Мысли вслух на6 Июля 2025

Захария, один из «ожидающих утешения Израиля», того самого утешения, которое связывалось с приходом Мессии, говорит, что грядущему Мессии предстоит помимо прочего «просветить пребывающих во тьме и в смертной тени, направив нас на путь мира». Тут перед нами предстаёт образ Мессии-просветителя, просветителя в самом буквальном смысле слова. В последующие века под «просвещением» нередко понималось нечто совершенно иное — знание мира и человека, правильное мировоззрение, словом, что-то связанное так или иначе с интеллектуальной сферой. И предполагалось, что чем больше человек знает, тем правильнее он будет жить и тем счастливее станет. Захария же говорит о просвещении в самом буквальном, духовном смысле слова.

Он имеет в виду тот свет Божьего присутствия, о котором верующие яхвисты и его времени, и предыдущих эпох знали достаточно хорошо, потому что это Присутствие как свет открывалось им ещё во дни Моисея. Вот такой свет и должен был просветить теперь людей. И мир тоже: ведь в мир предстояло войти Царству, а миру предстояло стать Царством, которое всё пронизано светом. Таким же, каким был пронизан мир в первый день творения и который потом померк из-за зла и греха, проникшего в мир. Тьма, о которой говорит Захария, не физическая, эта тьма появляется там, где Божьему присутствию нет места. После падения весь мир оказался в тени смерти, взявшей его в свой плен.

И вот теперь наступает время, когда приход Мессии не оставит тьме места в мире, освободит его из плена, сделав мир частью Царства и восстановив его полноту. А мир — это то, что даётся в Царстве человеку. Тут речь не только о мире между людьми, которые перестают враждовать друг с другом, тут речь и о мире с Богом — а это уже новая для падшего человека реальность, Божье присутствие, открывающееся ему изнутри как часть его собственной внутренней жизни. Мир — то же Царство, но внутри, в сердце. Мир внутри и свет снаружи — таким открывается Захарии Царство, входящее в мир вместе с Мессией.

Исцеляя прокажённого, Христос прикоснулся к нему. Он мог исцелить его и не прикасаясь, как не раз исцелял многих других, но именно больному проказой Он дал ощутить прикосновение Своих рук.

Такое прикосновение было невозможно согласно нормам поведения тогдашнего общества, ведь оно оскверняло и делало прикоснувшегося изгоем. Поэтому прикосновение Христа помимо исцеления недуга означало прорыв стени одиночества и отверженности, возвращало исцеляемого в мир людей, давало ему равноправие. И одновременно это было свидетельством Христа о Себе как о Том, Кто не может быть осквернён, но Сам очищает от скверны и при этом готов войти к самым отверженным. Правда, в тот момент для окружающих это оставалось закрытым.

Исцеление же слуги римского сотника пробило брешь в другой стене — между иудеями и язычниками. Можно представить, как непривычно было слышать ученикам слова Христа о том, что в Израиле не нашлось такой веры, как у римлянина.

Но не к одним лишь древним иудеям обращены слова о том, что многие придут с востока и запада. Это сказано для всех, кто хотел бы превратить Истину в национальный атрибут и считает допустимым хвастаться и превозноситься древним духовным наследием как славой предков...

Мы все так или иначе призваны к апостольству, к проповеди Евангелия. Ясно, что не все должны быть миссионерами, проповедниками и прочими «служителями слова», однако, свидетельство о Христе — дело всей Церкви. Сегодняшний отрывок поможет нам понять, на каких принципах должно строиться такое служение.

Во-первых, открытость и полное доверие Богу; во-вторых, открытость и благожелательство к людям, которым мы несем Евангелие; в-третьих, реальное действие благодати через нас — оно может выражаться не только в исцелении больных и бесноватых, но и во всяком добром деле, молитве за этих людей, «миротворчестве» или просто присутствии любящего сердца там, где не хватает любви.