь с Богом трудно вернуться к состоянию до встречи с Ним. Мало того, появляется опасность свалиться ниже первоначального уровня. Злой дух также назван здесь исходящим от Бога, но, конечно, совершенно в ином смысле, чем Святой Дух. Другими словами можно было бы сказать, что злой дух был попущен Господом ввиду утраты Саулом Божией защиты.

И не случайно успокоить Саула могла только музыка Давида. Через его игру на струнах Саул мог ненадолго прикоснуться к тому утраченному внутреннему покою, который в душе Давида рождался предстоянием перед Богом.

Свернуть

Выбор Господа пал на Давида. Как уже не раз бывало и не раз предстоит, Господь выбирает не по человеческим меркам...

скрыть

Выбор Господа пал на Давида. Как уже не раз бывало и не раз предстоит, Господь выбирает не по человеческим меркам...  Читать далее

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).